Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 117

Догадаться о причине было, увы, не так уж сложно.

Настолько противно, что она даже плачет.

Чезаре медленно прикрыл рот рукой. Он схватился за подбородок, как будто собирался раздавить его и несколько раз моргнул, пытаясь успокоить горячие, влажные глаза.

— Ха.

Из него вырвался бессмысленный смешок. Он хотел спросить:

Тебе действительно настолько это ненавистно?

Казалось, тело вот-вот разорвет на части. Жар поднимался все выше, а внутренности скручивались в комок. Каждая мышца под кожей стучала, как второе сердце. В голове роились сотни вопросов.

Неужели я все это придумал? Ты и правда ничего не чувствовала, глядя на меня так?

Чувствуя, что теряет рассудок, он продолжал смеяться.

Да, возможно, я видел лишь то, что хотел видеть.

Так и должно быть.

Этот день для него был просто идеален.

Адель Виви вела себя как обычно, но Чезаре был другим.

Он был никем.

Ни главой рода Буонапарте, ни легкомысленным повесой для граждан Форнатье.

Не было нужды притворяться, что он хочет лишь воспользоваться Адель, или убеждать ее в том, что это все ради их общего плана.

Чезаре делал то, что хотел. Вдоволь.

И тогда он понял.

На самом деле, я просто хочу любить Адель Виви.

Хочу кормить ее вкусной едой, смеяться вместе, шутить, проводить время вдвоем.

Как только он осознал это, чувства хлынули наружу, словно поток, который больше нельзя было остановить. Его сердце наполнилось нежностью, словно пухлое облако.

Все казалось подарком, приготовленным специально для него. Даже когда Адель говорила, что у нее нет к нему других чувств, Чезаре воспринял это как отказ, продиктованный разницей в их социальных статусах.

Поцелуй, который он ей подарил, был настолько сокровенным, что его душа, казалось, содрогнулась. Его тело разгоралось, и глаза щипало от слез. Всего лишь от одного поцелуя.

Если это и есть любовь, когда так жаждешь другого человека, то, возможно, мои родители были правы, когда оставили меня.

Прижимая к себе эту женщину, Чезаре мечтал.

Завтра я поговорю с ней как следует. В такой день и в таком месте нельзя обсуждать такие важные вещи. Может, купить ей букет? Но какие цветы любит Адель Виви? А признание?

Все прежние метания привели его к сегодняшнему дню. Теперь все должно было стать идеальным.

Но Адель Виви плакала прямо у него на глазах.

Чезаре смотрел на нее растерянно. Он несколько раз сглотнул, прежде чем смог заговорить.

— Адель Виви.

В жалкой попытке утешить себя он подумал, что она, возможно, что-то не так поняла.

Но Адель продолжала плакать. Он начинал паниковать. Попытался заговорить еще раз, но голос не слушался.

— Ты ведь знаешь, что сегодня день обмана?

Он хотел сказать:

Неужели ты ждешь от меня признания в любви в такой день? Ты ведь и так думаешь, что я не способен на искренние чувства.

Но рыдания Адель становились все громче.

Губы пересохли, а в голове воцарилась пустота. При виде женщины, сжавшейся в комочек и плачущей так жалобно, внутри стало невыносимо тяжело. Почему она так плачет? Почему…

Не зная, как поступить, Чезаре невольно показал свое воспитание: холодное выражение лица и сдвинутые брови.

Неужели все было ошибкой?

Он по-прежнему не мог в это поверить и, несмотря на отвращение к своей жалкой настойчивости, жаждал подтверждения.

Разве ты не почувствовала ко мне хоть что-то?

— Ты ведь тоже наслаждалась этим.

В тот момент Адель Виви резко прекратила рыдать.

После этого наступила пугающая тишина. Через несколько мгновений Адель поднялась, ее лицо было бледным и бесстрастным, а голос — холодным приговором.

— Нисколько.

— …

По всему телу разлилась тупая боль. Чезаре на мгновение прикрыл глаза.

— Адель Виви.

— Только вам было весело, брат.

Адель, словно ей было отвратительно находиться рядом с ним, отодвинулась еще дальше.

— Адель Виви. Подожди, я хотел сказать...

В этот момент что-то выпало из ее кармана. Чезаре и Адель одновременно посмотрели вниз.

Это был ключ от гостиницы.

Адель сидела на берегу реки, погруженная в свои мысли. Через некоторое время появился Эзра.

— Леди Аделаида!

На лбу Делла Валле выступили капли пота, несмотря на холодную зимнюю ночь. Он был явно рад, что нашел ее.

Адель с бесстрастным лицом встала и подошла к нему.

— Сэр Эзра, переспите со мной.

— Что?

— Переспите со мной.

Адель на мгновение задумалась. Этого недостаточно.

— Давайте заведем ребенка. Вы ведь тоже этого хотите, верно?

— Леди Аделаида, что вы...

— Переспите со мной. Сейчас же. Пойдемте в гостиницу.

Ошеломленный Эзра замолчал, взгляд упал на шею Адель. Лицо его напряглось.

— Это работа герцога Чезаре?

Адель машинально прикоснулась к шее. Наверняка там остались следы.

Конечно, остались. Он так жадно кусал и целовал.

На нее снова нахлынула волна унижения от того, что она позволила ему это.

Глядя на молчаливую Адель, Эзра сжал кулаки. Некоторое время он мрачно молчал, а затем схватил ее за руку.

В гробовой тишине карета, которую они поймали, направилась к гостинице «Аккор». Адель безразлично смотрела на огни улиц за окном.

Когда они вошли в комнату Эзры, в душе Адель не было страха. Она просто хотела забыться. Даже если для этого придется использовать чужие объятия.

Но Эзра, посадив ее в кресло в гостиной, спокойно подошел к ней с горячим глинтвейном и бренди.

— Выпейте.

Эзра протянул ей глинтвейн, а сам выпил бренди.

Адель смотрела на свой бокал, а затем заговорила:

— Я осознаю, что сказала это грубо и неучтиво, но мое намерение твердо.

— Кхм!

Эзра, едва проглотив бренди, закашлялся, словно подавился. Дрожащая рука вновь потянулась к бокалу, напряжение ощущалось в каждом его движении.

— Или вы просто не хотите этого со мной?

Эзра с глухим стуком поставил бокал на стол.

— Вовсе нет...

— В самом деле?

— Да. Если бы я это отрицал, то Эзра Делла Валле из будущего вернулся бы, чтобы убить меня за такую ложь. Поэтому я не могу сказать иначе.

Эзра горько улыбнулся.

— Однако все равно так нельзя, леди Аделаида.

Он поднял на нее взгляд. Светло-фиалковые глаза были полны грусти.

— Я не хочу, чтобы наши воспоминания формировались таким образом.

Адель опустила глаза. Она понимала, что он прав.

Но ведь тогда я не смогу забыть.

Она опустила голову на колени. Слезы больше не текли, но сердце было покрыто пятнами горечи и унижения.

«Ты ведь тоже наслаждалась этим».

Она не могла сказать «нет». Именно это и было самым унизительным.

Может, я действительно женщина, чье предназначение — быть такой?

В этот момент Эзра пересек комнату, подошел к ней и, наклонившись, крепко обнял Адель.

— Все в порядке.

— ...

Адель крепко зажмурилась, сжимаясь от чувства вины. Эзра, наверное, понял, что она не смогла окончательно отвергнуть Чезаре.

Но он, продолжая обнимать ее, мягко прошептал:

— Все в порядке. Поэтому… иди ко мне.

Когда Адель проснулась в одной постели с Эзрой, она инстинктивно приподняла одеяло, чтобы осмотреть свое тело.

Ничего не произошло.

Она не почувствовала ни облегчения, ни сожаления. Адель посмотрела на Эзру усталыми глазами. Он лежал рядом с ней, нахмурившись во сне, возможно, из-за похмелья.

Осторожно, чтобы не разбудить его, Адель встала, умылась и вышла из комнаты.

На улице, где еще недавно гремел карнавал, теперь валялись грязные, потрепанные украшения, словно останки праздника. Вид был жалкий.

Безо всякого плана Адель покинула гостиницу и остановилась на крыльце.

Как мне теперь вернуться домой?

Вдруг ее внимание привлекла синяя карета, плавно подъехавшая к гостинице. Из нее вышли Эфони и Эгир.

— Миледи, — произнесла Эфони, словно ничего не произошло. — Я принесла вам платок, лучше прикрыть шею.

Лицо горничной выражало беспокойство. Казалось, она знала, что следы на шее оставил не Эзра.

Адель перевела взгляд на Эгира, который стоял перед каретой. Он был мрачен. Встретившись с ней взглядом, брачиере резко отвернулся.

Эгир был самым чистосердечным человеком, которого она знала. Ей стало интересно, что он сейчас о ней думает.

Должно быть, считает меня грязной?

Теперь, в отличие от прежних времен, она не смогла бы возразить, даже если бы он так думал. С равнодушным лицом Адель спросила у Эфони:

— Брат тебя послал?

Эфони молчала, а потом кивнула:

— Да.

Адель рассмеялась.

Если бы у него была хоть капля искренних чувств, он бы не поступил так.

Она быстро приняла решение.

Забудь об этом. Как он и говорил, все было лишь игрой и ложью.

— Передай ему мою благодарность.

До помолвки с Эзрой оставалось одиннадцать дней.