Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 40

Адель крепко сжала губы, стараясь успокоить сбившееся дыхание. Ее начала терзать легкая досада.

Наверняка вся покраснела.

Она украдкой взглянула на Чезаре, но тот выглядел безупречно — ослепительно белая рубашка оставалась идеальной, будто он не пролил ни капли пота.

Заметив ее взгляд, герцог весело улыбнулся.

— Надеюсь, после танца со мной ты не станешь слишком разборчивой. В Форнатье нет никого, кто бы мог танцевать так же, как я.

— Пожалуй, вы правы, — пробормотала Адель, едва в силах отвечать.

Ей хватило одного танца, чтобы понять: Чезаре действительно превосходный танцор.

Теперь она даже могла немного постичь, почему, несмотря на его развратную натуру, все так жаждали его внимания.

Глаза Чезаре расширились от неожиданного комплимента, но затем он снова весело улыбнулся.

— Если ты начнешь капризничать и не захочешь идти к Эзре, это будет большая беда.

Адель, наконец, справившись с дыханием, покачала головой.

— Не беспокойтесь. Этого не случится.

— Не будь так уверена. Никогда не знаешь, как все обернется.

— Нет, брат. Такого никогда не произойдет. Можете быть спокойны.

Чезаре, приподняв одну бровь, лишь молча улыбнулся. Это была его обычная улыбка, но на этот раз она казалась слегка задетой.

Почему же? Это те же самые слова, что и прежде.

Я должен радоваться тому, что маленькая чистильщица обуви осознает свое место... Разве не так?

Когда Адель замолчала, тишина на мгновение заполнила пространство. Наконец, Чезаре с легкой небрежностью произнес:

— Вышло неплохо, так что давай продолжим.

— Да.

— Доверь свое тело мне, не отступай.

— Хорошо.

— И еще.

Чезаре поднес большой и указательный пальцы к губам, раздвигая их.

— Танец требует улыбки.

Несмотря на его мягкую улыбку, в этих словах не было и намека на шутку — это был серьезный совет. Адель кивнула в знак согласия.

— Еще раз вальс.

— Хорошо.

Когда Чезаре коснулся граммофона, снова зазвучала мелодия вальса.

Он плавно шагнул в центр бального зала, элегантно поднимая руки, словно огромная птица расправляла крылья.

Адель зеркально повторила его движение.

Они словно скользили по воздуху, как опавшие листья, подхваченные ветром, вновь вступив в объятия. Танец возобновился.

И вдруг дверь «Зала Арии», которая была закрыта, отворилась.

— О!

Едва слышный женский голос заставил тело Адель мгновенно напрячься. Если бы Чезаре не повел ее в следующем движении, она бы остановилась на месте.

— Да пребудет с вами богиня, мадам Эфони. И вас, сэр Эгир, как ваши дела?

— Госпожа. Леди Лукреция.

— ...

— Госпожа решила навестить господина Чезаре и мисс Адель, не так ли?

В зал вошли Ева Буонапарте и Лукреция Делла Валле.

Что они здесь делают?

Адель подняла взгляд на Чезаре, надеясь понять, было ли это запланировано. Однако и сам Чезаре бросал на Еву холодный, пристальный взгляд, словно хищная птица, готовая к броску.

Его лицо на мгновение утратило улыбку и стало холодным и сухим. Очевидно, этот визит не входил в его планы.

Но вскоре он вновь повернулся к Адель.

— Не обращай внимания. Сосредоточься на мне.

Ей хотелось подчиниться, но оказалось проще сказать, чем сделать.

Адель отвела взгляд и, прикусив губу, стала смотреть куда-то в сторону его уха.

После появления Евы и Лукреции несколько раз ее центр тяжести смещался, танец уже не был таким плавным, как раньше. Все вдруг стало неправильным — и шаги, и повороты.

Она сама ощущала, как плохо танцует, и, конечно, прирожденная светская дама Лукреция не могла этого не заметить.

— Видимо, вы еще не совсем освоились. В вашем родном городе, вероятно, не проводили балов? — раздался мягкий голос Лукреции. — О, милорд тоже этого не знал? Как интересно. Но в таком виде вам будет трудно приспособиться к обществу. Что же делать? В бальном зале Буонапарте собирается гораздо больше людей, вам придется справиться с этим давлением… Да, это непросто. Без врожденного таланта... В любом случае я надеюсь, мисс Адель не слишком расстроится.

Ее слова звучали так, словно она говорила: «Знай свое место». И никакое волшебство Чезаре не могло это исправить. Лукреция милым тоном шаг за шагом ломала самообладание Адель.

Второй танец закончился еще хуже, чем первый. К концу Адель не могла даже взглянуть Чезаре в глаза.

— Ха...

Над головой раздался тихий вздох. Адель, преодолев стыд, сделала прощальный реверанс.

— Идем.

Его голос прозвучал холодно. Адель, словно кукла, безмолвно последовала за ним.

Чезаре первым делом поцеловал Еву в обе щеки.

— Госпожа Ева. Не ожидал, что вы появитесь без предупреждения.

Его манеры оставались такими же кокетливыми, но холодными, как и раньше.

— «Ты ведь всегда занят».

Ева с довольной улыбкой приняла его поцелуй, а взгляд Чезаре обратился к Лукреции.

— А как поживает леди Делла Валле?

В ее сторону был направлен взгляд с оттенком пренебрежения, отчего Лукреция залилась краской.

— М-милорд!

Она замялась, прежде чем выпалить:

— У меня все хорошо! Прошу, называй меня просто Лукрецией…

— Посмотрим, — отрезал Чезаре, мягко повернувшись к Еве.

— И что же привело сюда мою дорогую госпожу Еву?

Ева достала блокнот, на котором виднелись аккуратно написанные строчки, словно она заранее подготовила их.

— «Я подумала об Аделаиде. Ей будет полезно подружиться с другими дамами до ее дебюта в обществе».

Она быстро перевернула страницу, как будто вспомнив что-то важное, и продолжила писать.

— «Ты ведь планируешь ее дебют, да?»

— Конечно.

Все взгляды моментально обратились к Адель. Она низко поклонилась, не обращая внимания ни на кого в частности:

— Да пребудет с вами богиня.

Ответа не последовало, да она и не ожидала. Все присутствующие уже знали, что Адель не принадлежит к высшему обществу. Ей было даже проще от того, что ее так откровенно игнорировали.

Как только формальные приветствия закончились, Ева вновь принялась писать.

— «Да, у Аделаиды ведь нет никого, кто мог бы ей помочь. И как только я задумалась об этом, леди Лукреция тут же предложила свою помощь».

Чезаре усмехнулся, нахмурив брови, его взгляд явно говорил: «Это просто смешно».

— «И раз уж она будет помогать Аделаиде, почему бы вам всем не пообщаться?»

— Госпожа Ева, — Чезаре на мгновение замолчал, а затем изысканно улыбнулся. — Ваш внук предпочитает общение тела, если вы еще этого не заметили.

Адель, молчавшая до этого момента, невольно восхитилась.

Он может говорить такое даже перед собственной бабушкой?

Но, возможно, из-за того, что в Форнатье были терпимы к подобным вещам, Ева лишь смущенно улыбнулась и не стала его упрекать.

— «Тогда женись», — написала она.

Чезаре не ответил. Но Адель даже не глядя на него, без труда догадалась, что его улыбка в этот момент стала еще шире.

Словами это прозвучало бы примерно так: «Наша госпожа Ева опять несет чушь».

Ева, видимо, не хотела продолжать эту тему при посторонних и поспешила сменить ее.

— «Как насчет того, чтобы вы двое станцевали? Лукреция танцует великолепно. Аделаида могла бы многому у нее научиться».

— Вы мне льстите, госпожа, — Лукреция улыбнулась скромно, смутившись. — Но если я могу помочь мисс Аделаиде, я с радостью сделаю это.

Адель встретилась взглядом с улыбающейся Лукрецией. Та, заметив это, засияла еще ярче.

Вдруг Адель вспомнила случай в водном саду, когда их взгляды пересеклись впервые. И вместе с этим в памяти всплыло то чувство беспомощности, когда ее будто вытесняли.

Только она начала задыхаться, как Чезаре протянул руку и закрыл ей глаза.

— Раз госпожа Ева просит, мы, конечно, выполним ее просьбу.

Его резкое движение тут же разрушило обмен взглядами между Лукрецией и Адель.

Чезаре протянул руку Лукреции.

— Пойдем.

Жест был учтивым, но несколько холодным, словно в нем отсутствовала та мягкость, которая обычно была свойственна его манерам.

— С удовольствием! — Лукреция вся вспыхнула. Она бросила на Адель последний самодовольный взгляд и, взяв Чезаре за руку, направилась к танцевальному залу.

Пара держалась на расстоянии, которое указывало на рост Лукреции — она была невысока.

Но Чезаре ловко подстроился под ее шаг, а Лукреция вложила все свои силы в то, чтобы продемонстрировать свое очарование.

Их взгляды пересекались, и, хотя слов не было слышно, они словно общались между собой.

Адель молча стояла и смотрела на них.

Картина перед ней была невероятно красивой, почти нереальной, как далекая мечта, которая никогда не станет ее реальностью.