Онлайн чтение книги Высшее общество High Society
Глава 33

Адель вновь присела в реверансе.

Женщина, которая по причине физических недостатков не могла говорить, но, благодаря своим выдающимся способностям, была единогласно избрана председательницей всеми членами приората.

Это была первая встреча Адель с Евой Буонапарте.

Адель сидела прямо, держа спину ровной, и молча наслаждалась ароматом чая.

Солнечные лучи мягко проникали через окно, заливая комнату теплом, но Адель казалось, что она стояла на тонком льду.

— Как тебе чай? — было написано на листе перед ней.

— Прекрасный аромат. Какой это чай?

— Это корневой чай с горных склонов, — ответила Ева, показывая на записку.

— Тот самый, что поставляют во дворец Ханбэк в Соре? Великая честь попробовать такие редкие листья. Благодарю вас.

— Ты любишь чай?

— Не могу сказать, что обладаю глубокими знаниями, чтобы ответить утвердительно.

Она просто однажды наткнулась на книгу «История чая» в библиотеке, когда перечитывала все подряд.

Адель считала, что ее ответ был достаточно уместным, но Ева остановила перо и, пристально глядя на нее своими ясными глазами, задумалась.

Так происходило несколько раз на протяжении их разговора.

Это как ходить по краю пропасти...

Ева не могла говорить, поэтому Адель должна была заполнять тишину. И ей было бы легче, если бы председательница просто «говорила» все, что хотела, но Ева продолжала задавать вопросы.

Каждый ее вопрос был словно скрытая ловушка, и Адель ломала голову, пытаясь понять, как ответить, не попав в нее.

Ева, наблюдая за ней, вновь плавно вывела несколько строк:

— Ты красивая девочка.

— Вы слишком добры.

— Чезаре должно быть рад.

Адель стало неудобно.

Если честно, Адель не была склонна к почитанию старших. В Сантанаре такая традиция и вовсе отсутствовала, а сама она была родом из Киморы, где не уважали старость просто за возраст.

В этом городе неважно, молод ты или стар, все одинаково боролись за выживание.

Там никто не унижал стариков, но и не поклонялся им без причины. Адель не могла понять, почему кто-то должен был уважать людей просто потому, что они прожили долго.

Хотя, конечно, в случае с Евой Буонапарте все иначе…

— Нет ли у тебя каких-то неудобств?

Адель покачала головой, прочитав элегантный почерк на листе.

— Мой брат внимательно обо мне заботится, так что все в порядке.

Ева вновь посмотрела на нее, словно изучая каждую черту лица.

— Он заботится о тебе? Как именно? — написала она.

Сдерживая раздражение и гнев, которые вновь стали подниматься в ней, Адель промолчала.

Она не знала, что ответить на это.

Это было всего лишь несколько секунд молчания, но после того, как Адель легко отвечала на предыдущие вопросы, тишина казалась особенно заметной.

Ева продолжала за ней наблюдать, затем вновь взялась за перо.

— Ты обручена с Делла Валле?

— Да, так и есть.

Ева немного замешкалась, перед тем как неуверенной рукой вывела новый вопрос.

— Ты ведь не любишь Чезаре?

— ……

У Адель было слишком много мыслей, чтобы ответить на этот вопрос сразу.

Она представляла, что происходит в голове этой мудрой старухи, какие там роются заблуждения и недоразумения.

— Никогда, — наконец, произнесла Адель. — Абсолютно никогда.

— Дорогая, можешь говорить откровенно. Я на твоей стороне.

— Никогда. Этого никогда не было и не будет. Я и подумать о таком не смела.

— Мне все равно, какое у тебя происхождение.

Господи…

Адель почувствовала, как ее охватывает желание зажмуриться и спрятаться от этого разговора.

— Миледи, прошу, не испытывайте меня. Я не приближалась к «брату» с дурными намерениями.

На лице Евы впервые появилось разочарование. Но даже после этого она еще несколько раз возвращалась к той же теме, заполняя страницы записной книжки, пока Адель не почувствовала себя совершенно измотанной.

— Прости. Я думала, что это была уловка, — наконец написала Ева.

— Нет, — ответила Адель.

— Если бы ты действительно любила его, я бы помогла тебе вступить в другой род. В одной семье это смотрится нехорошо.

Ева объясняла с простой и лаконичной манерой, присущей ее письмам, но все время бросала на Адель короткие взгляды, словно надеясь, что та изменит ответ и признается в своих чувствах.

Теперь Адель поняла, почему Чезаре не хотел, чтобы она встречалась с Евой.

— Значит, ты действительно пойдешь в семью Делла Валле вместо него? — спросила Ева уже слишком конкретно, чтобы Адель могла избежать ответа.

Адель вздохнула и с трудом ответила:

— Это мой долг как члена семьи Буонапарте.

Услышав это, Ева впервые улыбнулась — грустно и с состраданием. Наконец, она вновь взяла перо.

— Если тебе понадобится помощь, приходи ко мне.

— Что?

— Буонапарте теперь принадлежит ему, но у меня еще осталась сила.

Адель сжала кулаки, уловив в этих словах скрытый смысл.

Испытание?

Ева, заметив напряжение в Адель, тут же продолжила писать.

— Тебе не обязательно делать все это. Если хочешь, я приму тебя в семью Буонапарте. Дам тебе больше, чем он когда-либо сможет.

Адель на мгновение утратила привычную невозмутимость, которую так тщательно сохраняла.

Судя по словам Евы, она знала, что Чезаре нашел Адель на улице.

И теперь она предлагала принять меня как полноправную часть семьи Буонапарте?

…Ах.

Адель внезапно поняла, с кем имеет дело.

Ева выглядела мягкой и добросердечной старушкой, но это было ошибочное впечатление. Ведь перед ней сидела бывшая глава семьи Буонапарте, которая не могла принимать столь серьезные решения, руководствуясь лишь жалостью.

Невозмутимость вернулась к Адель. Она чуть было не приняла это за проявление доброты.

— Вы хотите, чтобы Чезаре женился на леди Лукреции. Я мешаю вашим планам.

Золотые глаза Евы чуть расширились. Вероятно, это был правильный вывод.

Ева некоторое время колебалась, прежде чем вновь взяться за перо.

— Я хочу, чтобы Чезаре был любим. А Лукреция может дать ему это.

— Весь светский круг его обожает. Даже судьба и боги.

Ева впервые выразила на лице глубокую грусть.

— Конечно, у него есть все, — написала она. — Но думаешь ли ты, что это приносит ему счастье?

Адель промолчала.

— Я хочу, чтобы он был счастлив, — продолжала Ева. — Он никогда не был по-настоящему счастлив.

Адель продолжала молчать, а Ева, похоже, не заметив в этом ничего странного, продолжала писать.

— Ты слышала о моем муже?

— Да, я знаю, что вы овдовели.

— Мы с мужем были близки до самого его ухода. Роуэн и Катарина тоже были счастливы вместе.

— Это правда?

— Чезаре рос, видя это. Поэтому он...

— Вы, как всегда, любите порасспрашивать, госпожа Ева.

Вдруг чья-то рука вынырнула сбоку и вырвала у Евы из рук записную книжку.

Это был Чезаре. Он, улыбаясь с легкой усмешкой, взглянул на записи и, нахмурив брови, мягко усмехнулся.

— Хм.

Лицо Евы выразило радость и удивление. Чезаре, не задумываясь, швырнул записную книжку себе за плечо.

— Похоже, наша дорогая Ева заскучала.

Он произнес это, наклонившись, чтобы поцеловать бабушку в щеку. Это выглядело как жест нежного внука, но за ним скрывалась холодность. Холоднее был именно Чезаре.

Адель бросила мимолетный взгляд на упавшую на пол записную книжку.

— Рад вас видеть, но мне пора увести Адель. У нас есть дела.

Чезаре, тихо и обворожительно шепнув это, отстранился от Евы. Теперь было видно, что его грудь обмотана бинтами, и одежда была на нем застегнута туже обычного, чтобы скрыть перевязку.

Одежда сидела идеально, подчеркивая его фигуру.

— Вставай, Аделаида.

— Да.

Адель, которая и так не горела желанием оставаться, быстро поднялась.

Ева, молча наблюдая за ними, несколько раз бросила взгляды на Адель и Чезаре.

Она явно хотела что-то сказать, но ее записная книжка и перо лежали на полу, поэтому женщина не могла выразить свои мысли.

— До встречи, госпожа Ева. Желаю вам крепкого здоровья до нашей следующей встречи, — сказал Чезаре, нежно улыбнувшись.

Ева безмолвно шевельнула губами, затем тихо кивнула. Чезаре, убедившись в ее согласии, протянул руку Адель.

— Пойдем?

— Я хотела бы попрощаться с госпожой…

— Я увожу тебя, так что это неважно.

Что за дерзость!

Однако Адель тоже была рада уйти. Она кивнула Еве в знак прощания и взяла Чезаре под руку.

Старуха ясными глазами молча наблюдала за ними.