Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
498 Прощальные подарки (❀)

— Сегодняшний прощальный ужин тебя удовлетворил? — спросила я.

— Да, более чем, — довольно кивнул Фердинанд.

— Фран, ты не мог бы принести прощальный подарок? После вы можете пойти и тоже поесть.

Фран тут же принес коробку и подал мне ее содержимое — симпатичный мешочек, достаточно маленький, чтобы он умещался на моей ладони. Я перевязала его ленточкой, чтобы он хотя бы немного имел праздничный вид.

— Розмайн, разве этот ужин не был твоим прощальным подарком? — спросил Фердинанд.

— Был. Но я никогда не говорила, что подарок будет один.

— Полагаю, что не говорила, но... — он странно посмотрел на меня, а затем все-таки взял мешочек, который я ему протягивала. В этом мире было принято складывать вещи в коробки и шкатулки, а не в мешочки. Поэтому маленький мешочек в его руках, должно быть, казался ему чем то странным. Он смотрел на него, не очень понимая, что ему делать с таким странным подарком.

— Развяжи ленту, — подсказала я. — Подарок внутри.

— Тогда зачем нужна эта сумка?

— Ну это упаковка. Разве это не мило?

— Я удивлен. Зачем нужно делать что-то, настолько ненужное? — заворчал Фердинанд, но все-таки развязал ленту. Он заглянул внутрь мешочка и его выражение лица резко изменилось, словно он не мог поверить в то, что видит внутри.

— Розмайн это...

— Защитный амулет, сделанный из чешуи региша. Хартмут научил меня, как нужно делать подобное.

Хартмут научил меня всему, что нужно было знать о защитных кругах, которые используются на одежде Шварца и Вайса. И чтобы поблагодарить его за помощь, в этом довольно трудном деле, я отдала ему один из радужных камней, чтобы он мог использовать его, как захочет.

— Я уверена, что он защитит вас, если вы всегда будете держать его при себе. Что вы думаете? Я стала куда лучше, не так ли? — сказала я, гордо расправляя плечи.

Фердинанд перевернул мешочек вверх дном, вытряхивая пятисантиметровый каплевидный магический камень себе на ладонь. Он направил в него немного маны и изучающе уставился на него.

— Он... кажется работает нормально.

— Как я уже сказала, Хартмут показал мне, как нужно действовать. Хотя я хотела бы сделать все самостоятельно от начала до конца.

— Ты правильно поступила, когда обратилась к нему за помощью. Если бы ты делала это в одиночку, то я серьезно сомневаюсь в том, что вышло бы хоть что-то работающее, — ухмыльнулся Фердинанд. 

После он посмотрел на Юстокса, который сразу же понял его знак и протянул ему длинную деревянную коробочку.

— А это мой подарок для тебя. 

— Большое спасибо. Могу я открыть его?

Я была так взволнована, что открыла коробочку еще до того, как он дал мне ответ и сразу же заглянула внутрь. Мои глаза тут же распахнулись от удивления. Это было палочка для волос. Не украшение для волос, украшенное цветами, как то, что делала Тули, а самая настоящая палочка. Она была тонкой и укрепленной металлическими вставками, а сверху было пять радужных магических камней в качестве украшений, которые свисали с тонких цепочек разной длины.

Делая свой подарок, я выбрала самый большой магический камень, чтобы вместить в него как можно больше магических кругов, а Фердинанд, наоборот, выбрал самые маленькие. Все магические камни, которые использовались им, были около двух сантиметров диаметре. Я могла представить, как они будут сверкать и покачиваться на цепочках, когда я буду идти. Это должно быть невероятно красивое действие.

Но постойте... Радужные магические камни... Это значит...

Я осторожно коснулась украшения для волос и направила в нее свою ману. Как и ожидалось, это было необычное украшение. Внутри пяти магических камней были заключены магические круги.

— Фердинанд, она зачарована, не так ли?

— Это ты говорила, что хочешь превратить эти радужные камни в украшения, не так ли? Это было бы пустой тратой ценного ресурса, поэтому я сделал из них магический предмет.

Я точно помню, как говорила о том, что хочу сделать из радужных камней украшения, но я также помню, что он полностью отверг эту идею. Мне даже в голову не приходило, что он может отказаться от своих слов и сделать для меня что-то подобное. По правде говоря, этот подарок меня больше шокировал, чем обрадовал.

— Я изо всех сил старалась удивить вас, но вы полностью меня повергли.

Как я могла не быть шокированной? Я дала ему амулет из радужного магического камня, гордая тем, что смогла сделать его, а в итоге получила тоже самое, но умноженное на пять. Более того, моим прощальным подарком был лишь необработанный магический камень, а он сделал для меня полноценное украшение.

Я потерпела полное и безоговорочное поражение...

— Не думай, что тебе не удалось удивить меня. Я не ожидал, что ты сможешь создать магический предмет такого уровня, — с тонкой улыбкой сказал Фердинанд, продолжая рассматривать мой подарок. Не смотря на его слова, он все равно ни в малейшей степени не выглядел удивленным, хотя некоторый намек на удовлетворение все-таки можно было заметить. Пусть я и потерпела поражение в этом соревновании, но если он рад, то этого достаточно.

— Эхехе. Так я стала лучше, не так ли?

— Хотя в основном над созданием этого амулета работал Хартмут...

— Это детали! Просто сделай мне уже комплимент!

Мои последователи засмеялись, а Фердинанд усмехнулся. Это был далеко не первый раз, когда он отказывался вести себя как джентльмен. Я поджала губы, демонстрируя свое недовольство, а затем начала рассматривать украшение для волос. Радужные магические камни напоминали опалы, и при движении они, казалось, меняли цвет в зависимости от того, под каким углом на них падал свет. Магические камни были стянуты тонкой металлической проволокой, чтобы удерживать их на цепочке, на них даже была какая то гравировка, что делало палочку еще более причудливой.

— Это простой, но привлекательный дизайн, — сказала я. — Я всегда знала, что у тебя есть вкус, и ты умеешь выбирать женские украшения.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что украшения для волос, которые заказала Дитлинда, я выбирал лично. Мне нужно было придумать какое-то оправдание, чтобы избежать подобного риска, — пояснил Фердинанд. Если бы Дитлинда говорила, что украшения для волос ей подарил жених, то большинство могло предположить, что он сам их и выбирал. И он хотел любой ценой избежать этого. Ведь тогда его эстетическое чувство будет подставлено под сомнение.

— А что касается твоего украшения, — продолжил он. — Вместо того, чтобы заставлять других обращать внимание на то, что ты постоянно носишь один и тот же аксессуар, лучше выбрать что-то более незаметное, как это украшение для волос. Я полагаю, что ты уже когда то выдвигала предложение носить одновременно два украшения для волос. Используй эту идею и старайся носить мой подарок так часто, как сможешь.

Кажется он намеренно сделал дизайн моего украшения для волос как можно более простым, чтобы я могла носить его с любым другим цветочным украшением для волос. Он не забыл и о такой мелочи, поэтому Брюнхильда и Лизелетта были явно впечатлены его прозорливостью.

— Госпожа Розмайн, не хотите ли вы надеть новое украшение для волос? — спросила Брюнхильда, вставая со своего места и подходя ко мне. Она взяла у меня украшение для волос, некоторое время осматривала мою прическу, а после вставила ее в волосы рядом со украшением для волос.

Я качнула головой, и радужные магические камни издали очень тихий звон. Я была очень довольна полученным подарком, и не смогла сдержать широкую улыбку, которая сама собой напросилась на лицо.

— Мне идет? — спросила я, глядя на Фердинанда.

— Выглядит неплохо.

— Э-э, и что ты хочешь этим сказать? Пожалуйста, не нужно пытаться замаскировать критику за комплиментом.

В такие моменты я могла с абсолютной уверенностью сказать одно: Фердинанд крайне плох в своем навыке делать комплименты женщинам. Да и вообще кому бы то ни было. Именно поэтому все вокруг говорили, что он не сможет сохранить отношений с девушкой.

— Это тот момент, где ты должен сказать, что это выглядит мило, даже если ты сам так не считаешь, — сказала я.

— Качаясь под нежным светом, радужные магические камни сверкают словно звезды на ночном небосклоне, которым являются ваши развевающиеся волосы. Любой, кто увидит это, сразу поймет всю ту любовь, что вложили боги в руки творца этого украшения для волос, которая идеально подходит для такой святой девы, как вы, госпожа Розмайн.

Это был большой шаг в правильном направлении, но его сделал не Фердинанд, а Хартмут. Но на самом деле, возможно, он шагнул слишком далеко. Его похвала была такой цветистой, что я с трудом понимала, что он имеет в виду.

— Господин Фердинанд, подойдет даже десятая доля того, что только что сказал Хартмут. Пожалуйста, сделайте мне комплимент.

— Это глупо. Не вижу необходимости утруждать себя озвучиванием очевидного. Я сам сделал это украшение для волос. Откуда взяться сомнениям в том, что она подойдет тебе?

Это тоже не комплимент, верно? Теперь он просто хвастается.

Казалось разумным вариантом отказаться от любых попыток услышать комплимент от Фердинанда, все-таки он слишком самодоволен и дерзок.

Поэтому сдавшись я обернулась к Брюнхильде и сказала.

— Как ты думаешь, я смогу носить это украшение для волос каждый день?

— Да, юная леди. Как и советует господин Фердинанд, вы можете просто надевать его вместе с украшенными цветами украшениями для волос. Оно будет прекрасно сочетаться с любым вашим украшением для волос. Тем не менее... Я думаю, что его будет трудно не заметить из-за этих пяти радужных камней, — ответила она, с улыбкой касаясь свисающих на цепочках камней.

А... Верно. Фердинанд иногда перебарщивает.

Но его это похоже не волновало, и он просто пожал плечами.

— Ничего не поделать. Я больше ничего не могу сделать для защиты Розмайн, прежде чем уеду.

— Когда дело доходит до нее, господин Фердинанд, вы определенно чрезмерно опекаете Розмайн, — щурясь сказал Корнелиус, который тоже не сводил глаз с моего нового украшения. — Вы ежедневно надеваете на нее шокирующее количество защитных магический инструментов и готовите для нее зелья из ценных ингредиентов.

Хартмут услышав это усмехнулся.

— Разве не очевидно, почему господин Фердинанд посвятил все свои силы защите госпоже Розмайн? Она стала целью для дворян Аренсбаха еще до своего крещения, и она была вынуждена провести два года в юрэве после нападения на замок, в ходе которого ее отравили, и она, кажется, находится в постоянном контакте с членами королевской семьи и высшими дворянами из крупных герцогств во время своего пребывания в дворянской академии, где она находится вне пределов его влияния. Нам не хватает даже зелий и зачарованных вещей, особенно сейчас, когда мы больше не можем сами сопровождать ее в академии.

Тут-то я и осознала одну вещь. Фердинанд начал надевать на меня столько магических инструментов только после моего пробуждения от двухлетнего сна. До этого он давал их мне только в том случае, если мы собирались куда-то идти. Например в места сбора ингредиентов. И количество надеваемых на меня защитных инструментов только росло с тех пор, как я начала посещать дворянскую академию, и видимо, оно зависело от числа инцидентов, в которые я попадала.

Хартмут продолжил:

— На самом деле я бы предпочел, чтобы мы дали госпоже Розмайн еще больше магических инструментов. К сожалению я всего лишь ее служащий, не член семьи или опекун, поэтому есть предел тому, что я могу дать ей, — он сделал паузу, чтобы издать чрезвычайно разочарованный вздох, а после посмотреть на Корнелиуса. — Но скажи мне, почему ты не подарил госпоже Розмайн никаких магических инструментов? Ты же ее брат по крови. Разве ты не беспокоишься о ней?

— Беспокоюсь, но те вещи, которые у нее уже есть, чрезвычайно эффективны и имеют высочайшее качество. Все, что я мог бы сделать для нее, было бы лишь понижением уровня ее защиты, — просто ответил Корнелиус. 

Не говоря уже о том, что несмотря на то, что мы считались братом и сестрой, мой статус как приемной дочери герцога означал, что он не мог просто так дарить мне что-то. На самом деле это было немного грустно, ведь этот факт четко подчеркивал дистанцию между нами.

— Мы могли вести себя как брат и сестра в дворянской академии, но теперь, когда ты выпустился, у нас больше нет такой возможности, — сказала я. — Я чувствую себя расстроенной из-за этого.

— Я тоже, — с горькой улыбкой ответил он.

Пока мы делились нашим горем, Хартмут прервал нашу тоскливую атмосферу еще одним преувеличенным вздохом.

— Ааа, я слишком хорошо понимаю ваши чувства. Выпускной был так болезнен, и ничто не причиняет мне большей боли, чем осознание того, что я больше не смогу сопровождать вас в дворянской академии. О, почему я был проклят, чтобы закончить свое образование? Я мог бы принести вам еще больше пользы, госпожа Розмайн.

— Ты, конечно, был бы полезен, но разве ты не хочешь просто наблюдать за тем, что госпожа Розмайн будет делать в дворянской академии? — с выражением явного раздражения на лице спросила Леонора. — Во время первой атаки танисбефалена и когда госпожа восстанавливала наше место сбора, ты явно позволил себе сильно увлечься происходящим.

— Разве это не повод для того, чтобы увлечься? — возразил Хартмут. — Среди всей этой мерзкой черной тины она стояла, вооруженная божественным посохом и активируя магические круги, заставляя землю вокруг исцеляться прямо на наших глазах. С тем же успехом ее можно было бы назвать...

— Хартмут, мы слышали это уже сотню раз, — твердо, но с улыбкой перебила его Леонора. Он должно быть, напоминал заезженную пластинку, когда находился в окружении моих последователей, кивающие Филина и Юдит это подтверждали. Лицо Леоноры быстро стало серьезным, теряя и намек на улыбку. — Что еще более важно, у меня есть просьба к господину Фердинанду.

Фердинанд заломил бровь и бросил.

— Продолжай.

— Если вы передаете госпоже Розмайн столько защитных предметов, то вы, должно быть, ожидаете, что ее следующий семестр в дворянской академии будет довольно опасным, чтобы подобные меры были необходимы, не так ли? Я прошу рассказать, если вы ожидаете каких-то конкретных опасностей. Таким образом мы сможем подготовиться к ним заранее, а не реагировать по обстановке.

В прошлом году Фердинанд решил выдать мне еще больше магических инструментов, что совпало с нападением танисбефалена и последующей атакой на награждении, а также с той игрой в диттер, в которую втянул нас Дункельфельгер. Поэтому Леонора хотела знать, что может ждать нас в этом году.

Фердинанд с беспокойством нахмурился.

— Леонора, я давал Розмайн магические инструменты, не потому что предполагал, что может случиться что-то подобное. В прошлом году меня беспокоили убийцы из Аренсбаха и трудности, которые могли возникнуть из-за отказа Дункельфельгеру в реванше. Однако в этом году... — он на мгновение запнулся, постукивая пальцем по виску, словно размышляя, будут ли его дальнейшие слова подходящими. — Розмайн не вернется в этом году в Эренфест для ритуала посвящения. 

— Что? Почему нет? — спросила я.

— Потому что мы вместе с вашими последователями вынесли такое решение, после того как посовещались вчера. В кой-то веки ты должна провести в академии полный семестр. 

Фердинанд продолжал перечислять причины оставить меня в академии одну за другой. В частности, это решение было принято для того, чтобы смягчить репутацию Сильвестра, которого ославили, как жестокого герцога, который обращается со своей приемной дочерью иначе, чем с родными детьми. А так же было принято во внимание то, что юрэве растворило последние сгустки маны в моем теле, что снизило риск упасть в обморок.

— И наконец, у нас будет достаточно маны для ритуала, так как теперь в храме есть Хартмут, я и магические камни после твоего пребывания в юрэве. Конечно это применимо только в этом году, пока я еще остаюсь в Эренфесте. Считай, что это будет твой единственный нормальный год в дворянской академии, и насладись им в полной мере.

Похоже Фердинанд хотел, чтобы у меня был хотя бы один семестр, когда меня бы не отозвали обратно в Эренфест ради моей маны. В глазах защипало, и на меня нахлынуло неописуемое чувство восторга, когда я осознала, как много он думает обо мне.

— Фердинанд...

— Поскольку мы планируем, что ты проведешь так много времени в дворянской академии без перерыва, то я ожидаю что твоим последователям придется выдержать больше, чем большинство может и представить. Поэтому я подарил тебе этот защитный инструмент. Я могу только молиться, чтобы это хотя бы немного облегчило их бремя.

Что?

Все положительные эмоции, которые я испытывала, испарились в одно мгновение. Фердинанд сделал для меня подарок, так почему он не мог позволить мне порадоваться в полной мере?

— Господин Фердинанд, я была растрогана до слез, прежде чем вы сказали последние слова., — сказала я, недовольно глядя на него.

Фердинанд просто кивнул.

— Мы не в потайной комнате, и мое замечание избавило меня от необходимости утешать тебя. В целом, можно сказать, что это идеальный результат.

— Вы никогда не хвалите людей по-нормальному, и все хорошее, что вы делаете, сводится на нет из-за того, как ужасно вы подбираете слова! Это совсем не хорошо. Вы должны привести себя в форму!

— Меня не волнует, как ты меня оцениваешь. Мое внимание сосредоточено только на том факте, что вскоре твои последователи столкнутся с величайшим испытанием в своей жизни. 

После Фердинанд обратил внимание на моих последователей. Его заявление о том, что следующий семестр в дворянской академии будет кошмаром, не вызвало у них никакого возражения...

— Эренфест быстро вырос за последние несколько лет, и герцогства, которые мы оставили за своей спиной, стали крайне завистливы, как Иммердинк, — предупредил нас Фердинанд. — Мы не знаем, к чему их могут подтолкнуть эти чувства. Наши отношения с Аренсбахом тоже скорее всего изменятся после помолвки. Я приготовил много зелий и магических инструментов, но мы не должны терять бдительности. Если вам будут задавать вопросы о помолвке, то отвечайте с улыбкой, но оставайтесь начеку.

В конце концов он перечислил так много потенциальных угроз, что мне захотелось спросить, сколько врагов по его мнению мы нажили. 

— Вам не стоит так волноваться, — сказала я. — В этом году я планирую провести весь семестр без происшествий. Я чувствую это.

— В твоем случае подобное просто невозможно, — без секунды колебания ответил Фердинанд, и все мои последователи кивнули, соглашаясь с ним. Это не должно было стать сюрпризом, но они действительно не верили в меня. — В любом случае сосредоточься исключительно на том, чтобы стать первой на курсе, и не выступай против каких-либо герцогств, особенно против Центра.

— Мысль о противостоянии с Центром никогда не приходила мне в голову.

— Возможно и так, но важнее то, что они считают, что ты можешь это сделать, — ответил Фердинанд, снова постукивая себя по виску. — Я ожидаю, что в этом году они сами пойдут на контакт с тобой, и от одного лишь количества вопросов, которые они могут начать задавать, у меня болела голова. Сможешь ли ты промолчать, если они будут расспрашивать тебя о дворцовой библиотеке или обо мне, которого ты называешь членом своей семьи?! Я так не думаю.

Я опустила взгляд на свои руки, не в силах найти, что возразить. Теперь, когда моя мана текла более свободно, я, вероятно, вошла бы Режим Берсерка, если бы кто-то попытался угрожать мне чем-нибудь, связанным с Фердинандом. И учитывая все мои действия до этого момента, я не была настолько бессовестной, чтобы сказать, что смогу держать себя в руках, когда речь зайдет о библиотеках.

— Я... Я наверное не смогла бы промолчать.

— Верно. Вскоре ты станешь первой женой герцога, а также в дворянской академии ты известна, как святая Эренфеста. Все взгляды прикованы к тебе, и от твоих слов и действий зависит само будущее нашего герцогства... а так же моя свобода и возможность более-менее свободно перемещаться по Аренсбаху. 

Фердинанд должно быть понял, что для меня его судьба в Аренсбахе была лучшим рычагом давления, чем судьба всего Эренфеста. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к моему украшению для волос, отчего радужные магические камни тихо зазвенели.

— Я подготовил все магические инструменты, которые могут тебе понадобиться, но ты никогда не должна атаковать первой, будь то с помощью этих инструментов или с помощью твоего собственного подавления или как-то еще. Ты поняла?

— Да, — кивнула я, но на его лице все еще читалось беспокойство. — Вы должны верить в меня. Я буду делать все, что в моих силах.

Внезапно Фердинанд прищурился и посмотрел на моих последователей.

— Розмайн, твои последователи заслуживают доверия?

— Конечно.

— Могут ли они держать в тайне то, о чем лучше не говорить?

— Это то, что могут делать все дворяне, разве нет? — спросила я в ответ, обращая свой вопрос своим последователям. Они кивнули в ответ.

— Тогда дайте клятву, что все что будет сказано здесь и сейчас не будет сообщено кому-то другому до тех пор, пока Розмайн не отправится в дворянскую академию.

Когда мы все кивнули, в ответ на его своеобразную просьбу, Юстокс наклонился вперед и сказал.

— Господин Фердинанд, вы в этом уверены?

— Если это знание облегчит обеспечение безопасности Розмайн, тогда я не могу просить о большем.

Как только мои последователи принесли клятвы хранить молчание, Фердинанд продолжил.

— Те, кого вы должны опасаться в дворянской академии больше всего в этом году, это дети из бывшей фракции Вероники.

— Но почему? — спросила Юдит, наклоняя голову на бок. — Мы научились отлично сдерживать их. 

Но Родерих, похоже, не был согласен с ней, он зажмурился и медленно вздохнул.

— Значит вы занимались этим вопросом, пока мы были в дворянской академии?

— Да, — ответил Фердинанд. Это был короткий ответ на мучительно расплывчатый вопрос, но выражение лиц беседующих и напряженная атмосфера между ними дала примерное понимание о чем речь.

Они хотят уничтожить бывшую фракцию Вероники...

— Вы нашли какие-нибудь улики? — спросил Родерих.

Фердинанд замолчал, а затем осторожно ответил.

— Да, среди прочего, также было то хищение, которое обнаружил Дамуэль.

Доказательства, вероятно, были слишком слабыми, чтобы они были оправданием для слишком решительных действий, но тем не менее они, похоже все равно собирались приступить к чистке. В конце концов у Фердинанда не было ни времени, ни свободы действия, ведь ему нужно будет скоро покинуть Эренфест.

— Как только начнется истребление бывшей фракции Вероники, многие дети будут обвинены в преступлениях своих родителей, — продолжил Фердинанд. — Пусть за оставшееся время они примут решение и посвятят тебе свои имена. Именно из-за того, что ты так хорошо ладила с ними в дворянской академии, ауб решил защитить тех, кто отдаст свое имя членам герцогской семьи, вместо того, чтобы сразу наказать всех.

Сильвестр видел, как дети из бывшей фракции Вероники отложили в сторону свои сомнения и вместе с остальными работали в дворянской академии. Он слышал, как они озвучивали свои желания как можно быстрее достичь совершеннолетия, чтобы покинуть фракцию своих родителей. Некоторые из них, перед свадьбой Лампрехта, даже оказали нам помощь, принеся ценную информацию.

— Ауб считает, что лучше всего выкорчевать все опасные семена, до того, как они сумеют пустить корни. Но он не желает лишать Эренфест будущих талантов только из-за их родства с преступниками, — заключил Фердинанд. — Однако, если мы хотя бы раз спустим подобное с рук, то можем столкнуться с серьезным сопротивлением. Важно, чтобы дети посвятили имя для того, чтобы мы могли пощадить их и не вызвать волнений среди других фракций, — после он посмотрел на Родериха и сказал. — Эренфест не может мириться с тем, что в его границах есть какие-либо угрозы его благополучию. Я надеюсь, что ты сможешь привлечь на нашу сторону как можно больше детей из бывшей фракции Вероники.

Родерих встретил эти слова широко распахнутыми глазами, а после все же медленно кивнул.

— Розмайн, если есть какие то многообещающие студенты, которых ты хотела бы видеть на своей стороне, то сделай все возможное, чтобы обеспечить их будущее, — предупредил меня Фердинанд. — Мне все равно, какие методы ты будешь использовать, чтобы добиться цели. Это твоя единственная возможность сделать членов бывшей фракции Вероники своими последователями.

Я тоже кивнула.

— Гах! Ну, почему же я уже выпустился? — закричал Хартмут. — Я должен быть там! Это просто необходимо! Если бы я только выбрал курсы слуг... Тогда я мог бы стать слугой Родериха!

— Если бы меня начал навещать высший дворянин, то я бы просто не знал, что мне делать! — воскликнул Родерих. Его реакция вызвала смех у Филины и Юдит.

— Хорошо, что Хартмут не посещал курсы слуг, не так ли?

— Действительно.

— Я вижу, что никто не понимает моей боли... — сокрушенно вздохнул Хартмут, всем своим видом олицетворяя истинное отчаяние.

Фердинанд мрачно улыбнулся.

— Есть работа, которую могут делать только совершеннолетние. Тебе нужно быть полезным для Розмайн и за пределами дворянской академии. Я найду что-нибудь подходящее для твоих талантов.

— И что это будет за работа? — спросила я, наклоняя голову.

Фердинанд задумался, а после усмехнулся.

— Для твоего спокойствия, тебе лучше об этом не знать.

Алло, полиция?! Прямо передо мной сейчас замышляют что-то нехорошее!