Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 127

— Адель Виви, ты и вправду думаешь, что я этого не понимаю?

Какой язвительный тон. Адель снова пожала плечами.

— Кажется, вам нет равных в проницательности. Все оказалось так, как вы и говорили.

Чезаре на мгновение замер, пристально глядя ей в лицо. Его взгляд скользнул по ее глазам, и Адель едва заметно улыбнулась.

— Говорят, уроженка Киморы не может выйти замуж за аристократа. Это немыслимо.

— …

Наступила тишина. Улыбка Адель постепенно угасла. Она рассеянно пробормотала:

— Не понимаю, что такого страшного я совершила. Разве я виновата в том, что родилась в бедности? Что у меня нет родителей?

Чезаре посмотрел на нее своим колючим, пронзающим насквозь взглядом.

— Нет. А вот в неспособности разбираться в людях — вполне.

Ну надо же.

Адель рассмеялась.

— Вам-то хорошо. Вы умеете видеть людей насквозь.

— И весьма этому рад.

— Поздравляю. Желаю вам вечного покоя.

Она откинула прилипший к ногам подол платья, сделала легкий реверанс и развернулась, направляясь к морю.

Но не успела Адель сделать и несколько шагов, как сзади послышался топот. В одно мгновение перед ней вырос Чезаре — вопреки внушительному телосложению, он двигался удивительно быстро.

— Куда собралась?

Голос его звучал жестко, властно. Глаза, и без того горячие, теперь пылали, словно солнце в зените.

— Куда-нибудь, — безразлично отозвалась она.

Его гладкий лоб нахмурился. В другое время Адель, возможно, бы струхнула, но теперь… теперь уже ей было нечего бояться.

— Ты все еще Буонапарте.

— Весь наш план давно пошел прахом. Дальше вы и без меня справитесь.

— И ты вот так уйдешь?

— Боитесь, что я заговорю?

— Да не в этом дело!

Чезаре резко повысил голос, но тут же осекся и несколько раз провел пальцами по волосам, тяжело дыша. Напряженная шея и сжатая челюсть выдавали гнев, который он едва сдерживал.

Если не это, то что?

Этот холодный, колкий вопрос, даже для самой Адель стал неожиданным. Она вдруг осознала, насколько истощена.

Ну и ладно. Если он не хочет говорить, тем лучше.

Она шагнула вперед, но Чезаре снова встал у нее на пути.

— Ты правда уйдешь?

— Да.

— Ха!

Под сведенными бровями бушевало нечто яростное, горячее, распирающее его изнутри.

— И куда же ты пойдешь? Тебе некуда идти.

— Вы беспокоитесь? Как трогательно.

Адель сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но Чезаре тут же повторил ее движение.

— Ты думаешь, Эзра — единственный мужчина на свете?

— Разумеется, нет.

Она вновь попыталась обойти его, но он с легкой, почти нетерпеливой резкостью встал перед ней.

— Дождь идет, Адель.

— Так что же вы не вернетесь в дом?

Она протянула руку, чуть коснулась его плеча и несколько раз легонько похлопала, словно успокаивая. После этого, не оглядываясь, направилась дальше.

Казалось, он отпустил ее, но вдруг за спиной раздался грубый, почти хищный смех.

— Я же предупреждал: не верь никому. Фамилия Буонапарте — не игрушка. Этот мир полон шакалов, готовых разорвать нас на куски. Неужели ты думала, что тебя это не коснется?

Он говорил сквозь зубы, стиснув их так, что было слышно, как они скрипят. В этом не было прежней холодной насмешки — его голос дрожал, будто герцог сам не знал, что ему теперь делать.

Может, из-за того, что он был так выбит из равновесия, Адель, наоборот, ощущала странное спокойствие. В пустоте, возникшей в ее сознании, имя Буонапарте вдруг заняло свое место, рассыпавшись холодной синевой. Теперь, когда финал был уже близок, даже эта синева казалась не такой уж пугающей.

— Вот именно.

Адель повернулась и посмотрела на него.

— Вы ведь тоже через это проходили, господин.

Чезаре вздрогнул. Его золотые глаза распахнулись, будто он вдруг оказался лицом к лицу с метеоритным дождем.

— Что?

— Каждый раз. Верно ведь? Даже хуже, чем у меня.

Адель пробормотала это негромко, но почему-то была уверена, что даже сквозь шум дождя он услышит каждое слово. А если нет — то неважно.

— Теперь я понимаю, почему вы так не любите быть искренним.

— …

— Вам ведь было тяжело.

Чезаре застыл, словно получил удар по затылку. Дождевые капли стекали по бровям, ресницам, скапливались под подбородком, но он, похоже, совсем этого не чувствовал.

Спустя мгновение герцог вдруг разразился недоверчивым смехом.

— Кто тут вообще… кто бы говорил…

Его улыбка дрогнула, становясь все менее уверенной. Он сжал челюсти, в глазах мелькнул жесткий огонь. Но поверх этого гнева едва заметной дымкой пролегла хрупкая, почти беззащитная печаль — как у человека, впервые столкнувшегося с болью.

Адель вдруг стало жаль этого мужчину, который лгал, но невзначай говорил правду. Улыбался, когда хотелось скривиться от боли.

Но он прав. «Кто бы говорил».

Она не попрощалась, просто развернулась и зашагала прочь.

Затяжной ливень быстро заглушил ее шаги.

Такое прощание меня устраивает.

Я многое узнала, многое испытала. И поняла: сколько ни кричи, есть вещи, которые не изменить.

Пора уходить.

Но в этот момент раздался хлюпающий по лужам звук быстрых шагов, и сильная рука рывком схватила ее за запястье.

— !..

— Неужели ты умрешь, если просто попросишь о помощи? Признать, что тебе нужна поддержка, — это такая трагедия? Ты наконец стала Буонапарте, и теперь просто так выбросишь этот шанс?!

Чезаре стоял перед ней, мокрый до нитки, с яростным огнем в глазах.

Она снова оказалась перед ним, снова заперта в ловушке. И вдруг Адель захлестнула волна удушающей обиды, тошнотворного отчаяния. Все, что копилось внутри, теперь выплескивалось наружу, проступая в каждом изломе ее лица.

— «Шанс»?!

Ее голос сорвался на крик.

— Или вам просто скучно стало и не с кем больше поиграть?!

— «Поиграть»?

Чезаре расхохотался — резким, сумасшедшим смехом, будто услышал самую нелепую вещь в мире.

— Ты серьезно думаешь, что я играл с тобой?!

Смех тут же исчез. Он рывком притянул ее к себе, в его глазах сверкала ярость.

— А ты хоть раз задумывалась о том, что это ты играешь со мной?

На лице герцога вдруг отразилась боль. Он выглядел так, будто его только что предали.

Бесполезно. Разговор зашел в тупик.

Адель, больше не сдерживаясь, выкрикнула:

— Да прекратите вы уже! Мне так паршиво, что хочется сдохнуть, а вы… вы не можете просто уйти?!

В следующую секунду Чезаре с силой дернул ее за запястье.

— Отлично. Потому что у меня сейчас точно такое же чувство.

С этими словами он перекинул ее через плечо.

Резкий толчок сдавил живот, и она закашлялась.

А он, словно заранее подготовившись, ловко шагнул в подоспевшую карету и с силой ударил кулаком по стенке.

Лошади сорвались с места.

Адель, вся скрючившись в мокрой одежде, с трудом повернула голову. Сквозь залитое дождем окно она увидела Джиджи, машущего ей рукой.

— Почему…?!

Чезаре снова вжал ее голову в свое плечо и, стиснув зубы, сказал:

— Я тебя не отпущу.

— Почему, черт возьми…?!

— Ты все еще Буонапарте.

— Все кончено!

— Нет, не кончено.

Чезаре крепче прижал ее к себе. Иронично, но его жаркое тело заставило дрожь постепенно утихнуть, несмотря на холод, впитавшийся в нее под проливным дождем.

— Если я говорю, что ты Буонапарте, значит, так оно и есть. Думаешь, я позволю Эзре смотреть на нас свысока и поставить точку в этом деле?

— У нас нет другого выхода!

— Есть. Остался один.

Что?..

Адель замерла, а Чезаре чуть ослабил хватку. Он медленно отстранился, и в тот момент, когда их взгляды встретились, его золотые глаза чуть дрогнули. С некоторой долей колебания он прошептал:

— Как тебе стать Буонапарте.

В тот же миг за окном сверкнула ослепительно белая молния. Запоздалый грохот грома встряхнул Адель, возвращая в реальность.

— Нет.

Слова сорвались с губ прежде, чем она успела осознать их.

На секунду лицо Чезаре словно треснуло, но в следующий миг он натянул улыбку.

— Знаю. Ты, наверное, так меня ненавидишь, что с ума сходишь, да?

— Ненавижу! Ненавижу!

Адель дернулась, пытаясь вырваться, но Чезаре только крепче сжал ее в объятиях. Она вцепилась в его кожу ногтями, ударила по лицу, вгрызлась зубами в руку, закричала — но ничего не помогло.

Карета, несущаяся в бешеном темпе, резко остановилась перед внешним дворцом Буонапарте.

Чезаре, не ослабляя хватки, выскочил наружу. Адель забилась в его руках в яростном отчаянии.

— Отпусти!.. Прошу!..

Ее лицо было залито слезами.

Как можно так издеваться…

Ты и так сделал из меня ничтожество… А теперь еще хочешь воспользоваться мной? Лживый ублюдок…

Она изо всех сил рванулась, но его шаг даже не дрогнул.

На их пути показался Эрнст. Дворецкий был в замешательстве.

— Эрнст, очисти внутренний дворец от всех. Никто не должен сюда входить.

— …Господин.

— Помогите!

Адель зарыдала, но Эрнст лишь отвел взгляд, лицо его стало мрачным.

В груди что-то с треском сломалось.

А Чезаре, не теряя ни секунды, продолжил путь вперед.

— Пусти! Пусти, ты, ублюдок!..

Она билась, орала, проклинала его, но это ничего не меняло. Слуги, попадавшиеся на пути, лишь поспешно отводили взгляд, но никто не осмелился встать между ними.

Чезаре остановился только в одном месте.

В своей спальне.