Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
746 Изготовление золотой пыли и возвращение назад

— Разойдитесь, — потребовал Фердинанд, отмахиваясь от свиты Сильвестра и вынося меня из комнаты. — Вы нам мешаете. 

Выйдя, Фердинанд оказался окружён уже нашими последователями, которые ошеломлённо уставились на меня в его объятиях.

— Что-то случилось с госпожой Розмайн?! — воскликнул Хартмут, тут же бросившись ко мне. Я думала, он будет дразнить или укорять меня, но паника в его голосе подсказала мне, что он опасался худшего.

Корнелиус тоже не был похож на себя обычного. Хотя он, казалось, хотел что-то сказать, он не выглядел обеспокоенным тем, что Фердинанд держит меня на руках.

«Неужели никого, кроме меня, не волнует, что он так носит меня?»

— Позаботьтесь о том, чтобы Розмайн нигде сама не ходила, — проинформировал Фердинанд. — Она должна сохранить как можно больше сил. В зависимости от обстоятельств она, возможно, не сможет использовать лекарства восстановления.

— Никакие? — уточнил Хартмут. — Даже те, что предназначены для восстановления выносливости?

В ожидании ответа он и другие последователи пристально смотрели на Фердинанда.

— Как ты уже сказал, эти лекарства направлены в первую очередь на восстановление выносливости, — задумался Фердинанд, его разочарование было более чем очевидно. — Однако, они всё равно восстанавливают также и магическую силу, пусть и в гораздо меньшей степени, а в нашей ситуации даже малейшее увеличение магической силы неприемлемо: соответствующим образом отреагирует и божественная сила, лишь сильнее обременив Розмайн. Поскольку у нас нет времени на разработку лекарства, которое не имело бы подобного недостатка, я бы предпочёл обойтись вовсе без них.

И с этими словами он передал меня Ангелике.

— Вам, наверное, очень тяжело, — сказала она мне.

Я отвела глаза. Как бы Ангелика ни пыталась меня утешить, я не была уверена, что она действительно понимает суть проблемы: её тон был слишком отстранённым, чтобы я могла это понять. Должно быть, существует большой разрыв между тем, что кажется «тяжёлым» в моей ситуации всем, и тем, что считаю «тяжёлым» я.

«Полагаю, есть вещи поважнее, чем переживания о том, как сохранить лицо при следующей встрече с госпожой Эглантиной».

Фердинанд, не моргнув и глазом, подхватил меня на руки, и ни один из наших последователей не счёл это странным. Никто даже не заикнулся об этом, что только усугубило моё смущение. Мне было стыдно за то, что я вообще была смущена!

Оглядываясь назад, можно сказать, что романтика всегда казалась мне чуждой, даже когда я жила в Японии. Я уже знала, что ничего не случится, так зачем же я так напрягалась? Не было никаких шансов, что я когда-нибудь окажусь втянутой в драматическую историю любви.

«Книги — моя единственная настоящая любовь! Книжный монстр не должен беспокоиться о том, что его втянут в отношения. И нечто подобное с господином Фердинандом? Он и романтика просто несовместимы. Я волнуюсь из-за пустяков».

Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы. Как бы ни была болезненна моя оплошность с Эглантиной, похоже, моё взаимодействие с Фердинандом не было настолько скандальным, чтобы заслуживать критики.

«Но, подождите... Не так давно все говорили мне держаться от него на расстоянии. Неужели они закрывают на это глаза из-за чрезвычайной ситуации? Нет, этого не может быть. Тогда ситуация тоже была чрезвычайной».

Я уже собиралась задать вопрос Фердинанду, когда он вернулся к разговору с нашими последователями:

— Хотя мы надеемся полностью истощить Розмайн сегодня ночью, создав как можно больше золотой пыли, её магическая сила иссякает слишком медленно, чтобы можно было рассчитывать лишь на это. Мы также можем ожидать, что её магическая сила восполнится за ночь — не намного, но достаточно, чтобы об этом стоило упомянуть. Я должен попросить вас всех подготовиться к завтрашнему путешествию по Аренсбаху.

Я думала, что мои последователи будут против внезапного изменения нашего расписания, но я ошибалась. Лишь пару человек поинтересовались, действительно ли у меня так мало времени, и на их лицах ясно читалось беспокойство.

— Те из вас, кто получил разрешение сопровождать Розмайн в Аренсбах, соберите свои вещи и приготовьтесь отправится на весенний молебен, — распорядился Фердинанд. — Последний урожай герцогства был далеко не богатым, поэтому позаботьтесь о поварах и продуктах. Я принесу для Розмайн восстанавливающие выносливость лекарства, если они вдруг понадобятся. Хартмут, оставайся в своём одеянии священника и отправляйся за божественными инструментами в храм Аренсбаха. Никто не будет протестовать, если ты скажешь, что они требуются для весеннего молебна. Мы также можем воспользоваться возможностью и наполнить эти инструменты божественной силой.

Пока что все складывалось в логичную картину. В чашах, возможно, уже была магическая сила, полученная от священников, но это не имело значения: мы всё равно направим всю её на весенний молебен, как и должно было быть.

— Рихарда, — продолжал Фердинанд, — скоро должны прибыть рыцари Аренсбаха с материалами для создания золотой пыли. Пожалуйста, поставь у дверей эренфестского служащего или слугу, чтобы он их встречал. Я также ожидаю множество ордоннанцев, содержащих просьбы о встрече с Розмайн по поводу сегодняшней церемонии. Откажите им всем, будь то аубы других герцогств или члены королевской семьи.

— Поняла, — кивнула Рихард. 

Истощение моей магической силы было превыше всего: все заботы монарших особ могли подождать до собрания герцогов.

Затем Фердинанд обратился ко мне:

— Розмайн, я подготовлю радужные магические камни. Окрась их своей магической силой и соедини вместе, чтобы получить камень как можно большего размера. Потом преврати его в ездового зверя, которого ты сможешь использовать со своей текущей магической силой.

— Я думала, вы не хотите, чтобы я путешествовала на пандочке.

— Я бы предпочёл, чтобы ты не работала с магическими камнями до тех пор, пока твоя память не восстановится, но, увы... На карту поставлено слишком многое.

Должно быть, Фердинанду приходилось нелегко — горькое выражение его лица сказало обо всем, — но я всё ещё не понимала, в чём связь между моими потерянными воспоминаниями и использованием магических камней. Ездовые звери — отличный способ передвигаться, который к тому же ещё и расходует мою магическую силу; конечно, я собиралась использовать эту возможность по максимуму.

— Однако не станет ли зверь непригодным для использования, когда моя божественная сила иссякнет? — спросила я. — Мне кажется, что все эти радужные магические камни будут потрачены впустую.

Ездовой зверь — это, конечно, хорошо, но я не смогу использовать его, как только моя магическая сила изменит цвет. Я предположила, что Фердинанд мог бы использовать магический камень в каком-нибудь смешивании, но никаких идей в голову не приходило: он был бы не так полезен, как универсальная золотая пыль.

— Это, конечно, может показаться пустой тратой ресурсов, однако поездка займёт несколько дней, а некоторые из твоих последователей не привыкли к путешествиям. Тебе нужно будет также где-то отдохнуть самой. Один из вариантов — остановиться в поместьях гибов, но я намерен обходить их стороной: они только ещё больше истощат твою выносливость. Из прочих вариантов только зимний дом какого-нибудь сельского городка или сон под открытым небом. Твоих рыцарей, как я полагаю, устроит и то и другое, но я сомневаюсь, что то же самое можно сказать о твоих слугах. Мы должны обеспечить им безопасное и удобное место для ночлега.

Я хлопнула в ладоши, осознав положение. Пребывание в поместьях гибов означало бы долгие официальные приветствия и ужины, проведённые в общении. Мне уже советовали избегать лекарств восстановления, так что я не переживу несколько дней подряд общения с незнакомыми дворянами. Также мой ездовой зверь, вырастающий до громадных размеров, был бы чрезвычайно полезен для моей свиты.

«Наконец-то Фердинанд признал ценность пандочки!»

— Как только закончишь с ездовым зверем, приступай к превращению принесённых ингредиентов в золотую пыль. Завтра утром я спрошу тебя, на сколько восстановилась твоя магическая сила за ночь, поэтому перед сном запомни её количество. Не делай ничего и не говори ни о чём, что может лишить тебя выносливости или нарушить твой эмоциональный покой. — Он сделал паузу, а затем сурово подытожил сказанное, — Будь терпелива и просто наполняй материалы магической силой. Не забывай, что от твоей жизни зависят также и все посвятившие тебе имена.

Несколько человек вокруг меня резко вдохнули. Их жизни находились в моих руках, и это давило на меня.

— Дворяне, находящиеся во дворце Адальгизы, сейчас постепенно возвращаются в Аренсбах, — сказал Фердинанд. — Всем быть готовыми к отправке во дворец, когда это потребуется. Рихарда, я поручаю Розмайн тебе.

— Можете на меня рассчитывать, — ответила она.

Раздав последние указания, Фердинанд ушёл с Экхартом и Юстоксом, двинувшимися за ним следом. Хартмут не стал дожидаться, пока они уйдут, и, развернувшись на пятках, стал пробираться наверх.

— Давайте и мы поторопимся, — поторопил он.

***

Мои последователи начали действовать, деловито расхаживая по общежитию. Многие из них вернутся в Аренсбах раньше меня. Через некоторое время прибыла Шарлотта со своими последователями, чтобы передать некоторые материалы, которые рыцари добыли на месте сбора Эренфеста.

— Матушка объяснила, какую огромную нагрузку оказывает на твоё тело сила богов и как мало у тебя времени. Я могу лишь надеяться, что доставленное нами окажется полезным. Карстед только что привёл отряд рыцарей к месту сбора Эренфеста, так что скоро поступят ещё материалы.

Шарлотта наблюдала, как мои последователи в спешке готовились к завтрашнему дню, пока её собственные держали сумки с материалами. Время действительно поджимало, поэтому мы ожидали, что за доставку будут отвечать слуги и служащие, а не Шарлотта, кандидат в аубы. Мы не были готовы оказать ей должное приветствие.

— Рихарда, — позвала я.

— Я советовала госпоже Шарлотте не приходить, но она настояла на разговоре с вами, юная леди.

Я вернула своё внимание к младшей сестре: должно быть, её настойчивость имела какую-то причину. Брови Шарлотты сошлись над переносицей, и она озабоченно нахмурилась.

— Я вижу, что подготовка к твоему отъезду уже ведётся... меня это успокаивает. Выслушав объяснения матушки, я решила, что тебе лучше покинуть дворянскую академию. Я пришла сюда, чтобы предложить именно это.

Хотя она и заявила, что испытывает облегчение, в глазах цвета индиго Шарлотты плескалось беспокойство. Может, она знает что-то, что ускользнуло от моего внимания?

— Шарлотта... Есть ли причина для столь срочного визита? — спросила я.

— Дворянская академия связана с богами теснее, чем какое-либо ещё место в Юргеншмидте. Ты ведь сама дала нам это понять, не так ли? Как и свет, проливающийся во время религиозных церемоний. Тогда я полагаю, что власть богов здесь наиболее сильна. Переезд в другое место должен уменьшить твоё бремя.

Я уставилась на неё. В этом... был большой смысл. Хотя я уже знала, что дворянская академия — святая земля Юргеншмидта, я никогда не задумывалась о том, как это может влиять на божественную силу во мне.

— Зная о том, что дядюшка уже принял решение о твоём отъезде, я могу быть спокойна, — выдохнула Шарлотта. — В конце концов, сестра... в своём безграничном сострадании к другим ты, похоже, редко задумываешься о собственных нуждах.

— Я... осмелюсь сказать, что это неправда. В будущем я планирую построить свой собственный город-библиотеку и проводить дни в окружении книг. — Я сделала паузу только потому, что в какой-то момент смерть показалась мне не такой уж страшной. Возможность попасть в библиотеку Местионоры зацепила меня, и теперь, когда моё появление там оказалось под запретом, я решила продолжать жить ради того, чтобы снова завоевать это право.

Шарлотта нахмурила брови в ответ. Заметила ли она мою нерешительность? Она открыла рот, чтобы ответить, но потом снова закрыла его, скрестив руки на груди, словно отчаянно пытаясь не прикасаться ко мне.

— Шарлотта?

— Я надеюсь однажды посетить этот твой город-библиотеку, так что, пожалуйста... сделай всё возможное, чтобы избавиться от божественной силы. Прошу меня извинить. Я не хотела бы мешать твоим последователям.

Она ушла так же быстро, как и пришла. Я хотела поговорить с ней ещё немного, но у меня были связаны руки: у нас действительно не было времени принимать гостью.

Я сразу же принялась за работу, превращая доставленные Шарлоттой материалы в золотую пыль. Процесс был прост: я засовывала руку в мешок и вертела ладонью, пока не оставалось ничего твёрдого, после чего переходила дальше. Превращение материалов в пыль не составляло для меня труда даже без божественной силы, поэтому моя магическая сила почти не уменьшилась.

«Я посвящу всю себя тому, чтобы сделать эту золотую пыль для Эренфеста и моего города-библиотеки... но я не думаю, что это сильно поможет справиться с божественной силой».

Тем временем я получила свежую партию материалов от рыцарей Аренсбаха. Я продолжала делать золотую пыль.

За ужином Фердинанд прислал мне мешочек с радужными магическими камнями. Я поела, затем наполнила их магической силой и сплавила вместе, повторяя в голове: «Глина, глина, склейся в шарик». Должно быть, моя окрашенная богами магическая сила повлияла на процесс, потому что мой пандобус в итоге получился не светло-жёлтым, а радужным.

«О-о-о. Неожиданно. Новый цвет пандочки выглядит так странно».

Помимо прочего, работа с такой огромной массой радужных магических камней истощила часть моей магической силы. Это обрадовало меня и я с энтузиазмом продолжила делать золотой порошок, пока не пришло время ложиться спать.***

Я позавтракала, после чего меня переодели в церемониальные одежды главы храма и отнесли в общий зал. Там я продолжала делать золотую пыль вплоть до появления Фердинанда.

— Розмайн, сколько магической силы ты восстановила за ночь? — спросил он.

— Ну... Столько же, сколько я потратила на создание радужного зверя и золотой пыли, — ответила я, поджав губы. Я словно сделала шаг вперёд и два шага назад: все успехи, которых я добилась накануне вечером, были сведены на нет.

Фердинанд, услышав, что  после сна я чувствовала себя хуже, чем до него, прижал руку ко лбу:

— Ты так много восстановила за одну ночь? Божественная сила причиняет сейчас тебе боль?

— Как и следовало ожидать, ситуация ухудшается по мере восстановления магической силы. Но я всё ещё заполнена лишь на четверть — особых проблем нет.

Я больше не была вынуждена страдать от чудовищной боли, не в силах делать ничего, кроме как валяться на земле и стонать. У меня лишь периодически немного повышалась температура, а также появлялось лёгкое головокружение и тяжесть в теле. 

Выражение лица Фердинанда ожесточилось:

— Учитывая, что ты не употребляла никаких лекарств, подобная скорость восстановления не может не беспокоить. У нас мало времени.

Дамуэль и Юдит были моими единственными рыцарями на данный момент; остальные находились в Аренсбахе, завершая последние приготовления. Фердинанд сразу же обратился к моему эскорту:

— Я отправлюсь с Розмайн. Постарайтесь сделать так, чтобы её эксклюзивные мастера смогли переехать из Эренфеста в новое герцогство сразу после собрания герцогов.

— Да, господин!

Фердинанд подхватил меня на руки и понёс, как будто это было самым естественным делом на свете. Выйдя из общежития, мы увидели, что нас ждут рыцари Аренсбаха и дворяне из других герцогств. Последние при виде меня опустились на колени, и пока они загораживали коридор, мы ничего не могли сделать.

— О воплощение богини, мы просим, чтобы вы благословили своими силами и мудростью не только Аренсбах, но и наши герцогства.

Я не знала, как реагировать. В моём нынешнем состоянии даже простое благословение привело бы к нежелательным последствиям. Я прижалась к Фердинанду, который сурово покачал головой и прошептал мне.

— Они просят, чтобы проигравшие в гражданской войне получили больше милости, чем Аренсбах, герцогство, из-за которого начался этот беспорядок. Ты можешь просто игнорировать их. Они считают тебя божественным воплощением — кем-то, чья власть превосходит даже власть нового зента, но их поведение переменится сразу же, как только божественность пропадёт из твоей магической силы.

Затем Фердинанд взглядом подал знак рыцарям Аренсбаха и обратился к толпе: 

— Все тонкости гражданской войны находятся в ведении королевской семьи. Этот вопрос ниже божественного воплощения. А теперь двигайтесь. Мы спешим.

Рыцари Аренсбаха тут же начали оттеснять собравшихся дворян в сторону, чтобы освободить мне дорогу, параллельно порицая их. Они и сами были в отчаянии: от меня зависело будущее их герцогства.

***

Фердинанд прошёл мимо дверей, перемещающих в различные общежития, после чего положил руку на дверь, ведущую в королевский дворец.

Насколько я помнила, дворец Адальгизы состоял из двух зданий: одно — для женщин и детей до возраста крещения, другое — для крещёных детей из побочной ветви королевской семьи. Фердинанд отвёл меня в последнее, откуда мы должны были воспользоваться кругом, перемещающим в поместье Ланценавии. Мы направились к нему без малейшей паузы.

— Рыцари отправились в Аренсбах? — уточнила я. — Сейчас это место кажется заброшенным.

— Всё так. Им больше нечего делать в дворянской академии, ведь заключённые переданы, а церемония вручения проведена. Не забывай также, что дворец будет домом для нового зента. Чем скорее мы уедём, тем лучше.

— Верно. Может, попросить слуг провести последнюю уборку?

— В этом нет необходимости. Гораздо важнее запечатать круг перемещения, чтобы никто из Аренсбаха не смог вторгнуться во владения нового зента.

Мы шли по длинному коридору. Серебряный плащ ограничивал обзор, но вскоре я услышала лязг доспехов и звук открывающихся дверей. Затем наступила темнота, и я поняла, что мы прибыли в комнату без окон с кругом перемещения.

— Мы пойдём первыми, — объявил Фердинанд.

Одновременно кругом перемещения могут пользоваться только три человека, поэтому мы отправились вперёд вместе с Экхартом. Мои последователи ждали нас на другом конце. Фердинанд практически кинул меня в руки Ангелики, после чего с размаху развернулся и вернулся во дворец.

— Мне сказали, что господин Фердинанд хочет всё в последний раз проверить, прежде чем полностью закрыть дворец, — пояснила Леонора. — Мы бы не хотели, чтобы кто-то вторгся к нам через дворец из-за недоразумения или чего-то подобного.

Причина запечатывания круга была двоякой: так Аренсбах лишался чёрного хода в дворянскую академию, но также сам защищался от вторжения из других герцогств.

— Для вас всё готово, госпожа Розмайн, — сообщил мне Хартмут. — Нам приказано сначала вернуться в замок. Мы отправимся в путь на ездовых зверях. Не хотите ли вы воспользоваться своим собственным, чтобы дополнительно истощить запасы магической силы? Мне стало известно, что вы создали нового зверя с помощью своей божественной магической силы. 

Он даже не пытался скрыть своё волнение.

Я кивнула в ответ. Ангелика опустила меня на пол, позволив продемонстрировать моим последователям мою новенькую радужную пандочку.

— Форма у него та же, но цвет не тот, — объявила я, забираясь в свой одноместный пандобус. Затем, не в силах скрыть разочарование, я сказала: — Он не такой милый, как раньше...

— О, нет! Это совсем не так, — ответили все, пытаясь утешить меня.

«Гх... Мои последователи такие милые!»

— Пусть он и не милый, но выглядит божественно, — кивнул Хартмут. — Самое подходящее средство передвижения для воплощения богини.

— Определённо, — добавила Леонора. — Никогда ещё я не видела, чтобы ездовой зверь сверкал всеми элементами! Это бесподобное зрелище.

Я полагала, что они просто добры, но их комплименты были искренними — они действительно считали, что мой радужный зверь выглядит более божественно. На мой взгляд, пандочка была гораздо симпатичнее, когда была светло-желтой, но даже ненавистники грюна приветствовали сияние всех атрибутов.

«Простите... но я просто не понимаю эстетики этого мира».

***

На ездовом звере я отправилась прямо в замок, где люди продолжили нахваливать моего зверя. И снова моё мнение расходилось с общепринятым. Даже аренсбахские дворяне в замке были в восторге от блеска всех атрибутов пандочки, а Летиция и её последователи приветствовали меня с сияющими глазами.

— Ваш зверь выглядит прекрасно, госпожа Розмайн.

— Я чувствую, как новый ездовой зверь нашего ауба излучает силу всех богов. Как божественно!

«Он выглядит так же, как и раньше! Неужели изменения цвета достаточно, чтобы заслужить все эти похвалы?!»

Хартмут убрал своего зверя и отвлёк меня от моих мыслей:

— Госпожа Розмайн, развейте своего зверя и присядьте вон там, будьте добры.

В замке был большой балкон — идеальное место для приземления ездовых зверей. Оттуда можно было пройти к красивому залу, где гости иногда обедали и смотрели на море. Хотя в зале было много вещей, которые, как я поняла, принадлежали моим последователям, в углу меня ждало свободное место. На столе рядом с ним лежали божественные инструменты.

— Эти инструменты из храма Аренсбаха, — объяснил Хартмут. — Мы смиренно просим вас наполнить их для нас. По просьбе господина Фердинанда я также должен попросить вас проверить, можно ли использовать чашу для избавления от магической силы.

Я начала направлять свою магическую силу в божественные инструменты. Группе священников потребовался бы почти целый день, чтобы заполнить их все, но первый из них — чашу — я наполнила почти сразу. Дворяне вокруг меня восхищенно ахнули.

— О боги! — удивился один из них. — Божественные инструменты ведь не так легко заполнить, не так ли?

— Что за обилие магической силы! — воскликнул другой.

В отличие от восторга дворян, я чувствовала себя немного разочарованной: хотя моя магическая сила уменьшилась, я была далеко не пуста.

Я подняла и опрокинула чашу. В ответ полилась радужная жидкость, подражающая цвету моей магической силы. Это было необычное зрелище для того, кто в прошлом провёл столько весенних молебнов, но я полагала, что в этом есть смысл: жидкость становится зеленой, только когда человек молится Богине Воды.

— Госпожа Розмайн, как обстоят дела с вашей магической силой? — голос Хартмута, внимательно наблюдающего за мной, заставил меня сосредоточиться на магической силе в моём теле.

— Возможно, благодаря отсутствию молитвы божественная сила внутри меня остаётся стабильной.

— Я рад это слышать, — сказал Хартмут с видимым облегчением. — Тогда у вас не должно возникнуть проблем с наполнением других инструментов.

— Обычная молитва заставляет магическую силу принимать божественный цвет Фрютрены — зелёный. Уверены ли мы, что эта радужная жидкость сможет восстановить землю?

— Давайте проверим.

Хартмут взял у меня чашу, а затем выплеснул часть жидкости в сад замка. Я не видела, куда она попала: мне велели сидеть, чтобы не тратить выносливость, но дворяне на балконе вскрикнули от восторга.

— Цветы распускаются!

— И трава выглядит зеленее, чем раньше.

Вскоре дворяне стали восхвалять мои достоинства как воплощения богини. Почему-то все эти дифирамбы стали меня изрядно раздражать. Сама я не такая уж великая и замечательная — это всё божественная сила. Я хотела поскорее очистить от неё своё тело, но что всё происходящее сейчас будет означать для будущего? Понимали ли здешние люди, что я вернусь к нормальной жизни, как только сила богов покинет мой организм?

«И будут ли они по-прежнему признавать во мне ауба, когда она исчезнет?»

В моей груди зародилось беспокойство. Как бы мне ни хотелось избавиться от своей божественной силы, я начинала бояться её потерять. Голос в голове подсказывал мне, что нужно сохранить её — как ради герцогства, так и ради себя.

— Госпожа Розмайн использует эту силу, чтобы очистить Аренсбах и восстановить его земли... — восклицал один из дворян, захлебываясь от радости. Услышав это, Хартмут едва не рассмеялся.

— Вы неправильно поняли. Госпожа Розмайн пришла сюда не для того, чтобы восстановить ваше грешное герцогство. Она лишь готовит эти земли к превращению в место, достойное её. Аренсбах рухнет, а на его месте возвысится город-библиотека.

— В нынешнем состоянии это герцогство недостаточно хорошо, чтобы стать новым домом госпожи Розмайн, — добавила Кларисса. — Вы должны понять, что у вас есть только два варианта: либо продолжить держаться за свои аренсбахские корни и понести соответствующее наказание либо начать поклоняться госпоже Розмайн и стать подданными её нового герцогства. Видимо, мы недостаточно хорошо вас учили.

Хартмут твёрдо кивнул в знак согласия. Одним махом они сняли одну мою озабоченность и породили другую. Я не хотела строить свой город в герцогстве одержимых культистов. В идеальном мире все его жители были бы книжными червями. Обычными книжными червями.

— Хартмут, Кларисса...

— По правде говоря, госпожа Розмайн, мы получили письмо от нового зента, — сменил тему Хартмут, обернувшись ко мне. — Она хочет знать название, цвет и желаемый герб вашего нового герцогства, чтобы объявить о его создании во время собрания герцогов. Господин Фердинанд сказал, что вы сможете принять решение после весеннего молебна, но я не согласен: мы должны четко обозначить наши намерения и устранить все недоразумения относительно будущего герцогства. Вы уже придумали название для города-библиотеки?

«Название…»

Я замерла в раздумье. Какое название подойдёт целому книжному городу? Я уже чувствовала, как растёт моё волнение, как проносятся в голове идеи. Что бы ни говорили дворяне Аренсбаха, моё желание превратить это герцогство в свою собственную библиотеку тянулось к небу, как вечно растущий бобовый стебель. Это вызвало во мне столько эмоций, что я чуть не взмолилась Блуанфе, богине ростков.

«Не так быстро, Розмайн. Оставайся спокойной».

Одни только мысли о названии и гербе делали мою мечту ещё более реальной. Я уже составляла речь, которую произнесу на собрании герцогов.

«Как насчёт Александрии, древнего портового города с собственной библиотекой и садами? Или, может быть, лучше подойдёт Венеция — торговый город, в котором после изобретения книгопечатания появилось больше книжных магазинов, чем где бы то ни было в мире. Я также могла бы назвать его в честь одной из других великих библиотек на Земле. Какой сложный выбор!»

Я наслаждалась своим внутренним спором, когда Фердинанд и те, кто был с ним, прибыли на своих ездовых зверях. 

— Наконец-то я здесь, — сказал он. — Давайте немедленно начнём весенний молебен.

— Господин Фердинанд, как вы думаете, какое имя я должна выбрать для своего нового герцогства? — выпалила я с нетерпением. — Венеция или Александрия?

— Неужели сейчас время для этого? — спросил он с необычайно холодным взглядом. — У нас чрезвычайное положение.

— Верно, но чрезвычайные ситуации — лучшее время для размышлений о весёлых вещах в жизни. Это поднимает боевой дух! Думаю, вы правы: название моего нового герцогства сейчас не имеет первостепенного значения. Выбросьте это из головы. Вместо этого я посоветуюсь с богами.

«Эники, беники...»

Я двигала пальцем взад-вперёд в своей голове, перескакивая между Венецией слева и Александрией справа. Фердинанд схватил меня, прежде чем я успела закончить.

— Хватит. Не молись богам. Хотя нет ничего плохого в том, чтобы стараться оставаться жизнерадостной, имена, которые ты придумываешь, имеют крайне необычное произношение. Будь осторожна и представляй имя только после того, как расскажешь нам о его происхождении и своих намерениях.

Мои последователи кивнули в знак согласия.

— Да. Имя герцогства не должно выбираться легкомысленно. Мы должны потратить некоторое время на обмен идеями.

— Следует подумать об аубах, которые придут вам на смену.

«Подождите... Неужели мои идеи будут отброшены ещё до того, как я пойму, что происходит?»

Я вспомнила, как мои предложения насчёт Кенсаку и Опак были отвергнуты в пользу Адретты. Тогда меня это не слишком обеспокоило: я всегда могла сделать больше шмилов и дать им те имена, которые хотела, — но мой город можно было назвать только один раз. Я не собиралась сдаваться.

— А что на счёт Александрии? — не сдавалась я.

— Разве я не сказал тебе, что у нас мало времени? — оборвал меня Фердинанд. — Название герцогства можно будет обсудить сегодня вечером. Подожди до тех пор. Нам нужно будет обговорить и другие аспекты твоего плана, поскольку энтвикельн не может быть выполнен без схем. А сейчас сделай нам круг перемещения. Мы начнём с заполнения самых опустошенных территорий герцогства.

На это я ничего не могла ответить. Решение о названии нового города придётся отложить, и это меня вполне устраивало, раз уж я смогу попытаться отстоять свою точку зрения. Пропев «Грутрисхайт», я сформировала свою Книгу Местионоры, после чего скопировала круг перемещения. Появление круга за считанные мгновения вызвало восхищённый ропот окружающих.

Фердинанд подошёл ко мне и шёпотом спросил: 

— Были ли негативные последствия от использования божественных инструментов?

— Была... небольшая заминка, — призналась я. — Но это не должно стать проблемой, когда мы закончим с кругом перемещения.

— Идиотка.

***

Как только все наши вещи были готовы к перемещению, в круг вошли наши последователи и повара. Получилась довольно внушительная группа.

По понятным причинам именно мне предстояло подготовить и влить магическую силу в круг перемещения. Однако активировать его должен был Фердинанд: основание Аренсбаха считало его аубом. Перед тем как вызвать штап, он достал несколько крупных магических камней, давая понять тем, кто не знал, что он окрасил меня, что он действует как мой представитель и использует мою магическую силу.

— Ненлюссель. Биндевальд.

Заклинание отняло больше магической силы, чем я ожидала, но это всё равно оставалось каплей в море по сравнению с тем, сколько её осталось.