Онлайн чтение книги Я стала презираемой внучкой клана Мурим I Became the Despised Granddaughter of the Powerful Martial Arts Family
Глава 322 - Побочная история 2. Весна, когда расцветают цветы (5)

И вправду, как сказал лекарь, спустя ещё примерно неделю изменения в теле стали ощутимыми.

Намгун Рю Чен всё это время словно был не в себе. Ел с таким выражением лица, будто сам не понимал, ест он ртом или носом, а закончив, просто садился рядом и молча пристально смотрел на неё.

Даже редкие дела, которыми он раньше с неохотой, но всё же занимался, были брошены — он вёл себя точно как бездомный щенок, однажды выброшенный, который больше не решается отходить от хозяина ни на шаг.

Лишь когда разгневанный Намгун Ван сильно на него наругался, тот нехотя отлип и вспомнил о своих обязанностях.

Бэк Ли Ён же каждый день с помощью золотого зрения всматривалась в ещё почти неразличимое дитя внутри неё. Ребёнок уверенно укрепился.

Но даже так тревога её не отпускала.

Лекарь запретил ей использовать искусство управления внутренней энергией хотя бы первые три месяца — стоило допустить малейшую ошибку, и мог случиться выкидыш.

Когда она об этом услышала, то по-настоящему перепугалась. Бэк Ли Ён с облегчением выдохнула, понимая, что ребёнок выдержал даже этот опасный начальный период.

И вправду — как и положено выносливому существу, сумевшему пережить даже такую бурю, дитя росло крепким. Токсикоза тоже не было.

Узнав это, старшая госпожа, которая расспрашивала её о самочувствии почти каждый день, заметно успокоилась и с облегчением проговорила:

— Когда я носила Чонги, у меня была страшная тошнота. Не только воду, даже слюну проглотить не могла. Так прошло почти пять месяцев... Кожа да кости остались. И не только у меня, говорят, все хозяйки дома Намгун из поколения в поколение мучились от ужасного токсикоза. А у тебя — ничего. Вот счастье! Малыш уже проявляет сыновью почтительность.

Затем, словно про себя, она тихо добавила:

— Всё верно... Характер ведь уже в утробе формируется.

— …

И вправду, тошноты не было. Зато появился жуткий аппетит. Никогда в жизни Бэк Ли Ён так сильно не хотела есть.

Конечно, она и раньше любила вкусно поесть. Даже в ту пору, когда сбежала вместе с Намгун Рю Ченом в их путешествие, они порой шли в целые походы ради какой-нибудь знаменитой местной кухни.

Но чтобы вот так, чтоб желания следовали одно за другим без остановки, такое случилось впервые.

Муж с состоянием, властью и связями. Свёкор, ничем ему не уступающий. Да и дедушка, который ни в чём не уступал. В этом доме не было такого блюда, которое они бы не могли достать. И всё же…

— Хочу токпокки.

Намгун Рю Чен слегка нахмурился:

— Ток... что?

— Ток-пок-ки.

Видимо, вкусовые предпочтения врезаются в душу? Почти все воспоминания о прошлой жизни давно стёрлись, а вот вкусы время от времени вдруг всплывали и мучили её.

— Хани баттер брэд [1]…

Не помнила ни когда, ни где ела это, но вкус — до странного яркий, будто только что попробовала.

Токпокки провалился с треском, но хани баттер брэд получился более-менее похожим.

— Похоже!

— Сядь, ешь спокойно.

Намгун Рю Чен подвинул ей стул.

На строгом лице Намгун Рю Чена совершенно неуместно смотрелась мука.

Смех да и только, но он оказался ещё и хорошим поваром. Сначала поручил всё кухарке, но быстро потерял терпение и взялся сам… Уф. Кухарка была очень благодарна, что у него обычно не было времени на готовку.

Бэк Ли Ён взяла кусочек хани баттер брэда и накормила им Намгун Рю Чена.

Он слегка нахмурился.

Она рассмеялась и нажала на его нахмуренный лоб:

— Ну как?

— …Главное, что тебе нравится.

И тут же прополоскал рот чаем.

Бэк Ли Ён покачала головой:

— И острое тебе не нравится, и сладкое тоже. Что ж тебе вообще нравится?

— Это я у тебя должен спросить. Ты ведь теперь ищешь только слишком острое или настолько сладкое, что язык отваливается.

Она округлила глаза, положила ладонь на начинающий округляться живот и сказала:

— Это не я. Это этот малыш хочет.

— …

Она улыбнулась, стирая муку с его щеки:

— Давай отнесём матушке.

Имя ребёнку выбрали — Бэк Ли Сэхва.

Как только Бэк Ли Ён сообщила о беременности отцу и дедушке, в первом же ответном письме уже стояло это имя. Такое чувство, будто они этого только и ждали — и Бэк Ли Ён была слегка ошеломлена.

«Судя по тому, как коряво написан ответ отца, он отправил его сразу же... Выходит, дедушка заранее придумал имя? Папа хоть согласен-то?»

И правда — позже она узнала, что Бэк Ли Пэхёк решил это ещё до свадьбы.

Намгун Рю Чен с одобрением кивнул:

— «Сэ» (世) — мир, «Хва» (華) — сияние. Хорошее имя.

— Не слишком ли громкое?

Он молча посмотрел на неё и обнял за плечи:

— Всё будет хорошо.

— Хочу, чтобы был сын.

— Почему?

Она опустила голову.

Теперь, когда под сердцем билась новая жизнь, она впервые пожалела о том, что слишком многих сделала своими врагами.

Вражда ведь передаётся по крови...

Она не жалела о своих поступках, но за ребёнка, который ещё не родился, а уже обременён этой тяжестью, ей было горько.

— Просто... Я ведь больше не смогу быть рядом с отцом. Хочу, чтобы рядом с ним оказался кто-то сильный и стойкий.

— Что за глупости? Только благодаря тебе твой отец держался до сих пор.

Дни бежали стремительно.

Не всё шло гладко. С момента, как стало известно о беременности, уже трижды пытались её убить.

Человека убить непросто, а вот вызвать выкидыш — легко.

Однажды подмешали яд в ароматические палочки. В другой раз подменили травы для лечебного отвара. Третий раз — намазали ядом тычинки цветов в вазе.

Каждый раз покушение удавалось предотвратить. Особенно отличилась Гёль, которая как тень следовала за ней.

Намгун Рю Чен, который прежде ворчал на кошку, подарил ей за это карпа размером с предплечье.

Но, несмотря на старания Гёль, виновных удалось выявить не во всех случаях — нашли лишь того, кто подменил травы. А вот кто заказывал — неизвестно. Слишком уж много у Бэк Ли Ён врагов.

То ли это месть клану Намгун, то ли клану Бэк Ли, то ли дело рук демонического культа...

Сожжённый шёлк, на который охотился Кровавый Бессмертный.

Благодаря феноменальной памяти Намгун Рю Чена (хоть и не совсем чёткой) и способностям Бэк Ли Ён, память которой была не хуже из-за мощной энергии в верхнем даньтяне, им удалось частично восстановить рисунок на том шёлке.

Хотя даже восстановив его, они не могли понять смысла. Но был один человек, который, скорее всего, смог бы.

Чжагэ Хва Мy.

Они послали ему письмо — и, как и ожидали, он расшифровал этот узор.

Вопреки её желанию, чтобы на этом куске ткани не оказалось ничего важного, результат оказался неутешительным. На том самом шёлке было записано заклинание, связанное с воскрешением Небесного Демона. Кровавый Бессмертный мечтал о его возрождении.

Шёлк, конечно, был сожжён Бэк Ли Ён, да и неизвестно, возможно ли в принципе воскресить мёртвого... Но даже сам факт, что кто-то предпринимает такие попытки, заставлял чувствовать глубокое беспокойство.

Опустив письмо, она медленно поднялась. Следом вскочила и Гёль, до этого мирно вылизывавшая лапу.

Вместе с ней она вышла в сад. Щёки её сразу запылали от пронизывающего ноябрьского ветра.

Это было всего лишь ощущение, совсем ничем не подкреплённое. Ни доказательств, ни оснований — одна лишь смутная догадка. Но почему-то ей казалось: к этому «воскрешению» имеет отношение он… Я Юл.

С тех пор о Я Юле не приходило ни единой весточки.

Будто канул в землю или вознёсся на небо — в этом мире словно вовсе не существовало человека по имени Я Юл.

«Жив ли он? Всё ли с ним в порядке?» — как хотелось бы хотя бы обрывки слухов услышать…

Хотя она прекрасно знала — не имела права даже на такие мысли.

Бледная луна, одиноко расцветшая среди голых, иссохших ветвей камелия показывала свою тихую, хрупкую красоту, несмотря на холод.

Задумавшись, Бэк Ли Ён вдруг вспомнила одну зимнюю сцену из прошлого.

Тогда она полгода жила в доме Намгун.

Я Юл, которого забрал Император Небесного Пламени, вернулся и уставился в одну точку в комнате. Единственное живое пятно в унылом помещении — распустившаяся камелия.

Она тогда с улыбкой объяснила ему:

— Это я принесла. Госпожа Со сказала, что камелии красиво цветут, и дала мне веточку.

— Это едят?

— А? Нет-нет! Ну, в смысле, в принципе можно съесть, но я же не для этого его поставила!

На лице Я Юла ясно читался немой вопрос: «Тогда зачем?»

— Цветы поднимают настроение.

— Почему?

— Эээ… Почему же?

Она почесала щёку и просто рассмеялась.

— Ну... просто так. А у тебя разве нет такого? Чтобы смотрел — и на душе теплее становилось.

Я Юл молча посмотрел на неё. В глазах, чёрных и прозрачных, как стеклянные бусины, отражался лишь один человек.

Та, что отражалась в его взгляде, склонила голову и спросила:

— Что?

— …

— Ну скажи.

— Не скажу.

— Эй? Ну что? Почему? Скажи же!

— В вазу не влезет.

Она вдруг прыснула от смеха. Сейчас, оглядываясь назад, понимала — насколько же тогда страшной была эта фраза.

В этот момент подошёл Намгун Рю Чен и спросил:

— О чём задумалась?

— Так, ни о чём…

Он смотрел на неё с подозрением.

Странно, но стоило ей лишь подумать о Я Юле, как Намгун Рю Чен будто чувствовал это и тут же спрашивал: «О чём ты думаешь?»

Бэк Ли Ён посмотрела на него с каменным лицом. Нет, это уже было не просто серьёзное лицо — она даже нахмурилась.

— Что случилось?

Бэк Ли Ён взяла его за руку, приложила к своему животу и сказала:

— Ребёнок толкается.

Глаза Намгун Рю Чена расширились, лицо стало белым, как полотно.

— Что за… Эй, кто-нибудь! Позовите лекаря!

Бэк Ли Ён, перепугавшись, дёрнула его за рукав:

— Это же шевеление! Так и должно быть! Сейчас же хэси (с 9 до 11 вечера), какой ещё лекарь в такое время!

Примечание:

1. Хани баттер брэд — хлеб с мёдом и маслом.