Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 75

— …О чем это вы?

Адель машинально возразила, словно отвечала на привычный упрек.

Чезаре, как будто зная наперед, что она скажет, продолжил и глазом не моргнув:

— Говори.

— Ничего не случилось.

— Думаешь, глаза у меня для украшения? Ничего не случилось, а ты сидишь в саду с таким видом, будто мир рухнул.

— Мне просто нравится сад…

— Это из-за Эзры?

Адель едва слышно вздохнула.

Эзра Делла Валле. Она не хотела доставлять неприятности этому доброму молодому человеку.

— Лорд Эзра тут ни при чем. Он, наоборот, помог мне.

Она старалась звучать как можно спокойнее, но лицо Чезаре стало еще более жестким.

— Так расскажи, что это была за ситуация, в которой Эзра помог тебе. И что делал Эгир в это время, как последний дурак.

Адель почувствовала, что ей становится нечем дышать. Почему он всегда говорит так грубо?

— Сэр Эгир ни в чем не виноват. Вы можете спросить у него, что произошло сегодня…

— Адель Виви.

Чезаре наконец произнес ее имя вслух.

Адель вздрогнула и поспешно огляделась вокруг. К счастью, в утреннем дворе были только они двое.

Она быстро проверила даже окна второго этажа, выходящие на коридор, а затем снова посмотрела на Чезаре.

Он, видимо, был абсолютно уверен, что рядом никого нет, и спокойно продолжил:

— Говори.

Ее голова сама по себе склонилась. Адель знала, что Чезаре не успокоится, пока не получит ответ. Она тяжело вздохнула и, уставившись на желтые хризантемы под ногами, начала свой рассказ:

— В клубе мы обсуждали книги. Кальвино, Джакомо и Алессандро…

— Это неинтересно.

— …Зашла речь о Киморе.

— О Киморе?

Чезаре приподнял одну бровь.

Адель, стараясь говорить четко и спокойно, объяснила, что произошло между ней и мадам Равенной.

Она внутренне готовилась к неизбежной боли. Чезаре всегда был таким. Он должен ее уязвить, как только она все расскажет.

Однако, когда Адель закончила, Чезаре скрестил руки на груди и чуть наклонил голову.

— И это все?

— …Да.

Его хищные глаза, казалось, бездушно изучали ее. Адель не выдержала этого взгляда и снова уставилась на хризантемы.

Неожиданно Чезаре тихо спросил:

— Может, ты уже перестанешь цепляться за это?

— …

Адель, глядя на колышущиеся цветы, невольно подняла глаза на Чезаре.

Глава семьи Буонапарте скрестил руки и смотрел на нее с тем же непроницаемым выражением.

— Ты ведь теперь Буонапарте. Разве не пора забыть о Киморе? Зачем вцепилась в это неприглядное прошлое?

В его словах не было укоров. Напротив, он, похоже, пытался предложить решение. Чисто из-за своей природы ему было искренне непонятно, почему она все еще держится за свое прошлое.

Чезаре никогда не понимал, что значило для нее быть частью Киморы, потому что он вырос в богатой семье, окруженный всем наилучшим.

И поэтому Адель не задели его слова. Возможно, Чезаре хотя бы пытался понять, что значит быть бывшей чистильщицей обуви.

Может, алкоголь так на него подействовал? Стоит предложить ему пить почаще?

Адель неожиданно рассмеялась, и Чезаре широко распахнул глаза от удивления.

Девушка прочистила горло, решив воспользоваться моментом, пока герцог был в хорошем расположении духа.

— Господин, — сказала она.

Чезаре снова удивился, но быстро вернул себе прежнюю сдержанность.

— Говори.

— Знаете, что мне больше всего понравилось, когда я пришла в дом Буонапарте?

Чезаре поднял бровь, услышав «больше всего».

— Красивый братец.

— Это даже не входит в список.

— …

— Ха-ха. Нижнее белье.

Выражение лица Чезаре стало неописуемым.

— …Нижнее белье?

— Да. Оно подходило по размеру и цвету, было без дыр, даже с кружевом. Я впервые надела что-то подобное.

Адель посмотрела на Чезаре с легкой улыбкой.

— Когда живешь в нищете, все начинает ветшать с невидимого.

Когда Адель была чистильщицей, ее это особенно бесило. Одежда, которую она носила на людях, была не такой уж хорошей, но хотя бы подходящей для общественных мест.

Но вот с нижним бельем все было иначе. Оно было растянутым, порванным, изношенным, оно пропиталось запахом бедности.

Адель посмотрела на странно застывшего Чезаре, а затем подняла голову к небу.

— Если бы можно было не носить нижнего белья, то, возможно, забыть было бы легче. Но раз уж оно необходимо, забыть не получится.

Она вспомнила сегодняшний вечер в клубе «Вериссимус». Даже в платье из дорогой ткани стоимостью в три тысячи золотых, она все равно чувствовала себя грязной чистильщицей обуви.

Ей нравилось обсуждать книги, но во всем остальном Адель чувствовала, что не принадлежит этому обществу. Опыт, взгляды на жизнь — они были слишком разными.

Леди Равенна просто подчеркнула это своим поведением. Адель лишь изображала спокойствие и парировала ее выпады логичными доводами, но в душе она впала в ярость.

— И тогда я подумала, что ваш план может оказаться труднее, чем вы представляете.

— Как это ты перешла от нижнего белья к плану?

— Потому что я чистильщица обуви.

— А чистильщицы обуви не могут мыслить логически?

Адель рассмеялась. Чезаре с самого начала беседы хмурился. Может, его что-то раздражает?

— Так другим и кажется. Раз я чищу обувь, значит, я необразованная и глупая. Обучение мне дается медленнее, да и не отличаюсь я ни умом, ни смекалкой. А почему? Потому что я из низшего сословия. Вы сами так говорили, разве нет?

— Это была шутка.

— Шутка, которая вполне уместна в мире аристократов.

Чезаре замолчал и нахмурился еще сильнее. Похоже, он не мог этого отрицать.

Адель слабо улыбнулась.

— Но все же я живу лучше, чем большинство. Похоже, я не вполне вписываюсь в представление высшего общества о чистильщиках обуви, поэтому меня и не подозревают.

Чезаре тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

— Пожалуй, мне стоит выслушать отчет Эгира.

— Пожалуй.

— Эзра помог тебе в этом деле?

— Лорд Эзра…

Адель замолчала, вспоминая, как уши ласкал его мягкий, теплый голос, смешанный с шумом бушующего морского ветра.

«Ты выглядишь так, словно вот-вот расплачешься», — сказал он тогда, а его пальцы едва касались ее лица, даря тепло.

Наверное, этого упоминать не стоит.

— Да, он помог.

Чезаре на мгновение замолчал, и выражение его лица снова стало ледяным, непроницаемым. Голос у него был таким же холодным, как взгляд.

— Лучше не привязывайся к нему слишком сильно.

— Когда тонешь, у тебя нет времени выбирать, кто тебя спасет, — Адель тихо улыбнулась. — Так же как и я ухватилась за вашу руку, когда тонула, господин.

Женевьева Малатеста появилась в курортном комплексе Стеллоне на следующее утро ровно в семь часов. Аделаида пришла чуть позже. Она была одета в домашнее платье из саксонской шерсти, поверх которого накинула светло-коричневую кашемировую шаль.

Ее сопровождал рыжеволосый брачиере, и Адель начала с искренних извинений.

— Да пребудет с тобой богиня, — произнесла она. — Прости, что не договорились о времени заранее.

— Да пребудет с вами богиня! — ответила Женевьева с лучезарной улыбкой. — Все в порядке, не беспокойтесь!

Вот что вызывает это странное чувство диссонанса.

Высшая знать всегда диктует свои условия. «Приходи завтра в одиннадцать утра», — сказано, значит, так и будет.

Аделаида жила в Каполло, но вряд ли как простолюдинка. Почему она не знает таких вещей?

Спрятав свои мысли, Женевьева последовала за Адель внутрь курорта.

Когда они вошли, прислуга почтительно поприветствовала Адель, а та проводила Женевьеву в приемную. Это была комната с большими окнами, выходящими на море.

— Это комната для особых гостей. Ты бывала здесь раньше?

— Нет! Здесь потрясающе!

Женевьева не смогла сдержать искренний восторг. Она оглядела комнату и села на мягкий диван, обитый дорогой тканью с цветочным узором.

— Мы будем здесь вдвоем?

— Да, ты моя гостья.

Ух ты…

Адель собиралась позвать слугу, но замялась и обратилась к Женевьеве:

— А как насчет того, чтобы позавтракать вместе?

— О… Можно?

Адель слегка улыбнулась.

— Конечно. Хотя время раннее, я думаю, это будет особенное утро в твоей компании. Ничего конкретного не хочешь?

— Мне подойдет что угодно.

— Сэр Эгир, передайте, чтобы нам накрыли завтрак здесь.

— Слушаюсь.

Когда брачиере исчез, вскоре появилась прислуга и бесшумно начала сервировать завтрак.

Пышные, блестящие бриоши, посыпанные крупным сахаром рогалики и пирог с черносливом и вишней — все было подано в изящной последовательности.

Затем на столе появились свежее масло, джемы из апельсина, абрикоса и инжира, свежие сливки и нежная шоколадная паста.