Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 150

Адель чувствовала себя странно. Особенно когда взгляд наткнулся на слова «будущая госпожа Буонапарте».

Она заставила себя оторваться от печатных букв.

— Кстати, с Оракенией все улажено?

— Кажется, да. Ты теперь дальняя родственница императора, прав на престол у тебя нет, как и какой-либо дипломатической значимости…

Катарина на секунду прищурилась, затем улыбнулась.

— Но выйти замуж за Буонапарте новоиспеченная принцесса может.

— …

Такие слова, что все чаще всплывали в разговоре, начали ее раздражать. Адель решила их попросту игнорировать.

— Значит, теперь все кончено.

Пора ли уже думать об отъезде?

— О чем ты, Адель?

Но Катарина вспыхнула, ее красные глаза загорелись азартом.

— Самое интересное только начинается. Пора наказать тех, кто осмелился недооценить Буонапарте.

В Зале Восьми, где проходили заседания Синьории, собрались шестеро приоров: Росси, Торлонья, Джинобль, Сфорца, Мудо и Ивреа.

Их лица выражали совершенно разные эмоции.

Особенно выделялась Пальмина Джинобль — казалось, она вот-вот примет судьбоносное для страны решение.

Рядом с ней Закарай Мудо раздраженно пробормотал:

— Перестаньте уже фыркать.

— Когда это я фыркала?

— Да все это время. Не нужно дышать как раненый кабан. Вас не будут допрашивать за попытку убить принцессу иностранного государства, так что успокойтесь.

Пальмина мгновенно покраснела — ее обвиняли в том, что она подослала убийцу к Адель.

— Да я ни о чем таком даже не думала!

— Оракения уже подала официальный протест.

Легкомысленный спор оборвала Исла Сфорца.

— Император Адилот выразил крайнее недовольство ситуацией и требует принять соответствующие меры.

— Это проблема… Оракения — крупнейший торговый партнер Сантанара. Если отношения испортятся, это нам сильно навредит.

Памела Ивреа нахмурилась. Обычно она отличалась хладнокровием, но ситуация явно нервировала ее.

— Хотя говорят, что этот император прагматик. Вряд ли он введет ограничения на экспорт-импорт?

— Ему и не нужно. Если он просто запретит использование южного порта Форевальт, у нас начнутся проблемы с поставками зерна из Нанучина.

— Разве он не кузен герцога Чезаре? Может, можно будет уладить по-дружески?

— Все из-за дела Делла Валле. Какой тут «по-дружески»? Тем более похоже, что Адель и Чезаре связаны гораздо теснее, чем кажется.

После слов Ливи Росси в зале повисла тишина.

Все думали об одном и том же.

О том, как в зале заседаний они наблюдали, как Чезаре Буонапарте, прижимая к себе истекающую кровью Адель Брюль Шредер, бросился прочь.

Пальмина Джинобль тревожно прошептала:

— Если после этого у нее случится выкидыш…

— Не каркайте, графиня, ради Богини!

— Я просто говорю о возможных последствиях! Мы все прекрасно знаем, какой у герцога Чезаре характер!

На ее выкрик никто не ответил.

— Да уж, он тот еще псих.

Ливи Росси пробормотал это себе под нос.

Понимая, что этот вопрос сейчас ни к чему не приведет, Исла жестом дала знак двигаться дальше.

— Давайте обсудим судьбу председателя Евы. В данный момент она остается под стражей.

— Но ее действия были направлены на защиту Адель Брюль Шредер. Слишком суровое наказание будет проблематичным.

— Нужно учитывать и общественное мнение. Сейчас Адель Брюль Шредер воспринимается как невинная жертва. Люди следят и за судьбой госпожи Евы.

— Она понимала, на что шла. До самого конца эта старая ведьма действовала хитро.

— Лишение поста и изгнание — такой вариант устроит всех?

— Думаю, да.

В этот момент Люси Торлонья спросила:

— Герцогиня Сфорца. Что с женщиной по имени Нова?

Исла холодно усмехнулась.

— Едва начался допрос, как она все выложила. Ей предложили деньги за то, чтобы выдать себя за мать принцессы Адель. Нова готова ответить на любые вопросы, лишь бы избежать смертной казни.

В зале повисло молчание.

— Все очевидно. За этим стояла семья Делла Валле.

— Тогда… что с ними делать?

Головы повернулись к пустому месту, где обычно сидели представители Делла Валле.

Исла холодно произнесла:

— Им придется за это ответить.

Особняк семьи Делла Валле.

Дворецкий вошел в кабинет, неся на серебряном подносе белый конверт. На его печати красовался герб Сантанара — весы.

— Господин… Это из парламента.

— Черт!

Лука с грохотом ударил кулаком по столу. Зрачки мужчины расширились от ярости.

Оресте вскрыл письмо вместо него. Его лицо сразу омрачилось.

— Нам приказано явиться в парламент.

— Как мне теперь людям в глаза смотреть?! А Лукреция?!

— Заперлась в своей комнате после возвращения с допроса.

— Что она наговорила?!

— Ничего.

— Хоть на это ума хватило!

Лука уже не пытался держать себя в руках. Сорвав очки, он сжал переносицу, затем снова с грохотом ударил кулаком по столу.

— Все кончено. История рода Делла Валле оборвется на мне…

Оресте молча наблюдал за отцом, который походил на обезумевшего. Затем отвел взгляд.

На диване сидел Эзра с отрешенным выражением лица. Он не менялся с тех пор, как стало известно, что Адель Виви — принцесса из императорской семьи.

Оресте не стал его упрекать, лишь холодно посмотрел на брата, затем повернулся к Луке.

— Отец. У нас остался только один выход.

— Какой к черту выход?

— Мы должны представить все так, будто это была инициатива одной Лукреции. Мы избавимся от нее. И от этой шлюхи Клариче тоже.

Оресте достал носовой платок, затем вытащил из-за пазухи маленький пузырек.

— Яд аконита. Лукреция выращивает эти цветы сама. Он был в ящике стола.

— Ты рылся в ее вещах? Что, если бы тебя заметили?!

— Меня никто не заметил. Как и ту горничную, которую она отправила восвояси… Точнее, не отправила, а убрала.

— Постойте. Вы оба… о чем вообще говорите?!

Эзра, до этого просто сидевший в оцепенении, наконец встрял в разговор.

Но Оресте лишь холодно отрезал:

— Не вмешивайся и дальше делай вид, что ничего не знаешь, Эзра. Так будет проще. Для всех. …Этот яд мы подсыплем той шлюхе. Когда важный свидетель умрет, начнется расследование. Аконит принадлежал Лукреции, и именно она притащила сюда эту женщину. Все ляжет на нее — будто бы она сделала это, чтобы выйти за Чезаре.

— Ты думаешь, в это кто-то поверит?

— Нет. Но выбора у нас нет. Если не так, то как? Мы не можем позволить, чтобы вся семья несла ответственность за ее ошибки.

Эзра нахмурился, затем снова вмешался:

— Ты серьезно предлагаешь убить человека? И сделать Лукрецию козлом отпущения?

— А у тебя есть другой вариант? Думаешь, шлюха из Киморы будет соблюдать омерту?

— …

— Отец и я закрывали глаза на ее проступки только потому, что она наша семья. Но всему есть предел.

Лука сжал челюсти, на его лице появилось напряженное выражение.

— Но если Лукреция попадет в руки правосудия, что будет с займом у Северино Мудо? Он дал нам деньги именно ради брака с ней.

— Я и об этом позаботился.

Оресте медленно повернулся к Эзре, его голос стал глухим и зловещим.

— Эзра.

— Да?

Эзра резко поднял голову. Оресте подошел к нему, неторопливо, давя каждым шагом.

— Ну что, теперь ты увидел темную сторону нашей семьи? Не захотелось бежать? Не противно? Ты же хороший человек, верно?

— Брат?..

— А еще ты — единственный, кто может сравниться с Чезаре, как жених.

— Что ты хочешь этим сказать?

Оресте с силой сжал его плечи и склонился ближе, улыбаясь безумием в глазах.

— Я подыщу тебе хорошую невесту.

Клариче неслась по коридору.

Ублюдки!

Она вернулась в комнату и прокрутила в голове только что подслушанный разговор семьи Делла Валле.

Чертовы ублюдки! Они хотят меня убить?!

В ее глазах вспыхнула ярость.

Хорошо, что она пошла проверить обстановку. После того как Лукреция полностью погорела, было логично предположить, что ее собственное положение тоже стало шатким.

Клариче рывком открыла ящик и вытащила оттуда контракт, который так бережно хранила.

— Какой в этом теперь смысл?!

Она с силой швырнула его на пол.

Девушка несколько минут топталась по комнате, кипя от злости, но вскоре ее охватило беспокойство.

— Что же делать? Как быть?!

Как ни думай — выхода не было.

Сначала надо хотя бы выбраться отсюда.

Она уже собралась действовать, когда ее взгляд снова упал на брошенный контракт.

А вдруг…

На всякий случай Клариче сложила его как можно компактнее и спрятала между грудей.

И в этот момент…