Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
763 Назад в Эренфест (❀)

— Для начала проверь вот это, — передал Фердинанд. Мы как раз закончили осмотр библиотеки и вернулись в мои покои в жилой комнате ауба, когда он вручил мне список заданий, которые нужно выполнить в Эренфесте. Насколько я могла судить, мы уже обсудили примерно половину из них.

— Я действительно могу вернуться? — уточнила я.

— Да, я гарантирую, что проблем не будет. Как ты помнишь, по первоначальному плану ты со своими последователями должна была остаться здесь всего на несколько дней, пока не будут решены проблемы, возникшие в результате битвы за Центр.

Действительно, мы не взяли с собой достаточно вещей для длительного пребывания. Мне и моим последователям понадобится больше времени, чтобы подготовиться, прежде чем мы сможем нормально жить в Александрии.

Фердинанд продолжал: 

— Изначально ты готовилась к переезду в Центр, но твой пункт назначения изменился. Я подозреваю, что многим из твоих последователей придётся повторно всё обсудить со своими родителями и домами. В конце концов переезд в Центр в составе свиты принцессы и переезд в захваченное у врага герцогство в качестве последователя нового ауба воспринимаются окружающими совершенно по-разному.

Лично для меня изменение пункта назначения не играло особой роли. Стать аубом, способным создать собственную библиотеку, было гораздо лучше, чем мириться с жизнью принцессы почти без книг, но не все оценили бы новые обстоятельства.

— Тебе нужно будет закрыть потайные комнаты в замке и храме, — продолжал Фердинанд, — а также освободить библиотеку, которую я тебе подарил.

— Гм... я потеряю свою библиотеку? Разве мы не можем сделать из неё филиал моего книжного города?

— Идиотка… — отругал он. — Это здание принадлежит аубу и является одним из особняков, предоставляемых членам герцогской семьи по достижении ими совершеннолетия. Неужели ты намерена претендовать на собственность другого герцогства, даже не имея возможности там жить? У любой надменности и жадности должны быть границы. 

Это была довольно суровая лекция за высказанное мимоходом сожаление.

— Это вы виноваты в том, что мне пришла в голову эта идея. Вы подарили мне этот особняк перед переездом, хотя я, будучи несовершеннолетней, не планировала там жить и имела комнату в замке. Я собиралась отдать его Шарлотте или Мельхиору и...

— Мои обстоятельства были уникальны: я знал, что с книгами из библиотеки в качестве приманки ты точно обеспечишь безопасность Лазафама и сохранность моих вещей, благодаря чему их не потребуется перемещать в замок. Не говоря уже о твоей помолвке с Вильфридом — ожидалось, что ты не покинешь Эренфест.

Тогда мы только разобрались с кражей священных писаний и готовились к чистке бывшей фракции Вероники. В таких условиях Фердинанд решил, что безопаснее передать дом мне, чем оставлять своё имущество в замке, куда легко могли проникнуть пешки Георгины, и Сильвестр согласился.

— Тебе нет нужды оставлять в Эренфесте вещи или поручать кому-то присматривать за особняком в своё отсутствие. И вообще, кого бы ты там оставила? Лазафаму нужно было где-то укрыться от гнева Вероники, но большинство последователей герцогской семьи восприняли бы отправку на работу вдали от замка как отвержение со стороны своего господина или госпожи.

— Даже если жизнь в библиотеке — величайшее благословение, которое только можно себе представить?..

— Идиотка. Не думай, что твои странные идеалы  — норма. В твоих интересах очистить и опечатать особняк, прежде чем передавать его. Иначе эти книги перестанут быть твоими.

Я была бы не против одолжить эти книги, но я не хотела терять право собственности на них. Назовите меня надменной или жадной — я была полна решимости завладеть как можно большим количеством книг.

— Мне грустно терять библиотеку... но я полагаю, что другого выбора нет.

Фердинанд протянул мне руку. Я на мгновение уставилась на неё, затем подняла на него недоумённый взгляд и спросила, чего он хочет.

— Передай мне помолвочный камень, который я тебе дал, — потребовал он. — Я сделаю из него ожерелье, прежде чем мы уедем завтра.

— Я думала, вы дали мне простой магический камень, чтобы я могла сделать из него что угодно. 

Помолвленные женщины носили их в ожерельях, но я получила свой как обычный камень. Я позвала Лизелетту и попросила вернуть ему камень, но в моей голове продолжала сидеть мысль, что ему следовало сразу отдать его мне в виде ожерелья.

— Во время церемонии помолвки обе стороны должны принять слова, которые их партнёр выгравировал на магическом камне, — объяснил Фердинанд. — При обработке тексты часто становятся не видны, поэтому эта часть процесса происходит позже. Поскольку помолвочные камни существуют как способ привыкнуть к ощущению магической силы другого человека на своей коже, цепочки и прочее тоже делаются с использованием магической силы. Разве ты этого не знала?

— Нет, я впервые слышу об этом. Я была помолвлена с Вильфридом, но мы так и не обменялись магическими камнями, так что...

— Вы были слишком молоды для правильной помолвки. Вы могли бы обменяться магическими камнями только после того, как у вас обоих развилось бы восприятие магической силы.

Но так далеко мы не зашли, и теперь я была помолвлена с Фердинандом. Не вызовет ли моя необразованность в этих вопросах проблем? Я высказала свои опасения, но он лишь нахмурил брови.

— Возможно, но пробелы в твоём образовании мы сможем устранить позже. Эти вопросы сейчас не так важны, как собрание герцогов и твоя инаугурация. А пока скажи, какое ожерелье ты хочешь? Если у тебя на уме что-то замысловатое, то ты можешь сделать его сама — хотя это может оказаться слишком обременительным для тебя в нынешнем состоянии. Я готов выслушать твои пожелания, если ты хочешь определить форму и прочее.

— У меня нет особых предпочтений. Но неужели это обязательно делать до завтра? У нас ведь ещё есть время до собрания герцогов.

По понятным причинам мне хотелось хотя бы отложить столь тесный контакт с магическим камнем. Я уже была окрашена магической силой Фердинанда, и Эренфест знал о нашей помолвке, так зачем нам было торопиться с изготовлением ожерелья?

— Помолвленная девушка должна носить его, передвигаясь по замку, — ответил Фердинанд, давая понять, что у меня нет выбора в этом вопросе. — Учитывая его свойства как магического инструмента, он должен будет в некоторой степени касаться твоей кожи, но не переживай — я сделаю так, что ты едва сможешь увидеть магический камень.

Я хотела возразить, но в этом не было смысла: его логика опровергала любые мои доводы. О создании ожерелья самостоятельно не могло быть и речи, поэтому я согласилась, чтобы он сделал его для меня.

— Тогда я доверю остальное вам, господин Фердинанд. Но не слишком усердствуйте в этот и без того сложный период.***

По правде говоря, меня бы не расстроило, если бы обработка помолвочного камня была отложена, однако, когда Фердинанд прибыл в зал перемещения, в руках у него оказалась шкатулка с ожерельем. Пока мои вещи и последователей постепенно перемещали в Эренфест, он открыл её, чтобы я могла увидеть украшение своими глазами.

— Готово, Розмайн, — объявил он.

Ожерелье было сконструировано таким образом, что искусно украшенный металл закрывал большую часть крупного радужного магического камня. Фердинанд нашёл идеальный баланс, сделав так, чтобы его можно было легко узнать как помолвочный магический камень, и в то же время скрыв камень от моего взора. Великолепная, витиеватая металлическая огранка говорила о руках, гораздо более талантливых, чем мои собственные, и полностью подтверждала, что я не ошиблась, поручив эту работу ему.

— Ух ты! — воскликнула я в благоговении. — Подумать только, вы смогли сделать что-то настолько детализированное всего за один день...

Фердинанд достал ожерелье из шкатулки. Я поняла, что он хочет надеть его на меня, поэтому повернулась к нему спиной и убрала волосы с плеч. Лёгкий холодок от металлической цепочки и прикосновение магического камня к коже сначала заставили меня вздрогнуть, но я перестала обращать на них внимание, когда они сравнялись с теплом моего тела. Наверное, помогало то, что просачивающаяся магическая сила не отличалась от той, что уже была во мне.

Я коснулась украшения кончиками пальцев. Металлический корпус был более заметен, чем магический камень, так что он не так сильно нервировал меня, как я ожидала.

— Тебе неприятно? — поинтересовался Фердинанд, внимательно оглядывая наше окружение. Я тоже осмотрелась, чтобы убедиться, что все, кто находятся в пределах слышимости, принадлежат Эренфесту, а затем покачала головой.

— Нет, я в порядке. Может быть, благодаря тому, что из него сочится именно ваша магическая сила, он не так сильно беспокоит меня, как другие магические камни.

— Понятно, — сказал Фердинанд, кивнув в знак удовлетворения.

Сегодня к нам присоединились мои новые последователи из бывшего Аренсбаха, которых я выбрала из списка приемлемых кандидатов Фердинанда. Они ещё не знали о моей фобии к магическим камням — мы решили не рассказывать им об этом до окончания собрания герцогов — поэтому мне приходилось следить за тем, что я говорю, даже здесь, в своей комнате. Это заставляло меня достаточно сильно напрягаться, отчего возможность вернуться в Эренфест радовала меня ещё больше.

— Госпожа Розмайн, все остальные ваши последователи переместились, — объявил Корнелиус, следивший за кругом. — Разрешите и нам отправиться.

Я кивнула и встала.

— Как можно скорее закончи смешивание красителей и изготовление герба, — сказал Фердинанд. — Свяжись со мной, когда закончишь.

— Хорошо, — ответила я с улыбкой. — Я вернусь раньше, чем вы успеете оглянуться, но дайте мне знать, если что-то случится, хорошо?

Вернуться в Александрию было легко благодаря кругам перемещения в общежитиях.

Фердинанд нахмурился и покачал головой. 

— Возможно, теперь нам будет легче перемещаться между герцогствами, но ты не должна возвращаться в Александрию до завершения церемонии инаугурации.

— Почему бы и нет? Я ведь ауб, не так ли? — я собиралась вернуться, как только выполню все задания из своего списка дел, поэтому не могла понять, почему он хочет, чтобы я осталась в Эренфесте.

— Именно поэтому мне нужно, чтобы тебя не было рядом. Я планирую уничтожить все остатки порочных традиций Аренсбаха до собрания герцогов. Твоё стремление прислушиваться ко всем и каждому, кто обращается за помощью, будет только мешать мне.

Фердинанд напомнил мне о том, как я сочувствовала Джервазио в Саду Начал. Конечно, было бы проблематично, если бы высшая власть герцогства вмешивалась, основываясь на своих эмоциях, особенно когда она не понимает реальных обстоятельств.

— Вполне справедливо, — сдалась я. — Я не вернусь в Александрию, пока не закончится собрание герцогов. И всё-таки, я думаю, что не все традиции Аренсбаха должны быть так плохи. Позаботьтесь о том, чтобы не разрушить хорошие.

— Да, их администрация во многом превосходила эренфестскую. Я осознал это очень хорошо.

Фердинанд не сможет продвинуться вперед, если я буду постоянно вмешиваться. Каждое моё слово может привести к нежелательным изменениям и ответственность за это будет только на мне. Он настойчиво оттягивал моё возвращение, чтобы успеть уладить все вопросы с бывшим Аренсбахом.

«Ему нужно время расставить все необходимые ловушки. Надеюсь, он не переборщит».

— Я понимаю твоё беспокойство, но ты не можешь принимать в этом участие, — продолжил Фердинанд. — Лучше потрать своё время на изучение промышленности и географии герцогства. Соответствующие материалы находятся где-то среди перевозимого сегодня багажа.

Я и мои последователи имели весьма ограниченное представление о нашем новом доме: мы не знали даже элементарных фактов о его землях и промышленности, которые дворяне бывшего Аренсбаха знали как нечто само собой разумеющееся. Я унаследовала учебные материалы Летиции, чтобы исправить ситуацию до собрания герцогов.

«Новые учебники. Ура!»

— Лизелетта, — сказал Фердинанд, — передай Розмайн новые учебные материалы после того, как она доставит плащ и герб зенту. Не позволяй ей получить их раньше.

— Как грубо... — заметила я. — Даже я понимаю, что плащ и герб на первом месте.

— Считай это дополнительной мерой предосторожности. Я встречусь с тобой в комнате для чаепитий в день церемонии инаугурации. А до тех пор прошу тебя, не создавай никаких проблем.

Фердинанд протянул руку и погладил меня по щеке. В прошлом он наверняка воспользовался бы этой возможностью, чтобы ущипнуть меня, но из-за резкого роста на моих щеках больше не было детского жира. Это была ещё одна победа моей новой внешности.

— Что ж, мне пора уходить, — сказала я. — Не забывайте хорошо есть и спать, господин Фердинанд.

Я бросила на него последний укоряющий взгляд, напомнив, что не только у меня есть дурные привычки, а затем вместе с Лизелеттой и Корнелиусом шагнула к кругу перемещения. 

***

Вскоре мы прибыли в дворянскую академию, где в боковой комнате нас ждали мои последователи.

— Пожалуйста, сообщите Эренфесту о нашем...

— Я уже отправил ордоннанц, — сказал Хартмут, прервав Лизелетту. — Гретия и остальные ждут нас в комнате для чаепития.

Я кивнула и направилась туда.

Мы не успели толком посидеть в комнате для чаепития, как прибыли ещё несколько моих последователей из Эренфеста: Дамуэль, Филина, Оттилия, Бертильда и Юдит. Я чувствовала их беспокойство из-за присутствия со мной дворян бывшего Аренсбаха.

— Все присутствующие здесь — члены моей свиты, — объявила я. — Вам придётся тесно сотрудничать, поскольку приближается церемония моей инаугурации, поэтому запомните лица и имена всех, кого вы не узнаете.

После этого я передала Дамуэлю и Филине их регистрационные броши.

— Дамуэль и Филина продолжат служить мне в Александрии, хотя переедут туда позже, чем все остальные. У них обоих есть разрешение пользоваться общежитием и замком Александрии до тех пор, пока существует возможность перемещаться через дворянскую академию. Филина, в частности, будет иногда исполнять обязанности моей последовательницы в академии. Обязательно сотрудничайте с ней.

Я наблюдала, как мои последователи обмениваются вежливыми представлениями. Остаток встречи они проведут в разговорах о переезде в Александрию и будущем разделении обязанностей.

— Сомневаюсь, что я нужна в дискуссиях между последователями, поэтому я вернусь в Эренфест раньше вас. Бертильда, Юдит, Оттилия — идёмте.

Мы ушли, двинувшись сначала в общежитие Эренфеста через комнату для чаепитий, а затем в зал перемещения. Юдит оглянулась через плечо и вздохнула.

— Я действительно завидую Дамуэлю и Филине... я хочу присоединиться к вам в Александрии, но отец мне не разрешает. 

Он согласился хотя бы рассмотреть возможность её переезда в Центр в зависимости от перспектив её помолвки, но был категорически против её переезда в моё новое герцогство.

— Как твой отец, он отреагировал вполне естественно, — объяснила Оттилия с лёгкой улыбкой. — Нелегко жениться или растить детей в условиях, когда у тебя нет родителей или собственной семьи. Если с тобой что-то случится в таких обстоятельствах, они не смогут помочь. Тебя не должно удивлять, что твой отец предпочёл бы, чтобы ты осталась в Эренфесте.

В дворянском обществе было принято чтобы дети выходили в свет только после крещения, до этого момента их существование держалось в тайне от всех, кроме самых близких родных. Нужно также учитывать, что большинство дворянок вели замкнутый образ жизни и редко выходили на улицу. Оттилия рассказала нам, что, как родитель, любой отец будет беспокоиться о том, чтобы отправить свою дочь куда-то, где он не сможет проверить её мужа и убедиться, что она хорошо уживётся с его семьёй.

— Немногие родители согласились бы отправить свою незамужнюю дочь в такое нестабильное герцогство, как Александрия, — заключила она.

— Оттилия, ты беспокоишься о Хартмуте? — спросила Юдит.

— Да, но не по тем причинам, о которых ты могла подумать. Как всем уже известно, он в некотором роде культист госпожи Розмайн, поэтому я опасаюсь, что он может стать проблемой...

Мы все прекрасно понимали, что она имела в виду. Хотя Хартмут был талантливым служащим, легко вспомнить все случаи, когда он впадал в неистовство или случайно начинал восторженно отзываться о моих достоинствах.

— Он уже помолвлен с Клариссой из Дункельфельгера и должен прекрасно себя чувствовать в окружении, где он сможет сосредоточиться на работе. У твоего отца, Юдит, гораздо больше причин для беспокойства. У мужчин и женщин совершенно разный опыт.

Возможно, если бы у неё была семья в Александрии, на которую можно было бы положиться, это не вызвало бы такой реакции, но ей не повезло. Если она продолжит служить мне, ей придётся общаться с дворянами герцогства, которое совсем недавно вторглось к нам. Браки между членами моей свиты и дворянами бывшего Аренсбаха были бы крайне полезны в свете укрепления отношений внутри герцогства, но это могло обернуться и чем-то вроде захвата заложников с целью повлиять на меня.

— Я понимаю твоё желание служить госпоже Розмайн, но ты всегда можешь присоединиться ко мне и служить моей старшей сестре, — заметила Бертильда, взяв Юдит за руки. Должно быть, она хотела, чтобы в Эренфесте осталось больше её коллег. — Оставшись здесь, ты успокоишь свою семью и сможешь рассчитывать на тёплый приём со стороны Брюнхильды и меня. И моя сестра, и госпожа Шарлотта подчеркивали, что нам важно защитить то, что госпоже Розмайн придётся оставить. Разве ты не считаешь это своим долгом как её последовательница?

Оттилия повернулась ко мне, её тёплая улыбка стала более строгой. 

— Сложность воспитания ребёнка можно познать только с опытом, поэтому мы не можем ожидать слишком многого от столь юной и ещё незамужней особы. Тем не менее, госпожа Розмайн, я должна попросить вас обратить особое внимание на будущее ваших последовательниц, покидающих Эренфест, чтобы служить вам.

— Обязательно.

***

Мы переместились в Эренфест, где нас ждали Вильфрид, Шарлотта и Мельхиор.

— С возвращением, сестра, — приветствовала Шарлотта. — Прости отца и остальных за их отсутствие: они должны многое сделать для подготовки к собранию герцогов. В менее суматошные времена герцогская чета лично приветствовала бы будущего ауба.

— Не стоит извиняться за них, — кивнула я. — Они нашли время в своём плотном графике, чтобы посетить церемонию моей помолвки. Должна также отметить, что, поскольку моя официальная церемония инаугурации пока не состоялась, прежде всего я их приемная дочь. Можешь быть спокойна.

Я не собиралась просить герцогскую чету прерывать свои дела, чтобы встретить меня, учитывая, что они уже потратили немало времени, отправившись в Александрию ради церемонии моей помолвки. Честно говоря, я была удивлена даже тому, что мои братья с сестрой нашли время приехать сюда.

Мы уже направились к северному зданию, когда Вильфрид обратил внимание на моё ожерелье. 

— Странно видеть на тебе помолвочный магический камень. 

Его замечание заставило остальных тоже посмотреть.

— Я не совсем понимаю, — смутилась я, пытаясь спрятать магический камень рукой. Находясь в центре внимания, я чувствовала себя немного неловко.

— Тебе не кажется странным, что ты помолвлена с господином Фердинандом? Хотя не то чтобы я думал, что это плохо: тебе нужен кто-то, кто будет держать под контролем твои буйства.

— О, но, уверяю тебя, мои буйства по сравнению с его безобидны.

Вильфрид мог делать такие замечания только потому, что его не было ни на церемонии вручения, ни на нашей встрече с королевской семьёй. Фердинанд угрожал королевской семье, нападал на Эйвермина и вообще вёл себя как ему вздумается.

— Может быть, но он действует осознанно. Ты же — импульсивно. В любом случае он лучше для тебя, чем принц Сигизвальд...

— Брат, он теперь господин Сигизвальд, — вмешалась Шарлотта. — Церемония вручения изменила его статус. Использовать прежнее обращение — неуважение к зенту Эглантине.

Она была права. Трауквал больше не был зентом, а значит, Сигизвальд, Анастасий и Хильдебранд больше не были принцами. Отныне к ним следовала обращаться также, как и к прочим членам герцогских семей.

— Это была маленькая безобидная ошибка, — сказал Вильфрид.

— Даже маленькие ошибки могут привести к серьёзным последствиям.

Не обращая внимания на их доводы, Мельхиор поднял на меня глаза:

— Розмайн, отец и мать сказали мне, что ты лично просила разрешить мне присутствовать на церемонии вручения. Никогда ещё мне не доводилось видеть ничего настолько чудесного. Я был так рад присутствовать там. Твоя божественная сила ощущалась во всём зале.

Мельхиор принялся с воодушевлением рассказывать о церемонии. Это было его первое посещение дворянской академии, Его поразило, как танцы посвящения порождают столбы света, статуи перемещаются в святилище, а воплощение богини дарует новому зенту Грутрисхайт.

«Погодите, неужели он действительно всё видел так? Я просто помню, как у меня постоянно болела голова от сияния моих амулетов, что я внезапно переместилась в Сад Начал, и что потом боги осыпали меня благословениями…»

Воспоминания Мельхиора о церемонии разительно отличались от моих, но в этом не было ничего страшного. Если он счёл её божественным зрелищем, значит, мы сделали всё правильно.

— Как дела в храме? — поинтересовалась я. — Насколько мне известно, Филина вернулась с весеннего молебна. Остальные тоже закончили?

— Два священника ещё не вернулись, но всё идет гладко. Я только вчера вернулся с молебна в одном из селений.

Оборона Эренфеста несколько задержала весеннюю молитву, но всё вернулось на круги своя. Священники даже совершили поездки в Герлах, Илльгнер и другие территории, участвовавшие в боях.

— Магическая сила, украденная гибами бывшего Веркштока, была возвращена без происшествий, и урожай в этом году, похоже, будет хорошим, — заключил Мельхиор.

По прогнозам, урожай будет хуже, чем в прошлом году, но, к моему облегчению, не настолько, чтобы подвергнуть опасности жизнь простолюдинов.

Шарлотта дождалась затишья в нашем разговоре и обратилась ко мне:

— Сестра... Ты ведь ещё не говорила с Гутенбергами о резком изменении планов? Они были шокированы, когда по приказу ауба Брюнхильда запросила их мнение по поводу чертежей. Не стоит ли тебе воспользоваться этим временем, чтобы посоветоваться с ними?

Фердинанд только что сказал мне, что только для меня смена места назначения с Центра на Александрию значит так мало. В моём сознании возникло лицо Бенно, искажённое праведной яростью.

«Ой! Он точно разразится громом!»

— Я попросила ауба поговорить с ними вместо меня, — ответила я.

Моё решение стать аубом пришло как раз перед тем, как нам нужно было покинуть Эренфест, а хаос в Центре и мои беседы с королевской семьёй отнимали у меня каждую минуту. У меня просто не было возможности поговорить с Бенно или остальными, хотя, как я полагала, это не было оправданием: я всё равно ни с того ни с сего разрушила их планы.

— Мельхиор, я пришлю весточку, как только будут сделаны все необходимые приготовления ко встрече с зентом, — поделилась я. — Можешь посчитать это сигналом к тому, чтобы собрать Гутенбергов в храме? Тогда я сообщу им последнюю информацию.

— Я не вижу в этом ничего плохого, но могу ли я предложить заодно разобраться с делами храма? Филина упоминала, что ты собираешься взять с собой в новое герцогство служителей храма. Казимир сказал, что нам нужно договориться об их продаже и отправке в Александрию.

— Очень хорошо, — ответила я кивком. Эти приготовления были в списке дел, порученных мне Фердинандом, но я также считала это своим долгом как их госпожа. — Я займусь этим вопросом до встречи с торговцами. Не мог бы ты попросить главного священника оформить необходимые документы?

Мельхиор выпятил грудь и сказал: 

— Безусловно.

Мы как раз дошли до коридора, ведущего в северный корпус, когда Шарлотта повернулась ко мне:

— Сестра, мне сказали, что твои последователи сейчас будут активно перемещаться в общежитие и обратно, чтобы отправить в Александрию вещи. Твоё собственное расписание в порядке?

— Завтра я планирую посетить свою библиотеку. Мне нужно смешать краситель для плащей Александрии.

— А, точно. Базовый краситель, — сказал Вильфрид, вспомнив курс кандидата в аубы. — Аубам первого поколения приходится несладко.

— Базовый краситель? — спросил Мельхиор. Ни он, ни Шарлотта ещё не знали об этом, поэтому оба смотрели на нас с недоумением.

— Да, краситель, используемый для определения цвета герцогства. В Эренфесте тоже есть такой. Его смешивают с помощью магии, так что он может полностью изменить цвет любого плаща или полотна ткани. Его наличие крайне важно для нового герцогства. 

Это магический инструмент, с помощью которого существующие плащи можно превратить в плащи нового герцогства, сохранив вышивку нетронутой.

— Неужели дворяне не могут отдать свои плащи простолюдинам-красильщикам?

— Подготовка и окрашивание ткани требуют времени. Простолюдины не могут быстро окрасить много плащей для нового герцогства. Однако они красят только что сшитые плащи, которые дарят студентам, поступающим в дворянскую академию. Ауб готовит основной цвет, а красильщики используют его в качестве образца.

— В таком случае почему люди, вступающие в брак с другим герцогством, покупают совершенно новые плащи? — спросила Шарлотта. — Разве они не могут использовать этот краситель и избавить себя от необходимости переделывать вышивку?

— В базовых красителях используются ингредиенты, характерные для соответствующих герцогств, — пояснил Вильфрид. — Кроме того, их сложно изготавливать: большинство низших и средних дворян не справятся с этим. Думаю, они считают, что быстрее просто вышить новый плащ.

— Не говоря уже о том, — добавила я, — что некоторые герцогства держат рецепт в секрете, чтобы предотвратить его использование в дурных целях и контролировать торговлю плащами.

— Я слышала, что зент подарит тебе плащ, но получается тебе самой нужно его подготовить?

— Да, всё так. Мне было поручено купить плащ Эренфеста, покрасить его и отправить зенту. Затем он будет вручён мне во время церемонии инаугурации и использован для демонстрации цвета Александрии. Хартмут, как мой главный служащий, стремится завершить работу над гербом и всеми соответствующими документами.

Я настаивала на том, что могу нарисовать герб, втайне надеясь запрятать среди шмилов пандочку, но Фердинанд, похоже, видел меня насквозь: он отказал мне и строго-настрого запретил кому-либо допускать меня к этой работе.

— Подготовка к собранию герцогов кажется таким большим испытанием, — сказал Мельхиор. — Пусть для тебя всё пройдёт гладко, сестра.

— Дай мне знать, если тебе понадобится помощь, — добавил Вильфрид. — Я сделаю всё, что смогу.

Пара помахала мне на прощание и направилась в свои комнаты. Мы с Шарлоттой продолжили путь наверх.

— Сестра, хотя у тебя и так много дел, постарайся навестить Эльвиру, когда сможешь. Мама сказала, что тебе нужно поговорить с Аурелией, и это последний шанс Эльвиры провести время с тобой как с семьёй, так что...

Я кивнула. Предстоящий разговор был бы неприятен для Аурелии, но избежать его было невозможно. Я пообещала, что свяжусь с Эльвирой, после чего вошла в свою комнату.

***

— Добро пожаловать! — приветствовала меня Рихарда, как только я переступила порог. Сильвестр приказал ей служить в качестве моей последовательницы, пока я нахожусь в замке. — Сейчас, когда Лизелетта и Гретия заняты перевозкой своих вещей, у вас мало слуг. Госпожа Брюнхильда хотела бы служить вам до последнего момента, но как у невесты ауба у неё есть свои обязанности.

В Эренфесте было исключительно мало взрослых членов герцогской семьи, способных участвовать в собрании герцогов, отчего Брюнхильде досталось очень много работы.

«Её уход за мной в общежитии действительно был особым исключением».

— Что касается вашего расписания на завтра, юная леди... Кхм. Прошу прощения. Теперь, когда вы помолвлены, я должна обращаться к вам более корректно.

— Я была немного расстроена, когда Юстокс перестал называть меня «юная леди». Пройдёт немного времени, и я перестану это слышать в свой адрес вовсе. Не могла бы ты продолжать звать меня так до собрания герцогов, когда я официально стану аубом Александрии?

Рихарда на мгновение задумалась, затем неохотно вздохнула и улыбнулась в знак поражения:

— Как вы требовательны. Хорошо, юная леди... но только в этой комнате.

Её компромисс согрел моё сердце. Впервые за долгое время я почувствовала себя как дома. Как бы мне ни хотелось наполнить книгами свою новую библиотеку в Александрии, я также хотела максимально использовать эти последние мгновения. Я обнаружила, что не могу усидеть на месте, и схватила свой список дел.

— Рихарда, я должна многое сделать в Эренфесте.

— Да, конечно. Мне сообщили о ваших обязанностях в письме, и мы обсудим их с вами сегодня. Однако вы прибыли позже, чем ожидалось, а до ужина осталось совсем немного времени. Поскольку сейчас у вас так мало рыцарей, я бы посоветовала вам подождать здесь и не выходить из комнаты до их прихода.

Тон Рихарды был таким же резким, как и всегда, но я почему-то считала его спокойным.

— Не могла бы ты приготовить мне немного своего чая? — попросила я. — Он должен помочь мне успокоиться.

— Хех... Предоставьте это мне, юная леди.