Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 91

— Где леди Лукреция?

Пальмина Джинобль, шагнувшая через порог виллы Делла Валле, громко постукивала каблуками по мраморному полу. Слуга низко поклонился и проводил ее к гостиной Лукреции.

— Уйди с дороги! — гаркнула Пальмина, оттолкнув слугу, который пытался открыть перед ней дверь, и распахнула ее сама. — Леди Лукреция! Как вы собираетесь за это отвечать?!

Лукреция сидела у окна, неспешно держа чашку с чаем. Она обернулась и с легкой улыбкой произнесла:

— Ах, графиня Пальмина.

Подхватив легкие складки платья, Лукреция поднялась с места. Она сделала легкий реверанс, но движения ее оставались медлительными и несуетливыми.

Столь сдержанное спокойствие лишь сильнее раздражало Пальмину.

— Из-за вас я не только угодила в немилость к герцогу Чезаре, но и обязана выплатить пожертвование! — ее крик эхом разнесся по коридору.

Слуги, что находились снаружи, украдкой переглянулись, явно переживая за хозяйку виллы.

Лукреция махнула им рукой, давая понять, что все в порядке.

— Это моя вина? — спросила она, с легкой усмешкой подняв бровь.

Пальмина с размаху ударила ладонью по столу.

— Именно вы просили меня подставить ту девицу!

Чайная чашка зазвенела от резкого толчка, а тонкий ароматный напиток выплеснулся через край. Лукреция на мгновение остолбенела, пристально глядя на разлившийся чай, но ничего не сказала.

Гнев исказил лицо Пальмины еще сильнее.

Как же я могла попасться на уловки этой женщины?!

— Графиня Пальмина, вы ведь слышали, как леди Аделаида спорила с мадам Равенной? — спокойно заговорила Лукреция.

— Слышала. Но какое мне дело до их пререканий?

— Правда? А я думала, ей не хватает старшей наставницы, чтобы привить элементарные нормы высшего общества.

— И кто же станет ввязываться в это, чтобы вызвать недовольство Буонапарте?

Пальмина произнесла это с ноткой насмешки, но Лукреция сохраняла безмятежное выражение лица.

— Извините, но я не понимаю, о чем вы. Я даже представила вам мастеров из Сорока, которые не имеют отношения к Арте, а вы так меня очерняете? Честно говоря, я немного растеряна.

Голос Делла Валле звучал обиженно, но холодный блеск глаз выдавал истинное отношение к происходящему.

Графиня почувствовала, как внутри все закипает.

Она прекрасно понимала: ее обвинения лишены оснований. Лукреция поступила по всем правилам светской игры, а репутационные потери Аделаиды и Чезаре были исключительно ее собственной проблемой.

Восемь миллиардов золотых — сумма не из легких. Но одно дело — потерять денег, и совсем другое — репутацию: провал одного сезона часто становился смертельным ударом для мелких торговых домов.

— Леди Лукреция, прошу вас… Помогите мне! — наконец вымолвила Пальмина, хватаясь за ее руку. В глазах женщины блестели слезы.

— Говорят, леди Аделаида сейчас на этой самой вилле. Может, вы поговорите? — предложила Лукреция, взглянув на нее с легкой усмешкой. — Уверена, если она замолвит словечко перед герцогом Чезаре, он может изменить свое мнение.

— Я… я сама? — спросила Пальмина, побледнев.

Лукреция лишь улыбнулась, и от этой улыбки у Пальмины сжалось сердце.

Просить снисхождения у деревенской выскочки? У простой девицы из Каполло?

Но другого выхода не было. Графиня скрипя зубами кивнула.

— Хорошо. Я сделаю это.

Лукреция снова улыбнулась, мягко, но с оттенком торжества.

Когда Пальмина Джинобль ушла, Лукреция позвонила в золотой колокольчик на столе.

— Вы звали, леди? — вошла горничная Анес.

— Принеси мне теплое полотенце. Нужно вымыть руки.

Когда Анес принесла полотенце, Лукреция, безмятежно вытирая руки, пробормотала:

— Какая грубость…

Она опустила взгляд на мокрое полотенце.

Пальмина Джинобль хоть и занимает место в Совете приоров, но ее туда поставили не за знатность рода. Это всего лишь попытка Совета освободиться от финансового диктата Буонапарте. Сравнивать ее с Чезаре — все равно что смешить людей.

Чезаре…

Думая о нем, Лукреция на мгновение прикрыла глаза. Губы тронула легкая улыбка.

Сколько мужчин я повидала в своей жизни, но только он удовлетворил мой вкус. Сильный, гибкий, гордый…

Ах…

Тепло пробежало по телу, щеки зарумянились.

Но даже утонув в сладостных грезах, Лукреция не забывала о своих делах.

— Анес, немедленно отправляйся в Кимору, — приказала она.

— В… Кимору?! — горничная побледнела.

— Мне нужен один человек. Если ты выйдешь сейчас, вернешься через три дня.

Анес застыла, не решаясь сдвинуться с места.

— Вы ведь знаете, порядочные люди даже близко к Киморе не подходят! — прошептала она, дрожа от ужаса.

— Если тебе не по душе это задание, я могу найти замену, — с холодной улыбкой произнесла Лукреция.

Анес мгновенно побледнела еще сильнее, и Лукреция, довольная ее реакцией, продолжила.

— Анес, разумеется, жители Киморы могут показаться тебе грязными и недалекими. Но ведь и они — часть нашего общества, — проговорила Лукреция с мягкой, почти материнской улыбкой.

— …Но ведь все говорят, что Кимора — это общественное зло, что ее нужно уничтожить…

— Если их не станет, кто будет ходить в деревянных сабо и работать на фабриках или складах? — голос леди звучал спокойно, будто она разъясняла прописные истины. — Общество — это зверь, которому нужны внутренности, чтобы жить. Да, эти люди могут казаться глупыми и отвратительными, но извлекать их нельзя. Как выжить зверю без внутренностей?

Анес так и не смогла понять, что же госпожа хотела этим сказать.

— …Тогда вы отмените приказ, да? — робко спросила она, полная надежды.

Лукреция мягко рассмеялась, но в ее глазах заиграло холодное лукавство.

— Дай мне бумагу и перо, будь добра.

Анес замялась, но затем все же принесла все, что требовалось.

Лукреция уверенными движениями написала на листе адрес и список нужного. Закончив, она мило улыбнулась и протянула записку горничной.

— Будь осторожна в пути, — сказала она с теплотой, которая только усилила дрожь в теле девушки.

После того как Анес покинула дом, Лукреция встала, ее лицо озарилось решимостью. План требовал подготовки, и медлить было нельзя.

Она не успела пройти и нескольких шагов, как столкнулась с Эзрой.

— Лукреция, как удачно! Я как раз хотел тебя найти, — с дружелюбной улыбкой начал он, но взгляд сестры задержался на лестнице за его спиной.

Наверняка был с Аделаидой.

— Разве у брата не слишком мало времени, чтобы тратить его на встречи со мной, когда у него есть такая очаровательная гостья, как леди Аделаида? — спросила она с хитрой улыбкой.

Эзра слегка смутился, уши заполыхали красным.

— Не надо дразнить старшего брата.

— Да разве я дразню? — с невинным видом отозвалась она. — Я искренне рада, что леди Аделаида проводит время в нашей семье. Она чудесная партия. К тому же, вы с ней так хорошо смотритесь вместе.

Эзра прищурился, но улыбка сестры была столь доброжелательной, что он, смягчившись, продолжил:

— Ну… так ты не против ее общества?

— Напротив, я даже поддерживаю. Но к делу. Зачем вы меня искали?

— Я слышал, что тебя навещала Пальмина Джинобль. О чем вы говорили?

— О новом способе окраски тканей из Сорока, — ответила она с совершенно серьезным лицом.

Эзра хмуро огляделся, проверяя, нет ли поблизости любопытных ушей, и понизил голос:

— Лукреция, ты же понимаешь, что отношения между графиней Пальминой и леди Аделаидой сложились не лучшим образом. Я хочу попросить тебя… Если можешь, встречайся с Пальминой Джинобль где-нибудь в городе, а не здесь.

Эзра выглядел смущенным, как человек, вынужденный сделать не самое удобное одолжение. Лукреция на мгновение задумалась, но затем с улыбкой кивнула.

— Хорошо, брат.

— О, спасибо.

— А… как ты думаешь, сколько леди Аделаида пробудет у нас?

— Все зависит от ее желания, но надеюсь, как можно дольше, — отозвался он с неохотой.

Что. Наверняка что-то серьезное.

Лукреция широко улыбнулась, обнажив жемчужные зубы:

— А что, если мы устроим бал в ее честь? Было бы замечательно увидеть, как вы с ней танцуете.

Эзра слегка покраснел, но не стал возражать.

Впервые Адель увидела Луку Делла Валле на дне рождения Чезаре. Тогда они едва обменялись парой слов, но это не помешало ей запомнить его.

И вот теперь она сидела напротив него в его кабинете и разглядывала собеседника с долей робости.

Лука Делла Валле.

Мужчина с аккуратно зачесанными волосами, густой каштановой бородой и в круглых очках. Его худое лицо с резко очерченными скулами выглядело слегка нервным.

Лорд явно волновался, то и дело касаясь подлокотников кресла. Наконец он заговорил:

— Вы готовы выйти замуж за Эзру?