Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
631 Возвращение приёмного отца

Я проводила дни, занимаясь храмом и печатью, просматривая учебные материалы для дворянской академии и наблюдая за обучением в приюте. Планировалось, что дети с магическими инструментами, которые этой зимой достигнут возраста крещения, осенью встретятся с Сильвестром, чтобы он определил, достойны ли они стать дворянами под его опекой. Поэтому сейчас они были сосредоточены на своём образовании и следили за тем, чтобы в их поведении не было ничего предосудительного. Священники-ученики и Мельхиор, которые должны были отправиться на праздник урожая, тоже делали всё возможное, чтобы не отстать от всех в приюте. 

Теперь Дирк обзавелся магическим инструментом и отчаянно глотал лекарства, приготовленные Родерихом и Филиной, пытаясь накопить побольше магической силы. До дворянской академии ему было ещё три года, но он хотел получить как можно большую фору.

В один из таких дней в замок прибыл ордоннанц от Оттилии. Сильвестр со своей свитой вернулся с похорон в Аренсбахе.

— Похоже, что господин Фердинанд прислал множество подарков, — продолжала она. — Сегодня вас ждут в замке к ужину.

Итак, вместе с Мельхиором и нашими последователями я возвращалась в замок. Упоминание о подарках привело меня в полный восторг: может быть, среди них есть и магический инструмент, останавливающий время и наполненный вкусной рыбой.

***

— С возвращением, — сказали мы Сильвестру, когда он вышел из экипажа вместе с Карстедом.

Из опустевшей кареты слуги тут же начали выгружать вещи. За ней ожидали экипажи с последователями, после которых виднелась вереница повозок, заполненных исключительно багажом. Сильевстр уезжал с огромным количеством вещей и с таким же количеством возвращался.

«А судя по тому, что по сравнению с отъездом карет здесь прибавилось, багажа стало даже больше».

— Вы довольно много привезли с собой, — отметила я. — У вас, наверное, столько же багажа, сколько было у господина Фердинанда, когда он уезжал в Аренсбах.

Сильвестр посмотрел на меня с болезненными выражением лица.

— И чья это вина? Неужели вы оба думаете, что я какой-то посыльный?

Конечно же я так не думала. Я лишь попросила его доставить вещи, о которых просил Фердинанд, а значит, говорить можно было только об одном виновнике.

— А, ясно. Виноват господин Фердинанд. Тяжело, наверное, иметь такого требовательного младшего брата.

Я попыталась похвалить Сильвестра, но он быстро ущипнул меня, скрывая атаку своими длинными рукавами. Как странно.

— Ты, видимо, прислала ему нечто нелепое. Он схватился за голову и сказал, что имеющихся ингредиентов будет недостаточно.

— Нечто нелепое? — повторила я. — Что он имел в виду?

— Откуда мне знать? В любом случае, последние три повозки для тебя. Мы собираемся обсудить Аренсбах за ужином, так что загляни внутрь и освободи их до этого, — сказал Сильвестр и махнул рукой, как бы говоря «уходи». 

Я посмотрела на кареты и на Сильвестра, пораженная словами о «трёх повозках». Здесь было пять карет, заполненных багажом... и три из них предназначались мне?

— Госпожа Розмайн, до ужина осталось совсем немного времени, — сообщила мне Оттилия. — Давайте поторопимся.

Она вызвала Гретию и Лизелетту, после чего направилась к повозкам. Мне нужно было бы разобраться со всеми тремя, но я лишилась всякой мотивации, как только я увидела первую из них.

— Здесь тарелки, миски и горшки, — заметила я. Их уже очистили с помощью вашена, так что отправьте их в храм. О, а ведь некоторые из них могут быть из-под еды, которую мать готовила для состязания герцогств. Интересно, какие из них принадлежат ей...

Я никогда не готовила, так что могла узнать об этом лишь спросив поваров. То, что все они были пусты, по крайней мере, означало, что Фердинанд поел, но разбираться в ней оказалось ещё более хлопотным делом, чем ожидалось.

— Могу ли я предложить отправить посуду на кухню храма, чтобы ей занялась Элла и Хуго? — сказала Филина. — Возможно, мы даже сможем наполнить их новыми сладостями и блюдами, когда вернем их госпоже Эльвире.

— Да, это хорошая идея, — ответила я, после чего распорядилась погрузить горшки и посуду в отдельную повозку для отправки в храм.

— А вон там... Это ткань Аренсбаха?

В Аренсбахе, видимо, было жарко, так как там стояли ящики, наполненные очень тонкой тканью. Гретия расправила небольшой отрезок и недоуменно уставилась на него.

— Действительно, тонкая, — размышляла она вслух. — Полагаю, мы могли бы использовать эту ткань здесь только в самый жаркий период лета.

— Если наложить её на другие ткани, можно создать множество новых дизайнов, — сказала я. — Может быть, стоит послать отрез Аурелии? Ведь это ткань с её родины.

У нас были схожие вкусы, если верить Брюнхильде, по крайней мере, так что, возможно, она захочет использовать эту ткань для пошива летней одежды для своего сына Зигрехта.

Оттилия кивнула, а затем обратилась к слугам: 

— Подарки из ткани должны быть распределены между нашими союзниками по фракции, поэтому отнесите всё это в комнату госпожи Розмайн. Ткани из другого герцогства особенно редки и, несомненно, доставят много радости их получателям. Мы должны тщательно продумать, кому мы её подарим.

Ну с тканью она справится и сама, а я перешла к другому ящику. Этот ящик был наполнен магическими инструментами, останавливающими время.

— Сколько же у господина Фердинанда инструментов для остановки времени? — задалась я вопросом.

— Ну что вы, госпожа Розмайн, — хихикнула в ответ Лизелетта. — Вы же используете любую возможность послать еду в Аренсбах, будь то мимолетная встреча или передача одежды¹. Господин Фердинанд лишь вернул ваши инструменты.

«Понятно... Я не знала, что отправила так много».

— Должно быть, их очень много, потому что он впервые возвращает их нам, — рискнула предположить Лизелетта. — Должно быть, нелегко было заполнить их все.

Я представила себе, как Фердинанд мучается, решая, какие блюда мне послать, и это вызвало у меня улыбку. Но потом я поняла, что он, скорее всего, свалил эту задачу на Юстокса.

«Твоя работа оценена по достоинству, Юстокс!»

Я открыла один из инструментов и обнаружила кучу странных предметов, которых я никогда не видела и которые были разбиты на маленькие группы. Хартмут и Кларисса, тоже заглядывавшие внутрь, издали возгласы восторга.

— О, Боги! Ингредиенты Аренсбаха! — воскликнула Кларисса. — Они должны быть редкими. Возможно, это его плата за ингредиенты и инструменты для смешивания, которые вы ему прислали, госпожа Розмайн.

— И есть примечания, объясняющие, что это такое, — добавил Хартмут. — Лучшим вариантом будет отнести их прямо в библиотечную мастерскую.

По совету их двоих было решено доставить ингредиенты в библиотеку.

Я открыла следующий ящик, и на меня сразу же повеяло запахом моря. Не раздумывая ни секунды, я откинула крышку и увидела перед собой грандиозное зрелище. В одном углу было навалено множество крошечных шпрешей, а также региши. Помимо них я заметила множество рыб, названий которых не знала, некоторые из них уже были разделаны, но неизвестность меня не пугала: в сопроводительных записках объяснялось, что это такое и как их готовить.

— Даааа! Рыба! — радостно воскликнула я. — Здесь так много!

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, закройте ящик, пока рыба не начала двигаться! — крикнул Дамуэль. Он поспешно закрыл крышку, убрав рыбу из поля моего зрения, но одного осознания того, что она там есть, было достаточно, чтобы моё сердце забилось от восторга.

«Спасибо, господин Фердинанд! Я сейчас так счастлива!»

В голове крутилось столько рецептов рыбных блюд, что голова шла кругом. Жаль, что нельзя было приготовить их с соевым соусом, но я непременно собиралась сделать рыбные шарики из шпрешей.

— Госпожа Розмайн, куда нам отнести эту рыбу?

— Разделите её поровну между замком и храмом. Я хочу поделиться этой радостью со всеми.

Также среди багажа было множество небольших вещиц из Аренсбаха, благодарность от Летиции за сладости, которые я ей прислала, а также баночки со специями и приправами, которые прекрасно дополняли блюда южного герцогства. Были и различные письма.

— Мы можем разобрать эти баночки в библиотеке вместе с ингредиентами, — сказала я.

— Понятно.

Перебрав остальной багаж, я отправила кареты в свою библиотеку и храм. Я позаботилась о том, чтобы сообщить Лазафаму ордоннанцом, а Франу — летающим письмом, что к ним направляется много вещей.

— Хотя я уверена, что это было достаточно утомительно, — сказала Лизелетта, — нам предстоит ещё кое-что разобрать, когда мы вернемся в вашу комнату.

Я кивнула. Нам нужно было решить, кто и в каком порядке должен получить ткани и прочие вещи. Я уже устала от столь деликатного общения, которое мне совершенно не подходило, но всё же направилась в свою комнату в северном корпусе. Вильфрид, Шарлотта и Мельхиор сопровождали меня, неся сувениры от Сильвестра.

— Значит... те посылки от дяди действительно были для тебя, да? — сказал Вильфрид, глядя с раздражением.

Я поджала губы.

— И вы все получили вещи от приёмного отца, как я вижу. Мне он ничего не подарил.

— У тебя есть весь этот багаж, но ты всё равно хочешь ещё?!

— Посылки от господина Фердинанда — это не то же самое, что сувениры от моего приёмного отца. 

Да, Сильвестр жаловался на то, что ему пришлось в последний момент готовить сувениры для своих детей, увидев, что ничего из багажа не предназначено им, но это была не моя вина.

— Наша сестра была единственной, кто посылал дяде еду и ингредиенты, помнишь? — заметила Шарлотта. — Вполне естественно, что она единственная получала посылки в ответ.

Она была совершенно права. Фердинанд прислал мне весь этот багаж в обмен на вещи, которые я ему прислала, так что в этом не было ни капли странного. С другой стороны, я полагала, что он мог бы хотя бы из вежливости дать что-нибудь моим братьям и сестре. То, что он вообще ничего им не дал, было довольно жестоко, но в то же время вызывало восхищение. Он действительно был из тех людей, которые делают минимум того, что требуется, чтобы не быть откровенно оскорбительным.

Я вспомнила, как Фердинанд только переехал в Аренсбах. Я приготовила подарки и для Дитлинды, и для Летиции, что, по его словам, было излишним, поскольку Дитлинда всё равно, скорее всего, передаст часть полученных подарков Летиции.

— Он знает, что у тебя есть братья и сестра, — сказал Вильфрид. — Не мог ли он быть немного более внимательным?

— Я действительно чувствую себя немного обделенным... — согласился Мельхиор.

Я сделала паузу, не зная, стоит ли говорить то, что я действительно думаю... затем решила, что вполне можно.

— Господин Фердинанд никогда не получал такого внимания от госпожи Вероники — все сувениры и подарки он, скорее всего, получал от брата. Так что, хотя вы можете считать это здравым смыслом, его, скорее всего, не учили, что, когда ты даришь подарок кому-то, ты должен что-нибудь послать также его братьям и сёстрам.

Вильфрид удивленно моргнул, а Шарлотта кивнула.

— Я знаю, что он чувствует, — сказала она. — Бабушка никогда не дарила мне ничего, ни разу. Всё, что досталось от бабушки, мне передал брат.

— Правда? — спросил он.

— Действительно. Она уделяла тебе всё своё внимание в восточном здании. А когда после крещения ты переехал в главное здание, тебя лелеяли и матушка с отцом. Мне было очень завидно. 

Её слова явно шокировали Вильфрида, но она отказалась от дальнейших подробностей и лишь заключила:

— Матушка присылала мне подарки по случаю, но у дяди не было даже этого. Мы не можем винить его за то, что он не понимает таких вещей.

— Действительно, — сказала я. — Господин Фердинанд, скорее всего, предполагал, что я распределю подарки между всеми вами. Вы получите долю ткани и рыбы, поэтому, пожалуйста, относитесь к ним так, как если бы он вручил их вам напрямую.

— Я с нетерпением жду этого! — ответил Мельхиор, искренне радуясь.

***

Пока я делила подарки в своей комнате, незаметно настало время ужина. Я направилась в столовую, с нетерпением ожидая рассказа о поездке Сильвестра.

— Как там Аренсбах? —спросила я. — Получил ли господин Фердинанд потайную комнату? Он хорошо ест?

Сильвестр кивнул.

— В западном здании, но да, у него теперь есть потайная комната. Я проверил с принцем Сигизвальдом, так что сомнений нет.

— Это радует. 

Я подумала, что теперь мне не о чем беспокоиться, но Сильвестр строго посмотрел на меня.

— Свита Фердинанда жаловалась мне окольными путями на неприятности, с которыми они столкнулись. Они и так были смертельно заняты похоронами и приёмом гостей из Ланценавии, так что переезд в западное здание вдобавок к этому стал сущим кошмаром.

Но если свита не одобряла дополнительную работу, связанную с уборкой и осмотром новой комнаты, то Фердинанд был в восторге.

— Не говоря уже о том, — продолжал Сильвестр, — что после того, как я доставил те ингредиенты, которые ты мне передала, он сразу же ушёл в свою новую потайную комнату и не хотел оттуда выходить. За всё время похорон он столько раз засиживался допоздна, что в итоге стал выглядеть просто ужасно. Я подозреваю, что он спал днём, так как за ужином он всегда выглядел лучше, чем утром.

— Он был так рад этому?!

— А ты не ожидала, что если дать ему потайную комнату, ингредиенты и лекарства восстановления, всё закончится именно этим?

«Фердинанд, ты большой болван! Я потратила столько времени на переговоры не для того, чтобы ты перестал спать по ночам!»

— Ну, он явно был счастлив, так что не стоит слишком беспокоиться, — сказал Сильвестр. — Меня больше беспокоили Ланценавия и рыцарский орден Центра.

— Что-то случилось? —спросила Флоренция, обеспокоенная.

— Было какое-то нападение, восстание, смятение... Часть рыцарского ордена вдруг стала буйствовать.

По словам Сильвестра, это случилось совершенно неожиданно. Во время похорон группа разбушевалась, и рыцари Аренсбаха и командир рыцарского ордена Центра быстро расправились с ними.

— Пятеро обезумели, и двое из них были убиты, — пояснил Сильвестр. — Остальные трое были связаны и сразу же отправлены обратно в Центр. Буйство было подавлено в одно мгновение, так что никто не пострадал.

К тому времени, когда растерянные гости повернулись посмотреть на источник шума, безумных рыцарей уже успели утихомирить. Всё началось и закончилось так неожиданно, что некоторые люди даже не поняли, что произошло, и похороны продолжились как ни в чём не бывало.

Однако на следующий день распространилась информация о том, что рыцари напали на будущего герцога Аренсбаха по приказу королевской семьи. Дитлинда, видимо, за ужином кричала о том, что рыцарский орден и члены королевской семьи направили на неё оружие, так что в итоге все решили, что произошел серьёзный инцидент.

— Я даже не могу себе представить, кто и зачем это сделал... — сказал Сильвестр. — Но я думаю, что гости ушли с этого мероприятия с гораздо меньшим доверием к рыцарскому ордену Центра.

— Что сказал господин Фердинанд? — Спросила я.

— Он сделал замечание госпоже Дитлинде, сказав ей, что не стоит так переживать по этому поводу. В ответ она укорила его за то, что он не встал на её сторону и не протестовал против королевской семьи. И не выказала ни капли благодарности за то, что он уже надорвал себе спину, пытаясь сгладить ситуацию во время встречи с королевской семьей и рыцарским орденом Центра после инцидента. 

Сильвестр скрестил руки и разочарованно вздохнул. 

— За ней постоянно ухаживал внук короля Ланценавии. Он даже больше походил на её жениха чем Фердинанд. Похоже, госпожа Дитлинда завела любовника раньше, чем случилось её звёздное...

— Сильвестр, — вмешалась Флоренция. Её молчаливая улыбка излучала давление, говорящее: «Только не при детях», и он тут же умолк.

«Ах да... Теперь, когда я думаю об этом, разве Дитлинда не упоминала на чаепитии в дворянской академии о том, что у неё был возлюбленный, с которым она не могла быть из-за своего статуса? Я думала, что она с ним рассталась, но, видимо, нет».

Если у неё уже был любовник, который хорошо к ней относился, Фердинанд показался бы ей ужасным партнёром. С первого взгляда он казался милым, но чем ближе вы с ним общались, тем грубее он с вами обращался.

— Ланценавия находится за пределами Юргеншмидта, верно? — спросила Шарлотта, прочитав атмосферу в комнате и решив сменить тему. — Может быть, неспроста на похоронах ауба Аренсбаха присутствовали его представители?

Сильвестр ухватился за возможность скрыться от сурового взгляда Флоренции. 

— Аренсбах и Ланценавия имеют возможность общение благодаря вратам страны, соединяющим их. Примерно с конца весны до конца осени в Аренсбахе останавливаются представители Ланценавии, и торговые суда начинают ходить туда-сюда. Я впервые видел, как корабли выходят из врат страны, и это было очень впечатляющее зрелище. И гигантские ворота, торчащие из моря, впечатляли не меньше.

Поскольку Аренсбах и Ланценавия часто взаимодействовали друг с другом, представители последней сочли себя вправе присутствовать на похоронах. Наряды, в которые они были одеты, по-видимому, были сделаны из серебряной ткани.

— Я видел их только издалека, и у нас для сравнения есть только клочок, так что я не могу сказать ничего наверняка... но серебряная ткань их одежды выделялась на фоне остальных. Для Ланценавии не было бы странным иметь материал, который вообще не содержит магической силы, не так ли?

Бонифаций нахмурился, ведь именно он обнаружил серебряную ткань в Герлахе. 

— Нам нужно быть осторожными, хотя ткань невосприимчива только к магической силе, а не к атакам вообще. Она может оказаться очень полезной при покушении или во время быстрой перестрелки в начале боя, но в более затяжном сражении она не обеспечит надёжной защиты.

Ткань не только могла быть разрезана обычным мечом, но и от удара тупым оружием она не защищала. И, конечно, в случае атаки с использованием магической силы те части тела, которые не были полностью закрыты, оставались уязвимыми. Именно поэтому Бонифаций утверждал, что её использование в качестве доспехов сильно ограничено.

— Итак, вы объяснили господину Фердинанду ситуацию? — спросила я.

— Да, когда мы разговаривали в его новой потайной комнате, — ответил Сильвестр. — Он сказал, что ему нужен образец для экспериментов.

Сильвестр отметил, что в королевской семье Ланценавии текла кровь юргеншмидтских монархов, что очень выделяло их среди соотечественников. Королевские особы были светлокожими, местные жители же имели тёмную кожу и несколько иные черты лица.

— Я был удивлен, когда впервые увидел одного из них, — сказал он. — Примерно половину гостей из Ланценавии составляли её коренные жители, и они отмечали, что посещение Юргеншмидта было для них очень необычным опытом.

— Что это за место Ланценавия? — спросил Мельхиор, его глаза блестели. — Думаю, когда-нибудь я хотел бы побывать там. Но сначала я хочу посетить другие герцогства. А ещё я очень хочу попасть в дворянскую академию — мои брат и сестра рассказывали мне столько историй о том, как они там учатся.

Я с энтузиазмом кивнула и сказала: 

— Я чувствую то же самое. Я хочу хотя бы раз побывать в библиотеке Ланценавии. Меня завораживает мысль о том, какие книги там могут быть. И, конечно, я с таким же интересом отношусь к библиотекам других герцогств. Учитывая их долгую историю, в библиотеках Классенбурга и Дункельфельгера должны быть поистине чудесные книги.

«Я могу потерять сознание от одной мысли об этом».

Когда я представила себе ряды книг, Шарлотта бросила на меня немного обеспокоенный и скорее дразнящий взгляд. 

— Сестра, мне кажется, ваши чувства с Мельхиором совсем не похожи... Хотя я понимаю, насколько ты любишь библиотеки.

Я попыталась скрыться за улыбкой в ответ на её комментарий.

***

Через некоторое время ужин подошёл к концу. Я попыталась узнать у Сильвестра подробности о Фердинанде, но он быстро отказался.

— Розмайн, среди багажа, который ты получила, было несколько писем, помнишь? — сказал он. — Ты могла бы их прочитать. О, и одно из них должно быть от госпожи Летиции. Напиши ей ответ, как только сможешь.

— Хорошо.

Примечания:

1. Ни переводчик, ни редактор не смогли понять, что имелось ввиду под «передачей одежды» и когда это происходило, но иначе это перевести никак нельзя. В анлейте здесь “a delivery of clothes”, а в японском — 衣装を届ける時, где 衣装 — одежда; костюм; наряд; туалет; платье.