Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
567 Общение с королевской семьей (❀)

Реклама, которую я записала по своему легкомысленному капризу, совершенно случайно заслужила столь высокую оценку Фердинанда.

«Он сказал: “ОЧЕНЬ хорошо”. Эхе-хе-хе».

Я с минуту наслаждалась своим чувством восторга, вспоминая едва заметную улыбку Фердинанда и ощущение его руки на моей голове.

— Вы выглядите очень счастливой, госпожа Розмайн — сказала Ханнелора, приложив руку к щеке и взглянув на меня очень странным взглядом.

— Угу. Господин Фердинанд сказал «очень хорошо». Это наивысшая похвала, которую раньше я получала только после того, как все в общежитии сдавали письменные экзамены в первый же день или после того, как я заканчивала все занятия как можно быстрее, не в ущерб успеваемости. Я была уверена, что после его переезда в Аренсбах я буду получать похвалы только в письмах, так что это был приятный сюрприз.

Я ожидала услышать в ответ сердечное «я так рада за вас», но выражения лиц Зиглинды и Ханнелоры застыли.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Нет, я просто... потрясена чрезвычайной суровостью его воспитания... — сказала Зиглинда с обеспокоенной улыбкой, с трудом выговаривая слова.

Лично я нисколько не была потрясена — постоянное общение с Фердинандом сделало меня привычной к тому, каким он был. Тем не менее, похоже, что его методы преподавания были не «очень хорошими», а скорее «очень суровыми».

«О, подождите... они опять думают, что надо мной издевались?!»

— Его воспитание может показаться суровым, но на самом деле ничего страшного, если привыкнуть — сказала я. — К концу нашей совместной жизни, до того, как он переехал в Аренсбах, он даже дарил мне новые книги каждый раз, когда я выполняла задание, которое он мне давал. По правде говоря, господин Фердинанд очень добрый человек.

«Он немного суров, но не страшен».

Но пока я пыталась представить Фердинанда в наилучшем свете, Сильвестр засмеялся и замахал руками.

— Эти книги всегда были связаны со следующим заданием, которое он собирался дать тебе. Так что указаниям Фердинанда нелегко следовать, если вы не Розмайн, которая видит в новых книгах награду.

«Что?! Он давал мне книгу после того, как я выполняла практическое задание, говоря: “Прочитай до завтра, потом будет следующее задание”. Я всегда думала, что это награды, но это были дополнительные задания?!»

Я расширила глаза в шоке от этого откровения, но тут я заметила группу черных плащей, направляющихся в нашу сторону. Впереди шел Анастасий, однако Эглантины нигде не было видно. Вероятно, у нее была работа, которую она должна была завершить как учитель, что было довольно печально.

— О боги. — сказала Зиглинда. — Я смотрю, прибыла королевская семья. Мы закончили наши приветствия, так что если вы нас извините...

Она и Ханнелора встали, чтобы освободить место для наших новых посетителей, но Анастасий поднял руку, останавливая их, прежде чем они успели уйти.

— Подождите, — сказал он. — У меня есть пару слов и для первой жены ауба Дункельфельгера.

Не имея другого выбора, Зиглинда и Ханнелора сели обратно за круглый стол, после чего к нам присоединился Анастасий. Сильвестр сидел справа от него, Зиглинда — слева, а я — справа от Сильвестра и слева от Ханнелоры.

— Розмайн, мои извинения, но не могла бы ты создать щит ветра? — спросил Анастасий. — Мы также будем использовать магический инструмент, блокирующий звук на ближайшей территории. Всем отступить.

Он поручил своим слугам подготовить магический инструмент, пока я формировала щит Шуцерии. Никого не выбило из щита, а значит, не было нужды беспокоиться о том, что кто-то затаил злобу или имеет дурные намерения, но Анастасий все же велел слугам и рыцарям сопровождения уйти, как только будут приготовлены чай и сладости.

— И рыцарям сопровождения тоже? — спросила я.

— Да. Думаю, вы все понимаете, почему.

Он, несомненно, хотел обсудить рыцарей Центра, которые вмешались в наше недавнее сражение в диттер. Мы все предоставили надлежащие отчеты, так что Зиглинда и Сильвестр тоже поняли это. Они согласились, и их рыцари ушли.

Когда мы остались одни, Зиглинда первой заговорила:

— Вы проявляете большую осторожность. Что вы хотите обсудить?

Анастасий перевел взгляд с Зиглинды на Сильвестра.

— Во-первых, я намерен высказать свое недовольство Розмайн и Ханнелорой вам двоим, их опекунам. Я предупреждал их множество раз, но не вижу никаких улучшений. Только благодаря чрезвычайному терпению я смог дождаться состязания герцогств и не вызвать вас в дворянскую академию раньше. После окончания беседы с Классенбургом, я заметил, что вы все собрались, и пришел воспользоваться этой прекрасной возможностью.

«Значит... это, по сути, родительское собрание для двух проблемных детей? О, это напомнило мне, что подобная повестка была после инцидента с танисбефалененом. Тогда вместо Сильвестра в качестве моего опекуна пришел Фердинанд. Какая ностальгия».

Это было только в прошлом году, но с тех пор произошло так много событий, что это казалось давней историей. На моем лице появилась тоскливая улыбка, но тут я заметила, что Сильвестр, Зиглинда и Ханнелора очень серьезно смотрят на Анастасия. Я реагировала на нашу ситуацию совершенно неправильно, поэтому быстро постаралась принять более серьезный вид.

— Как я полагаю, вы все знаете, — продолжал Анастасий, — Эренфест и Дункельфельгер создают одну проблему за другой. Хотя родители должны способствовать росту молодого поколения, не вмешиваясь в дела дворянской академии, я должен спросить: неужели вы действительно ничего не можете с этим поделать? Розмайн, Ханнелора — огромные проблемы возникают каждый год с тех пор, как вы стали студентами, и каждая из них серьезнее, чем предыдущая.

Он объяснил, что до того, как мы с Ханнелорой поступили в академию, между Эренфестом и Дункельфельгером не было никаких конфликтов, и уж точно не было никаких масштабных сражений с участием других герцогств. Эренфест также не поднимался в рейтинге столь резко, а потому не был в плохих отношениях с меньшими и другими средними герцогствами.

— Принц Анастасий, могу я задать вам вопрос? — сказала я.

— В чем дело? — ответил он, хотя его серые глаза недвусмысленно говорили мне не перебивать.

— Вы упомянули о недавно возникшем конфликте между Эренфестом и Дункельфельгером — вы имеете в виду наше сражение в диттер?

— Что же еще?

— Я не согласна, что кто-то из нас должен брать за них вину.

— Розмайн, не спорь с членом королевской семьи, — без колебаний вклинился Сильвестр, выглядевший очень и очень испуганным. Но я только покачала головой.

— Ауб Эренфест, находимся ли мы в присутствии королевской семьи или великого герцогства, мы должны изложить свою позицию, если хотим, чтобы нас поняли. Молчание лишь породит неверные представления, от которых распространятся негативные слухи. Мы должны прояснить ситуацию, прежде чем это произойдет, и, хотя это может быть не очевидно, — я окинула взглядом всех присутствующих, — я проявляю внимание к людям, с которыми разговариваю.

— Что-то я этого не заметил! —практически вскрикнул Сильвестр. — Ты сидишь перед Дункельфельгером и членом королевской семьи!

— Правильно. Принц Анастасий, как никто другой, должен понимать важность открытого общения. В конце концов, именно его нежелание говорить прямо не позволило госпоже Эглантине по-настоящему понять его чувства. А что касается госпожи Зиглинды, я думаю, наш предыдущий разговор показал, важность своевременного обмена информацией.

Возможно, у Сильвестра и у меня были совершенно разные принципы, но я бы не стала откровенничать с кем попало. Я старалась так откровенно говорить только с теми, кто, как я ожидала, меня поймет. Однако я не отрицаю, что мои критерии могут оказаться ошибочными.

— Розмайн, даже если у тебя есть веские аргументы, тебе стоит задуматься о позиции нашего герцогства в Юргеншмидте, — предупредил Сильвестр.

— Хм? Принц Анастасий исключил наших последователей специально, потому что хочет знать наше честное мнение, не так ли? — Я жестом указала на блокирующий звук магический инструмент и щит Шуцерии. — Если бы он хотел, чтобы мы знали свое место и сидели тихо, то не стал бы делать эти приготовления.

Анастасий скорчил гримасу, словно пытаясь перетерпеть сильную головную боль, а затем бросил на Сильвестра взгляд полный сочувствия.

— Ауб Эренфест, я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Однако Розмайн права в том, что я хочу услышать ваше честное мнение. Итак, Розмайн... почему мы не должны винить тебя или Ханнелору в конфликте между вашими герцогствами?

— Потому что никто из нас никогда не выражал желания сражаться в диттер. Не так ли, госпожа Ханнелора?..

Ханнелоре отшатнулась, услышав свое имя, затем несколько раз кивнула.

— Да. Я не хотела играть в диттер.

— Вы помните, что случилось, когда я была на первом курсе, не так ли, принц Анастасий? Господин Лестилаут напал на меня, потому что хотел заполучить Шварца и Вайса для своего герцогства. Тогда учитель Руфен сказал, что мы должны решить этот вопрос с помощью диттера, не так ли?..

Потом мы играли в диттер, когда я была на втором курсе, но это уже была вина ауба Дункельфельгера. Он упрямо твердил, что мы должны сыграть с ними во время состязания герцогств, если хотим получить права на печать книги по истории Дункельфельгера, что в итоге привело к дуэли между Фердинандом и Хайсхицом. Права на печать были важны для меня, поэтому я была рада, что в итоге мы их получили, но я бы предпочла решить этот вопрос дипломатически.

И конечно же, в этом году Лестилаут вцепился в меня, требуя отменить помолвку, несмотря на то, что она уже была одобрена королем. Он даже угрожал использовать влияние Дункельфельгера, как великого герцогства, чтобы оказать давление на нашего ауба, если мы откажемся.

— Если вы хотите кого-то обвинить, то обвините людей Дункельфельгера в том, что они использовали свое положение, чтобы навязать нам свою волю, — заключила я. — Мы с госпожой Ханнелорой с самого начала были беспомощно втянуты в это дело.

Анастасий бросил на Зиглинду неописуемый взгляд, а затем повернулся ко мне.

— В следующий раз отказывайтесь от подобных просьб, — слабо сказал он.

— Обязательно. В прошлом я следовала данному мне совету никогда не спорить с герцогством высшего ранга, но госпожа Зиглинда дала мне разрешение отказываться от любых дальнейших просьб о сражении в диттер. Можете быть уверены — Эренфест больше никогда не будет больше в нем участвовать.

Я надула грудь и улыбнулась Сильвестру, ожидая, что он будет также рад такому развитию событий, но он застыл на месте, прижав руки к голове. Это не имело смысла — у нас было разрешение королевской семьи отказываться от любых будущих игр в диттер!

— Кроме того, — продолжала я, все еще обращаясь к Анастасию — я хочу обратиться с просьбой не только от Эренфеста, но и от всех герцогств низкого ранга. Пожалуйста, будьте более предусмотрительны, прежде чем разрешать использовать арены для диттера. Если вы удовлетворите просьбу, не изучив причины проведения матча, то некоторые могут оказаться не в состоянии отказать. Было бы полезнее, если бы вы проконсультировались с обоими герцогствами до начала игры, а не просто выносили решение и порицали обе стороны после ее окончания.

Дункельфельгер подготовил место, проявляя чрезмерное рвение, а Руфен, как самый могущественный человек на рыцарском курсе, с ликованием получал разрешение от королевской семьи. Ни разу в этом процессе не спрашивали мнения нижестоящего герцогства.

Анастасий посмотрел на Сильвестра.

— Ауб Эренфест, права ли Розмайн? Действительно ли такие консультации помогут герцогствам низшего ранга?

— Все верно. Даже если королевская семья спросит наше мнение, политическое влияние высокопоставленного герцогства может помешать нам высказать свои истинные мысли. В любом случае нам, возможно, придется принять вызов. Однако возможность поговорить с королевской семьей даст чувство защищенности, будто с нашим мнением действительно считаются.

— Хм. Тогда я подумаю над этим, — ответил Анастасий кивком. — Надеюсь, это уменьшит число людей, вынужденных сражаться против своей воли. Так же, я сожалею о рыцарях Центра, которые прервали ваше сражение в диттер. Пусть они и настаивали на том, что святая должна достаться королевской семье, но они действовали не по официальному приказу. Хильдебранд упоминал о желании спасти тебя от непрекращающихся предложений Дункельфельгера, и мы полагаем, что рыцари могли принять его размышления за королевский указ, но это не оправдание. Они действовали по собственному желанию и даже привлекли средние и низшие герцогства, поэтому они должны быть сурово наказаны. — Он вздохнул. — Тем не менее, я не могу понять, что заставило их действовать так внезапно.

Судя по всему, трое главных преступников были одними из главных фигур в рыцарском ордене Центра. Король доверял им больше, чем другим рыцарям, поэтому новость об их преступлениях потрясла его больше всего.

Я обменялась взглядом с Сильвестром, понимая, что это идеальная возможность затронуть очень важную тему.

— Принц Анастасий, знаете ли вы о растении под названием «трук»? — спросила я.

— Розмайн! — глаза Сильвестра метались между Зиглиндой и Ханнелорой. — Мы можем обсудить это позже.

Я покачала головой.

— Это наша единственная возможность. Поскольку рыцарскому ордену больше нельзя доверять, к кому еще мы можем обратиться, кроме Дункельфельгера, в случае еще одного крупного инцидента в масштабах страны? Их одержимость диттером, может быть, и хлопотна, но их сила несомненна, и никакому другому герцогству не превзойти их.

Дункельфельгер начал действовать во время прошлогоднего нападения, и теперь они знали, как еще больше усилить свою силу с помощью благословений. Если мы раскроем им наши подозрения здесь, наверняка это пойдет нам на пользу, тем более что разбираться со всем и готовиться к будущему придется Зиглинде, а не одержимому диттером аубу.

— Ауб Эренфест может рассказать дальше — сказала я. — Признаюсь, я все еще не очень хорошо разбираюсь в труке.

Я не была уверена, как много я могу рассказать о положении дел в нашем герцогстве, поэтому я привела разумное оправдание, оставив остальное Сильвестру.

— Мне незнаком этот трук. Известен ли он в Дункельфельгере? — спросил Анастасий.

Зиглинда покачала головой.

— Для меня, по крайней мере, его существование — новость. Не могли бы вы рассказать о нем подробнее, ауб Эренфест?..

Сильвестр перестал хвататься за живот, осознав, что Зиглинда и Анастасий смотрят на него, и встретил их взгляд глазами, полными решимости.

— Трук — очень опасное растение. Если его листья высушить и сжечь, то образующийся дым вызовет галлюцинации, чувство опьянения, а также затуманит воспоминания. Единственным признаком того, что трук был использован, является сладкий аромат, который он издает при горении. Именно этот запах учуял один из наших рыцарей-учеников от преступников, когда подходил попрощаться с вами, принц Анастасий. У нас есть веские основания полагать, что кто-то в Центре использует это растение в своих целях.

Анастасий и Зиглинда восприняли эту новость с широко раскрытыми глазами.

— Ауб Эренфест, нам нужно более подробное объяснение! — потребовал Анастасий, но Сильвестр медленно покачал головой.

— Мы сами знаем о нем очень мало. Мы обратили на него внимание после того, как он был использован на территории Эренфеста во время тайной встречи предателей, связанных с другим герцогством, и мы стали свидетелями его побочных эффектов после попытки прочитать воспоминания тех, кого мы захватили. Рыцарь-ученик, обнаруживший запах, был изначально призван на это тайное собрание вместе со своими родителями, но сразу же покинул его из-за несовершеннолетия. Его воспоминания о том, что, несмотря на лето, камин был разожжен и о том, что в воздухе витал удушливый запах, в сочетании с противоречивыми воспоминаниями предателей, привели служащего к выводу, что, возможно, был использован трук.

Тому служащему было уже за пятьдесят. О труке ему рассказывал учитель, специализирующийся на магических растениях, который вскоре после этого ушел на пенсию — еще до того, как служащий окончил школу.

Сильвестр продолжил:

— Учитель признал, что его студенты вряд ли когда-нибудь столкнутся с этим растением, но он все равно рассказал им о нем в качестве меры предосторожности. Наш служащий не знает, где его можно взять, но ему сказали, что в Эренфесте оно не растет. Таков предел наших знаний. Если вы хотите узнать больше, то вам нужно будет спросить у более старого служащего либо, у служащего, прошедшего более продвинутые курсы гербологии или, же поискать в обширной коллекции документов Центра.

— Понятно... — ответил Анастасий, затем посмотрел на Сильвестра твердыми взглядом. — Ауб Эренфест. Ты говоришь, что эти предатели были связаны с другим герцогством. Скажи мне, с каким именно. На данном этапе нам крайне важно это знать.

Напряжение возросло, и прошло несколько тревожных секунд, прежде чем Сильвестр дал свой ответ.

— Они были связаны с моей старшей сестрой Георгиной, которая сейчас правит как первая жена ауба Аренсбаха.

Тяжелое молчание тяготило всех нас, пока Сильвестр не заговорил снова.

— Это все, что я могу сказать, принц Анастасий.

Принц вздохнул и сказал:

— Я ценю ваше сотрудничество. На данный момент вклад Эренфеста несоизмерим.

Затем он объяснил, что несколько критически важных магических инструментов теперь снова функционируют благодаря мане, полученной в результате недавнего ритуала посвящения. Королевской семье удалось пополнить запасы во многих местах, и в последние несколько дней зент впервые за целую вечность смог отдохнуть.

— Отец благодарен, что Эренфест так заботится о защите своих ритуалов и самой Розмайн, — заметил Анастасий. — Если вы пожелаете, в следующем году ваше герцогство займет еще более высокое место в рейтинге герцогств. Скажи мне, ауб Эренфест... что ты думаешь по этому поводу?..

Серые глаза Анастасия сузились в строгом, пристальном взгляде. Он явно пытался определить, ответит ли Сильвестр так, как подобает герцогу.

Сильвестр вернул взгляд принцу, его темно-зеленые глаза излучали решимость, и он сказал:

— Я бы попросил, чтобы Эренфест не поднимался выше своего нынешнего положения. Как уже отмечали Дункельфельгер и королевская семья, в Эренфесте недостаточно дворян, которые могли бы стать представителями герцогства высшего ранга. Есть только Фердинанд, который мог иметь дела с герцогствами высшего ранга, сохраняя при этом некоторую дистанцию, а также Розмайн, которую он воспитал, и ее последователи.

Еще более высокая позиция в рейтинге привела бы к еще большему количеству сделок с герцогствами высшего ранга, но Эренфесту было слишком трудно поддерживать свои внутренние дела в порядке, чтобы начать выделять людей на дипломатию.

— Вместо этого, — продолжал Сильвестр, — я прошу вас рассматривать вклад Эренфеста как компенсацию за то, что мы не смогли оказать зенту помощь во время гражданской войны.

— Это... неплохое предложение. Я запомню ваши слова и передам их зенту.

И вот, была заключена сделка: мы отказываемся от повышения в позиции в рейтинге, а взамен Эренфест начинает пользоваться таким же отношением, как и герцогства, победившие в гражданской войне.

— Теперь о другом, — сказал Анастасий, — это просьба всей королевской семьи, мы хотим, чтобы Ханнелора и Розмайн посещали библиотеку дворянской академии каждый день в течение всего собрания герцогов.

В этот период королевская семья должна будет лично посещать библиотеку, и им нужна наша помощь как хранителей ключей.

— Я не возражаю, — ответила я, — но не лучше ли будет, если высшие дворяне Центра возьмут на себя роль хранителей ключей?

— Да, так мы думали раньше, но теперь, когда мы не видим причин подозревать вас в планировании восстания или других подобных злых намерениях, мы пришли к выводу, что эту обязанность лучше оставить в ваших руках. В конце концов, у вас не будет никаких других обязанностей во время собрания герцогов. Итак, выполните ли вы нашу просьбу?

Вполне возможно, что членами центрального рыцарского ордена манипулировали с помощью трука — где гарантии, что та же участь не постигнет служащих, которым они доверили ключи? Я уверенно согласилась предложить свою помощь.

Ханнелора на мгновение задумалась, а затем тоже кивнула.

— Есть ритуалы, которые я хочу подробно изучить, и, хотя я не столь хорошо знаю древний язык как госпожа Розмайн, я с радостью сделаю все возможное, чтобы быть полезной королевской семье.

Анастасий обратился к нашим опекунам. Сильвестр и Зиглинда в свою очередь выразили свое согласие.

— Принц Анастасий, мне будет позволено войти в архив, верно? — спросила я с нетерпением. Для меня не было ничего важнее.

Внимательно посмотрев на Сильвестра, принц кивнул и сказал:

— Конечно. Во время собрания герцогов не мне придется отрывать вас от книг. Это бремя ляжет на плечи вашего опекуна.

Я резко вдохнула. Он явно имел в виду тот случай, когда я отказалась покинуть архив — а поскольку мои последователи не могли войти внутрь, моя выходка доставила неудобства не одному, а двум принцам.

Сильвестр побледнел от замечания Анастасия.

— Я услышал, что моя глупая дочь беспокоила вас и вашего старшего брата своей книжной одержимостью. — сказал он принцу. — Я приношу глубочайшие извинения за ее действия. Мы позаботимся о ней как можно лучше... но потеря одного из членов нашей вечной пятерки, поддерживающей верховных богов, нанесла Эренфесту сокрушительный удар. Мы день и ночь молимся о мудрости, чтобы успокоить буйство Эйвилиба после потери Гедульрих.

— А, понятно. — сказал Анастасий, бросив на меня горький взгляд. — Именно Фердинанд держал бразды правления над этой сумасбродной девицей…

«Э, простите? Что это значит?»

Я приложила руку к щеке. Анастасий и Сильвестр достигли какого-то взаимопонимания, используя эвфемизмы, которые совершенно не укладывались в моей голове.

— В любом случае. — сказал Анастасий, — Я понимаю, в какой ситуации вы оказались. К сожалению, ваш единственный выход — бороться с ней. Служащие, которых я послал в Аренсбах, сообщили, что ваша Гедульрих стала там весьма ценным приобретением. Служащие Аренсбаха радовались, что их герцогство наконец-то на пороге восстановления. Я бы не хотел отстранять Фердинанда сейчас и подвергать Аренсбах риску краха.

Очевидно, поскольку единственные открытые ворота Юргеншмидта находились в океане Аренсбаха, а отсутствие Грутрисхайта означало, что нельзя было открыть какие-либо еще ворота или закрыть ворота в Аренсбахе, последний должен был управлять всей международной торговлей.

— Есть ли какие-то проблемы с другой страной? — спросила я.

Наступила пауза, прежде чем Анастасий сказал:

— Мы опасаемся, что может возникнуть конфликт с Ланценавией.

Это напомнило мне, Фердинанд упоминал в одном из своих писем о приезде принцессы Адальгизы.

— Хотя это, вероятнее всего, не имеет особого отношения к кому-либо из вас...

Он был прав — ни я, ни Эренфест тут ни при чем. Фердинанд, однако, был семенем Адальгизы. Он также находился в Аренсбахе и отвечал за передачу власти. А поскольку Фердинанд был важен для нас, мы не были совершенно не связаны с этим делом.

— Я бы не согласилась. — сказала я. — Господин Фердинанд находится в Аренсбахе, поэтому, если что-то происходит, я должна попросить вас сообщить нам об этом. Я спасу его, несмотря ни на что.

Но в ответ на мое заявление Анастасий и Сильвестр закричали в полном единении:

— Твое вмешательство только ухудшит ситуацию!