Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 86

Она достала колоду и разложила ее веером.

— Как видите, карты не совсем обычные.

Чезаре оглядел «рубашку» и погладил подбородок.

— Не вижу ничего необычного. Простой узор.

— В этом и суть. На обычных картах есть белая окантовка, а здесь ее нет. Это упрощает фокусы.

Адель быстро перетасовала карты, и узор ромбов на «рубашке» стал создавать иллюзию движения.

— Сама техника проста: запоминаешь расположение карт, потом тасуешь их так, чтобы они оказались в нужных местах. Это называется риффл-стекинг.

Чезаре нахмурился и недоверчиво наклонил голову — жест, который выглядел почти мило.

— И такое возможно?

— Если хорошо отвлекать внимание противника.

Он усмехнулся.

— Так вот в чем заключалась моя роль.

— Вы отлично справились.

— Вот только моя сестра даже не взглянула на меня.

— Потому что она ваша сестра.

— Хм.

Чезаре загадочно улыбнулся и сменил тему.

— А что ты имела в виду, когда сказала, что я усложнил тебе задачу?

— Понимаете...

Адель невольно вздохнула.

— Изначально я собиралась выиграть с покером тузов, но тут появились вы…

— И у противника появился шанс собрать стрит-флеш или флеш-рояль.

— Да. Поэтому пришлось менять положение множества карт. Если бы я заранее не отрепетировала, все бы сорвалось.

Она убрала карты.

Впервые за всю свою жизнь Адель пришлось так сильно напрячь мозги. Малейшая ошибка, и она бы превратилась в величайшую мошенницу, обобравшую семейство Буонапарте.

Чезаре взял карты, заинтересованно рассматривая их.

— Этому ты у Клариче Донати научилась?

Он сказал это непринужденно. И только спустя мгновение до Адель дошло, насколько его слова могут быть опасными.

Она постаралась максимально спокойно спросить:

— Как поживает Клариче?

Чезаре замер на мгновение, а потом весело ответил:

— Неплохо.

— Понятно…

Адель быстро отвернулась, словно они и вовсе не вели никакого разговора.

Лишь бы из-за меня она не оказалась в опасности.

Чезаре убрал карты и взглянул на Адель, которая смотрела в окно.

— Ты, похоже, неплохо подготовилась. Жаль, что не было случая это показать.

То, о чем она бессознательно думала, сорвалось с его губ.

Адель помедлила с ответом и посмотрела на проносящиеся за окном пейзажи.

До визита в салон Пальмина Джинобль казалась ей грозной и опасной. Эта женщина использовала неизвестное оружие, доступное лишь аристократам, чтобы преподать урок Адель.

Но как все оказалось на самом деле?

Для них не имело большого значения, соответствует ли Адель понятию «достойной аристократки».

Пальмина — главная фигура в этом обществе, — угодила в ловушку азартных игр, ослепленная деньгами. Типичное зрелище в киморском казино.

«Все идиоты, кроме меня», — вспомнились ей слова Чезаре.

И хотя Адель пыталась убедить себя, что они такие же люди, на самом деле она все равно была запугана их блеском и лоском.

Она рассмеялась.

— Аристократы, оказывается, ничем не примечательны.

— Вот именно.

(Прим. пер. Если вы не поняли фразу Чезаре про подготовку, бригада на месте. Адель читала газеты, погружалась в темы, которые должны быть интересны аристократам, но никаких умных разговоров в салоне не велось).

Вернувшись на курорт, Чезаре сразу сказал:

— Хольт! Надо устроить небольшой праздник, закрой задний вход.

— Простите, что вы имеете в виду?

— Я выиграл в холдем.

— Что?

Хольт даже повысил голос. Чезаре громко засмеялся.

— Сам не верю, поэтому надо отпраздновать. А на складе нет парадного шатра? В прошлом году им пользовались. Тот, что из синего бархата.

— Хозяин, но он рассчитан на сто человек. Вы хотите его установить?

— Тогда предлагаю выгнать всех гостей курорта.

Он говорил уверенно, дружески обняв Адель за плечи. Быстро и решительно герцог отправился на задний двор.

Адель с легким раздражением смотрела на его довольную улыбку.

После предложения Эзры он всех выставил, оправдываясь нелепыми причинами. А тут в холдем выиграл — и сразу такая радость...

Но когда она взглянула на Чезаре недовольным взглядом, он прищурился и улыбнулся ей ярко, как молодой месяц.

— Что?

...

Улыбка оказалась настолько лучезарной, что спорить с ее обладателем было бессмысленно. Она решила закрыть на это глаза.

Ну, если всю жизнь только проигрывать в холдем, то да... можно и порадоваться.

Слуги Буонапарте быстро подготовили место. На зеленой траве, словно ландыши, раскинулись свечи и фонари, светящиеся мягким светом.

На столе появились лучшие напитки и закуски. Из граммофона на месте оркестра доносилась легкая, веселая мелодия.

Чезаре с озорной улыбкой на лице уселся за стол вместе с Адель, Эфони, Эгиром и Джиджи.

— Сегодня я в хорошем настроении, так что постарайтесь меня поддержать.

Эфони тоже улыбнулась, не в силах устоять перед его мальчишеским, беззаботным видом. Зато Джиджи был явно не в своей тарелке.

— Ха-ха, хозяин, пожалуй, я лучше…

— Если будешь веселиться как следует, прощу тебя.

— Ладно, тогда давайте я покажу вам киморскую версию коктейля-бомбы.

Джиджи приготовил коктейль, который привел Эфони в ужас, и почему-то вызвал одобрение у Эгира. Потом он тихонько прошептал Адель:

— Мисс, кажется, я тут кое-чего добился для вас. Так что потом угостите меня чем-нибудь, ладно?

Адель была слегка озадачена словами секретаря, но, заметив, как гордо он выглядит, кивнула в ответ.

Собравшиеся осушили свои бокалы. Люди Форнатье знают толк в веселье и не привыкли отказываться от выпивки.

Девушка, когда-то чистившая обувь, самый богатый повеса в стране, бывшая фрейлина опальной принцессы и ее загадочный сын, и, наконец, секретарь из Киморы — все они развлекались вместе, без малейшего стеснения.

— Ха! В такой радостный день без танцев не обойтись!

Чезаре, основательно напившийся виски, заставил всех встать.

Они впятером начали танцевать в самом хаотичном порядке. Сначала полька, затем мазурка, а потом втроем кружились в вальсе. Джиджи с серьезным видом танцевал квикстеп в пустоту, и даже Эгир рассмеялся от такого зрелища.

Танцы продолжались до самого рассвета, и наконец Эфони покачала головой, признавая поражение.

— Все, я больше не могу. Пойду отдохну.

— Нет, Эфони! Я ведь не так тебя учил.

— Я прожила вдвое больше вас, молодой господин. Так что уж меня вы точно ничему не учили.

— Хм. Никогда бы не подумал — выглядишь на мой возраст.

Чезаре улыбнулся, обнажив очаровательные ямочки, и нежно поцеловал Эфони в щеку.

— Пусть ночь Эфони пройдет под покровительством богини моря.

Это было необычайно длинное ночное прощание. Голос Чезаре был таким нежным, что у Адель от услышанного слегка покраснели щеки.

Эфони тоже улыбнулась и по-матерински ласково похлопала Чезаре по плечу.

Пожалуй, мне тоже пора.

Адель очнулась и оглядела стол. Возвышалась гора пустых бутылок, а Чезаре, ничуть не устав, велел принести еще.

— Тогда я тоже пой…

— Нет, тебе нельзя.

Едва Адель начала говорить, как Чезаре тут же схватил ее за руку.

Не успев и глазом моргнуть, она оказалась на лужайке в позе для вальса. Глядя через плечо Чезаре, Адель видела, как Эгир и Джиджи убирают со стола.

— Может, пойдем внутрь? Уже рассвет.

— Еще немного.

Чезаре повернулся, пряча ее за спиной. Когда Адель посмотрела на него, она увидела на лице герцога капризное выражение.

— Нет женщины, танцующей лучше, чем Адель Виви. Дамы из Форнатье слишком низкие.

— Да они все отлично танцуют.

— Ты тоже.

Чезаре сделал широкий шассэ. Адель ничего не оставалось как последовать за ним.

Герцог смотрел на нее с такой улыбкой, что у него на переносице даже залегла маленькая морщинка.

— Вот видишь!

Это была яркая улыбка, как солнце в разгар лета. Невольно она заразила и ее: Адель улыбнулась.

Непонятно почему, но Чезаре Буонапарте сегодня был невыносимо добрым и веселым, так что Адель решила подыграть ему чуть дольше.

Вальс казался бесконечным. Откуда Чезаре черпал эту энергию — может, из самого моря, — но он совсем не уставал.

Сначала погасли огни курорта. Единственное, что сверкало, — огоньки в саду и сам Чезаре перед ней.

Когда движения Адель замедлились, он обнял ее, поддерживая.

— Фокстрот. Неплохо, правда?

Чезаре тихо запел, покачиваясь, будто в лодке.

Адель ощущала его грудь своей. Но она была настолько измучена, что сдалась и положила лоб ему на плечо.

Сверху раздался тихий смех, но ей уже было все равно.