Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
Эпилог (❀)

Лето в Александрии было намного, намного жарче, чем Лутц привык. Оно уже почти закончилось — по крайней мере, если судить по календарю, — но ещё не виделось никаких признаков осени. Насколько он и остальные жители Эренфеста могли судить, сильная жара останется ещё надолго.

Был последний день лета. В конце каждого сезона в храме проходили церемонии совершеннолетия простолюдинов, и наконец настал черед Лутца. Вместо семьи рядом с ним были Бенно, его начальник, и Тули, невеста.

«Мастер Бенно сказал мне, что я могу отложить свой переезд и достичь совершеннолетия в Эренфесте, но…» 

В конце весны, когда Гутенберги собрались переезжать, Бенно отозвал Лутца в сторону и сказал: «Госпожу Розмайн очень беспокоит, что ты не сможешь отпраздновать своё совершеннолетие вместе с семьёй. Как ты смотришь на то, чтобы остаться пока в Эренфесте и присоединиться к нам после церемонии?»

Причина её предложения была понятна: семья Майн значила для неё очень много, и ей не хотелось лишать Лутца возможности провести последнее торжество в кругу семьи, однако Лутц в мгновение ока отклонил предложение. Первые дни нового магазина в новом герцогстве были слишком важны, чтобы их пропускать.

Мать Лутца разочарованно вздохнула, услышав эту новость:

— Я не волнуюсь, ведь с тобой будут Тули и Гюнтер, но всё же... я хотела присутствовать на вашей свадьбе.

— Теперь он мужчина! — заявил его отец, хлопая сына по спине. — Он не собирается бежать от своих обязанностей!

***

— Ох, этот храм слишком большой! Я даже не смог заглянуть внутрь из-за всех этих людей! Лутц, как всё прошло?!

Не успел Лутц выйти из храма, как Гюнтер схватил его за плечи и начал трясти. Посторонний наблюдатель мог бы предположить, что он пришёл праздновать, но на самом деле он хотел увидеть Розмайн, которая наблюдала за церемонией в качестве главы храма герцогства. Лутц, разумеется, понимал это с самого начала — он был так же раздражён, как и остальные члены семьи Гюнтера.

— Ну же, папа! — воскликнула Тули. — Это же церемония совершеннолетия Лутца! Хотя бы похвали его немного!

— Она права, — поддержала Ева. — Разве мы не обещали устроить праздник вместо Дида и Карлы? Лутц, поздравляю тебя с совершеннолетием!

Лутц не мог не вздохнуть, глядя на то, как Гюнтер, преданный отец, получает очередную трёпку. Он похлопал его по спине и попытался успокоить: 

— Благословение было таким же потрясающим, как и говорят слухи. Я не знаю точно, как она это сделала, но голубой свет распространился по всему храму.

— Наверное, она хотела сделать твою церемонию особенной, — хихикнула Тули. Она встала рядом с женихом и обхватила его руку. — Пойдёмте домой.

Камилл, одетый в одежду ученика компании «Плантен», держался по другую сторону от Лутца. 

— Храмовые благословения всегда громадные, когда в церемонии участвуют Гутенберги, — заявил он с гордой ухмылкой. — На днях я ездил по поручению в кузницу, и там сказали, что у Зака было просто невероятное звёздное сплетение. 

У Камилла был тот же цвет волос, что и у его якобы покойной старшей сестры, но в остальном он мало чем на неё походил. Его карие глаза и другие черты лица гораздо больше напоминали Гюнтера, их отца.

Марк и Бенно последовали позади Камилла. В обычной ситуации они не стали бы посещать храм только потому, что один из их сотрудников достиг совершеннолетия, однако Лутц покинул родной дом из-за работы до того, как стал взрослым, так что они выступали в роли его опекунов. Воспользовавшись случаем, они провели время, знакомясь с собравшимися родителями и собирая информацию.

— Ну, благодаря тому, что госпожа Розмайн дала отпор иноземным варварам и учла мнение простолюдинов при строительстве города, нам будет легче работать здесь, чем если бы мы отправились куда-нибудь ещё, — заметил Бенно. — Будь благодарен, Камилл.

— Хорошо, мастер Бенно.

Александрийские врата страны были закрыты, торговля с Ланценавией прекратилась, поэтому даже старые и крепко стоящие на ногах торговцы отчаянно пытались найти связи в новой отрасли, начатой аубом. Гутенберги были приняты в городе без особых трений. Компании «Плантен» потребовалось меньше сезона, чтобы стать основным каналом связи с храмом и замком герцогства: местные торговцы настолько привыкли иметь дело с прежними дворянами, что не представляли, как наладить отношения с Розмайн.

«Хотя я полагаю, что не легче приходится и служащим-дворянам».

После переезда в Александрию Розмайн редко посещала встречи с торговцами: ауб не мог просто отправиться в нижний город, когда захочет. Однако на встречах всегда присутствовал Хартмут, что весьма облегчало работу компании «Плантен».

— Я понимаю, что госпожа Розмайн многого добилась, но не слишком ли она популярна среди простолюдинов для той, кто только что приехал? — удивился Камилл. — Я слышал, что рыбаки в гавани часто спорят, чью рыбу ей отправлять. Я не помню, чтобы в Эренфесте происходило нечто подобное...

Лутц кивнул, вспоминая увиденное. Одной из причин, почему Гутенбергов так тепло принимали везде, куда бы они ни отправлялись, было невероятное чувство благодарности, которое простолюдины испытывали по отношению к герцогине, совершившей, по слухам, какое-то «потрясающее волшебство».

— Так случается в порту? — хихикнула Тули. — Ты не поверишь, что я слышала на работе. Говорят, герцогиня осветила ночное небо огромным магическим кругом, который затем залил светом всё герцогство. На следующее утро все увидели чистое, полное рыбы море и зелёную, плодородную землю. Повсюду проросли растения и кишела жизнь. Все сожалели, что мы, её эксклюзивные мастера, не смогли увидеть это чудо.

— Да... Сколько бы раз мы ни слушали эту историю, она не становится менее абсурдной.

Смеясь, мы быстро дошли до стоявших неподалеку друг от друга магазинов «Плантен» и «Гилберта». По их удачному расположению в небольшом удалении от храма можно было понять, насколько хорошо новый ауб относится к своим мастерам, особенно учитывая, что столярная, чернильная и кузнечная мастерские Гутенбергов тоже находились в хорошем месте в самом центре ремесленного района.

«По слухам, дворяне даже заходили сюда, чтобы убедиться, что в магазинах и мастерских установлены двери и окна».

Местные жители считали безумием, что дворяне занимаются такими хлопотами, но только не Лутц: знакомые ему дворяне отправлялись туда, куда пожелает их госпожа, хоть в сиротский приют, хоть в мастерские. Розмайн поручила рыцарям охранять его и других Гутенбергов во время переезда, так что не было бы ничего странного, если бы дворяне проверили их будущие дома, следуя приказу своей госпожи.

— Поднимайтесь, когда переоденетесь, — напомнила Ева. — У нас будет праздничный обед.

Бенно и Марк улыбнулись и кивнули. Лутц не мог отпраздновать с собственными родителями, оставшимися в Эренфесте, поэтому он планировал поесть вместе с семьёй своей невесты и его опекунами.

— Нельзя надевать такую нарядную одежду на обед, — отругала Тули, отпуская руку Лутца и похлопывая его по рукаву. — Представь, как расстроится тётя Карла, если узнает, что ты пролил на неё что-нибудь.

Лутц согласился. Его мама приложила немало усилий, чтобы изготовить и вышить для него одежду к церемонии совершеннолетия. «Это последнее, что я могу сделать для своего сына!» — заявила тогда она. Он не хотел рисковать и пачкать такой ценный наряд.

Группа разделилась, чтобы подготовиться к обеду. Бенно, Марк и Лутц отправились на второй этаж компании «Плантен», а Тули, будучи дапла другого магазина, — на второй этаж компании «Гилберта». К этому же магазину двинулись и Гюнтер с Евой и Камиллом, однако уже на третий этаж, где располагался их дом. 

Переодевшись, Лутц с Бенно и Марком тоже отправились к «Гилберте». Внутри все насладились праздничной трапезой, а также выпили расслабляющего чая, пока Ева и Тули убирали посуду.

«А ведь это могла быть церемония совершеннолетия Майн…»

Лутц провёл рукой по волосам, размышляя о событиях дня. Розмайн должна была быть среди новоиспеченных взрослых, получающих благословение, а не на помосте в качестве главы храма. Она была ровесницей Лутца, но из-за того, что ей пришлось заново креститься как дворянке, чтобы стать приёмной дочерью герцога, Розмайн стала на год младше. Учитывая, что церемонии совершеннолетия дворян проходили в конце зимы, это означало, что она станет совершеннолетней только через полтора года, хотя в церемонии крещения она участвовала вместе с Лутцем.

— Думаю, следующая церемония, которую госпожа Розмайн осыпет благословениями, — это свадьба Тули и Лутца, — объявил Камилл. — Стоит ли нам начинать готовиться к этому знаменательному дню?

— Ни за что! — завопил Гюнтер. — Я даже думать об этом не хочу!

— Ну же, папа. Смирись. Тули собиралась устроить церемонию в следующем году, верно? Но если госпожа Розмайн планирует заняться распространением печатного дела по всей Александрии, Лутцу, вероятно, придётся много путешествовать, также как и в Эренфесте. Они должны решить вопрос со свадьбой до этого времени.

— Он прав, — подал голос Бенно. Они с Марком прикрыли рты, пытаясь скрыть улыбки. — Мы здесь именно для расширения печатного дела. Лутцу придётся путешествовать по всему герцогству вместе с другими Гутенбергами, но если вы сначала изложите свои планы, госпожа Розмайн учтёт их. Она сделала так для Зака, когда он в этом нуждался.

Никто не успел ответить, как послышался звук отпираемой двери. Он шёл не от двери в комнату, в которой они сидели, однако шум был слишком громким, чтобы доноситься из другого здания.

Лутц и остальные обменялись обеспокоенными взглядами.

— Это ведь была не входная дверь, верно?

— И все уже в сборе... не так ли?

Гюнтер встал и тихо подошёл к двери, подавая знак рукой, чтобы все остальные затихли. Наступила тишина, напряжение нарастало, шаги неизвестных гостей стали ещё более явными. В них отчётливо выделялись два разных паттерна: одни бодрые и веселые, а другие гораздо более тяжёлые, словно кто-то пытался заявить о своём присутствии.

— Сегодня церемония совершеннолетия, так что они обязательно должны быть здесь... — вдруг раздался голос. — Постарайтесь не топать так громко, хорошо? Мы же не хотим, чтобы они нас услышали!

Лутц подавил желание крикнуть: «Шумишь здесь только ты!» Он вдруг узнал голос, однако его обладательница никак не могла быть здесь. Он оглядел остальных, гадая, не пришёл ли кто-нибудь ещё к такому же странному выводу.

— Нам об этом не говорили... — пробормотал Бенно с отстранённым взглядом. Марк выглядел таким же ошеломлённым.

Гюнтер, Ева и Тули уставились друг на друга, слегка разинув рты. Они точно знали, кому принадлежал голос, но от этого ситуация не становилась более правдоподобной. Камилл был единственным, кто не понимал, что происходит.

Дверная ручка повернулась, и дверь распахнулась.

— Я дома! Это я — Майн!

В дверях стояла молодая девушка божественной красоты. Её глаза, похожие на золотые луны, были переполнены эмоциями, а на тёмных, как ночное небо, волосах красовались два украшения: похожее на цветок от Тули и наполненное сверкающими радужными камнями от кого-то ещё. Ничто не могло омрачить её привлекательность... кроме её совершенно возмутительного поведения. Это действительно была Майн, как ни посмотри.

— Я бы сказал «с возвращением», но… — Лутц сделал паузу. — Подожди! Разве тебе разрешено использовать это имя?! А как же контрактная магия?!

Все остальные были слишком ошеломлены, чтобы говорить. Они открывали и закрывали рты, но не находили слов.

— Эхехе... — Майн самодовольно рассмеялась. — Тот магический договор, который мы подписали, распространялся только на одно герцогство. Здесь, в Александрии, он не действует. И теперь, когда я стала аубом, я явно не собираюсь его подписывать вновь.

— Серьёзно?..

Больше никто так и не заговорил.

— А вы не так удивлены, как я ожидала... — заметила Майн, наклонив голову в одну сторону. — Я думала, что услышу «Вау!» или, может быть, «Кто ты, чёрт возьми, такая?!»

— Мы слышали, как вы топали и разговаривали перед тем, как войти.

— Подождите, правда?! — Майн огляделась по сторонам, затем надулась и, крутанувшись на пятках, направилась к дверному проему. — Вы испортили сюрприз! Я же говорила, что они услышат ваш топот!

— Это твой голос их насторожил, — отмахнулся кто-то за пределами комнаты.

«Что?!»

Лутц не мог поверить своим ушам. Гюнтер, Ева и Тули ещё раз обменялись взглядами, выражающими полное и абсолютное потрясение.

— Это господин Фердинанд?! — поперхнулся Гюнтер. — Но... почему?!

Майн поманила Фердинанда, стоящего у двери с каменным выражением лица. Она ухватилась за его рукав и встала рядом, краснея и бесцельно оглядывая комнату в попытках подобрать нужные слова.

— Ну... понимаете… Дело в том, что…

Майн не нужно было ничего объяснять, за неё говорила витающая в воздухе романтика. Гюнтер опустил голову и вздохнул при виде смущения младшей дочери, а Ева и Тули посмотрели друг на друга и пожали плечами, освободившись от напряжения, вызванного визитом Фердинанда.

— Ты выбрала господина Фердинанда, — закончил Бенно, говоря естественно и отклоняясь от своей обычной манеры общения с дворянами. — Мы уже знаем.

Камилл всё ещё был в замешательстве, его глаза словно кричали: «Что за чертовщина здесь происходит?!»

— Ээээ?! Откуда ты знаешь, Бенно?! — воскликнула Майн. — Мы ещё не сообщали об этом простолюдинам!

— Тули рассказала мне, а я потом рассказал всем остальным, — пожал плечами Лутц.

— НО ПОЧЕМУ ЗНАЕТ ТУЛИ?!

Лутц повернулся к своей невесте, давая понять, что она должна всё объяснить. Шок уже прошёл, и Тули с тяжёлым вздохом покачала головой:

— Ты рассказала мне об этом, когда я получала заказ на украшение для госпожи Ханнелоры, помнишь? Ты сказала, что у тебя есть чувства к господину Фердинанду, что ты не против политического брака с ним, и что вы уже практически семья друг для друга...

Лутц был потрясён и, по правде говоря, несколько растроган. Он полагал, что Майн никогда не заинтересует ничего, кроме книг.

— Нет, подожди! Так нельзя! — воскликнула Майн. — Да, я говорила нечто подобное, но ты забываешь о некоторых очень важных моментах!

— Я пересказала достаточно точно. Думаю, ты бы не стала зацикливаться на небольшом несоответствии или двух, верно?

— Небольшое несоответствие может оказать огромное влияние! — запротестовала Майн, глядя то на Тули, то на Фердинанда, продолжая жаловаться, что её речь была искажена.

С тех пор, как Фердинанд вошёл, выражение его лица ничуть не изменилось, поэтому трудно было определить, что он думает обо всей этой ситуации. Однако реакция Майн была интересной. Это было почти комично. Лутц не мог поверить, что она всё же влюблена, но слова и действия Майн говорили сами за себя.

«Отличная работа, господин Фердинанд…»

— Ты говоришь, что всё это ошибка, но ты же выходишь за него замуж, не так ли?

— Ну, да, но... Тогда это ещё не было решено! И опять же, ты меня совершенно не поняла!

— Правда? — спросила Тули, ничуть не обеспокоенная. — Ну, в конце концов, вы обручились, так что всё в порядке.

Майн уставилась на сестру, схватившись за ярко-красные щеки:

— Н-нет, это не хорошо! Это звучит так, будто я в него влюблена! Почему никто не верит мне, когда я говорю, что у нас всё не так?!

«Э... Что она вообще несёт?»

Майн явно была влюблена в Фердинанда. Любой мог это увидеть. Марк и Бенно наблюдали за парой с тёплыми улыбками. Тули выглядела раздражённой, но в её глазах горел дразнящий огонёк. Ева прикрывала рот, пытаясь подавить смех, а Гюнтер, пытаясь избежать правды, закрывал оба уха и чуть ли не плакал.

«Блин, потом с ним будет много хлопот».

Лутц вспомнил, как вёл себя Гюнтер, когда они с Тули обручились, и поник, представив, что всё это повторится. Сёстры тем временем продолжали спорить.

— Правда? Значит ли это, что ты ненавидишь господина Фердинанда?

— Очевидно, что нет.

— Значит, ты его любишь.

— Ну... да, но не в этом смысле.

«И в каком тогда смысле?» — спросил Лутц мысленно, не желая встревать в диалог.

Он понимал, что если начнёт спорить с Майн, то это в любом случае ни к чему не приведёт, а потому решил просто наблюдать. Тем более, что Тули откровенно наслаждалась возможностью подразнить сестру.

— Ладно, ладно... — пробормотала Тули. — Я прекрасно поняла, что ты имеешь в виду.

— А вот и нет! — возразила Майн. Лутц увидел, как в её золотистых глазах появились слёзы, и подумал, что сейчас самое время остановиться, но Тули продолжила атаку.

— Хм? Но я так считаю. Ты не ненавидишь господина Фердинанда — ты любишь его так сильно, что хочешь выйти за него замуж.

— Ч-что?!

В одно мгновение Майн стала ярко-красной до самой шеи. Она подняла глаза на Фердинанда, который не выказал ни малейшего намека на реакцию, и заикаясь проговорила: 

— Эм... Да… Это правда... Нет… Но я…

Она сделала шаг назад, развернулась и попыталась отступить. Целью её медленного и неуклюжего манёвра был Камилл, который не отходил ни на йоту от двери с тех пор, как сёстры начали свою перепалку. Она обняла его и стала тереться щекой о его макушку, всхлипывая.

— Уф... Каааамилл! Тули такая противная!

— А? Подождите, ч-что?!

Отчаянно пытавшийся вырваться, Камилл покраснел не меньше Майн, а его глаза наполнились слезами. Паника была вполне естественной: внезапно появившаяся незнакомая девушка вдруг начала вжимать его лицо в свою грудь.

— Что происходит?! Кто вы?! ААААА! ЛУТЦ! ПОМОГИ!

— Конечно, ты меня не знаешь: я твоя старшая сестра Майн! Ах, ты так вырос! Я так давно хотела вот так подержать тебя. Я рада, что ты ничуть не изменился и всё ещё плачешь, встречая меня!

«Ты... рада?..»

Пытаясь отвлечь всех от своего смущения, Майн продолжала прижиматься к испуганному младшему брату. Ева и Тули наблюдали за ними с тёплыми улыбками.

— Майн, ты можешь отпустить Камилла? — попросил Лутц. — У него явно от всего уже голова кругом идёт. 

Не очень-то приятно, когда тебя хватают ни с того ни с сего, не сказав даже нескольких слов объяснений.

— Не-е-ет, — запротестовала она. — Это объятие ждало целых семь лет. Я буду наслаждаться им!

Майн продолжала тереться щеками о Камилла, который отчаянно тянулся к любому, кто мог бы его спасти. Поскольку его похитительница явно была дворянкой, он старался не применять силу, опасаясь последствий.

— Майн... Камилл до сих пор не знает, что происходит, — уговаривал Лутц. — Если хочешь наверстать упущенные годы, для тебя есть гораздо более подходящая цель, — жестом указал он на Гюнтера, всхлипывающего по поводу возвращения дочери. 

Майн поджала губы и отпустила Камилла, хотя и дала понять, что вернётся. Затем она подошла к Гюнтеру.

Камилл попытался привести в порядок свои волосы, прежде чем взглянуть на Лутца:

— Может, объяснишь мне, что происходит? Почему мастер Бенно и Марк понимают ситуацию, а я в полном неведении?

— Мы заключили магический договор, — начал Лутц. — Любой, кто нарушит его условия, умрёт, поэтому мы все решили, что лучше ничего тебе не рассказывать.

Бенно кивнул:

— Майн стала мишенью для дворян из другого герцогства. Чтобы её семью не наказали и не предали смерти, она подписала магический договор, в котором говорилось, что она никогда больше не будет общаться с ними как с родственниками. Договор действует только в Эренфесте, поэтому теперь она может видеться с вами столько, сколько захочет. Вон та девушка — твоя старшая сестра.

Это было простое объяснение, но Камилл, должно быть, так не думал. Он закричал: «Всё это бессмысленно!», — и на его глаза навернулись слёзы.

— Никто не может винить тебя за то, что ты запутался, — согласился Бенно. — Майн постоянно сбивает всех нас с толку.

— Определённо, — добавил Марк. — Её действия никогда не кажутся осмысленными, независимо от того, наблюдает ли человек за ними лично или просто слышит о них из отчёта.

Камилл побледнел. Даже самые надёжные люди в его магазине не знали, что делать с Майн.

— В любом случае, Камилл, тебе стоит собраться с мыслями: совсем скоро Майн нанесёт новый удар. Семь лет сдерживаемой любви — практически целая твоя жизнь — вот-вот обрушатся на тебя все разом. Она ведь только что сказала, что вернётся за тобой, верно?

— Любовь целой жизни?! — спросил Камилл, едва сдерживая тревогу.

Лутц усмехнулся. Долгие годы Майн приходилось довольствоваться возможностью видеть своего младшего брата только во время церемоний в храме. Теперь же, когда они воссоединились, она не станет сдерживаться. Камилл действительно был в опасности.

***

— Папа, я дома! — радовалась Майн.

— С возвращением, Майн. Прошло так много времени. Молодец... Молодец, что добралась сюда. — на глаза Гюнтера навернулись крупные слёзы. Он уже давно перестал надеяться, что когда-нибудь снова сможет обнять свою дочь.

— Ты можешь поблагодарить господина Фердинанда. Он так много помогал мне на протяжении многих лет. Он даже сделал круг перемещения, с помощью которого я попала сюда.

— Да, конечно. Вот как?..

Ева наблюдала за воссоединением отца и дочери, то и дело вытирая слёзы о фартук. Затем её внимание переключилось на что-то другое, как будто она внезапно что-то поняла. Лутц проследил за её взглядом к Фердинанду, который полностью был сосредоточен на Майн и Гюнтере. С первого взгляда трудно было понять, о чём думает мужчина: он был как всегда молчалив и невыразителен, но по лёгкому блеску в глазах и словам Майн можно было догадаться, что именно эту сцену счастливого воссоединения он и хотел увидеть.

— Майн.

— Уф... Да, мама? — спросила Майн, всхлипывая.

Ева тоже плакала, но всё равно умудрилась с упрёком начать: 

— Что значит «да»? Как долго ты собираешься оставлять своего будущего мужа в коридоре? По крайней мере, пригласи его войти и представь всем.

— Ах, да.

Майн бросилась к Фердинанду и взяла его за руку. Он нахмурился в ответ.

— Нет, я не против остаться здесь, — сказал он.

— Так не пойдёт, господин Фердинанд.

«Майн... Ты уверена, что он хочет стать твоим мужем?..»

Лутц не так хорошо был знаком с Фердинандом, но по его постоянно насупленным бровям было видно, что он не рад своему присутствию. Действительно ли Майн было разумно брать его с собой? Должно быть, ей так казалось, судя по тому, как бездумно она втащила его в комнату.

— Это господин Фердинанд, мой жених, — объявила она, её щеки всё ещё были мокрыми от слёз. — Он будет защищать меня и всю Александрию, также как папа обещал оберегать меня в Эренфесте. Мы уже объявили о нашей помолвке в дворянском обществе, но я хотела представить его всем вам.

— Не будь слишком эмоциональной... — предупредил Фердинанд, когда его будущая невеста снова начала плакать. Он достал платок, вытер им её глаза, а затем прикоснулся к её лбу магическим камнем.

Лутц долгое время сам ухаживал за Майн, поэтому сразу заметил, с каким мастерством Фердинанд заботится о ней. Должно быть, у бывшего главного священника было много опыта. Лутц почти не мог поверить в то, что видит.

«Это не имеет смысла. У него такое каменное выражение лица... но это ничуть не мешает нежности между ними».

— Я просто... никогда не думала, что мы снова будем вместе... — призналась Майн. — Я действительно не могу быть счастливее.

— Я знаю, но ты должна сдерживать себя. Да будет даровано исцеление Лонгшмер. 

Фердинанд провёл рукой по опухшим глазам своей невесты, и во вспышке зелёного света они вернулись в нормальное состояние.

«Очевидно, она ещё не раз расплачется, так почему бы не приберечь благословение до самого отъезда?»

Лутц всё ещё размышлял над этой мыслью, когда Тули воскликнула: 

— Ах! Все! Давайте устроим свою собственную церемонию совершеннолетия! Только для Майн! Я сделаю ей прическу, и мы отпразднуем вместе! Сейчас я принесу свои инструменты!

Она поспешно вышла из комнаты, пытаясь скрыть слёзы.

— Тули, похоже, очень мотивирована, — удовлетворённо заметил Гюнтер, доставая из шкафа несколько кружек и слегка встряхивая их. — Как насчёт этого, Майн? У тебя есть время?

— Ммм, господин Фердинанд? — взмолилась она.

Он сделал паузу в раздумьях:

— Мы должны вернуться к шестому колоколу, но до тех пор можем оставаться здесь. 

Ещё не прозвенел и пятый колокол, так что у них было больше времени, чем ожидал Лутц.

— Марк, не мог бы ты принести вина и прочего из нашего дома? — попросил Бенно, явно намереваясь принять в праздновании участие. — Давайте достанем специальные запасы, которые мы привезли из Эренфеста.

— Я вернусь в мгновение ока, мастер Бенно. По такому случаю я также принесу александрийские крепкие напитки, которые мы собирались открыть сегодня вечером. Камилл, не мог ты бы пойти со мной?

— Да, господин Марк, — ответил Камилл, воспользовавшись первой же возможностью сбежать.

— Я вернулась! — объявила Тули. Она с глухим стуком поставила на стол коробку с кистями и прочими принадлежностями и жестом указала на табуретку. — Присаживайся, Майн. Я сделаю тебе причёску. Но только те части, что болтаются: я вижу гель в местах, где крепятся украшения для волос.

Майн похлопала по месту рядом с собой и улыбнулась:

— Садитесь сюда, господин Фердинанд.

Фердинанд выглядел против этой идеи, но всё же сел. Ева налила ему чаю, обронив: «Пока не прибудут напитки…» — но Майн выхватила у него чашку и сделала первый глоток.

— Майн! — воскликнула Ева, не в силах поверить в грубость своей дочери.

Майн вытерла ободок чашки и поставила её обратно на стол:

— Вот так, господин Фердинанд. Теперь можете пить.

— В этом не было необходимости... — пробормотал Фердинанд.

— Правда?

Лутц знал кое-что о дворянских обычаях ещё со времён жизни Майн в качестве священницы-ученицы, поэтому он понял, что она просто проверила напиток на наличие яда. Видя, что она проявляет такую осторожность даже в собственном доме, Лутц понял, как сильно она изменилась за эти годы.

— Хорошо. Продолжай, — попросила Майн. Она отвернулась от Тули и откинула назад волосы, рассыпавшиеся по плечам.

Тули провела рукой по тёмно-синим локонам Майн:

— Ух ты! У тебя такие красивые волосы! К ним так приятно прикасаться!

— Скажи, правда ведь? Ты можешь поблагодарить моих слуг за их тяжёлую работу.

— Ты должна была сказать, что это из-за нашего унишама... — пробормотала Тули, поджав губы.

Майн хлопнула в ладоши:

— О, точно! Теперь здесь, в Александрии, есть мастерская по изготовлению унишама, верно? Как качество по сравнению с унишамом, продаваемым в Эренфесте? Я давно собиралась спросить, но сейчас не могу просто так зайти в нижний город.

Тули принялась укладывать волосы Майн, пока они обсуждали унишам и компанию «Гилберта». Бенно тоже влился в разговор, всегда готовый поговорить о бизнесе.

— Нам сказали, что мы должны продолжать развивать полиграфическую промышленность, верно? — уточнил он. — Как далеко простирается твой план? Сколько печатных мастерских ты собираешься создать в этом городе?

— Мне нужны ещё две вне приюта. На данный момент, по крайней мере. Полагаю, вы слышали, что я планирую открыть в приюте храмовые классы. Они должны открыться через некоторое время после осенней церемонии крещения. 

Переезд Франа и Зама означал, что храм в Александрии вскоре будет перестроен по образцу эренфестского. Лутц слышал, что там будут обучаться и дети крупных торговцев.

— Да, я планирую послать туда Камилла, — кивнул Бенно. — Сейчас большинство крупных магазинов не знают, как вести себя с новыми дворянами. Интерес к твоей школе довольно низок, поскольку большинство торговцев опасаются, что дети могут ошибиться и лишить их ценных связей.

Занятия в храме стоили недорого, но большинство торговцев решили, что риск слишком велик. Компании «Плантен» и «Гилберта» получат новых дапла из Александрии, и Лутц подозревал, что другие магазины будут наблюдать за тем, что с ними станет, прежде чем предпринимать собственные шаги.

— Эх, это ужасно... — простонала Майн. — Хотела бы я пойти посмотреть на школу. Может, мне стоит взять пример с приёмного отца и пробраться туда тайком?

— Даже не думай об этом, идиотка! — в унисон крикнули Лутц и Бенно.

Лутц глубоко и несколько излишне вздохнул. Он вспомнил, как ауб Эренфест, маскируясь, отправлялся в лес нижнего города, как Юстокс хотел попасть в мастерскую Розмайн, а Хартмут пытался распространять среди простолюдинов рассказы о величии своей святой, и пришёл к выводу, что за всю жизнь ему уже хватило общения с сумасшедшими. Узнав, что Майн ничуть не изменилась, Лутц почувствовал, что у него разболелась голова.

— Хорошая попытка. Серьёзно?.. — спросил Фердинанд, наморщив лоб. Лутц с облегчением понял, что у Майн есть кто-то в её ближнем окружении, кто мог бы направлять её и ругать, когда ей это нужно. — Неужели ты не понимаешь, что прямо в этот самый момент ты, по сути, тайком пробралась в нижний город?

— О, вы правы. Зовите меня Розвестер.

«Она пришла сюда тайно?.. Да. Должно быть, ей разрешил господин Фердинанд».

По мере того как атмосфера начинала успокаиваться, Лутц кое-что понял: не странно ли, что Фердинанд позволяет Майн вот так ускользать? Теперь, когда он задумался об этом, бывший главный священник, хотя и не менял выражения своего лица, ни разу не отвел от неё взгляда с момента своего прибытия. Он даже наблюдал за тем, как её причесывают.

«Насколько это может быть опасно?»

В груди Лутца зародилось беспокойство. Майн получила разрешение на присутствие здесь, а это означало, что, вероятно, это не последний раз, когда она внезапно появляется. Он обменялся взглядом с Бенно, беспокоясь о том, какое кошмарное будущее их ожидает.

— Я создала огромную библиотеку здесь, в Александрии, — начала Майн. — На её скудную коллекцию грустно смотреть. Я хочу, чтобы компания «Плантен» напечатала много-много книг. Тонны. Сделай всё возможное, чтобы помочь мне, Лутц! Вместе мы сможем положить конец всем этим пустым полкам!

Бенно посмотрел в золотистые глаза Майн и покачал головой:

— Этого не произойдёт. Лутц никуда не уедет в течение года или двух, так что планируй с учётом этого. Они с Тули скоро поженятся.

Лутц и Тули намеренно держали свою помолвку в секрете от Майн, но, увы, Бенно без задней мысли раскрыл правду. Майн уставилась на Лутца, широко раскрыв глаза, а затем попыталась повернуть голову, чтобы увидеть Тули.

— Не двигайся, Майн! Я пытаюсь сделать тебе причёску!

— Вы с Лутцем помолвлены?! Почему мне никто не сказал?!

— Мы ждали подходящего момента, — сказала Тули с досадой. — Мы не хотели, чтобы ты завалила нас благословениями.

Лутц согласился. Некоторое время им удавалось поговорить с Майн только во время встреч в храме. Если бы она узнала обо всём во время одной из таких встреч, Майн могла бы благословить Лутца и Тули прямо на глазах у всех собравшихся служащих.

— Значит, это правда?! — воскликнула Майн. — О боги, что я могу сделать?! Я так рада за вас обоих! ХВАЛА!..

— ОСТАНОВИСЬ, ИДИОТКА! — крикнул Фердинанд. — Если здесь начнёт всё сиять из-за благословения, ты никогда не сможешь вернуться!

— Я... я не хочу этого! Ааа, но я хочу благословить их!

— Оставь это для дня их свадьбы. Летиции и остальным не помешает демонстрация. Поскольку член твоей семьи выходит замуж, я тоже дам благословение.

По словам Фердинанда, александрийских дворян ежедневно учили молиться, а значит, молитвы Майн не вызовут никаких проблем, как бы безумна в них она ни была. Лутцу хотелось сесть, опустив голову на руки; он уже знал, что в день свадьбы его ожидает огромное благословение.

«Но... если я женюсь на Тули, а господин Фердинанд женится на Майн, разве мы не станем родственниками? Это... странно».

Лутц уже знал, что Розмайн и Фердинанд собираются пожениться, но не ожидал, что Майн вернётся. Только тогда ему пришло в голову, что в его семье появится чистокровный дворянин. Мозг его практически отключился, когда он попытался осмыслить это.

«И если господин Фердинанд будет относится ко мне как к члену семьи, то и я должен делать то же самое по отношению к нему. Смогу ли я?»

Марк и Камилл вскоре вернулись с алкоголем и закусками, Гюнтер же, которого попросили помочь, стал бегать туда-сюда между своим домом и компанией «Плантен», чтобы подготовить праздник. Ева приготовила несколько дополнительных закусок, краем глаза наблюдая за тем, как Тули делает причёску Майн.

***

— Готово! — объявила Тули. — Ну, что скажете? Не хочу раздувать из мухи слона, но, по-моему, я проделала отличную работу!

С убранными волосами девушки выглядели гораздо взрослее. Лутц заметил это ещё по своей невесте, достигнувшей совершеннолетия в прошлом году. Тули окинула сестру оценивающим взглядом, осмотрела её со спины и с боков, после чего заявила, что причёска очень милая.

— О, это моя Майн! — воскликнул Гюнтер. — Моя дорогая дочь! Самая милая молодая леди во всём мире! Только посмотри на себя! Ты такая же красавица, как твоя мама! Такая взрослая! Я так, так рад, что мы это сделали!

— Паааап! — взмолилась Майн. — Хватит преувеличивать!

— Нет, я серьёзно! С убранными волосами девочки превращаются в красавиц в мгновение ока! Я сразу это понял, как увидел твою маму после совершеннолетия. Теперь ты женщина, Майн!

Майн рассмеялась, слегка смущённая похвалой. Она повернулась к Фердинанду: 

— А вы что думаете? Эта прическа делает меня похожей на взрослую?

— Действительно, выглядит прилично, — ответил он кивком.

— Подожди-ка, чурбан! — глаза Гюнтера вспыхнули гневом, он упёрся предплечьем в стол. — Что значит «прилично»?! Моя дочь — самая красивая девушка на свете!

«Гюнтер! Ты с ума сошёл?!»

Кровь отхлынула от лица Лутца. Гюнтер мог быть любящим отцом, но это не повод оскорблять дворянина. Лутц взглянул на Фердинанда, чьё всегда безучастное выражение лица ничуть не изменилось.

— Гюнтер. Остынь, — предупредил Бенно, поднимаясь со своего места.

— Мастер Бенно прав, — добавил Лутц, почти вскакивая на ноги. —  Ты ведь знаешь, что разговариваешь с господином Фердинандом?

Оба торговца были готовы прижать отца Майн к столу, если понадобится.

— Ну и что?! Он украл сердце моей дочери! — Гюнтер грохнул кулаком по столу, ярость его была не прикрыта. — Мне всё равно, кто он — простолюдин, дворянин или даже бог, если он не умеет правильно обращаться с Майн, я не окажу ему никакой пощады!

Лутц не мог дышать от напряжения. Он не знал, как реагировать.

— А вот и мой папа! — с усмешкой объявила Майн. — Это так на него похоже, правда, господин Фердинанд?

— Действительно. Вы с отцом очень похожи, — он протянул руку и погладил её по щеке, после чего повернулся к родителям Майн. — Гюнтер, Ева…

Оклик, произнесённый с неизменным, как и всегда, выражением лица заставил насторожиться Лутца и Бенно. Ева, тем временем, казалась невозмутимой, а Гюнтер всё ещё готовым к драке. 

— Вы оба воспитывали Майн с чрезвычайной любовью, — продолжил Фердинанд, — и эта любовь позволила ей спасти меня. Я был тронут, увидев, как сильно вы дорожите ею, даже после того, как статус и условия магического договора разлучили вас. Майн научила меня, что значит семья... и именно вы вырастили и защищали её.

Его тихий голос тронул всех, кто его слышал. Он был не просто добр к родителям Майн — он искренне уважал их.

— Я хочу лелеять и защищать её так же, как и вы, — продолжал он. — Я поклялся защищать это герцогство и её вместе с ним, и ещё раз поклянусь ценить Майн превыше всего. Таким образом, я... прошу вас обоих признать меня членом вашей семьи.

Фердинанд не желал дворянской семьи. Вместо этого он смиренно просил присоединиться к настоящей семье Майн.

Его невеста внимательно наблюдала за родителями, и её золотистые глаза наполнялись блаженными слезами в ожидании их реакции. Как они могли отвергнуть того, кто принес их дочери столько радости?

— Господин Фердинанд, я была права, доверив вам Майн годы назад, — сказала Ева, с улыбкой ставя чашку между ним и мужем. — Гюнтер, разве тебе не стало легче от того, что он хороший человек?

Гюнтер лишь нахмурился, принимая от жены кувшин и переливая его содержимое в чашку, которую она поставила на стол. Когда он поставил кувшин на пол и уставился на будущего мужа своей младшей дочери, кубок был наполнен лишь наполовину.

Фердинанд повернулся к Майн, как бы спрашивая, что ему делать, но она лишь покачала головой. Возможно, будучи дворянами, они не привыкли сами наливать себе напитки. А может, они не понимали, почему на столе стоит только одна чашка.

— Господин Фердинанд, он хочет, чтобы вы налили остальное, — пояснил Лутц. — Это то, что мы, простолюдины, делаем при помолвке; я прошёл через то же с Тули. Я не знаю, как поступают дворяне, но если вы действительно хотите стать частью нашей жизни, я могу научить вас нашим обычаям.

— Прими мою благодарность, — сказал Фердинанд. Он взял кувшин и наполнил кубок вином, которое должно было послужить доказательством их клятвы.

Гюнтер поднял бокал, выпил половину, а остальное протянул Фердинанду.

— Позаботься о Майн.

— Обязательно. Клянусь.

Фердинанд принял кубок и выпил последний глоток вина — теперь они с Майн стали помолвлены и как простолюдины.

***

Вся семья вместе праздновала совершеннолетие и помолвку Майн. Более приятного события и придумать было нельзя.

Бенно дразняще настаивал на том, чтобы Майн и Фердинанд скрепили свой союз поцелуем, чем поверг Майн в панику.

Марк повернулся к Фердинанду и заметил: 

— Я вижу, что Майн всё же была вашей Богиней Воды. 

Фердинанд в свою очередь со всей серьезностью заявил: 

— Не совсем так. Майн — каждая из моих богинь.

От подобного ответа все несколько растерялись, потеряв дар речи.

Майн снова вцепилась в Камилла и не отпускала его, как бы он ни умолял.

Фердинанд говорил с Гюнтером о Майн, а девушка обсуждала одежду с мамой и сестрой.

Лутц и Тули копались в памяти, пересказывая различные истории из прошлого Майн.

***

Время действительно летит, когда ты веселишься. Шестой колокол прозвенел раньше, чем все ожидали, а это означало, что Майн и Фердинанду пора было уходить.

— Приходите ещё, когда сможете, — пригласила Ева. — Это касается и вас, господин Фердинанд.

— Только в следующий раз приносите вино вы! — воскликнул Гюнтер, совершенно одурманенный. Он перекинул руку через плечо своего будущего зятя и восторженно похлопал его по плечу.

— Да будет так, — согласился Фердинанд, ничуть не обеспокоенный. — Я привезу несколько бутылок из своих особых запасов. 

Лутцу он показался таким же невыразительным, как и всегда, но Майн заверила всех, что он доволен и спокоен.

— Раз уж вы держите эти визиты в секрете даже от своих последователей, скажу сразу: в следующий раз надевай вот это. 

Тули передала несколько нарядов, подходящих для богатых простолюдинок. Майн надела самые скромные одежды для их долгожданного воссоединения, но они не хотели рисковать, привлекая к ней внимание.

— Спасибо, — ответила Майн. — Я буду много работать, чтобы иметь возможность приезжать хотя бы раз в сезон. 

Её локоны снова свободно свисали: Тули развязала волосы, и их импровизированная церемония совершеннолетия теперь казалась не более чем сном.

— Камилл, будь готов называть меня «старшей сестрой», когда я приду в следующий раз, — продолжила Майн, её тон стал немного более грустным. — Я буду ждать этого с нетерпением.

Мальчик, о котором шла речь, высунул голову из-за спины Лутца. Он не переставал убегать от Майн с момента их объятий, но не потому, что ненавидел её — Камилл просто не знал, как реагировать на появившуюся из ниоткуда красивую сестру.

— Этого не будет. Я не ребёнок... — запротестовал он. — Я всегда называю Тули по имени, так что... ты не против, Майн?

Майн улыбнулась, явно соглашаясь с этой идеей. Она прижала руку к стене, открыв дверь, которой раньше здесь точно не было. Должно быть, её спрятали с помощью магии.

— Увидимся позже, Майн.

— Ага. Увидимся позже!