Онлайн чтение книги Конец злодея – это... The Villain's Ending
48 Бегство

Каждое утро мы с Линеттой наведывались в деревню. Зайти к её семье на обед и потом вернуться стало частью моей повседневности.

Мы проводили всё больше времени вдвоём в лесу.

— Среди слуг, наверное, только ты сидишь дома больше, чем работаешь.

Сказал я, усевшись у ручья и опустив ноги в воду.

Линетта, болтая ногами рядом, немедля дала мне ответку:

— А кто бы развлекал господина-без-друзей, если бы не я? За такое мне вообще-то особое жалование положено.

Она собиралась добавить ещё что-то, но просто рассмеялась.

Потом, вскочив, встала передо мной и игриво указала на свою повязку на шее. Капли воды с её пальцев скользнули вниз по коже.

— Вы, кажется, слишком слабо её затянули, господин.

Она слегка потянула за бинт. Под белой тканью мелькнули очертания тонкой ключицы, и Линетта снова улыбнулась своей озорной улыбкой.

Каждое утро мы перевязывали друг другу раны. Поначалу ей было трудно самой менять свои повязки, поэтому я ей помогал. А потом это стало для меня чем-то естественным.

Линетта подцепила конец бинта пальцем и лукаво взглянула на меня сверху вниз. В ответ я лишь щёлкнул её по лбу.

— Ай! За что?!

— За то, что шумная.

— Тьфу… Ладно. Кстати, рыбка, что мы недавно ели, вкусная ведь была?

— Вкусная.

— Ещё бы! Я же сама её поймала! А вы только камешки в воду бросали.

— Зато я костёр развёл.

—С трудом! И то только благодаря растопке, что мама принесла!

Я пожал плечами. Линетта хмыкнула, а потом подняла голову к небу.

— Сегодня погода особенно хорошая.

На небе было ни единого облака.

Так мы возвращались к флигелю. В конце лесной тропы показались знакомые ржавые ворота, а перед ними стояли две кареты.

Одна карета была чёрной, с гербом дома Эдельгард. Другая – белой, украшенной гербом дома Беллуж.

И тут я вспомнил, что это должно было произойти сегодня. Тот самый день, о котором говорила Левина. День, когда должны были приехать Серафина и граф Беллуж, чтобы официально разорвать нашу помолвку.

На миг дыхание перехватило. Линетта не стала суетиться. Она лишь крепко взяла меня за руку, увидев, как я застыл перед экипажами.

У белой кареты стояла Серафина в светлом платье. Она растерянно смотрела прямо на нас. Когда наши взгляды встретились, её глаза заметно задрожали.

И мы пошли вперёд – босиком, в грязной одежде, – прямо к ним.

— Я же ясно сказала, что это будет на следующей неделе. Даже дни посчитать не можешь?

С досадой вздохнула Левина, стоя у кареты и глядя на меня.

Слегка прячась за моей спиной, Линетта задрожала и испуганно опустила глаза. Левина заметила её и будто хотела что-то сказать, но передумала. Лишь тихо бросила:

— Переоденься и приходи в гостиную. Мы будем ждать.

С этими словами она первой направилась к флигелю. За ней неспешно двинулся полный мужчина – граф Беллуж.

Серафина, всё ещё стоявшая рядом с ним, хотела что-то сказать мне, но её перебил голос отца:

— Серафина, чего ты там задержалась? Идём.

— Да, отец.

Ответила она коротко и пошла за ним. Но её взгляд до последнего оставался прикован ко мне.

Вернувшись в комнату, я позволил дворецкому и Линетте одеть меня в парадную одежду. Линетта, застёгивая пуговицы на моей рубашке, едва слышно спросила:

— Вы в порядке?

Я лишь молча кивнул. Всего несколько дней в простой одежде – и отражение в зеркале уже казалось чужим. В такие моменты я думал: а что, если бы я родился в тихой деревушке?

Когда я вошёл в гостиную, сперва на меня навалилась тяжёлая, душная атмосфера. Левина и граф Беллуж сидели на диване, а рядом с ним – Серафина, с мрачным выражением лица. Она не поднимала глаз, упрямо глядя только на чашку чая на столе.

Взгляд графа на миг остановился на мне, но сразу вернулся к Левине.

Разговор о разрыве помолвки оказался куда быстрее, чем я ожидал. Левина заранее подготовила бумаги, и обе стороны без лишних споров пришли к согласию.

Когда подписи Левины и графа были поставлены, лист скользнул ко мне. Я взял в руки ручку.

Перед тем как поставить подпись, я встретился взглядом с Серафиной. Она смотрела на меня рассеянно, еле заметно качая головой. Её губы дрожали.

И в тот миг я вспомнил её прежнюю нерешительность – как она до самого конца не могла решиться поверить мне. Если бы тогда она доверилась без колебаний, если бы услышала мои слова, а не чужие...

Я не стал медлить: твёрдо вывел своё имя и передал бумаги Левине.

Документы перекочевали к Серафине. Теперь оставалась лишь её подпись, и все взгляды обратились к ней.

Она положила ручку на стол.

— Я… не хочу.

Её голос был тих, но прозвучал так ясно, что услышали все.

— Серафина.

Позвала Левина, и в её тоне звучало предупреждение.

Но Серафина не ответила. Тогда Левина, сохраняя холодное, бесстрастное выражение лица, перевела взгляд на графа Беллуж и негромко произнесла:

— Вопрос уже согласован.

Лицо графа налилось краской, и, явно смутившись, он поспешил оправдаться перед Левиной.

— А, ну… понимаете, девочка долгое время была рядом с господином Равином. Сердце у неё мягкое, поэтому ей нелегко решиться… Это лишь минутное замешательство.

Граф Беллуж, натянуто улыбаясь, положил руку на плечо Серафины.

— Серафина. Ты сама говорила, что хотела этого. А теперь, оказавшись здесь, ты вдруг так грубишь? Подписывай.

— Нет, отец, ведь это вы этого хотели. Вам подвернулся удобный случай, поскольку Равин больше не является частью Эдельгард.

Серафина перевела взгляд на меня, потом – на отца. Голос её звучал необычно спокойно.

— …Ты хоть понимаешь, что несёшь?

— Помолвку ведь тоже решили вы, отец. С самого детства вы заставляли меня быть рядом с Равином. Так что оставьте мне выбор – развестись с ним или нет.

Граф схватил её за руку и попытался силой вложить ручку в ладонь. Но Серафина, встретившись со мной глазами, в тот же миг резко отбросила прочь. Ручка упала на пол, оставив на ковре кляксу чернил.

— Я же сказала. Я не хочу.

— Даже если ты будешь так себя вести, ничего не изменится, Серафина.

Левина, облокотившись на подлокотник и подпирая подбородок ладонью, смотрела на семейную сценку, словно на фарс.

— Всю жизнь я слушалась вас, отец. Всегда жила так, как вы велели. Вы решили мою помолвку с Равином, и теперь вы же говорите разорвать её?

Её голос звучал твёрдо, взгляд больше не дрожал.

— Но когда я сказал, что пора подумать о разводе, ты ведь ответила, что не против.

— Атмосфера вынудила меня так ответить.

Граф Беллуж сжал виски, будто пытаясь унять головную боль, и наконец тяжело вздохнул, словно сдаваясь.

Для него и Левины участие Равина и Серафины в этом разговоре было лишь формальностью. Все решения уже давно были приняты между наследницей Эдельгарда и самим графом Беллужем.

Он взял лист со стола, ручку, которую подал дворецкий, и без колебаний поставил подпись там, где должна была стоять подпись дочери. Затем протянул бумаги Левине.

Увидев это, Серафина резко вскочила. Белое платье мелькнуло в дверном проёме – и её не стало.

Комнату вновь окутала тяжёлая тишина.

Граф Беллуж неловко прокашлялся, избегая взгляда Левины, и принялся что-то бормотать в своё оправдание.

— Прошу прощения за её поведение. Серафина в последнее время слишком неуравновешенна… Когда мы вернёмся домой, я её отчитаю.

— Понятно.

Холодно прервав его, Левина передала бумаги дворецкому:

— Отнеси их в кабинет.

Тот кивнул и бесшумно вышел.

Левина снова обратилась к графу:

— Отдохните здесь, а затем возвращайтесь, когда будет удобно. У меня дела, так что оставлю вас.

Подойдя ко мне, она легонько стряхнула пыль с плеча и, ничего не сказав, вышла. Вскоре за окном послышался звук удаляющейся кареты.

В гостиной остались только мы с графом Беллужем, который сидел, прижимая ладонь к виску, и всё никак не решался уйти.

Я тоже поднялся, намереваясь вернуться к себе.

Идя по коридору, я заметил у двери в мою комнату Серафину. Она сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Белое платье на краях юбки уже успело запылиться.

Её взгляд скользнул мимо меня, прямо к Линетте, которая шла позади.

— Служанка, с которой ты всё время ходишь, довольно… милая…

Прикусив губу, Серафина заставила себя замолчать. Потом посмотрела на меня и едва слышно произнесла:

— Я не хочу с тобой расставаться.

Глухое эхо её слов повисло в коридоре.

— У меня такое чувство, будто если всё оставить как есть, ты просто исчезнешь…

Я молча протянул ей руку. Серафина недолго колебалась, затем всё же вложила ладонь в мою и поднялась. Её пальцы были холодными.

Мы стояли у двери в мою комнату, но заходить туда с ней мне не хотелось: разговоры за закрытой дверью оставляли мне только плохие воспоминания. Исключений не было.

— Может, выйдем и поговорим?

Серафина кивнула.

Обернувшись к Линетте, я велел ей остаться и отдохнуть. После этого пошёл первым, даже не оглянувшись на Серафину.

Линетта будто хотела последовать за мной, но остановилась. И лишь тихо сказала мне в спину:

— …Я приготовлю тёплого чаю в вашей комнате.

В её голосе слышалась лёгкая грусть.