Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 133

Сезон закончился, и в светском обществе Форнатье теперь устраивали лишь небольшие салоны. Клариче это ужасно раздражало.

Нормальных мужчин совсем не осталось!

На первый взгляд вроде бы приличные, но копнешь глубже — вторые сыновья без наследства или вовсе без стабильного дохода. Ну или просто уроды.

Сегодня ей тоже не повезло. Побывав на салоне госпожи Савелли, Клариче вышла в коридор и раздраженно вздохнула.

Я не могу вечно сидеть на шее у Делла Валле. Мне нужно срочно найти себе кого-нибудь…

К тому же взгляд Лукреции, который она ловила на себе, с каждым днем становился все более зловещим.

Клариче нервно грызла ногти, поворачивая за угол, когда вдруг услышала:

— О, Боже! Леди Савелли, вы знали?!

Это был голос леди Людовики. Клариче тут же замерла и затаила дыхание.

— О чем, леди Людовика?

— Мой слуга только что принес известие! Вы ведь слышали, что торговый флот Стеллоне в последнее время прочесывает море?

— Разумеется.

— Оказывается, они искали тело леди Аделаиды!

— Что?!

Клариче, спрятавшись за колонной, в ужасе задержала дыхание.

Тело Адель? Значит, она мертва?!

Но выражение лица леди Савелли говорило, что ее удивило совсем другое.

— Значит, все-таки так… Герцог Чезаре решил просто избавиться от улик и замять скандал. А флот пустили лишь для вида.

— Похоже на то! Значит, она и вправду была чернью!

— Теперь понятно, почему говорили, что Делла Валле потребовали за молчание огромную сумму… Видимо, это как-то связано.

— Интересно, как отреагирует дом герцогов Сфорца?

— А что они могут сделать? Самой виновницы нет, доказательств подлога тоже. Все это просто замнут…

Женщины понизили голоса. Клариче, хоть и напряглась, прислушиваясь, дальше ничего разобрать не смогла. Ей удалось уловить лишь последние слова:

— Интересно, кто следующий под зачистку?

— Ну… кроме Делла Валле… Ах.

На этом разговор резко оборвался.

Послышались приближающиеся шаги. Клариче поспешно отступила назад, сделав вид, что только что подошла к повороту.

Прямо перед ней в дверях появилась леди Савелли.

— Л-леди Савелли! — поспешно улыбнувшись, Клариче заговорила первой. — Ах, я просто хотела продолжить наш разговор…

— О, мисс Донати.

Но взгляд Савелли, еще недавно дружелюбный, стал холодным.

— Какая удача, мисс Клариче. Наверняка вы пришли поведать нам что-нибудь интересное?

Только несколько часов назад она мило ей улыбалась, но теперь ее лицо было ледяным.

— Но, боюсь, вам лучше уйти. Прямо сейчас.

Джиджи глубоко вздохнул перед дверью рабочего кабинета внутреннего дворца.

— Господин, это Джиджи.

Он вошел без стука и сразу увидел, кто сидел за массивным дубовым столом. Джиджи на мгновение застыл.

На фоне ярко-синего неба темно-синий оттенок волос казался почти черным. В этом свете он походил на древнего бога.

Опущенные веки, застывшее выражение лица.

Красивый. Величественный. Но вместе с тем — мрачный, словно древняя статуя, истертая временем.

Золотые глаза, бегавшие по бумагам, лениво скользнули в его сторону.

Джиджи сглотнул и заговорил:

— До сих пор не нашли.

Чезаре не ответил. Его глаза, цвета старинной золоченой монеты, лишь долго и молча смотрели на Джиджи, а затем вернулись к документам.

Перо ровными движениями скользило по бумаге.

Да лучше бы он устроил истерику… А это что такое?

Джиджи передернуло, он ослабил воротник, словно вдруг стало нечем дышать.

— Люди уже знают, что миледи пропала. Мы отправили слишком много людей на ее поиски, невозможно было избежать утечек. Теперь ходят слухи…

Он на секунду запнулся, а затем все же выдавил:

— Говорят, что вы ее «убрали». А поиски — просто показуха.

Шорох пера смолк.

В воздухе повис жуткий, звенящий в ушах, холодный, как металл, ужас.

— Делла Валле...

Джиджи поспешно продолжил:

— Они прислали письмо, в котором предлагают уменьшить сумму компенсации. Раз миледи исчезла, они считают, что у вас больше нет причин отказываться от их предложения…

Перо вновь заскользило по бумаге.

Чезаре по-прежнему молчал.

— …Кроме того, госпожа Ева пыталась выйти на связь с Оракенией, но после новости о пропаже миледи активности больше не проявляла.

Когда Джиджи закончил доклад, в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь веселым пением птиц за окном.

Казалось, для Чезаре ни одно из сказанного им не имело значения.

— Ваша Светлость, — голос секретаря дрожал. — Шансов, что она жива — нет.

В тот же миг раздался резкий звук рвущейся бумаги, и перо замерло. Прозвучал холодный, шершавый голос:

— Тогда принеси мне ее тело.

Хотя весна уже приближалась, ночи на острове оставались прохладными. Адель сидела на длинном шезлонге на террасе, глядя на темное море, когда к ней подошла Катарина.

— Любишь одиночество?

Она протянула один из двух бокалов шампанского.

— Нет, не особо.

Адель взяла бокал, и Катарина села рядом.

Некоторое время они молчали. Первой заговорила Катарина.

— Ты не задаешь мне вопросов.

— Простите.

— Не за что извиняться. Я сама сбежала из Оракении, потому что устала от этих церемоний.

Катарина усмехнулась и сделала глоток шампанского.

— Разве тебе не интересно узнать о Чезаре?

Адель молча смотрела в бокал. В золотистой жидкости, сквозь которую поднимались пузырьки, всплыли глаза Чезаре.

— Не особо.

— Хм. А ведь он может стать отцом твоего ребенка.

— Этого не будет.

Адель резко отрезала.

Катарина только улыбнулась, не возражая. Вместо этого она заговорила о другом.

— Я думала, ты хотя бы упрекнешь меня за то, что я бросила Чезаре.

— …

Впервые Адель повернулась к ней. Немного поколебавшись, спросила:

— Почему вы ушли из дворца Буонапарте?

Катарина сделала глоток шампанского и изящно улыбнулась.

— Ты ведь знаешь, что я была принцессой?

— Да.

— Я ненавидела Оракению. Поэтому сбежала на Сантанар. Но Форнатье оказался таким же. Нет, даже хуже. Там все твердили о реставрации монархии, но под этой напускной романтикой скрывались лишь зависть и презрение.

Она устало вздохнула.

— Я устала и хотела уйти.

— Но… вы могли бы взять его с собой…

— Ни за что. Как бы я с ним справилась? Даже в династии Шредеров не было таких, как он.

Катарина рассмеялась звонким, почти девичьим смехом.

— Ты ведь и сама видишь — он не тот, кто способен затеряться в тени. Если бы я забрала его, этим я только бы его сломала.

— …

— К тому же, вряд ли Чезаре когда-либо страдал из-за того, что у него нет родителей.

Может, из-за того, что она была иностранкой? Для жителей Сантанара, с их сильным культом семьи, такие слова были почти непостижимыми.

Но правда в том, что Адель никогда не чувствовала в Чезаре недостатка чего-то подобного. Он… Нет, зачем вообще об этом думать…

Адель нахмурилась и залпом осушила бокал.

Тем временем Катарина, успевшая полностью допить свое, продолжила разговор с куда более расслабленным видом.

— В конце концов, в этой стране люди живут любовью и умирают ради нее. Прямо как моряки. Взгляни хотя бы на Роуэна и госпожу Еву.

Внезапно она рассмеялась.

— «Госпожа Ева»! Очаровательно, правда? Гораздо лучше, чем «пожизненная герцогиня Буонапарте» или «председатель синьории». Вообще, ей больше нравится быть «миссис Аттикус».

Адель удивленно вскинула голову.

— Она выбрала такое обращение из-за этого?

— Конечно. Разве не романтично?

Катарина резко вскочила, взмахнула шалью, словно крыльями, и подняла бокал.

— Любовь делает нас свободными!

А затем, поддавшись настроению, закружилась в танце — и не выглядела при этом пьяной.

В этот момент кто-то появился рядом.

Чезаре?

Адель на миг задержала дыхание.

Но это был не он. Такие же темно-синие волосы, такие же золотые глаза, но лицо — мягче, добродушнее. Мужчина средних лет.

— А…

— Сидите.

Роуэн добродушно улыбнулся и протянул бокал с горячим бренди, когда она, замявшись, хотела было подняться.

— Допьете и идите в дом. Ночью холодно.

— …

Адель не сразу смогла ответить. Было странно видеть столь похожее на Чезаре лицо, но с таким теплым выражением.

Бывший глава дома Буонапарте недолго задержался подле нее, быстро справившись с формальностями, после чего подошел к Катарине.

— Пора идти, мадам.

И прежде чем та успела возразить, поднял ее на руки.

Два силуэта растворились в глубине особняка, оставив после себя прощальный взгляд.

Яркая, ослепительная картина — и слишком короткий миг, чтобы ее осознать.

Вот оно.

То, чего не было у Чезаре.

То, что он хотел.

И чего не нашел во мне.

Адель молча сидела, затем залпом осушила бренди.

На следующий день к острову причалил корабль. Торговое судно компании «Стеллоне».

Катарина сидела в кабинете вместе с Роуэном Буонапарте.

Перед ними стоял человек в темном плаще с бесстрастным лицом.

— Я Арль Гольдони, рыцарь миледи Лукреции Делла Валле.

Роуэн внимательно изучил его, после чего тихо сказал Катарине:

— Кажется, это правда.

— Я так и думала.

Катарина приподняла бровь.

— Это госпожа Ева так на Чезаре повлияла? Он мой сын, но все же…

Она с раздражением взяла письмо у рыцаря.

На бумаге сиреневого оттенка было выведено аккуратным почерком:

Ее Светлости, что скрывает в себе луну Оракении. Лукреция Делла Валле приветствует вас.

Прежде всего, мне жаль, что приходится тревожить вас известиями после вашего ухода от суеты светской жизни.

Однако в свете последних событий, происходящих в высшем обществе Форнатье, есть нечто, о чем вам следует знать.