Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
487 Первая церемония Хартмута и новое юрэве (❀)

Поскольку у нас уже были магические камни, то я смогла сразу приступить к приготовлению своего юрэве. Сегодня меня сопровождали Ангелика, Дамуэль и Корнелиус. Все они были совершеннолетними, а значит уже научились делать юрэве во время обучения в дворянской академии. Конечно, я тоже уже знала рецепт приготовления. Мои рыцари сопровождения будут присутствовать только для того, чтобы перепроверять процесс.

Служащие, которые обычно помогали в таких делах, сейчас были заняты в покоях главного священника. Казалось, что Фердинанд тратил все свое время на то, чтобы процесс передачи дел и полномочий прошел как можно более гладко. Он велел мне позвать его, когда юрэве будет готово.

— Вы уже умеете делать юрэве, госпожа Розмайн? — спросил Корнелиус, недовольный тем, насколько интенсивно обучение Фердинанда. — Я научился делать его только на пятом курсе.

Ангелика выпятила грудь и добавила:

— Я тоже сделала свой на пятом курсе

Это не было большой неожиданностью для меня. Не смотря на ее табели успеваемости, она на самом деле была на удивление компетентна, когда дело доходило до практики.

— А у меня это заняло весь последний год, — с двоякой улыбкой признался Дамуэль. — Приготовление юрэве очень важный процесс, поэтому я решил использовать самые лучшие из доступных мне ингредиентов, а это означало, что мне потребовалось много времени, чтобы окрасить их, и я закончил в самый последний момент. На самом деле я жалею, что вложил в это столько сил. Со всей той дополнительной маной, которую я получил от метода сжатия госпожи Розмайн, я теперь хочу сделать новый.

Как оказалось, низшие дворяне часто вынуждены торопиться со сбором ингредиентов для своего юрэве, так как их окрашивание маной занимает очень много времени. 

— Юрэве, которое делается в дворянской академии, как правило, довольно низкого качества, — заметила я. — Рыцари-ученики могут собрать собственные ингредиенты как у себя на родине, так и в академии, но остальные не могут похвастаться такой возможностью, что сильно влияет на результат.

Другими словами, служащие часто оказывались с юрэве худшего качества, так как им приходилось нанимать рыцарей-учеников и полагаться на их помощь при сборе, а не делать это самостоятельно.

— Тем не менее, — продолжила я. — Вы можете снизить падение качества, если удалите смешанную ману из ингредиентов, — я просто цитировала то, чему меня научил Фердинанд, но мои рыцари сопровождения возразили, что у них нет нужного уровня маны или должного контроля для подобных действий.

— Только для того, чтобы вытолкнуть прочь смешанную ману, требуется большое количество собственной, — объяснил Дамуэль. — Низшие дворяне всегда пытаются сделать это, когда окрашивают ингредиенты. Но мы не такие способные как вы, и нам не нужно юрэве такого высокого качества, — в итоге он пожал плечами. — Но сейчас наша работа — наблюдать за процессом. Так что может начнем?

Дамуэль и Корнелиус уже делали юрэве раньше и хорошо знали процесс. Ангелика уже все забыла, но ее магический клинок Штернлюк мог подсказывать и вместо нее. Он действительно был крайне полезен.

Итак, я начала делать юрэве, следуя инструкциям Штернлюка. Это вызывало чувство ностальгии, учитывая, что меч говорил голосом Фердинанда. Мои руки начали чувствовать тяжесть, но я смирилась с этим ощущением и продолжила тщательно перемешивать содержимое котла. В отличие от прошлого раза, я пользовалась штапом, превращенным в палочку для помешивания, и когда дело доходило до проводимости маны, этот инструмент был куда удобнее. Я даже была немного тронута этим фактом.

— Дальше положите усиливающее зелье, — сказал Штернлюк, побуждая Корнелиуса достать кувшин, в котором оно и хранилось. Кувшин был очень удобного размера, большинство людей с легкостью могли бы наливать из него, удерживая его всего лишь одной рукой, а другой помешивая зелье. Он подошел, чтобы передать кувшин мне, но вдруг остановился. Должно быть Корнелиус понял, что я немного особый случай.

— Госпожа Розмайн, налить для вас зелье?

...Сделай это, пожалуйста.

Черная жидкость была вылита в котел, в результате чего объем содержимого значительно увеличился. Я продолжала помешивать, пока Штернлюк не сказал: 

— Пришло время для последнего шага.

Дамуэль взял со стола маленькую бутылочку и добавил одну каплю из нее в зелье. Мгновение спустя поверхность зелья ярко засияла, указывая на то, что приготовление юрэве подошло к концу. 

— Я сообщу господину Фердинанду, — сказал рыцарь и покинул мастерскую 

Корнелиус заглянул в котел.

— Итак, когда вы будете использовать это? — спросил он.

— Хороший вопрос... Может быть после того, как Фердинанд уедет в Аренсбах? Он сказал, что планирует избавиться от ряда опасных элементов, так что возможно мне стоит подождать до тех пор, пока обстановка не станет более безопасной. 

Я была так занята учебой для дворянской академии и работой, которую я должна была выполнять, чтобы подготовиться к смене главного священника, что мое время на чтение было сокращено до нуля. Я не думаю, что у нас сейчас есть время для того, чтобы я спала в юрэве. По правде говоря, я вообще была не в восторге от идеи вернуться к этому методу лечения. Я была бы рада откладывать это так долго, как только смогу.

Довольно скоро вошел Фердинанд вместе со своими последователями и с Франом, который нес сеть, унизанную магическими камнями.

— Розмайн, ты должна немедленно погрузиться в юрэве, — сказал Фердинанд, переливая его в белую емкость. — В твоем теле все еще остались сгустки маны. Чем раньше они растворятся, тем лучше. Переоденься, пока мы все подготовим.

Я действительно не ожидала, что это произойдет, сразу, как только юрэве будет готов. Мое сердце было совершенно не готово к подобному, а кровь буквально похолодела. Я инстинктивно замотала головой и ответила:

— Нет. Я не хочу.

— Розмайн? — с вопросом посмотрел на меня Фердинанд, хмуря брови. Все в комнате посмотрели на меня, и я не раздумывая, шагнула назад.

— Я не хочу снова отстать. Я не хочу проснуться и обнаружить, что все выглядят старше меня. А если пройдет еще два года, то в-вы... может быть вас уже не будет, Фердинанд. Однажды я уже прошла через чувства Урасима Таро, и мне не хочется проходить через это снова. Наконец-то у меня появилась выносливость, а это скорее всего вернет меня к исходной точке.

— Ты пробудешь там всего несколько дней, — заверил меня Фердинанд. — Такого, как в прошлый раз, не повторится.

— Но... Я боюсь.

В прошлый раз мне сказали, что я буду спать только один сезон, а в итоге мое пребывание в юрэве растянулось на целых два года. Может быть, это было из-за яда, но все же. У меня не было никакой возможности получить гарантии того, что в этот раз это действительно будет лишь несколько дней.

— Розмайн, я хочу убедиться, что все твои сгустки маны растворятся. И я хочу убедиться в этом до своего отъезда, пока я еще могу выполнять обязанности твоего врача. Только в этой ситуации тебя можно будет доверить другим врачам. Кроме того, разве ты не хочешь начать расти?

— Да, но это может подождать до тех пор, пока вы не уедете в Аренсбах. Я не хочу проснуться и обнаружить, что вас уже нет.

— Розмайн... Я согласен с тем, что ты должна использовать юрэве до возвращения в дворянскую академию, — после некоторого размышления сказал Корнелиус. Он говорил прямо, как мой брат, а не вежливо, как мой рыцарь сопровождения.

— Почему? — спросила я, глядя на него.

— Господин Фердинанд сказал, что ты падаешь в обморок от волнения, потому что сгустки маны в твоем теле мешают мане течь равномерно. Если ты растворишь их, то разве это не избавит тебя от твоей проблемы? — мягко спросил он, глядя на меня сверху вниз и мягко гладя по голове. — Когда я вижу, как ты теряешь сознание, я вспоминаю тот день, когда тебя отравили. Это очень плохо для моего сердца. И теперь, когда я выпустился, я больше не смогу присматривать за тобой в академии. Поэтому я хочу, чтобы ты была в максимальной безопасности. Господин Фердинанд хочет сделать для тебя все, что может перед своим отъездом... и я хорошо понимаю его чувства.

Единственным, кто действительно видел, как я потеряла сознание в тот день, были Бонифаций, Корнелиус и Фердинанд. Мое сердце сжалось, когда я поняла, как они беспокоятся обо мне, и, держа это новоприобретенное понимание в мыслях, я протянула руку и схватила Фердинанда за рукав.

— Вы уверены, что я буду в юрэве лишь несколько дней? Я не проснусь и не обнаружу, что все стали еще старше, я снова потеряла контроль над своим телом, а вы уехали? Правда?

— Я не уеду, пока ты не проснешься, — пообещал он, глядя на меня в упор своими светло-золотыми глазами. — Обещаю.

Я кивнула, а затем развернулась и сказала.

— Пойду переоденусь.

Я вышла из мастерской и попросила Монику помочь мне переодеться в тонкую белую одежду. Мне нужно было так же снять носки, чтобы линии маны, которые появятся на моих ногах, были хорошо видны. Так много времени прошло с тех пор, как я в последний раз носила обувь без носков, что это ощущение даже немного сбило меня с толку.

Когда я была готова, я вернулась в мастерскую, где уже закончили со всеми остальными необходимыми приготовлениями. Большая белая емкость была наполнена полупрозрачным синим юрэве, и Фран стоял рядом с ней, чтобы положить туда магические камни. Также возле белой емкости стояла скамейка, на которую мне указал Фердинанд. Я села, как было велено, и взяла поданную чашу обеими руками. Внутри было более концентрированное юрэве. Я выпила, а потом Фран снял с меня туфли.

— Розмайн, — сказал Фердинанд. Он поднял меня, как в тот первый раз и усадил внутрь емкости. В одно мгновение на моей коже проявились ярко-красные линии маны. — Процесс займет три-четыре дня. Ты проснешься как раз к церемонии совершеннолетия. Он провел пальцами по линиям на моих руках и затылке, пока он проводил осмотр, я почувствовала, как мои веки тяжелеют.

— Фердинанд... Лучше не уходи, чтобы не случилось...

— Перестань уже, — с полуулыбкой ответил Фердинанд и своей большой ладонью закрыл мне глаза. — Спи.

Я чувствовала, как мое тело плавно погружается в юрэве... и достаточно скоро мир вокруг меня потерял свои очертания и перестал существовать.

***

— Как вижу, ты проснулась.

Как только до меня дошел этот знакомый голос, меня потянули прочь из юрэве. На мгновение я опешила, но мое удивление сменилось облегченным вздохом, когда я поняла, что передо мной стоит Фердинанд.

— Сколько времени прошло? — спросила я.

— Четыре дня, как я и планировал.

Фран, Моника и другие мои слуги тоже были здесь. Конечно, все они выглядели такими же, как и до моего погружения в юрэве.

Фердинанд проверил ток маны в моих руках, ногах и шее.

— Кажется они растворились без проблем. Теперь... ванна готова. Как только ты помоешься, остаток дня тебе лучше поспать. С завтрашнего дня ты будешь снова занята.

Фран отнес меня в ванную, а там Никола и Моника помогли мне сделать пару шагов.

— Вы все еще можете сидеть и стоять, — заметила Никола. — Так что должно быть, на этот раз это было не так тяжело для вашего тела, госпожа Розмайн.

— Мы очень волновались, так как в прошлый раз вы совсем не могли двигаться, — добавила Моника.

Я с улыбкой кивнула. Очевидно, что теперь, когда сгустки маны растворились, я буду меньше падать в обморок, но мне все еще нужно было носить ожерелье, поглощающее ману, которое дал мне Фердинанд. Я сжимала свою ману так много раз, что у меня теперь ее было слишком много, и хотя перевозбуждение теперь не заставит меня потерять сознание, это все равно не слишком полезно для моего здоровья.

— Однако мне все еще нужно тренировать свое тело, — заметила я. — Не могу сказать, что я чувствую себя лучше, чем до погружения.

— Должно пройти какое то время, прежде чем вы увидете результат, — ответила Никола. — Вы говорите, что чувствуете себя в основном точно так же, но по сравнению с прошлым разом, когда вы почти не могли двигаться, я бы сказала, что вы чувствуете себя намного лучше.

— А, верно... — кивнула я. — Тогда даже чтение было для меня проблемой.

— Тем не менее, я думаю, что небольшие упражнения принесут вам много пользы, — с улыбкой сказала Моника.

— Я подумаю об этом.

***

Я неуклонно продолжала проходить программу дворянской академии. Уровень моих знаний повышался, но в том, что касалось моего здоровья, я не ощущала особого прогресса. Так как было принято решение, что в будущем глава храма не будет иметь большого объема бумажной работы, чтобы облегчить жизнь Мельхиора, когда он сменит меня, то сейчас мое время было распределено между уже имеющимися у меня обязанностями и подготовкой к следующему учебному году.

Еще часть свободного времени я тратила на выполнения практических заданий, которые давал мне Фердинанд. Для практики энтвикельна я создала крошечный сад в ящике, отрегулировав прочность окружающего его барьера, а затем добавила в него отверстие, которое служило «пограничными воротами».

— Если подумать, магия основания похожа на очень большой магический камень, на котором вырезано множество магических кругов, — сказала я.

— Верно. Это внушительный магический инструмент, созданный при помощи магических камней каждого элемента, — ответил Фердинанд. — Я полагаю, что где-то в этих документах есть чертежи.

По большей части мои занятия для подготовки к программе курса кандидатов в аубы проходили в моей мастерской, после того, как всех последователей выгоняли прочь. Иногда в занятиях принимали участие Вильфрид и Шарлотта, но обычно на таких уроках мы были с Фердинандом наедине. Я была рада, что у нас есть возможность проводить время вместе до его отъезда. Но я не могла не обратить внимания на то, что он выглядел крайне нездоровым, словно бы он вынуждал себя заниматься со мной.

— Господин Фердинанд... Вы стали меньше спать, да? Достаточно ли вы отдыхаете?

— В некотором роде.

— Вы сейчас имели в виду, что сократили свой сон? Или что вы достаточно отдыхаете? — в любом случае, я решила, что мне стоит сказать об этом Юстоксу, и тут я поняла еще одно. В последнее время я не видела ни его, ни Экхарта в храме. — Юстокс и Экхарт тоже заняты, да?

— Они делают ту работу, которую могут выполнить только они. А твои последователи взяли на себя все остальное в храме, — ответил Фердинанд. Я поджала губы. Он снова вел себя так, словно для него в порядке вещей распоряжаться моими последователями на территории храма.

— Если ты собираешься и дальше делать мне замечания на счет того, что я использую Раймунда, то перестань использовать моих последователей в собственных целях.

— Могу сказать тебе тоже самое. Если ты собираешься пользоваться услугами Раймунда, то не жалуйся, что я использую твоих последователей.

Все дело было в точке зрения, и когда Фердинанд возразил мне подобным образом, то у меня не осталось причин для жалоб.

— Теперь хорошо практикуйся в том, что ты выучила, — сказал он. — Дальше мы будем практиковаться в разделении герцогства на земли. Это важная техника, которая нужна для назначения новых гибов и присвоения им территорий, — пока он говорил, он начал доставать нужные нам вещи из круга перемещения на полу. В моей мастерской становилось все меньше и меньше места, поскольку он приносил сюда все больше вещей для наших занятий.

***

Я занималась так каждый день до самого конца весны. Приближалось время церемонии совершеннолетия, которая должна была стать первой храмовой церемонией, в которой примет участие Хартмут.

— Теперь, когда я думаю об этом... Хартмут, что ты собираешься делать со своей церемониальной одеждой? Даже если мы закажем наряд сейчас, он вряд ли будет готов вовремя, не так ли?

Бенно потребовалось довольно много времени, чтобы подготовить мои церемониальные одежды. А ведь на пошив моей мантии ушло меньше времени за счет того, что ткань была предоставлена заранее. Подготовка наряда для Хартмута должна была занять еще больше времени.

— Есть много церемониальных мантий, подходящих мне по размеру, оставшихся от предыдущих священников, — ответил Хартмут. — Поэтому я буду носить их, пока не прибудет заказанный мной наряд.

При нормальных обстоятельствах стоило приготовить одежды заранее, но у Хартмута, что очевидно, не было времени на это, поэтому мы одолжили ему одну из тех мантий, что хранились на складе. Но для меня этот вариант был неприемлем, потому что тогда я была простолюдинкой, и к тому же моего размера бы просто не было.

— Я с нетерпением жду церемонии, — сказал Хартмут, который вчера ночевал в комнате, где обычно останавливались рыцари сопровождения. Он поел со мной в покоях главы храма, а после ушел в покои главного священника, где его будущие слуги помогли ему переодеться.

Я тоже сменила одежду на церемониальное одеяние главы храма и позвала Франа.

— Часовня готова. Идемте.

Несколько священников уже были внутри. Экхарт ждал снаружи у двери, и я воспользовалась случаем, чтобы спросить его о Хартмуте.

— Я вижу, ты пришел сегодня в храм, Экхарт. Мне интересно, не нервничает ли Хартмут, все-таки сегодня его первая церемония.

— Он кажется скорее взволнованным, чем нервным. Я полностью уверен, что он хочет увидеть твое благословение, — ответил Экхарт. Первая церемония или нет, но казалось, что Хартмут был таким же, как и всегда. — Все-таки он толковый парень. Он быстро запомнил порядок проведения церемонии, и даже господин Фердинанд отметил, что ему легко работать с ним. Ты нашла себе надежного последователя, Розмайн.

Экхарт основывал суждения об уровне моих последователей на том, насколько они полезны Фердинанду. А ведь это были мои последователи. Поэтому его мнение на этот счет всегда было странным. В некотором смысле он был чем-то похож на Хартмута.

— Глава храма входит.

Фердинанд сделал объявление, и тут же несколько служителей начали открывать двери. Перед алтарем выстроились священники, размахивающие посохами, которые издавала мелодичный звон, эхом разносивший по всему пространству. Хартмут стоял среди них, и по его взгляду я поняла, что он не пропустил моего появления. Он внимательно наблюдал за тем, как я неторопливо поднимаюсь на сцену, а Фердинанд, как обычно, взял меня за руку. 

После Фердинанд заговорил о богах, а я помолилась и наложила благословение. Сама церемония благословения прошла без происшествий. 

Мама и папа подошли к дверям и с тревогой посмотрели на меня. Они должно быть уже услышали от Тули о том, что отношение с Аренсбахом будут возобновлены. Я не могла помахать им или как-то иначе подать им знак, потому что Хартмут следил за всем как ястреб. Поэтому вместо этого я сжала руку в кулак и постучала им по левой стороне груди, чтобы это выглядело как часть церемонии. Кроме этого, самое большее, что я могла сделать, это бросать на них взгляды, притворяясь что наблюдаю за тем, как новые взрослые уходят, но я могла делать это только до того момента, пока служители не закрыли двери.

— Хартмут, ты понимаешь, какой объем работы ожидается от главного священника? — спросила я, после того как Фердинанд помог мне спуститься со сцены.

— Он помогает вам подняться на сцену, читает писание вместо вас, сопровождает вас до тех пор, пока двери не закроются, помогает вам спуститься со сцены... Проще говоря, главный священник это тот, кто заботится о вас, госпожа Розмайн.

— Не совсем. Господин Фердинанд занимался и другими делами, не так ли? — среди прочего он регистрировал медали, но когда я попыталась объяснить это, Фердинанд покачал головой.

— Это работа всех священников, а не только главного, — сказал он. — По правде говоря, мне не нужно было так опекать предыдущего главу храма. Основная часть моей работы заключается в наблюдении за тем, чтобы ты не сорвала церемонию.

— Я уверен, что в следующий раз и в будущем, я сделаю все идеально, — уверенно заявил Хартмут. Фердинанд кивнул в ответ, отметив, что он нисколько в этом не сомневается.

Мне совсем не нужна была информация о том, что работа главного священника во время церемоний заключается в присмотре за мной...

— У тебя есть какие-нибудь другие мысли о церемонии совершеннолетия? — спросила я.

— Да, — без промедления ответил Хартмут. Он сжал кулаки, внезапно став выглядеть крайне расстроенным. — Разве благословение здесь сегодня было не больше, чем на церемонии совершеннолетия в дворянской академии? Я хотел бы, чтобы вы благословили меня, госпожа Розмайн. 

Он продолжал ворчать о том, что вся удача досталась простолюдинам, и я не могла понять этого. Счел был он, что мир более справедлив, если бы получил мое благословение?

— Ты с большим усердием справлялся с огромным объемом работы, Хартмут, так что если ты хочешь, чтобы я благословила тебя, я это сделаю, — сказала я. — Хотя церемония совершеннолетия дворян уже закончилась, да и время года уже сменилось...

— Правда?! — воскликнул Хартмут и сразу загорелся этой надеждой. Он опустился на одно колено, скрестив руки на груди и проговорил. — Тогда пожалуйста. Я с благодарностью приму благословение зимних богов.

Он сказал о богах зимы, но сейчас был самый конец весны. К этому моменты Бог Жизни уже полностью смыт потоком Фрютрена. Поэтому вместо этого я решила использовать благословение Богини Земли. Я была почти уверена, что она наблюдает за ростом новой жизни в этот сезон.

— О богиня земли Гедульрих, о бог жизни Эйвилиб, прошу, услышьте мои молитвы и благословите тех, кто недавно достиг совершеннолетия. Даруйте тем, кто возносит вам молитвы и благодарности, свою божественную защиту.

Я направила ману в свое кольцо, пока читала молитву, и красный свет из него пролился на Хартмута. Я собиралась уйти, как только закончу с благословением, но он все еще стоял на одном колене.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Я взволнован.

— Хм?

— Я безмерно благодарен за то, что испытал блаженство, монополизировав одно из ваших благословений, — сказал Хартмут, выглядя более счастливым, чем я видела его когда либо раньше. Он протянул руку и прижал тыльную сторону моей ладони к своему лбу. Весь смысл благословения состоял в том, чтобы приободрить его, но сейчас мне стало немного не по себе от его радости.

— Господин Фердинанд... — позвала я, ища его помощи.

— Он твой последователь, — ответил он и отвел взгляд. — По крайне мере его лояльность не вызывает сомнений. Он станет сильным союзником, если ты будешь правильно использовать его.

— А если я буду использовать его неправильно?

— Стихийное бедствие. Я уже имел подобный опыт с Экхартом.

Эм, Экхарт?!