Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
757 Напряжённые дни

На следующее утро я проснулась, чувствуя себя лучше, чем когда-либо. Больше не нужно было беспокоиться об угрозе смерти, благодаря чему я отлично выспалась, впервые за долгое время мне удалось выпить лекарство, а главное — восстановление магической силы теперь не причиняло невыносимой боли. Жизнь не могла быть лучше, чем сейчас.

Даже руки Лизелетты не дрожали, когда она делала мне прическу. Проще говоря... я снова почувствовала себя человеком.

— Госпожа Розмайн, — обратилась Гретия, — господин Фердинанд желает проверить ваше здоровье после завтрака.

— Понятно. Интересно, благословит ли он меня временем на чтение?

Я, конечно, заслужила это время, раз уж вернулась с порога смерти. После вопроса моя слуга перевела взгляд на Клариссу, словно ожидая помощи.

— Не могу сказать... — всё же начала Гретия. — Полагаю, это будет зависеть от вашего здоровья, но сегодня у вас и так довольно плотный график.

Кларисса кивнула и открыла свой диптих:

— В преддверии собрания герцогов ожидается огромная занятость. Необходимо как можно скорее провести энтвикельн, чтобы восстановить город и замок. Мы также должны принять нового зента, чтобы она могла наказать преступников. И это не говоря уже о подготовке к церемонии помолвки. Сомневаюсь, что в ближайшее время у вас будет много времени на чтение. Приготовления к энтвикельну отнимают немало сил у обитателей дворянского района, а множество служащих трудятся над созданием необходимых схем.

— Хм? Подожди, подожди. Церемония помолвки?

Я согласилась выйти замуж за Фердинанда только накануне вечером. Не слишком ли быстро всё происходит?

Голубые глаза Клариссы расширились в ответ на моё удивление:

— Если мы не проведём энтвикельн сразу, вашим Гутенбергам и сиротам войны негде будет жить. А приветствовать зента в городе, всё ещё носящем ланценавские шрамы, — практически оскорбление.

Важность проведения энтвикельна была для меня ясна: если люди рисковали остаться без крова, действовать нужно было быстро. Даже когда меня официально признают аубом, я не смогу позвать Франа, Гутенбергов и всех остальных в Александрию, пока мы не установим двери и окна в новые здания. Нужно было немедленно нанимать плотников.

— Я понимаю важность энтвикельна, но почему зент Эглантина приезжает именно сейчас? Она совсем недавно заняла свой пост, и не за горами собрание герцогов. Неужели сейчас самое подходящее время для её приглашения? Разве преступники не могут подождать?

Насколько я слышала, Эглантине нелегко дались дни перед церемонией вручения, когда ей пришлось в кратчайшие сроки изготовить камень посвящения и провести все необходимые приготовления к собственной коронации. Приезд в Александрию должен был только ещё больше вымотать её.

— Мне сказали, что одна из причин её приезда сюда — убедиться, что особняк Ланценавии и круг перемещения к её будущему дому полностью уничтожены, — пояснила Кларисса. — Но самая важная цель — одобрить вашу помолвку с господином Фердинандом.

— Разве она не может дать согласие во время собрания герцогов? Есть ли смысл делать это сейчас, когда мы все и так очень заняты? — я поджала губы, желая иметь больше времени на моральную подготовку к помолвке.

Мои последовательницы в шоке уставились на меня. Лизелетта, Кларисса и Гретия тут же начали объяснять, почему церемонию нужно было провести именно сейчас.

— Господин Фердинанд всё ещё связан с Эренфестом. Если помолвка не будет проведена в ближайшее время, он не сможет присоединиться к вам на собрании герцогов.

— Если мы отложим церемонию помолвки, на кого, если не на вас, обрушатся все последствия? В вашем возрасте посещение собрания герцогов в одиночку окажется слишком тяжёлым бременем.

— Остальная часть герцогской семьи уничтожена, а вы провели в Александрии меньше месяца. Поскольку вы не знакомы с прежними обстоятельствами Аренсбаха и ещё не успели узнать всех его дворян, вам просто необходима поддержка господина Фердинанда, я полагаю.

Я резко вдохнула. Все они высказали свои соображения. Сейчас не время стесняться обмениваться магическими камнями перед огромной толпой знати или переживать насчёт пышных признаний в любви, наполненных аллюзиями из писания. Отсрочка помолвки принесёт мне одни только неприятности.***

— Тебе многое предстоит сделать в качестве ауба, — наставлял Фердинанд, провожая меня в мой новый кабинет после медицинского осмотра. — Всё пройдёт гораздо быстрее, если ты поймёшь свой график и важность каждой обязанности.

— Я думала, мы увидим хотя бы одного служащего... — недоумевала я, осматривая комнату. Мы были здесь единственными; снаружи никто не работал и не ждал. — Разве все не должны готовиться к собранию герцогов?

— Они работают в моём кабинете. Эта комната уже давно не используется ни для чего, кроме хранения документов.

Дитлинда, судя по всему, приходила сюда работать, но это продлилось недолго. Вскоре она устала от преодоления расстояния между кабинетом ауба и жилой зоной и настояла на том, чтобы всё, что ей нужно было подписать, приносили в её личные покои. Конечно, она по-прежнему отказывалась пускать Фердинанда в свою комнату, поэтому большинство часто используемых документов пришлось перенести в его кабинет.

— Итак, первое твоё задание можно выполнить только здесь. Ты должна связаться с Сильвестром с помощью водяного зеркала. После этого мы откроем общежитие в дворянской академии. — Он заставил меня встать перед инструментом, используемым для экстренной связи между аубами, и спросил: — Как твоя фобия магических камней?

Я посмотрела в водяное зеркало. На глаза тут же попался магический камень, и кровь отхлынула от моего лица. Дрожащими руками я прикоснулась к камню и попыталась улыбнуться, начав насыщать его магической силой.

— Н-никаких жалоб, — сказала я. — Как видите, я без проблем прикасаюсь к зеркалу. Может быть, из-за того, что мои негативные воспоминания нахлынули на меня все сразу, каждое в отдельности стало казаться гораздо слабее, чем раньше.

— Ты могла бы убедить меня, если бы не твои трясущиеся руки и слёзы в глазах. — Фердинанд накрыл магический камень тканью, чтобы я его не видела. — Тем не менее то, что ты в сознании, говорит о некотором улучшении. Не переусердствуй.

— Розмайн? — раздался голос из водяного зеркала. — Если ты обращаешься ко мне таким образом, значит, ты избавилась от божественной силы. Как ты? Чувствуешь себя лучше?

Едва появившись в зеркале, Сильвестр поинтересовался моим здоровьем. Видно было, что я волновала его до невозможности. Я усмехнулась и помахала рукой, чтобы развеять его беспокойство.

— Да, благодаря господину Фердинанду божественная сила ушла. Теперь мне гораздо лучше.

— Рад это слышать, — с облегчением вздохнул Сильвестр. Он отметил, что передаст хорошие новости Эльвире, Бонифацию и остальным. — Фердинанд, как и было решено, я разрешил входить в общежитие всем, у кого есть брошь Эренфеста. Как только из общежития придёт весточка, я передам схемы последователям Розмайн.

«Подождите, что? Решено когда?»

Я была в полной растерянности, но Фердинанд кивнул, давая понять, что ожидал именно этого:

— Твоя помощь очень ценна. Ожидаешь ли ты каких-либо проблем в преддверии собрании герцогов?

— Нет, если не возникнет неурядиц с вашей стороны. Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, как много дел возникает у человека, как только он официально занимает место герцога, и с какой надменностью дворяне склонны смотреть на молодых аубов. Я окажу всю возможную поддержку.

Я понятия не имела, о чём он говорит, но всё равно поблагодарила.

Сильвестр продолжал: 

— Сообщите, когда вы определитесь с датой церемонии помолвки. Я прослежу, чтобы всё совпало.

— Это произойдёт на следующий день после прибытия зента, — ответил Фердинанд. — Мы свяжемся с тобой по водяному зеркалу, когда все детали будут уточнены.

— О, избавь меня от всего этого. Ты же знаешь, что я вынужден отозваться, чем бы ни занимался. И ты также знаешь, кто виноват в том, что я сейчас так занят. В этот раз я хотел убедиться, что у Розмайн всё в порядке, но далее придерживайся отправки писем через общежитие. Не только у тебя полно дел.

На этом краткий обмен мнениями между Фердинандом и Сильвестром закончился. Лицо последнего исчезло из зеркала.

— Господин Фердинанд, неужели вы не могли объяснить мне всё это до того, как мы связались с приёмным отцом? — спросила я с суровым видом. — Разве не вы всегда проповедовали важность заблаговременного обмена информацией?

— Я просвещу тебя по пути к следующему пункту назначения, — отмахнулся Фердинанд, затем подал знак моим последователям и вывел меня из комнаты. — Твоя выносливость ещё не полностью восстановилась. Ангелика, неси её.

Ангелика подхватила меня, и мы отправились в путь. Я не была достаточно хорошо знакома с замком, чтобы догадаться, куда мы направляемся.

— После обсуждения твоих планов относительно Александрии я заручился поддержкой Сильвестра в использовании кругов перемещения на вратах герцогства и отправил в Эренфест планы мастерских и магазинов, чтобы убедиться, что твои Гутенберги одобрят их.

— Что? Они проверили схемы?

Я знала, что он возвращался в замок и занимался административной работой, пока я находилась под воздействием божественной силы, но я не ожидала, что он отправит схемы для энтвикельна в Эренфест.

— Да, раз ты сочла это срочным. Теперь, когда твоя божественная сила исчезла, я хочу воспользоваться общежитием, чтобы получить схемы и перевезти багаж Гутенбергов. С этой целью я получил разрешение на вход для твоих последователей, всё ещё зарегистрированных в Эренфесте.

Если бы мы решили использовать врата герцогства для связи с Эренфестом, нам пришлось бы довериться рыцарям, стоящим по нашу сторону врат. Фердинанд всё ещё с опаской относился к большинству рыцарей из бывшего Аренсбаха, поэтому не хотел полагаться на них, когда этого можно было избежать. Мне показалось это логичным.

Фердинанд продолжал:

— Сразу после церемонии помолвки ты вернёшься в Эренфест и будешь оставаться там, пока тебя официально не признают аубом Александрии. Это не позволит дворянам бывшего Аренсбаха приблизиться и значительно упростит обеспечение твоей безопасности. Это также даст тебе возможность закончить подготовку к переезду, прежде чем официальные обязанности займут всё твоё время.

— Мне нужно многое изучить перед собранием герцогов, верно? И действительно ли нормально возвращаться в Эренфест, когда мне предстоит стать аубом другого герцогства?

— Займись изучением географии Аренсбаха и отраслей промышленности герцогства, но пока не беспокойся о его дворянах и фракциях. Я намерен провести ряд испытаний, чтобы определить, каким дворянам мы будем отдавать предпочтение в дальнейшем, и для начала ты запомнишь имена тех, кто пройдёт их. Даже я не очень хорошо знаком со многими дворянами, которых Дитлинда обделяла на протяжении многих лет.

Фердинанд был неплохо знаком с теми, кто продолжал работать в замке, несмотря на холодное отношение к ним Дитлинды, но ему всё равно нужно было больше узнать о дворянах, живущих в землях гибов. Он мало общался с ними, а также с теми, кому Дитлинда приказала убраться с её глаз.

Совсем недавно мне тоже внезапно пришлось пройти через испытание у основания страны, так что я искренне сочувствовала местным дворянам. Фердинанд не станет выслушивать их претензии. Надеюсь, они, как и я, приложат все усилия к этому делу.

— Кроме того, — сказал он, — есть несколько вещей, которые я хочу, чтобы ты создала до собрания герцогов.

— Похоже, вы намерены использовать ингредиенты, оборудование и людей Эренфеста. Не будет ли это проблемой для приёмного отца? Вы и так на него много сваливаете, не так ли?

— Он согласился помочь нам, так? Не вижу причин больше думать об этом. Вместо этого сосредоточься на изготовлении герба и цвета Александрии.

Теперь, когда я оставила многих своих последователей в Эренфесте, моя и без того небольшая свита стала ещё меньше. Конечно, мне было проще вернуться в Эренфест и собрать там ингредиенты для смешивания, чем бороться за свою жизнь здесь, в Александрии.

— Я предоставлю подробные документы позже, — добавил Фердинанд. — У тебя, должно быть, много незаконченных дел в Эренфесте, Используй эту возможность, чтобы закончить с ними. Вернуться туда будет гораздо сложнее, когда тебя признают аубом Александрии.

Действительно, мне ещё многое нужно было сделать, однако Фердинанд говорил всё это только для того, чтобы я не чувствовала себя виноватой из-за возвращения в Эренфест.

***

Наш разговор продолжался до тех пор, пока мы не оказались за пределами зала перемещения.

— Сейчас общежитие будет вновь открыто, — объявил Фердинанд. — Это необходимо не только для поддержания связи с Эренфестом, но и для того, чтобы слуги могли начать подготовку к собранию герцогов. Только ауб может открыть зал перемещения и отпереть общежитие. Розмайн, ты знаешь, как это делается?

— Да, это было частью курса кандидатов в аубы.

Я попросила своих последователей расступиться, затем достала из кожаного мешочка на бедре ключ от основания и открыла им зал перемещения. Войдя внутрь, я обвела взглядом тёмную комнату в поисках магического инструмента, который активировал бы круг.

«Как я и предполагала... Это тоже магический камень».

Я протянула дрожащую руку, чтобы прикоснуться к нему, повторяя про себя, что не следует смотреть. Он был холодным, и от этой прохлады по коже побежали мурашки.

Сглотнув крик, нарастающий в горле, я направила свою магическую силу в камень. Вскоре магический круг в центре комнаты засветился, давая знать о своем присутствии.

«Д-дело сделано. Я сделала это!»

Магические камни всё ещё пугали меня: слёзы уже выступили на глазах, но я почувствовала облегчение от того, что благополучно выполнила одну из своих обязанностей в качестве ауба.

— Далее... — перешёл Фердинанд. — Отныне рыцари будут находиться в зале перемещения и служить связными. Штраль хорошо ладит с рыцарями из бывшего Аренсбаха, поэтому я планирую поручить ему составление расписания и прочее. Розмайн, это не будет проблемой?

— Вовсе нет. Штраль, я верю, что ты сделаешь всё возможное. Я ожидаю, что в преддверии собрания герцогов будет много контактов с зентом и Эренфестом, поэтому в случае непредвиденных обстоятельств немедленно свяжитесь со мной.

Я обратила внимание на рыцарей, которые будут охранять зал перемещения, и подтолкнула их отдать честь в знак подтверждения приказа. Фердинанд представил мне их как членов фракции, над которой издевалась Дитлинда. Они выглядели напряжёнными, но гордыми и, очевидно, были тронуты тем, что увидели моё масштабное заклинание. Во многом, как я подозревала, их чувства были следствием промывания мозгов Хартмута.

— Ты, Лизелетта и Корнелиус перемещаетесь первыми, — инструктировал нас Фердинанд. — Там отправляйтесь в зал ожидания.

Вместе с двумя своими последователями я вошла в круг перемещения и оказалась в общежитии. Там мы выполнили все указания и двинулись в расположенный неподалеку зал ожидания, который обычно использовался в начале и конце каждого учебного года, когда большие группы студентов нуждались в перемещении. Он был большим и белым и не содержал ничего примечательного.

— Я вижу, что залы перемещения и ожидания бывшего Аренсбаха идентичны тем, что находятся в общежитии Эренфеста... — размышляла я вслух. — Здание выглядело довольно уникальным, когда мы пролетали мимо него. Все общежития одинаковы внутри?

— Не знаю, — ответил Корнелиус. — Комнаты для чаепитий довольно своеобразны, но я никогда раньше не был где-либо ещё в общежитиях другого герцогства. Даже не думай заходить и проверять: нам велели дождаться господина Фердинанда.

Должно быть, он заметил, что я подошла ближе к двери, потому что бросил на меня особенно суровый взгляд. С тех пор я не двигалась с места, но это не избавило меня от любопытства. Как бы я ни старалась сосредоточиться, мой взгляд постоянно возвращался к двери.

Вскоре прибыл Фердинанд с Экхартом и Юстоксом. 

— Я сделал эти регистрационные броши из магических камней, которые ты предоставила, — объявил он. — Возьми их сейчас же. Они понадобятся тебе, если ты покинешь общежитие.

— Хм? Вы делали броши?

— Только для тех, кто придёт сюда сегодня. На всех, кто будет присутствовать на собрании герцогов, у меня не хватит, так что по возвращении придётся смешивать ещё.

Лизелетта взяла одну из регистрационных брошей и прикрепила её к моему плащу. Теперь я могла свободно входить и выходить из общежития.

— Розмайн, для начала свяжись с зентом Эглантиной, — распорядился Фердинанд. — Я подготовил это письмо, чтобы ты могла отправить его от своего имени.

Я взяла письмо и принялась читать. Написанное рукой Хартмута, оно объясняло, что мы уничтожили божественную силу, сеющую хаос в моём теле, и вновь открыли общежитие. В нём также указывалась дата нашего энтвикельна и спрашивалось, когда именно Эглантина планирует нанести визит, поскольку нам нужно будет разместить рыцарей в общежитии, когда придёт время.

Я подписала и запечатала письмо, а затем с помощью своего штапа отправила его во дворец Анастасия. За то время, пока я это делала, Фердинанд отослал два собственных письма. Я спросила, куда они направляются.

— В зал перемещения в общежитии Эренфеста и в лабораторию Хиршуры — Раймунду. В первом письме сообщение о том, что мы вновь открыли общежитие, и просьба передать схемы для энтвикельна. Во втором — вызов в комнату для чаепитий, — ответив, Фердинанд протянул мне руку. Я взяла её, и мы вышли из зала ожидания.

Коридор был таким же белым, как я привыкла, но ковёр был фиолетовым — цвет, который я редко видела в общежитии или замке Эренфеста. Я предположила, что зал перемещения, которым мы только что воспользовались, находился в небольшой башне у главного здания, потому что путь перед нами резко спускался спиралью вниз. Это было небольшое забавное отличие, которое действительно выделяло это общежитие.

— Главное здание находится за этим поворотом, — сказал Фердинанд.

— Ух ты! — воскликнула я, когда оно появилось в поле зрения. — В этом общежитии повсюду горшки. Неужели теплый климат означает, что они могут использовать цветы в качестве украшения даже зимой?

— В течение учебного года цветы приносят только на состязание герцогств и на выпускную церемонию. Я до сих пор помню предыдущее собрание герцогов, когда Дитлинда приказала наполнить ими все горшки. Как по мне, это было глупое начинание: запах был достаточно сильным, чтобы вызвать головную боль, а для ухода за ними потребовалось несколько слуг.

Цветы добавят в общежитие ярких красок, но Фердинанду от них было ужасно не по себе. Он объяснил, что их запах может маскировать яд, а лепестки цветов хорошо подходят для того, чтобы переносить его. Также он рассказал, что существуют яды, начинающие действовать при взаимодействии с водой.

«Боги... Насколько ужасной была его жизнь в Аренсбахе?»

— В этом году я не планирую заказывать цветы, — сказал Фердинанд. — Ты согласна?

— Мне всё равно. Но что насчёт людей, которым было поручено их выращивать и готовить? Я бы не хотела оставить кого-нибудь без работы. 

Будучи новым аубом, я хотела избежать изменений, которые вызовут недовольство людей.

Фердинанд сказал, что учтёт мои пожелания, а затем обратил моё внимание на окружающую обстановку:

— Это столовая. Комната для чаепитий находится за ней.

Мы уже собирались отправиться дальше, как в столовую влетело белое письмо и упало мне в руки. Это был специальный инструмент, который Хартмут сделал для того, чтобы справиться с моим страхом перед ордоннанцами. Я открыла его и начала читать.

— Госпожа Розмайн, это Юдит. Я нахожусь в общежитии Эренфеста. Всё ли готово к моему прибытию?

— Розмайн, жди в комнате для чаепитий, пока не придёт Юдит. Лизелетта, ответь вместо неё ордоннанцем. Я пойду с Юстоксом открывать общежитие.

Раздав указания, Фердинанд прошёл в комнату для чаепитий, затем отпёр дверь в центральное здание и сразу же собрался уходить.

— Подождите, господин Фердинанд, — остановила его Лизелетта. — Я должна попросить разрешения пройти с вами. Как главная слуга моей госпожи, не будет ли моей обязанностью отпереть общежитие для подготовки к собранию герцогов? Я помню, как господин Норберт делал это для Эренфеста.

Фердинанд и Юстокс бросили на неё неловкие, сочувственные взгляды.

— Как бы я ни ценил твою самоотверженность, — отметил Фердинанд, — ты ошибаешься в главном. Отпирать общежитие — обязанность не главного слуги ауба, а смотрителя общежития. Я занимаюсь этим сейчас, только потому что Фраулерм была уволена и её ещё не заменили.

— О?

— Учитель Хиршура имеет склонность игнорировать сообщения от Эренфеста, — добавил Юстокс. — Норберт, её дядя, отпирает общежитие не потому, что он главный слуга ауба, а потому, что может оторвать её от исследований. —  Он слегка постучал по тележке с чайным сервизом, которую толкал, и заключил: — Тебе следует отдать предпочтение подготовке к приёму гостей, а не обучению управлению общежитием.

Только эта парочка успела выдать эту сенсацию, как вместе с Экхартом отправилась отпирать остальные помещения общежития.

«УЧИТЕЛЬ ХИРШУУРА!!!»

Наша вечно отсутствующая смотрительница выставила нас наивными новичками.

— Учитель Хиршура действительно доставляет много хлопот, не так ли? — со вздохом сказала Лизелетта, глядя на нас с Корнелиусом. Затем она приготовила ордоннанц и чётко произнесла своё послание: — Юдит, это Лизелетта. Госпожа Розмайн ждёт в комнате для чаепитий.

Мы не могли обмениваться ценными документами в коридорах дворянской академии, и единственным подходящим местом, где Юдит, подданная Эренфеста, могла бы встретиться с нами, была наша комната для чаепитий. Мы начали готовиться к встрече с ней, и спустя совсем немного времени она прибыла со схемами.

— Ого, госпожа Розмайн! Ваша божественная сила действительно пропала! Она была слишком сильна, чтобы я могла приблизиться к вам, так что я рада, что вы пришли в норму.

Ярко-рыжие волосы Юдит колыхались, когда она спешила ко мне, а её фиалковые глаза были широкими, как блюдца. Мне было приятно видеть её такой взволнованной, ведь я думала, что все будут разочарованы тем, что я потеряла свою божественность.

Лизелетта заваривала чай, а я приняла у Юдит схемы для энтвикельна и разложила их на соседнем столе. Я могла сказать, что Гутенберги проверяли их, потому что они были покрыты пометками и небольшими изменениями.

— Гутенберги были вызваны в храм, где Брюнхильда передала им схемы Грешеля и Александрии и велела внести в них любые изменения и записать всё, что их беспокоит, — объяснила Юдит. — Должно быть, им пришлось нелегко. Их действительно поставили в затруднительное положение.

«Ой. Неужели я дала Бенно и остальным повод злиться на меня?»

Пытаясь выполнить их пожелания, я могла создать для них ещё большую проблему. Тем не менее они предложили внести некоторые изменения, так что этот стресс не был напрасным.

— Я ценю эту новость; теперь мы можем двигаться вперёд с энтвикельном, — сказала я. — Передай Брюнхильде и приёмному отцу мою благодарность за их поддержку. И спасибо тебе, Юдит, что проделала такой путь из замка.

— Это не составило никакого труда. Я знаю, что в связи с предстоящим собранием герцогов дел становится всё больше, так что я просто рада быть полезной. Ведь только мне сегодня нечем заняться. Филина помогает в весеннем молебне в качестве священницы-ученицы, а Дамуэль её охраняет. Они скоро вернутся, я думаю...

Мельхиор и его последователи присматривали за храмом, и у Юдит не было причин идти туда, пока Филина отсутствовала. Ей вообще было нечем заняться, кроме как тренироваться в замке.

— Бертильда и Оттилия готовятся перевозить ваши вещи, — продолжила она. — У них уже готовы почти все несезонные. О, и они помогают с подготовкой к собранию герцогов. Формально я поддерживаю Брюнхильду, но рыцарю-ученице делать особо нечего. А вот служащие и слуги...

Юдит была моим рыцарем-ученицей; она не служила Брюнхильде, что сильно ограничивало её возможности. Единственной её настоящей обязанностью на данный момент было сопровождение Брюнхильды в храм на встречи с торговцами.

— Дайте мне знать, если вам понадобится помощь в Эренфесте, — сказала она. — Я могу сделать всё, что угодно.

— Конечно. Я передам Хартмуту и остальным, чтобы они тоже на тебя полагались.***

Почти сразу после ухода Юдит вернулись Фердинанд, Экхарт и Юстокс, закончившие с открытием общежития. Через некоторое время прибыл Раймунд. Должно быть, он был глубоко погружён в свои исследования, потому что выглядел болезненным и неуверенно держался на ногах.

— Господин Фердинанд, что случилось? — спросил Раймунд. — Сначала Юстокс сказал мне не возвращаться в общежитие. Потом учитель Хиршура увидела какую-то странную группу и велела мне не выходить из лаборатории. И вот теперь, когда я наконец-то здесь, госпожа Розмайн сидит в нашей комнате для чаепитий...

Он был совершенно не в курсе событий. Если подумать, может, отчасти поэтому он выглядел таким бледным. Он не знал, что я его новый ауб или даже что Эглантина стала новым зентом.

— Серьёзно? Вы ничего ему не сказали? — после всех объяснений набросилась я на Фердинанда с особенно суровым взглядом. — Разве он не ваш последователь?

— Думаешь, у нас было время? К тому же, лучше для него было продолжать свои исследования: в замке он принёс бы мало проку. Или ты предпочла бы, чтобы я заставил его вернуться в Аренсбах, а после отбросил бы в сторону, поскольку его семейные проблемы только мешали бы нам, когда ты боролась за свою жизнь?

Как выяснилось, семья нашего одержимого исследователя была немного трудной. Возвращение его в замок привело бы только к проблемам.

— О нет, позвольте мне остаться в лаборатории! — вмешался Раймунд, отчаянно тряся головой. — Господин Фердинанд, я искренне ценю ваше внимание!

— Ааа... — кивнула я. Теперь мне всё стало понятно. — Он как Лазафам. Вы хотите уберечь от неприятностей тех, кто не может уберечь себя сам.

— Наконец-то мы выдержали бурю, — сказал Фердинанд Раймунду, а затем вручил служащему брошь. — Доведи исследования до момента, где ты мог бы без проблем остановиться, а после немедленно возвращайся в замок, если хочешь остаться моим последователем. Тебе нужно будет освободить свою комнату в бывшем Аренсбахе до начала энтвикельна и присутствовать на церемонии помолвки нового ауба.

— Хорошо. Я вернусь в замок вместе с вами. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я добился реального прогресса в своих исследованиях.

— Понятно. Не забудь сообщить учителю Хиршуре.

Закончив свои дела в общежитии, мы поручили всё остальное рыцарям в зале перемещения и вернулись в замок.

***

— Раймунд, вот схемы энтвикельна, — сказал Фердинанд. — Передай их служащим в моём кабинете и проследи за тем, как они будут работать. Юстокс, скажи Хартмуту и Клариссе, чтобы они присоединились к нам в кабинете ауба.

Оттуда он провёл нас в заднюю часть кабинета и в комнату для смешивания. Ауб и его последователи приходили сюда, чтобы смешивать магические инструменты, необходимые для работы герцогства. Например, регистрационные  броши.

— Позже мы смешаем всё, что нам понадобится для собрания герцогов, — объяснил Фердинанд.

Я была одна в комнате для смешивания с Фердинандом и тремя нашими последователями: Юстоксом, Хартмутом и Клариссой. Мы исключили служащих бывшего Аренсбаха, потому что те, кто не привык к методам Фердинанда, лишь мешались бы на каждом шагу, но тот факт, что в зале присутствовали только посвятившие имя, заставлял меня думать, что здесь были и другие причины.

«Вроде того, что здешние дворяне не знают о моей фобии к магическим камням…»

Кстати, перед дверью в зал смешивания стояли рыцари, а мои слуги подготавливали угол кабинета ауба к обеду.

— Итак, Розмайн, — обратился Фердинанд, раскладывая инструменты и ингредиенты на столе для смешивания, — нам нужно создать магические камни, которыми мы обменяемся на церемонии помолвки. Справишься ли ты с этой задачей? Если нет, я могу сделать для тебя твой.

«Подождите, что? Он предлагает сделать самому оба магических камня для помолвки?»

Я до сих пор помню радость на его лице, когда я подарила ему защитный амулет. Он сказал, что впервые получил нечто подобное. Я не могла вынести мысли о том, чтобы заставить его самостоятельно смешивать помолвочный магический камень для подарка себе.

— По крайней мере, с этой задачей я могу справиться, — ответила я. — Бесчисленное количество раз я видела, к каким негативным последствиям приводит уклонение от своих обязанностей. Если я сейчас сбегу, то вряд ли смогу назвать себя хорошей женщиной.

— Ты звучишь уверенно, но обычно тот, кто создает помолвочный камень не звучит как рыцарь, собирающийся на войну, — заметил Фердинанд с выражением беспокойства. — Протяни руку.

Тронутая тем, что он был так внимателен, я сделала всё, как было велено. На мою ладонь упал маленький камешек.

— Это магический камень, сделанный из региша, — сказал он. — Я выбрал размер, подобающий воплощению богини. Знание того, что он сделан из рыбы, должен несколько смягчить твой страх, не так ли?

— Спасибо.

Я сжала магический камень в дрожащем кулаке и начала вливать в него магическую силу, изо всех сил стараясь отвести глаза. На ощупь он был холодным, и по спине пробежала дрожь, но я не сдавалась: мне нужно было окрасить его своей магической силой, как бы дискомфортно мне ни было. По крайней мере, от меня не требовалось смотреть на него.

— Не торопись. Не переусердствуй.

— Не буду. Но я отказываюсь проигрывать магическому камню.

Когда я уставилась на свою руку, Фердинанд вздохнул и несколько раз быстро провел пальцем по моему лбу:

— Ты слишком напряжена. Возможно, тебе стоит подумать о послании, которое ты выгравируешь в своём магическом камне, прежде чем направлять в него магическую силу.

Не успела я ответить, как Фердинанд усмехнулся, словно вспомнил что-то забавное, и добавил: 

— Хотя я бы не советовал использовать ту фразу, о которой ты меня спрашивала.

— Очевидно, нет! — воскликнула я, покраснев. Я не собиралась размещать такое прямое приглашение на своём магическом камне — не теперь, когда я действительно знала, что оно значит.

— Мне не терпится узнать, что ты решишь.

Фердинанд отвернулся от меня, чтобы проинструктировать Юстокса, Хартмута и Клариссу о том, как делать регистрационные броши. Их должно было хватить на всех участников собрания герцогов, а также на тех, кому понадобится доступ в общежитие, чтобы привести всё в порядок.

— Как ауб, я должна сама их готовить, — заметила я. — Прошу прощения, что взвалила это бремя на вас.

— Золотой пыли, которую ты предоставила, вполне достаточно, — ответил Фердинанд. — И разве цель нашей помолвки не в том, чтобы я поддерживал тебя? Сосредоточься на тех обязанностях, которые ты можешь выполнять. 

Я не могла не чувствовать себя виноватой за то, что он берёт на себя мою работу, но это побудило меня сделать для него идеальный помолвочный магический камень.

«Я придумаю что-нибудь настолько удивительное, что он потеряет дар речи!»

Я окрасила магический камень, а затем взяла кусок пергамента. Мне нужно было решить, какое послание поместить на помолвочный камень. На уроке Хиршура говорила, что нужно выбрать что-то, что соответствует твоему статусу и вызовет приятную реакцию у партнера. Я просто не была уверена, чего именно хотелось бы Фердинанду.

«Я уже поклялась сделать для него лабораторию, так что это не подойдёт. Даже что-то вроде “Давай станем семьёй” сейчас кажется лишним».

— Гх...

Сколько я ни ломала голову, мне так и не удалось найти ни одной хорошей идеи. Я уже даже начала подумывать просто написать типичное «Я хочу быть твоей Богиней Света» и на этом закончить.

— Госпожа Розмайн, вы всё ещё раздумываете, какое послание написать? — спросила Кларисса.

— Да... Могу я узнать, что ты вырезала на магическом камне, который подарила Хартмуту?

— Давай поклоняться нашей богине вместе, конечно же.

«Я не должна была спрашивать…»

Когда я повесила голову, Кларисса слабо улыбнулась:

— Вы не найдёте много пользы в чужих примерах.

В этом она была права. От её примера я не приобрела абсолютно ничего ценного.

— Не могли бы вы просто написать, что хотите для него сделать? — предложила Кларисса.

Вот так внезапно в голову пришла фраза. Я использовала свой стилус, чтобы нацарапать её на листе пергамента. Фердинанд, должно быть, заметил мой энтузиазм, потому что подошел проверить меня.

— Готова? — спросил он.

— Сейчас, сейчас. Не подглядывать. — я быстро спрятала пергамент и уставилась на него. — Вам придется подождать до знаменательного дня.

Он криво улыбнулся, сделал шаг назад, а затем отвернулся от меня. Юстокс ухмыльнулся, и мне захотелось выбить эту глупую улыбочку прямо с его раздражающего лица.

— Не хотите ли вы получить мою помощь, госпожа Розмайн? — спросил Хартмут.

— Я могу справиться сама, спасибо. Даже второкурсников учат, как это делать.

От помощи Клариссы я тоже отказалась, затем опустила магический камень в котёл для смешивания и направила в него свою магическую силу. Мы с Фердинандом оба имели все атрибуты, поэтому мне не нужно было задумываться о том, какие элементы я использую.

Внутри радужного магического камня возник золотой текст:

«Позвольте мне вышить ваш плащ».