Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 127

Он надеялся, что Чезаре скажет «нет» - что у него были свои причины, которыми он просто пока не поделился. Леон хотел, чтобы брат без колебаний это отрицал. Но ответа не последовало.

 

Вместо этого Чезаре лишь прищурил свои длинные глаза, пристально глядя на Леона.

 

И тут Леона внезапно осенило.

 

Это все из-за Эйлин.

 

Инстинкт близнеца не оставлял места для сомнений. Когда его подозрения окрепли в истину, лицо Леона застыло. Его голос стал резким, пронизанным обвинением.

 

- Перо льва… С какой стати? Зачем провоцировать дом Фарбеллини из-за этого никчемного пера?

 

Чезаре сделал ночной налет, прекрасно зная, что королевская семья организовала брак с Фарбеллини, что делало его поступок совершенно непостижимым. Он слышал, что дом Герцога изначально был настроен против Великой Герцогини, но такая публичная демонстрация со стороны Чезаре была не в его характере. Леон не мог понять, почему его брат сделал такой нетипичный шаг.

 

Кража чего-то вроде львиного пера - предмета, который больше понравился бы ребенку, чем Чезаре, который обычно был хладнокровным и всегда стратегически мыслил - казалась чем-то непостижимым.

 

Воспоминания о беспощадном, изнурительном обращении матери все еще были свежи. Внезапный интерес Чезаре к легендам казался предательством. Забыл ли он все, что они пережили вместе? Трудности, которые они пережили, опираясь друг на друга?

 

Ошеломленный бурей эмоций, бурливших внутри него, Леон едва осознавал свои собственные чувства. И пока его разочарование продолжало расти, Чезаре молчал, наблюдая за ним нервирующе спокойными глазами, словно взвешивая вспышку Леона на каких-то невидимых весах.

 

Когда Леон посмотрел в алые глаза брата, его посетила тревожная мысль, которую он не мог игнорировать, какой бы абсурдной она ни казалась.

 

Вся любовь, которую он изливал на Чезаре, даже то, как он пытался превратить собственное чувство неполноценности в привязанность... Возможно, это был инстинкт выживания.

 

- Брат, - тихо сказал Чезаре, прервав поток мыслей Леона.

 

- Я взял перо, потому что оно мне было нужно, - продолжил Чезаре. - Что касается семьи Фарбеллини, то они, возможно, и обеспечили себе брачный союз, но это не продлится долго. Они слишком жадны.

 Чезаре был прав. Хотя они объединили усилия поскольку это было необходимо. Фарбеллини в конечном итоге стал силой, угрожающей императорской семье.

 

Леон прикусил губу, пытаясь унять дрожь в голосе.

 

- …Ты прав.

 

- И, Леон.

 

Чезаре редко называл его по имени, обычно называя братом. Леон посмотрел на него, его взгляд дрогнул, словно он забыл, как дышать.

 

- Может, мы и близнецы, - пробормотал Чезаре, его алые глаза уловили легкую дрожь Леона, - но мы не один и тот же человек.

 

- …

 

- Не веди себя как прежний Император.

 

Слова повисли в воздухе, словно последнее предупреждение - шанс повернуть назад.

 

 

***

 

[Новое лекарство Великой Герцогини Эрже «Аспирия» быстро стало обязательным для тех, кто стремится быть в курсе последних тенденций в столице.

 

Бутылка с гербом Великого Герцога - кто может устоять перед таким символом статуса? Даже те, кому не нужны лекарства, раскупают его просто ради престижа.

 

Но что действительно удивительно, так это то, что «Аспирия» - это не просто модная безделушка.

 

Многие, включая меня, не ожидали от него никакой эффективности. Однако, к нашему удивлению, «Аспирия» оказалась гораздо более действенной, чем изначально рекламировалось.

 

Она не только снимает головную боль, но и, по-видимому, облегчает симптомы простуды и других распространенных заболеваний, заслужив похвалу со стороны всех слоев общества.

 

Возможно, как и предсказал Герцог, отвечая на вопрос журналистов, это лекарство действительно может иметь далеко идущие последствия.

 

В прошедшие выходные Герцог и Герцогиня вместе посетили аптеку, с гордостью демонстрируя свою привязанность друг к другу...]

 

Эйлин отложила журнал, ее пальцы все еще рассеянно перелистывали страницы. Несмотря на восторженные похвалы, которыми осыпали Аспирию, она не чувствовала радости. Ее разум был тяжелым, а мысли в другом месте.

 

Она пришла к тревожному выводу: у Чезаре была привычка обходить неудобные темы объятиями и поцелуями.

 

До сих пор она никогда не замечала этой закономерности. Было несколько случаев, когда ему нужно было остановить ее от разговора, и когда он это делал, это часто было с такой нежностью, что она никогда не думала подвергать это сомнению. Но теперь, увидев это таким, каким оно было, она чувствовала смесь восторга и беспокойства. Открытие этой новой стороны его личности принесло ей чувство ясности, но также и некоторую отстраненность.

 

«Ты мой кошмар, Эйлин».

 

Слова Чезаре отдавались эхом в ее голове, рефреном, от которого она не могла избавиться. Хотя он быстро отмахнулся от них, как от оговорки, тяжесть заявления уже глубоко засела в ее сердце.

 

Мысль о том, что она может быть для него «кошмаром», терзала ее. Она пыталась убедить себя, что он не имел в виду то, что застряло в ее сознании, но боль осталась. Впервые она не была уверена, как себя вести рядом с ним - что говорить, как улыбаться.

 

Поэтому, сама того не осознавая, она начала отдаляться от Чезаре.

 

Передвижения Эйлин были ограничены поместьем, оставляя мало места, чтобы спрятаться от мира. Но Великий Герцог Траона был занятым человеком, и она нашла способы избегать его. Она могла запереться в лаборатории на несколько часов или рано лечь спать, не давая ему возможности найти ее.

 

Та самая Эйлин, которая когда-то слонялась по столовой или его кабинету, которая боролась со сном, чтобы увидеть его, теперь сосредоточилась исключительно на своих экспериментах.

 

По мере того, как популярность «Аспирии» росла, Эйлин была полна решимости как можно скорее завершить работу над «Морфеусом», зная, что это может послужить щитом от любых возможных споров.

 

«Если я смогу создать Морфеуса, может быть, я буду немного более полезной», - подумала она, глядя на алые лепестки маков в своей лаборатории. Ее взгляд скользнул к небольшой чашке перед ней, где лежало несколько коричневых кристаллов - ее первый успех в выделении чистого соединения. Но даже это достижение не вызвало особого восторга.

 

Она чувствовала давление - непреодолимую потребность быстро предоставить результаты. Следующим шагом было тестирование эффектов соединения, и одна эта мысль ускорила ее сердцебиение. Она замерла, ее дыхание перехватило. Внезапно почувствовав удушье, она убрала свои инструменты, сбросила фартук и перчатки и вернулась в свою комнату.

 

Умывшись и надев ночную сорочку, она рухнула на кровать, пытаясь заставить себя уснуть до возвращения Чезаре.

 

Не то чтобы он обязательно придет…

 

Прошло несколько дней с тех пор, как она видела его. То ли он поздно приходил, то ли она уже спала, но он не входил в их апартаменты. Чем дольше они оставались вдали друг от друга, тем сильнее сжималась боль в груди, но она заставляла себя терпеть.

 

Боль от его отсутствия не шла ни в какое сравнение с муками от встречи с ним.

 

Лежа в постели, напрягая тело от беспокойства, Эйлин пыталась заставить себя уснуть. Но тут дверь со щелчком открылась.

 

Она заставила себя расслабиться, притворившись, что крепко спит, когда услышала, как он снял пальто и тихо направился к кровати. Его присутствие задержалось рядом с ней, и она почти чувствовала слабое прикосновение пальцев, перебирающих ее волосы, хотя она оставалась совершенно неподвижной.

 

Через мгновение он отошел, возможно, чтобы переодеться, и она позволила себе вздохнуть с облегчением. Была искорка надежды - может быть, ее поступок все-таки увенчается успехом.

 

Но вскоре матрас двинулся, когда Чезаре устроился рядом с ней. Как раз, когда она попыталась выровнять дыхание, его рука скользнула вокруг ее талии, притянув спиной к своей груди. Эйлин замерла.

 

Его голос звучал тихо и ровно, он прошептал ей на ухо:

 

- Как долго ты планируешь притворяться?

 

Вздрогнув, Эйлин тихонько взвизгнула, а затем быстро скрыла это притворным зевком. Она перевернулась к нему лицом, пытаясь скрыть колотящееся сердце.

 

- Когда ты пришел?

 

- О, теперь ты удосужилась заметить, - ответил он, спокойным, но пронзительным тоном. - Ты была занята тем, что избегала меня.

 

Она сглотнула, пытаясь подобрать слова.

 

- Эйлин.

 

Теперь его голос стал тише и настойчивее.

 

- Да? - ответила она, чувствуя тяжесть его взгляда.

 

 Ты расстроена из-за меня?

 

- Пардон?

 

- Ты поэтому меня избегаешь?

 

Он наклонился, как будто собираясь поцеловать ее, но Эйлин инстинктивно откинула голову назад. Его глаза блеснули удивлением, хотя выражение лица оставалось непроницаемым.