Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
743 Благословение богов (❀❀)

— Все прибыли. Займите свои места у дверей, — объявил Фердинанд, входя в комнату ожидания. Он проинструктировал присутствующих, что нужно делать, после чего протянул руку, чтобы сопроводить меня. 

— Прошу меня извинить... — откланялся Хартмут. Он согласился провести церемонию как главный священник, поэтому вошёл в зал раньше нас, воспользовавшись дверью для учителей, которая вела прямо на сцену. Остальные шли главным входом.

После отбытия Хартмута с нами остались Эглантина и Анастасий, которые должны были идти следующими. Двое рыцарей сопровождения стояли перед дверями, готовые распахнуть их по сигналу. Мы с Фердинандом отошли в сторону, чтобы нас не заметили, когда новый зент торжественно взойдёт на сцену.

— Узрите же зента, избранного воплощением Местионоры: госпожу Эглантину.

Когда двери открылись, Эглантина и Анастасий оглянулись на меня. Я кивнула им в ответ. Мы договорились, что я воссоздам благословение с их выпускной церемонии, чтобы казалось, что боги благоволят им. Фердинанд скривился от этого напоминания: он считал, что одного Грутрисхайта будет достаточно, но в итоге согласился.

Этот диалог ещё оставался свеж в моей памяти:

— Нам нужно, чтобы дворяне страны полностью приняли госпожу Эглантину в качестве нового зента. Иначе я не смогу сосредоточиться на своём городе-библиотеке.

— И это твоя главная цель?

— А что же ещё?

— Наверное, иначе и быть не могло... Если ты не станешь затем ещё сильнее вмешиваться в дела королевской семьи, то одно благословение послужит твоей цели.

Не самая впечатляющая победа, но тем не менее я добилась разрешения. Я направила магическую силу в кольцо, как только дверь в зал закрылась.

«Госпожа Эглантина, принц Анастасий... Путь впереди будет нелёгким, но я желаю вам удачи! Я вас поддерживаю!»

Я постаралась не вкладывать в благословение много чувств. Это был просто жест, как приветствие знакомого. Закончив, я кивнула, довольная своей работой, но Фердинанд лишь сдавил свой лоб и сильно нахмурил брови.

— Всё пошло по самому худшему сценарию, — отметил он.

— Подождите, что?

— Неужели ты настолько наивная? Божественная сила, бурлящая вокруг тебя, усиливается.

— Ммм...

Я не могла понять, почему Фердинанд так обеспокоен: беглый взгляд на мои руки не выявил ничего необычного. Тем не менее, ситуация, должно быть, была не из приятных: он скрестил руки, переводя взгляд с меня на зал и потолок. Глубокая морщинка у его бровей углубилась, и он начал нервно постукивать себя по вискам.

— Что же нам делать? — спросила я.

— Королевская чета уже вошла в зал, и церемония началась. Мы ничего не можем сделать, кроме как продолжать действовать по плану.

— Вы уверены?.. Я имею в виду, смотрите. 

Я не осознавала свою необычную божественную силу, но магические камни, украшавшие мои руки, начали сиять — явный признак того, что дела плохи.

— Ожидалось, что во время церемонии произойдёт что-то странное, но до?.. — размышлял Фердинанд. — Ты действительно непредсказуема. 

Он хмыкнул, а затем стал перебирать лекарства восстановления и магические инструменты под рукой. Среди них я заметила несколько довольно жестоких на вид орудий.

— Кажется, вы подготовлены скорее к битве, чем к церемонии... — заметила я.

— Когда дело касается тебя, я редко знаю, к чему готовиться.

— Я могу понять лекарства восстановления: мы уже использовали их во время церемоний, но наступательные магические инструменты? — я поджала губы, глядя на него.

— Просто небольшая предосторожность, — хмыкнул Фердинанд. — И не следует ли тебе начать вести себя как воплощению богини? Тебя вот-вот позовут.

Я уже почти дослушала лекцию о том, как лучше всего излучать божественность, когда двери в лекционный зал снова открылись. Послышалось объявление Хартмута:

— Узрите же: госпожа Розмайн, воплощение Местионоры, богини мудрости.

«Надеюсь, я буду выглядеть соответствующе».

Фердинанд и Хартмут всё тщательно продумали, так что беспокоиться не о чем — при условии, что в их плане нет серьёзных изъянов, конечно. Медленно вздохнув, чтобы успокоить нервы, я вложила свою руку в ладонь Фердинанда.

«О, вау. Я вся сияю».

Моя божественная сила, должно быть, нарастала на протяжении всей его лекции. Магические камни и амулеты, покрывавшие мои руки, так ярко сияли, что у меня зарябило в глазах. Я подняла подбородок, чтобы сияние пропало из моего поля зрения, и в то же время старалась не встретиться взглядом с Фердинандом. Он смотрел прямо перед собой, однако его вежливая улыбка явно укоряла меня за то, что я вообще дала лишнее благословение.

«Конечно, я дала благословение, но это не моя вина. Это всё богиня».

По словам Фердинанда, направление магической силы в основание уменьшило влияние богини на меня. Если я потрачу тонну магической силы на танец посвящения, то сияние наверняка должно померкнуть.

«Держись, Розмайн. Осталось ещё немного».

— Мы предоставим больше информации во время предстоящего собрания герцогов, — сообщил Хартмут залу. — Сегодня же, на этом знаменательном событии, воплощением богини будет возвращён давно потерянный Грутрисхайт.

Вместе с Фердинандом я поднялась на сцену для танца посвящения, и тут же подо мной возник круг для выбора зента.

«О, да ладно! Теперь это?!»

Обычно, чтобы появился круг, требовался танец посвящения. Похоже, я недооценивала серьёзность утечки магической силы. Неудивительно, что Фердинанд скривился и расстроенно постучал пальцем по вискам: это было настолько невероятно, что даже я была ошеломлена.

«Ну, теперь господин Фердинанд может опустить часть своей речи, объясняющую, что магический круг возникнет, как только я начну танцевать…»

Я терпеливо ждала, пока Фердинанд закончит объяснять всё о религиозных церемониях и магическом круге. Изначально планировалось, что говорить буду я, но мне запретили это делать, чтобы «сохранить божественность образа». Это было правильное, но, тем не менее, подлое решение.

Закончив свою речь, Фердинанд вполголоса указал мне: 

— Пока будешь исполнять танец, высвободи столько божественной силы, сколько сможешь. 

Затем он спустился со сцены. Музыканты внизу заиграли на своих инструментах — явный знак, что пора начинать.

Я встала на колени, приготовившись к танцу. Хотя Фердинанд сейчас ушёл, вскоре он вернётся и, воспользовавшись амулетом бога сокрытия Фёрбергена, взойдёт на алтарь вместе со мной, после чего предложит музыку богам. Такая почтительность казалась несвойственной для него, особенно учитывая его выходки в Саду Начал, но он быстро указал на мою ошибку. Одно дело — противостоять Эйвермину, который ныне не обладал силой бога, но Фердинанд не мог рисковать, проявляя неуважение к настоящим богам, отвечающим за его божественные защиты.

«О, проверка звука окончена?»

Музыканты перестали играть. Должно быть, они были готовы. Я медленно вздохнула и начала.

— Я та, кто возносит молитвы и благодарности богам, создавшим этот мир.

Чтобы зрители не сомневались в моём статусе воплощения богини, мне нужно было вложить в свой танец все силы. Эглантина повторит эту же церемонию сразу после меня.

«Если уж на то пошло, мой столп света должен быть больше, чем её!»

Я сомневалась, что мой танец окажется лучше, чем у Эглантины, но ничего страшного: я могла компенсировать это другими способами. В дополнение к постоянно испускаемой мною божественной силе, я выпустила свою собственную. В результате столп света стал медленно расти.

«Идеально. Идеально! Вот так!»

Кружась, я видела, как статуи богов двигаются, открывая путь к Саду Начал. Эглантина ждала перед алтарём: она присоединится к танцу посвящения, как только статуи закончат движение. Благодаря этому, никто из зрителей не заметит, если она не сможет самостоятельно открыть проход. Осознание того, что всё идет по плану, принесло мне некоторое успокоение, позволив сосредоточиться на танце. Мои светящиеся магические камни закрывали мне обзор, так что я даже не заметила, как магическая сила, заполонившая сцену, волной света стала подниматься к алтарю, а статуи начали сиять. Я просто закончила свой танец, и снова опустилась на колени.

— Хвала богам, — завершила я.

В одно мгновение меня поглотил ослепительный свет. Я инстинктивно зажмурила глаза и вдруг почувствовала себя в невесомости. Затем до моих ушей донесся голос.

— Итак, Ты вернулась. Ты пришла второй, Майн.

«Что?»

Я робко открыла глаза и посмотрела вверх. Мы планировали, что после завершения танца я приведу Эглантину и невидимого Фердинанда в Сад Начал, но вот я оказалась перед Эйвермином одна.

«Подождите... Мы не учли этого».

Кровь отхлынула от моего лица. Я судорожно оглядывалась по сторонам в поисках выхода, но нигде не могла его найти. Даже вход за статуями был почему-то закрыт.

«С госпожой Эглантиной всё будет в порядке?! Сможет ли она открыть проход сама?! Господин Фердинанд, каков план?!»

Насколько мне было известно, он не ожидал, что я перемещусь в Сад Начал сразу после завершения танца посвящения.

— Ты слушаешь, Майн? — спросил Эйвермин.

— Нет, простите. Это произошло так внезапно, что я потеряла мысль. Не могли бы вы повторить?

— Я сказал, что ты заняла второе место в гонке.

«Второе?..»

— Вы хотите сказать... Джервазио пришёл сюда раньше меня?! — воскликнула я, расширив глаза от ужаса. Должно быть, Фердинанд допустил ошибку. Возможно, он уничтожил не ту медаль, позволив Джервазио покинуть врата страны.

Эйвермин покачал головой. 

— Если бы это было так, но нет. Терца исчез. Я не знаю, где он. 

Может быть, он не мог больше видеть Джервазио после того, как его медаль была уничтожена. А может, Джервазио ушёл куда-то ещё.

— Значит ли это, что господин Фердинанд пришёл первым?

— Да. Этот трусливый слабак, напавший на Терцу, чтобы помешать ему, вернулся ко мне раньше тебя.

«Подождите, господин Фердинанд напал на Джервазио? Я впервые об этом слышу».

Пока я сидела в общежитии Эренфеста, он успел побывать в разных местах. Я не знала, каким путём он добрался до Эйвермина, но, думаю, у него было достаточно времени.

— Смотри, — сказал Эйвермин. Его глаза были по-прежнему закрыты, но он указал направление едва заметным поворотом головы. — Вернувшись, Квинта объявил о победе, оставил что-то, а затем удалился, не спросив о пути к основанию. Он, должно быть, думает, что это какая-то кладовка.

Я повернулась и увидела нечто, завернутое в серебряную ткань и обвязанное магической верёвкой с магическими камнями. Первое, видимо, было необходимо, чтобы внутрь не просочилась магическая сила, а второе — чтобы никто не смог дотронуться до этой конструкции. Я почти сразу узнала этот предмет.

«Это магический инструмент Грутрисхайт, который мы собирались преподнести госпоже Эглантине!»

Я умоляла Фердинанда позволить мне заглянуть под ткань, но он отказался: моя божественная сила переполнила бы инструмент и вынудила бы его переделывать всё с нуля. Похоже, он отнёс Грутрисхайт сюда, в Сад Начал, не преминув также воспользоваться случаем и объявить о своей победе.

«Что ж, это не должно меня удивлять».

— Ты пришла сюда позже Квинты, но добралась до основания раньше этого негодяя, — продолжал Эйвермин. — Хотя оно ещё не полностью окрашено, в нём стало явно больше магической силы. Молодец, ты перехитрила этого труса.

«Это господин Фердинанд приказал мне направить магическую силу в основание. Но спасибо».

Я не собиралась поправлять Эйвермина — да и не пристало мне отказываться от его похвал — но здесь не было никакой хитрости. Я пополнила основание лишь для того, чтобы высвободить избыток магической силы и чтобы Фердинанд мог увидеть, как это повлияет на божественную силу во мне.

— Более того, врата страны почти полностью окрашены твоей магической силой. Я признаю твои победы и сделаю новым зентом тебя, а не Квинту.

— Эм...

Ситуация выходила из-под контроля. Я не хотела ни с того ни с сего становиться зентом. Эта роль мне не нравилась, и я уже была в процессе предоставления Эглантине Грутрисхайта как воплощение Местионоры. Не говоря уже о том, что Фердинанд был бы в ярости, если бы мои действия свели на нет все его труды.

— Майн. Закончи восполнение основания раньше Квинты.

— Мне не подобает быть зентом. Господин Фердинанд выиграл гонку, не так ли? И я также должна стать аубом Аренсбаха...

Решение Эйвермина подрывало весь смысл нашей гонки, но он был непоколебим: 

— Ты уже наполнила основание магической силой.

— Да, но господин Фердинанд...

— И, кроме того, мне не нравится этот наглец. Я бы предпочёл, чтобы зентом стал кто-нибудь другой.

Так что это был вопрос личных предпочтений. Я сомневалась, что смогу изменить мнение Эйвермина, тем более что у него было очень много причин ненавидеть Фердинанда.

— Я понимаю, — сдалась я. — Господин Фердинанд был с вами не слишком вежлив. Однако вы сказали, что в случае его победы сделаете так, как он хочет.

Обойти это означало бы отбросить причину, по которой мы вообще участвовали в гонке. Кроме того, сам Фердинанд не собирается быть зентом, так что Эйвермин в итоге всё равно получит своё.

— Квинта должен окрасить основание, прежде чем можно будет признать его окончательным победителем. Таков был наш договор. Он ещё не закончил, так что действуй быстро. Окрась основание, пока Квинта не украл его у тебя.

«Не могли бы вы не говорить так, будто всё уже решено?»

Если я полностью окрашу основание в моём нынешнем состоянии, то это сделает задачу Эглантины как нового зента не в пример сложнее. Не говоря уже о том, что я хотела сохранить магическую силу для весеннего молебна и энтвикельна в Аренсбахе. Мы все так старались возвести Эглантину на трон, и я не желала отступать, как бы плохо себя ни чувствовал бывший бог.

Я отчаянно искала нужные слова, чтобы убедить Эйвермина. Существовали ли они вообще? Как я могла убедить существо, движимое здравым смыслом богов?

— Одной твоей магической силы будет недостаточно, — продолжал он, почти не обращая на меня внимания. — Местионора окажет тебе помощь и даст ещё больше своей неисчерпаемой силы. Она будет использовать твоё тело до тех пор, пока основание не окрасится.

Свет обрушился на меня прежде, чем я успела ответить. Магические камни, покрывающие моё тело, начали искриться, словно сопротивляясь нисхождению Местионоры.

— А?!

Амулеты, полученные от Фердинанда, сработали сами собой, и именно тогда я осознала всю серьёзность ситуации. Вместо того чтобы спрашивать моего согласия, Местионора прямо попыталась украсть моё тело. По моим рукам побежали мурашки.

«Неужели я потеряю больше воспоминаний?!»

— Нет! Я не отдам своё тело! — закричала я, сопротивляясь присутствию, пытавшемуся войти в меня. Я скрестила обе руки перед грудью и направила магическую силу в свои магические камни.

Я не хотела расставаться со своими воспоминаниями. Некоторые вещи были слишком важны, чтобы идти на компромисс. Я также пообещала Фердинанду, что больше не буду беззаботно отдавать своё тело. Он всё ещё отказывался рассказать мне, что Местионора сделала в прошлый раз, когда завладела мной, и от одной мысли о том, что может сделать богиня, если снова спустится ко мне, у меня сводило живот.

«Я не хочу волновать господина Фердинанда или причинять ему боль!»

Я сосредоточилась на том, чтобы отвергнуть присутствие, пока свет не перестал литься на меня. В ответ Эйвермин начал излучать подавляющее количество силы.

— Ты готова пойти против нас?

— Я не пытаюсь бороться с вами! Просто... когда Местионора использовала моё тело, это стоило мне многих моих самых дорогих воспоминаний. Даже сейчас они не вернулись. Я не хочу терять больше ничего, что для меня важно. 

Я бы не возражала против временного окрашивания основания — несмотря на проблемы, с которыми столкнутся Эглантина и Аренсбах — но я категорически отказывалась отдавать своё тело богине.

— Проблема только в воспоминаниях? Тогда я призову на помощь других богов.

— Хм? Других богов?..

— Благословляю тебя, — сказал Эйвермин, взмахнув рукой. — Прими эту силу, чтобы наполнить основание. 

Лучи света разных цветов разом обрушились на меня, и новая порция божественной силы обрушилась на меня. Я уже была наполнена силой Местионоры, но эти силы имели совершенно другие атрибуты.

— А!

По рукам и всему телу побежали мурашки. От этого столкновения магической силы у меня забурчало в животе: казалось, что в поры моей кожи пробираются тонкие иглы, которые невозможно разглядеть. Это не было похоже ни на одно благословение, которое я когда-либо получала: вместо того чтобы работать вместе, сила различных богов боролась за господство внутри меня.

Меня пронзила боль: магическая сила внутри меня продолжала нарастать. В некоторых местах я чувствовала сотни мелких толчков, словно через них проходило электричество. Другие части пульсировали и немели. В некоторых местах боль была настолько сильной, что я искренне сомневалась, не сломались ли мои кости. Голова, шея, спина, живот, руки, ноги — болело всё, и я только и могла, что кричать.

— Теперь иди и окрась основание, — повелел Эйвермин. — Майн?

Боль была слишком необъятной. Я рухнула на землю и закричала: 

— Мне больно! Я не могу! АААГГГГГГХХХ!

Я не могла даже сидеть. Местионора окрасила мою магическую силу, пока я была без сознания, нечаянно избавив меня от мучений, но теперь несколько богов боролись за контроль. Все они толкались друг с другом, пытаясь установить господство. В отличие от боли и жара, вызванного пожиранием, я не могла контролировать эту чужеродную ману — я могла только выгибаться и кричать, пока моё тело разрывалось изнутри.

— Хм... Боги не ожидали такого... — пробормотал Эйвермин, глядя на небо. — Похоже, они в панике. Местионора желает спуститься и успокоить силу богов. Можешь ли ты снять эти украшения со своих рук?

— ГХХХ! АААГГГГ!

Я отчаянно замотала головой. Даже сидеть было выше моих сил: как кто-то мог ожидать, что я засучу рукава и начну возиться с замысловатыми амулетами?

Эйвермин присел и потянулся ко мне, но я была слишком далеко. Даже в своей человеческой форме он не мог двинуться с места.

«Тогда какой смысл в трансформации?! Эйвермин, ты идиот!»

— Хм... Это тревожит.

Хотя слёзы затуманили моё зрение, я увидела, что Эйвермин снова встал. Я не могла сказать, действительно ли он обеспокоен — его голос не выдавал ни малейших эмоций — но он определённо что-то искал.

— Кто-то пытается открыть сюда путь, — заметил он. — Есть некоторые проблемы с магической силой, но пригласить их, похоже, стоит. Они могут помочь снять с тебя украшения.

Я кивнула, как могла. Определённо, он имел в виду Эглантину. Если никто не вмешается, божественные силы, разбухающие и возрождающиеся в моём теле, наверняка убьют меня.

Эйвермин рассёк воздух, создавая вход, который выделялся на фоне идеально белого Сада Начал. Не успел радужный барьер дрогнуть, как вокруг бывшего бога прогремели маленькие взрывы.

«О. Это господин Фердинанд».

Никто другой не стал бы использовать амулеты Бога Сокрытия, чтобы пробраться сюда и начать атаку — не похоже, чтобы его обстрел принёс много пользы. Эйвермин выглядел слегка раздосадованным, но не более того.

— Не твоя магическая сила открыла путь, Квинта. Полагаю, ты использовал ещё один из своих подлых трюков. Да будет так. Иди сюда и сними с руки Майн украшения.

— Зачем? — спросил Фердинанд, всё ещё оставаясь невидимым.

— Чтобы позволить Местионоре спуститься.

— Я отказываюсь.

«Подождите! Нет!»

Фердинанд появился из ниоткуда, вероятно, сняв свои маскировочные амулеты. Было видно, что он всё ещё в полной боевой готовности: в руках у него было несколько магических инструментов, и, похоже, он оценивал расстояние между собой и Эйвермином.

Это было плохо. Отказ от богини означал отказ от моей единственной надежды выжить. Я протянула дрожащую руку к Фердинанду, ужасаясь своей приближающейся гибели, но он был слишком занят, чтобы обращать внимание на что-либо помимо Эйвермина.

«Господин Фердинанд... Помогите…»

— Понятно, — кивнул Эйвермин. — Смерть Майн завершит твою Книгу Местионоры и позволит тебе претендовать на основание. При этом на твоих руках не останется ни капли крови. Эффективный план. Меньшего я от тебя и не ожидал, — бывший бог задумался. — Хм... Как бы мне ни было неприятно это говорить, я должен признать тебя следующим зентом. Майн, к сожалению, мне не хватило времени, чтобы поддержать твоё восхождение на трон. 

Он покачал головой в знак разочарования, но его покорность была очевидна.

— Квинта, оставлять Майн в её нынешнем состоянии кажется неоправданно жестоким. Прояви сострадание и упокой её, а затем поторопись восполнить основание.

Фердинанд озабоченно осмотрел нас обоих. Должно быть, он заметил моё отчаяние, потому что опустился на колени рядом со мной, не сводя при этом настороженного взгляда с Эйвермина.

— Если позволить Местионоре спуститься, то она сможет спасти Розмайн?

— Только боги могут управлять божественной силой. Простые смертные ничего не могут сделать для неё.

Фердинанд заскрипел зубами. 

— Розмайн, ты согласна, чтобы Местионора спустилась в твоё тело?

— Да!.. Спаси... меня. АААГХ!

Фердинанд убрал свои магические инструменты и достал какой-то напиток. Он разжал мою стиснутую челюсть, влил немного в горло, велел проглотить, после чего поднялся на ноги. Он встал между мной и Эйвермином, а затем нанёс бывшему богу удар. Я не могла видеть его сквозь плащ, но раздался ещё один взрывной хлопок.

— Это менее сильная версия, — сказал Фердинанд. — Замри, пока я спасаю Розмайн.

— Ааа!.. Гх!..

Эйвермин застонал от боли, хотя я не могла понять, почему. Все остальные атаки он переносил так, словно они были пустяковыми. Ответ я получила, увидев, как Фердинанд отбросил в сторону серебряную трубку. Должно быть, он нанёс Эйвермину удар ядом мгновенной смерти.

«Значит, тот отвар, которым он меня напоил, был противоядием? На вкус он был довольно горьким».

Только разобравшись с Эйвермином, Фердинанд засучил рукава и начал снимать с меня защитные амулеты.

— Больно... Гаааа!

— Я понимаю, но ты должна оставаться неподвижной.

Это было легче сказать, чем сделать: боль была настолько сильной, что даже малейшее движение вызывало новую волну агонии. Раньше ему не составляло труда игнорировать мои извивания и жалобы. Не может ли он продолжить эту тенденцию и покончить с этим?

— Господин Фердинанд, госпожа Розмайн... Действительно ли стоило прерывать церемонию вручения? — позвала Эглантина. Её встревоженный вопрос напомнил мне, что именно она открыла этот путь. Это она должна была прийти сюда, а не Фердинанд.

— Я снимаю с Розмайн некоторые амулеты, чтобы Местионора могла спуститься в её тело. Не стойте просто так, помогите мне. Вам стоит понять, что вы тоже подниметесь по высокой лестнице, если с ней что-то случится.

Эглантина сразу же подошла, откликнувшись на срочную просьбу. Она побледнела, как только увидела меня.

— Господин Фердинанд, что случилось с госпожой Розмайн?

— Не знаю, — ответил он с досадой. — Но она умрёт, если Местионора не спустится в её тело. 

Он закончил снимать амулеты с моей первой руки.

— Не могли бы вы держать её руку на месте? Я не могу найти застёжку.

Фердинанд прижал мою руку, а Эглантина быстро закатала рукав. Как только с меня сняли последние амулеты, в голове раздался голос Местионоры.

«Я ненадолго отстраню тебя. Но на этот раз я не предоставлю тебе доступ в свою библиотеку».

И вместе с этим моё сознание исчезло. Мир вокруг меня превратился в белую пустоту.

«Мне запрещено посещать библиотеку Богини Мудрости?! НЕЕЕЕТ!»

Исчезла единственная причина, по которой я надеялась на загробную жизнь. Отчаяние только-только накатило, когда в моей голове вновь раздался голос Местионоры:

— Я закончила. Вперёд.

— Что-то случилось? Ты что-то сделала с моим телом? — спросила я. Фердинанд, скорее всего, снова будет держать меня в неведении, так что это был мой лучший шанс всё выяснить.

— В последний раз, когда я спускалась в твой сосуд, я полностью окрасила тебя. Ты бы не чувствовала такой боли, если бы подождала, пока моё влияние угаснет, но, увы. Это способствовало тому, что сила богов отреагировала внутри тебя.

— Была ли другая причина? — спросила я.

— Магические инструменты Квинты заблокировали моё нисхождение, не так ли? Боги откликнулись на призыв Эйвермина о помощи и направили в тебя слишком много своей магической силы, чтобы подавить твои амулеты.

— Это действительно было необходимо?

Амулеты были призваны блокировать нисхождение определённой богини, а не останавливать благословения богов, поэтому прилив божественной силы, призванный преодолеть их, не встретил никакого сопротивления. Сила богов врезалась прямо в меня, причиняя боль, которую не смог бы выдержать ни один человек.

— Боги не действовали со злым умыслом, но они хотели досадить Квинте за то, что он набросился на Эйвермина.

Значит, они заставили меня пройти через ад, чтобы отомстить Фердинанду. Не могу сказать, что я была впечатлена.

— Я сожалею, что ты оказалась втянута во всё это. Но больше я ничего не скажу. Возвращайся, пока Квинта не начал буйствовать в своём нетерпении.

Она выставляла его каким-то разъярённым зверем, что было неправдой. Конечно, он был расчетлив и готов пойти на всё, даже на аморальные поступки, чтобы добиться своей цели, но в основном он был вполне уравновешенным.

— Я бы не сказала, что он нетерпелив...

— Нет? Он действует под влиянием Эйвилиба, и любая дисциплинированность, которой он мог бы обладать, исчезает, когда речь заходит о его Гедульрих. Отныне я бы предпочла, чтобы вы оба держались подальше от Эйвермина.

Местионора искренне переживала за бывшего бога. Множество историй утверждали, что она предана ему, что он спас ей жизнь, и, похоже, это было правдой. Я понимаю, почему она не хотела, чтобы Фердинанд был рядом с Эйвермином, учитывая всё случившееся.

«Если смотреть только на то, что он здесь сделал, то да, сравнение с разъярённым зверем имеет смысл».

— Понятно. По возвращении я заберу господина Фердинанда и покину Сад Начал.

— Хорошо. И поторопись окрасить основание Юргеншмидта. Таково желание Эйвермина и причина, почему боги с самого начала одолжили тебе свою силу.

Хотя мой диалог с Эйвермином вышел из-под контроля, боги действительно хотели, чтобы Юргеншмидт выжил. Я не возражала против исполнения их желаний: божественная сила могла оказаться незаменимой для нашего дела, и в прошлом они даровали мне различные благословения.

— Я благодарю тебя за помощь, о Богиня Мудрости. Хвала богам!