Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 142

В тот момент, когда Эйлин услышала эти слова, ее сердце упало, словно провалилось в пропасть. Она никогда не могла себе представить, даже в самых смелых мечтах, что такие слова вылетят из уст Чезаре.

 

Чезаре, который, вероятно, никогда ни перед кем не извинялся в своей жизни, только что впервые произнес нечто похожее на признание вины. Возможно, поэтому ее и без того бешено колотящееся сердце забилось еще сильнее.

 

Подумать только, она заставила его Светлость Эрцгерцога сказать такое! Эйлин почувствовала, что ей следует немедленно встать на колени, упасть на пол возле кровати и молить о прощении, утверждая, что это она виновата.

 

- П-пожалуйста, не говори мне этого.

 

- Почему нет?

 

Когда Эйлин запиналась, пытаясь отговорить его, в голосе Чезаре послышался оттенок любопытства.

 

- К-конечно потому что, Ваша Светлость - Великий Герцог и...

 

- А ты - Великая Герцогиня.

 

Попытка Эйлин объяснить, почему Чезаре никогда не следует извиняться, была быстро пресечена его словами. Дворяне считали добродетелью воздерживаться от легкомысленных извинений, особенно те, кто занимал более высокое положение. Извиняться перед кем-то более низкого положения считалось неподобающим и ненужным.

 

Но Чезаре сказал, что он и Эйлин - одно и то же. Как Эрцгерцог и Эрцгерцогиня, они были равны - по крайней мере, на поверхности.

 

Застигнутая врасплох, Эйлин не могла найти слов, чтобы возразить ему. Она могла только молча открывать и закрывать рот.

 

- Я бы хотел, чтобы моя Великая Герцогиня поцеловала меня, - сказал Чезаре, слегка приподняв подбородок. От этого движения его взгляд стал острее, а полуприкрытые веки приобрели соблазнительный изгиб. Его глубокий, бархатистый голос лился, как тихая рябь. - Потому что я не должен делать это первым.

 

Глядя на него сверху вниз, Эйлин пожалела о своем выборе. Ей следовало проигнорировать его и выйти из комнаты в тот момент, когда он впервые заговорил о цветах.

 

Но в тот момент, когда он упомянул розмарин, а она поправила его, сказав, что это апельсиновый жасмин, было уже слишком поздно. Эйлин не могла его оставить, так же как в детстве, когда приносила цветы изнеможённому кровопотерей спящему принцу.

  

В конце концов Эйлин протянула руку, нежно положив ему на грудь и осторожно прильнула к нему. Ее губы слегка коснулись его губ, прежде чем отстраниться.

  

Хотя их губы разошлись, их взгляды оставались сцепленными. Она была достаточно близко, чтобы сосчитать полосы, пробежавшие по его алым радужкам.

 

Чезаре, молча наблюдавший за ней, на этот раз поцеловал первым. Его язык дразняще коснулся ее сомкнутых губ, заставив Эйлин неохотно открыть рот, чтобы принять его.

 

Его поцелуй был гораздо глубже и продолжительнее, чем ее нерешительный. Когда их губы наконец разъединились, Эйлин инстинктивно прикусила влажные губы и попыталась подняться.

 

Но большая рука на спине прижала ее вниз. Она упала на него, ее грудь плотно прижалась к его твердому торсу.

 

Ее чувствительные соски, уже твердые, коснулись его тела. От слабого трения по телу побежали мурашки, заставив быстро моргать.

 

Прошло некоторое время с тех пор, как они в последний раз были близки - Эйлин избегала его. Тепло его тела казалось одновременно незнакомым и глубоко укоренившимся.

 

Чезаре спустился губами по ее шее, проведя длинную, преднамеренную линию языком по коже. Эйлин задрожала, проглотив всхлип. Но когда тихий звук сорвался с ее губ, брови Чезаре нахмурились.

 

Рука, державшая ее, сжалась еще сильнее, когда он начал расстегивать пуговицы платья. Его пренебрежение к своей травме проявилось в его действиях.

 

Эйлин нежно взяла его за руку и выпрямилась. Сидя у него на животе, она начала сама расстегивать пуговицы. С каждой расстегнутой пуговицей цвет в глаз Чезаре становился темнее, глубже.

Чезаре выбрал физический контакт как способ успокоение уже взрослой Эйлин. Теперь, когда она знала, что это своего рода средство утешения, она подумала о том, чтобы попытаться поговорить с Чезаре его собственным способом.

 

- Я останусь рядом с Чезаре.

 

Эйлин наблюдала за изменением оттенка его глаз, ее голос был едва громче шепота. 

 

- Взамен я хочу, чтобы ты пообещал мне, что больше не причинишь себя вреда.  

 

Ее тихие слова заставили его нахмуриться, но он ответил тихим смешком. Эйлин моргнула, сбитая с толку его внезапным смехом.

 

- Ты смеешься, потому я сказала, что-то, что не соответствует ситуации?

 

Но если не сейчас, то когда они вообще смогут об этом поговорить? Этот момент - когда они были ближе всего друг к другу, показался идеальным временем, чтобы затронуть такую сложную тему.

 

После минутного колебания она открыла рот, чтобы заговорить, но что-то показалось ей странным. Чезаре потянулся к ней, слегка проведя пальцами по тыльной стороне ее ладони.

 

- Я уверен, ты делаешь это не преднамеренно.

 

Его пальцы ласкали ее кожу, и она слегка вздрогнула. Чезаре замечал каждое едва заметное движение в ее теле, его взгляд улавливал каждую реакцию.

 

- Но это делает ситуацию еще более пугающей.

 

- П-почему?

 

Ее замешательство усилилось, когда тепло и твердость прижались к ней снизу. Ощущение заставило ее глаза расшириться от шока.

 

Чезаре молча улыбнулся, когда его пальцы возобновили свое нежное прикосновение. Его молчаливый призыв побудил ее продолжать расстегивать пуговицы, ее слова спотыкались сами о себя.

 

- Если я не спрошу сейчас… когда я вообще смогу? Ты все равно мне не ответишь…

 

- Я обещаю.

 

Ее неловкие руки замерли от его внезапного ответа. Она удивленно посмотрела на него, Чезаре без усилий поднял ее. Он откинулся на изголовье кровати, усадив Эйлин себе на колени.

 

Ее ноги широко раздвинулись, когда она оседлала его, их тела плотно прижались друг к другу. Несомненное ощущение его толстой, возбужденной длины прижалось к ее самому чувствительному месту.

 

Явный контакт заморозил ее на месте, и Чезаре воспользовался моментом, чтобы разорвать ее одежду. Пуговицы, которые она старательно расстегивала, разлетелись повсюду, когда ткань поддалась его силе.

 

- Я не буду причинять себе боль безрассудно, по крайней мере, без твоего разрешения.

 

С этими словами он уткнулся лицом ей в грудь, его действия были настойчивыми и жадными.

 

Его руки мяли грудь, а зубы стягивали нижнее белье, обнажая упругие соски. Он тут же захватил один в рот, глубоко посасывая.

 

Эйлин намеревалась двигаться осторожно и медленно, но неумолимый темп Чезаре сбил ее с толку. Она тщетно пыталась остановить его.

 

- Ах! Не используй эту руку! - воскликнула она, беспокоясь о его травмированном плече. Она схватила его за запястье, но он переплел их пальцы, крепко сжав.

 

- Ты обещал... не переусердствовать... - прошептала она, ее пальцы слегка сжались в его хватке.

 

При ее словах сила в его руке ослабла. Эйлин помедлила, затем осторожно провела свободной рукой по его волосам.

 

- Если ты не сдержишь своего обещания... тогда мне..., - ее голос дрожал, и она замолчала.

 

- Тогда тебе? - спросил Чезаре, слегка приподняв голову. Его алые глаза впились в ее, словно оценивая правдивость ее невысказанной угрозы.

 

Эйлин закусила губу, помедлив мгновение, прежде чем наконец выпалила:

 

- …мне тоже будет больно.

 

Слова испугали ее, и она быстро взглянула на него, в ее глазах мелькнуло беспокойство. Чезаре, все еще положив голову ей на грудь, медленно поднял ее. Его багровый взгляд встретился с ее взглядом, изучая, словно ища правду за ее словами.

 

Эйлин выдержала взгляд, ее сердце колотилось. Через мгновение Чезаре выдохнул тихий, низкий смешок.

 

- Тогда мне придется быть осторожным.

Пока он говорил, его руки скользнули ниже. Его пальцы скользнули под ее нижнее белье, нажимая нежно, но твердо. Эйлин ахнула от вторжения.

 

- Ах…!

 

Внезапное ощущение заставило ее затаить дыхание, ее тело инстинктивно отреагировало, когда напряжение свернулось в клубок в нижней части живота. Ее стенки сжались вокруг его исследующих пальцев, и Чезаре ловко двигал ими, дразня и уговаривая ее.

 

- Пока не уходи, - пробормотал он, проводя большим пальцем по ее чувствительному бутону. - Если ты уйдешь слишком быстро, тебе будет тяжело.

 

Его мягкие, преднамеренные толчки смешивали удовольствие и поддразнивание, вырывая крики с ее губ. Дрожа, Эйлин попыталась отстраниться.

 

- Я-я все еще… хочу спросить больше… ах, подожди…

 

Ее слова перешли в хрипы, когда Чезаре продолжил свои ласки, и влажные звуки ее возбуждения наполнили комнату.

 

Слезы жгли ей глаза, когда она прижималась к нему. Дрожащим голосом она наконец спросила:

- П-почему... тебя... подстрелили? Пожалуйста... скажи мне...

 

Ее сломленная мольба заставила его остановиться. Он поднял голову, глядя на нее, она поцеловала его в лоб.

 

- Пожалуйста… - прошептала она, встретившись с ним взглядом, глаза ее наполнились слезами.

 

Чезаре тихо вздохнул, и его губы изогнулись в редкой нежной улыбке.

 

- Я действительно не смогу победить тебя, - пробормотал он, и в его голосе послышалось тихое поражение.

 

Затем, с озорным блеском в глазах, он спросил:

 

- Кто научил тебя спрашивать пока целуешь меня?