Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 178

— О чем?

— О подробностях. Я подумала, ты захочешь их узнать.

— Зачем мне это?

— Потому что ты меня любишь.

Чезаре замер. Это была не равнодушная реакция, скорее инстинктивная попытка скрыть слабое место.

— Тебе не любопытно? Например, был ли у меня кто-то другой?

— …

Челюсть Чезаре дернулась. Он неторопливо поднес сигару к губам, но вдруг нахмурился и коротко рассмеялся.

— Зачем ты нарочно топчешься по теме, которую проще обойти? Тебе есть в чем сознаться? Или, когда дело дошло до свадьбы, распутник из дома Буонапарте вдруг перестал тебя устраивать?

«Сознаться»? Он явно не так понял ситуацию.

— Чезаре.

— Адель Виви.

Он перебил ее, словно не желая слушать.

— Даже у меня есть страхи.

Адель непонимающе посмотрела на него.

— Ты боишься, что я полюблю другого?

— Я боюсь, что ты меня оставишь. Будешь смотреть на меня с презрением. Или, как прежде, с бесстрастной холодностью, словно на постороннего.

— …

— Все что угодно, только не это.

Адель моргнула.

— Даже если я тебя не люблю, но остаюсь рядом, этого будет достаточно?

Чезаре хмыкнул и чуть приподнял бровь. Он не отрицал, и это смутило Адель еще больше.

— Удивительно. Я думала, что под этим небом нет ничего, что может напугать распутного подонка из рода Буонапарте.

— Для всех остальных — так и есть.

— Ты избегаешь этого разговора из-за того, что я сказала после того инцидента с сэром Эгиром?

— …

Похоже, я попала в яблочко. Просьба следить за своими действиями, видимо, прозвучала для него как предупреждение.

Ну, в целом, это не так уж далеко от истины. Если он сделает что-то действительно ужасное, я и правда уйду.

Адель спокойно продолжила:

— Я не просила тебя полностью подавить свой характер. Просто хотела, чтобы ты думал, прежде чем действовать: а стал бы ты так же поступать с принцессой Оракении? О том, что ты распутник, я и так знала.

Чезаре хищно усмехнулся.

— А если бы стал?

Внезапно он поднялся с места. Его силуэт четко вырисовывался на фоне утреннего света, льющегося через огромные окна, а длинная тень накрыла Адель.

— Послушай, Адель…

Чезаре снова сунул руку в карман и наклонился к ней.

— С того самого момента, как ты упомянула чичисбео, мне хотелось запереть тебя в спальне. Хоть ты будь морской богиней, хоть королевой Тревереума — неважно.

Горячее дыхание коснулось ее уха, и Адель невольно вздрогнула.

Он сделал паузу, но вскоре стиснул зубы и продолжил:

— Когда ты привела после бала этого сопляка, мне захотелось сразу разбить ему лицо. А когда я услышал, что ты забеременела от другого…

Он вытянул руку, опираясь на спинку дивана за ее спиной.

— …в голову полезли скверные мысли.

Одно из его колен скользнуло между ее плотно сжатыми ногами, заставляя Адель невольно вжаться в спинку дивана. Голос Чезаре прозвучал низко, почти угрожающе:

— Настолько плохие, что ты даже не представляешь.

Его голос, словно острие ножа, пробирался по коже, а в глубине звучала опасная вибрация.

Но его глаза… Они сияли, как солнечные блики на воде — драгоценное золото, дрожащее на грани беспокойства, боли и обреченности.

Внезапно Адель вспомнила неосторожные слова Евы.

— Чеза… Кх-хм.

Она хотела что-то сказать, но густой сигарный дым заполнил воздух, обжигая горло.

Чезаре резко выпрямился. Сигара, которую он держал, полетела куда-то в сторону. Он отказался даже от этой маленькой и горькой попытки бунта — курить слишком крепкую сигару.

Ах, какой же он гордый и слабый одновременно.

Чезаре улыбнулся, словно ставя точку в разговоре.

— Просто так… к слову.

— «К слову»? Да какой же ты после этого распутник.

Адель резко схватила его за воротник и рывком притянула к себе.

— И что за «плохие мысли» ты себе позволил? Неужели настолько страшные?

Чезаре замер, но тут же ухмыльнулся, упершись ладонями в диван. Адель легко оказалась в кольце его рук.

— У меня достаточно примеров для подражания. Взять того же Иммадо Де Гунда.

Его хищные глаза, полные упрека и боли, пристально смотрели на нее.

— И что, глава Раджпута — какой-то изощренный извращенец?

— Конечно. У него семнадцать жен.

Ну… это уже чересчур.

Выражение ее лица, видимо, было довольно смешным, потому что Чезаре хмыкнул.

— Но ты же понимаешь, что я не стал бы так поступать. Я ведь до сих пор не понимаю, за что ты меня любишь.

Адель округлила глаза.

А? Я что, еще не говорила? Нет, не говорила.

Она смутилась, а Чезаре тем временем продолжал, чеканя слова, словно лезвиями.

— Из-за денег? Вряд ли. Из-за власти? Тоже нет. Ты называешь меня красивым, но если бы дело было только во внешности, ты бы влюбилась в меня гораздо раньше. Секс? Нет, тут уж точно не в нем дело.

Адель невольно ослабила хватку.

Так вот что его тревожит.

Когда она не ответила, Чезаре шумно сглотнул. В его дыхании слышалось нетерпение. Он осторожно положил лоб ей на плечо, словно опасаясь, что она оттолкнет его.

— Адель Виви.

— …

— Неважно, любишь ли ты меня так же сильно, как я тебя. Неважно, есть ли у тебя причина.

Он замолчал, потом, словно решившись, тихо спросил:

— Ты любишь меня?

Тихий вздох сорвался с ее губ.

О, богиня. О, матушка.

Как мне быть с этим надменным и бесстыдным мужчиной, который рушится из-за одной только любви?

— Чезаре.

В следующий миг Адель обхватила его за шею и крепко прижала к себе.

— Я люблю тебя сильнее, чем ты можешь себе представить.

Чезаре вздрогнул, на мгновение застыл, а затем обхватил ее сильными руками, прижимая к себе.

— И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

— Если не поверишь — твоя же потеря.

— Какая ты жестокая.

— Но ты ведь знал, с кем связываешься.

— Потому и терплю.

— А мне бы не хотелось, чтобы ты терпел. Даже твои «скверные мысли».

Адель мягко отстранилась, посмотрела Чезаре прямо в глаза и взяла его ладонь, прижав к своей груди, туда, где бешено билось сердце.

— Чезаре. Моя жизнь всегда была похожа на хождение по канату. Поэтому я привыкла к крайностям. Я никогда не оглядываюсь назад, быстро отказываюсь от всего и все решаю в одиночку.

— И мне это в тебе нравится.

Чезаре нахмурился, словно ему не по душе были слова, похожие на самоуничижение.

— Мне тоже. Как бы ужасен ни был твой характер, кем бы ты ни был в прошлом…

Она перевела дыхание.

— Ты дал мне шанс. Ты подарил мне будущее. И я благодарна тебе не за твое богатство, а за то, что ты сказал: «Мы решим это вместе». Ты даже не представляешь, как сложно, тяжело и по-настоящему чудесно было для меня услышать эти слова.

Адель слегка шевельнула губами.

На самом деле, именно это я хотела сказать.

— Не сомневайся. Ты достоин любви. Любви каждого. Но особенно моей.

Его глаза, светившиеся, как солнце в мае, медленно расширились. В их золотой глубине плескались жар и чувство.

А потом он закрыл глаза и рассмеялся. Ярко, безудержно, как человек, которого больше ничего не сдерживает.

— …Это честь для меня!

Этот смех нахлынул на нее, как волна, как солнечный свет. Стихийное бедствие, которому невозможно сопротивляться. Он смеялся так ярко, так чисто, что казалось, свет заливает все вокруг.

— …

Адель мгновенно покраснела.

Чезаре уловил перемену, и в следующий миг, не давая ей опомниться, притянул ее к себе, усадил на колени и крепко обнял.

— Что такое? Опять влюбилась в меня? 

— …

Адель покраснела еще сильнее, пытаясь сохранить серьезность, и молча уперлась руками в его лицо. Но Чезаре, весело смеясь, перехватил ее пальцы и мягко коснулся их губами.

— Не заводи себе чичисбео. С мужем, который меняется как хамелеон, другие тебя все равно не удовлетворят.

Вместо ответа Адель коротко кивнула.

Чезаре прищурился, улыбка его была сладкой, как сахар.

— Спасибо.

— …

Черт, он снова это делает.

Стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, Адель нарочито строго произнесла:

— Да я просто волновалась из-за чужого мнения. Мне и в голову не пришло бы его заводить, не будь таких правил.

— Меньше бы думала о таких глупостях, а больше обо мне.

Чезаре уже вернулся к своему прежнему наглому тону, и Адель неожиданно поняла, что именно этот его дерзкий вид ей и нравился.

И хотя она пыталась сдержать жар на щеках, это оказалось невозможно. Вздохнув, девушка потянулась и мягко коснулась его лба губами.

— Бестолковый ты человек.

— А ты все равно меня любишь.

— Да уж, так вышло.

— Ха-ха!

Чезаре расхохотался и сжал ее в объятиях. Опустив голову ей на плечо, он негромко прошептал:

— Спасибо.