Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 21

Увидев выражение лица Адель, Эфони мягко шагнула вперед и сказала:

— Это не ваша вина, госпожа. Сегодня ведь вообще не планировалось, что гости придут в Водный сад.

Адель молча кивнула. Хотя она знала, что Чезаре вряд ли проявит понимание к таким обстоятельствам, она не хотела разрушать настроение, говоря об этом вслух.

— Если мисс Лукреция что-то заподозрила, не станет ли она распространять слухи?

Эфони покачала головой.

— Вряд ли. Сомневаться в вашем положении — то же самое, что бросить вызов самому господину. Однако…

— Однако?

— Опаснее волны на поверхности, только скрытые подводные камни.

Адель ничего не ответила, только тяжело вздохнула. Ее словно сдавливало изнутри.

— Через четыре дня, когда бал закончится, Лукреция уедет. Нужно только, чтобы до тех пор ничего не случилось.

Эфони пыталась успокоить ее, но это не принесло облегчения.

Адель с потухшим взглядом посмотрела на внешний двор. Она искренне надеялась, что все обойдется.

После того как Адель и Эфони ушли, Лукреция залилась слезами.

— Ах!

— Госпожа…

Служанка Хейзел, с рыжими волосами, заплетенными в две косы, и лицом, усыпанным веснушками, подошла и обняла Лукрецию за плечи.

— Что же произошло? Почему вы так внезапно опечалились?

— Ах, Хейзел! Что же мне делать? Кажется, герцог Чезаре снова попал под чары развратницы…

— Как так? Но ведь та женщина — его сестра.

— Нет! Это не так…

Лукреция, всхлипывая, объяснила Хейзел всю историю, слегка приукрасив то, что она слышала от Флавии Лорендан.

— Если все правда, то это ужасно!

Выслушав историю, Хейзел вскрикнула:

— Вы хотите сказать, что милорд привез эту женщину и представил ее как свою сестру только потому, что не хочет на вас жениться? Как он мог так поступить!

— Ты видела ее руки, держащие зонт? У нее не руки леди. Он привез ее, потому что я ему противна, и представил как свою сестру.

Лукреция снова разрыдалась, и ее фиалковые глаза заблестели от слез.

Хейзел, не находя себе места, опустилась на колени перед ней.

— Госпожа, вам нельзя так плакать! Вы должны что-то предпринять, пока эта развратница не увела герцога окончательно! Если вы сейчас отступите, она войдет в семью Делла Валле!

Слова Хейзел заставили Лукрецию замереть. Ее бледные от слез щеки стали еще более мраморными.

— Да… Если она не сможет соблазнить Чезаре, то попытается выйти замуж за моего брата, не так ли?

— Конечно! Вот почему мы должны избавиться от нее!

— Но как?

— Мы должны бороться!

Лукреция резко вдохнула и снова разрыдалась.

— Хейзел! Я не хочу вредить другим. Я боюсь...

Ах, бедная, добрая, прекрасная госпожа!

Хейзел сжала ее руки.

— Я помогу вам!

— Хейзел...

Глаза Лукреции, полные бесконечной благодарности и любви, сверкнули. Ее изящные руки тут же крепко обвили руки Хейзел.

— Ты это серьезно?

— ...Да?

В этот момент Хейзел вдруг почувствовала странную тревогу.

Внезапно в ее памяти всплыли воспоминания о том, как ее назначили служанкой Лукреции.

Она приехала с южного острова и совсем недавно поступила на работу в дом Делла Валле, но вдруг была избрана личной служанкой госпожи. Что тогда показалось ей странным — никто ее не осуждал и не завидовал ей. Все вокруг оставались равнодушными.

Или, напротив… смотрели с сожалением?

— Хейзел.

Лукреция нежным голосом, будто прерывая мысли служанки, произнесла ее имя.

— У меня есть только ты. Поможешь мне?

Хейзел посмотрела на свою госпожу, которая, словно ангел, с грустной улыбкой взирала на нее.

В итоге, Хейзел отбросила все туманные подозрения и широко улыбнулась.

— Да! Что угодно!

— Хейзел! Как же я счастлива, что ты рядом! Я никогда не забуду твою преданность.

— Госпожа!..

Лукреция поцеловала взволнованную и счастливо улыбающуюся Хейзел в щеку.

Хейзел не заметила, как в этот момент фиалковые глаза Лукреции холодно блеснули.

Дворец Буонапарте окружали девять садов. Большинство из них были засажены невысокими деревьями.

Это служило защитой от потенциальных вторжений, ведь внешняя охрана Буонапарте считалась самой строгой во всем Форнати. Но стоило оказаться внутри, как строгие меры безопасности ослаблялись.

Это напоминало характер островитян, которые настороженно относятся к чужакам, но оказываются предельно радушны, если вы попали в их круг.

Внутри дворца царила ослепительная роскошь, как будто стараясь компенсировать суровость внешних рубежей.

Кроме того, впереди был назначен бал в честь делегации из Оракении, и особняк готовился к нему, день ото дня становясь все более ухоженным и величественным.

Служанки украшали стены коврами, предназначенными для церемоний, а углы дворца заполнялись благоуханием хризантем, кувшинок, орхидей и роз.

Уже прибыло множество гостей, которые намеревались задержаться в поместье ради предстоящего торжества. Художественная галерея Форнати, крупнейшая в регионе, преобразилась в ночное сияние, наполненное энергией, оживлением и смехом.

Бал должен был длиться три дня. Вечером первого дня Адель направилась в кабинет Чезаре.

Она вошла без стука, и ее встретила привычная светло-голубая комната, украшенная со вкусом.

Адель быстро нашла Чезаре. Он сидел за своим ореховым столом, просматривая документы. Видимо, он уже успел нарядиться к балу и теперь просто использовал свободное время, чтобы разгрести дела.

Его золотые глаза под полуприкрытыми веками напоминали бархат, и он казался воплощением какого-то божества наслаждений и разврата.

Адель старалась пройти по краю кабинета как можно тише, чтобы не помешать его работе.

— А!

Первым, кто заметил ее, был молодой человек, стоявший рядом с Чезаре.

Это был мужчина на три или четыре года младше Чезаре, с короткими каштановыми волосами и черными глазами, полными энергии.

— Господин! Господин! У вас гостья!

Только тогда Чезаре поднял голову.

Их взгляды встретились. Адель почувствовала, как тело напряглось до самых кончиков волос.

Глаза Чезаре, словно золотые клинки, превратились в хитрые полумесяцы. На прямых и сильных скулах появилась глубокая ямочка.

— Аделаида.

Его голос был низким и чувственным.

От макушки до пят Чезаре, одетый с безупречной элегантностью, излучал соблазн во всех проявлениях — во взгляде, голосе, движениях и дразнящей улыбке.

Так не стоило бы обращаться к сестре, но Адель молча сделала легкий реверанс. Ей хотелось как можно скорее уйти из этой комнаты, подальше от его взгляда.

— Приветствую вас, брат. У вас найдется время для меня?

Чезаре слегка улыбнулся.

— Раз уж это просьба сестры, его надо найти. Как твоя нога?

— Благодаря вашей заботе она почти зажила.

— Я действительно о ней заботился?

— Это была просто вежливая фраза.

Чезаре, уже готовый вновь вернуться к документам, остановился и пристально посмотрел на нее. Его взгляд говорил: «Ну надо же!».

Адель с усилием сохранила нейтральное выражение лица.

— Когда мы встретились впервые, ты казалась более интересной.

Она поняла, что эти слова позволяли ей чувствовать себя немного вольнее.

Но все остальное — и туфли, что топтали ее ноги, и слова, что ранили ее сердце, — она решила забыть. Ведь другого выхода не было.

— Я могу присутствовать на балу?

На сухой вопрос Адель Чезаре взглянул на нее внимательно и ответил:

— Это будет непросто. Ты только ради этого пришла?

— Да.

— Хм.

Его равнодушный ответ ясно намекал, что требуются дополнительные объяснения. Адель спокойно произнесла:

— Я ведь только недавно приехала в город. Разве странно, что мне хочется романтики на балу?

Золотые глаза, словно светящиеся лимоны, сверлили ее, но затем на его лице появляется игривая, очаровательная улыбка.

— Моя сестра прекрасно справляется со своими обязанностями. Прелесть, правда?

«…»

Кажется, я сумела не разозлить его и, похоже, справилась с ролью младшей сестры.

Но от всего этого она порядком устала. Достигнув своей цели, Адель вновь сделала реверанс, слегка придерживая подол платья.

— Если вы заняты, я не смею вас отвлекать…

— Нет.

Вопреки ее стремлению как можно скорее покинуть комнату, Чезаре жестом указал на мужчину рядом с ним.

— Раз уж ты здесь, познакомься. Это Джиджи, мой секретарь.

Имя «Джиджи» было ей знакомо. Он был одним из тех, кто знал правду.