Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 204

Герцог Фарбеллини стремился лишить Чезаре поста Верховного главнокомандующего. Он хотел, чтобы Император полностью поглотил армию, созданную им.

 

Конечно, он ожидал, яростное сопротивление. Поэтому спланировал использовать этот судебный процесс, чтобы окончательно уничтожить репутацию Великого Герцога Эрже.

 

Его целью было свергнуть Великого Герцога, которого почитали как героя, и настроить против него народ Империи. Он намеревался воспользоваться волнениями в общественном мнении, но…

 

Но никто не ожидал, что Великий Герцог Эрже добровольно откажется от поста главнокомандующего.

 

Герцог Фарбеллини почувствовал на себе взгляд Леона. Но вместо того, чтобы смотреть на него, он быстро оглядел зал суда. Его кадык заметно дрогнул.

 

«…»

 

Он сглотнул. Чем больше он всматривался в лица присяжных и зрителей, тем больше чувствовал, что ситуация становится все сложнее.

 

На их лицах отражалось явное потрясение. Возможно, среди них были те, кто втайне ожидал падения Великого Герцога. Но они полагали, что он будет побеждён внешними силами, а не так, как случилось сейчас, когда он добровольно отказался от своей власти.

 

Не Траон бросил Великого Герцога; а Великий Герцог бросил Траон. Это не могло не вызвать удивление, поскольку считалось само собой разумеющимся, что Великий Герцог будет защищать Империю Траон.

 

И это еще не все. Сердца присяжных и зрителей уже были покорены обезболивающим, которое создала Великая Герцогиня.

 

Граф Доменико, известный своей глубокой любовью к жене, вместо того, чтобы готовиться к похоронам, поспешил в зал суда давать показания, несмотря на риск быть наказанным по закону о наркотиках.

 

Более того, когда Чезаре объявил об отказе от военной власти, наблюдавшие за процессом не могли не задаться вопросом: насколько же силён этот препарат, что председатель Сената и Великий Герцог готовы пожертвовать собой ради его защиты?

 

Возможно, обезболивающее «Морфеус», созданное Великой Герцогиней, действительно изменит историю. Эта идея, казалось, захватила умы людей, и Герцог Фарбеллини, похоже, тоже её уловил. Ему не следовало увлекаться. Ему следовало направить процесс в другое русло.

 

Сначала необходимо было создать видимость того, что Чезаре не добровольно отказался от военной власти, а наоборот лишается ее. Поэтому Герцог Фарбеллини попытался переключить внимание на процесс над Великой Герцогиней. Но прежде чем он успел подать хоть один знак или взгляд, Леон заговорил первым.

 

- Неужели это то, что действительно хочет Великий Герцог?

 

Едва эти слова сорвались с губ, Леон в ярости вскочил со своего места, не в силах сдержать гнев.

 

- Отказаться от Империи ради женщины?!

 

Громкий голос Императора, потерявшего присущую ему мягкость, эхом разнесся по залу суда. Чезаре ответил с кривой улыбкой:

 

- Разве не этого желает Ваше Величество?

 

- ...!

 

Леон попытался крикнуть что-то ещё, но Герцог Фарбеллини быстро остановил его. Затем он пристально посмотрел на судей, призывая их поскорее возобновить заседание.

 

В этот момент Эйлин, будучи поддавленной, пошевелила дрожащими губами.

 

Чезаре был солдатом с юных лет, прожив всю свою жизнь воином. Если не он, кто мог претендовать на титул Верховного главнокомандующего Империи Траон?

 

Но Чезаре отказался даже от славы, которой посвятил всю свою жизнь, ради Эйлин.

 

У нее закружилась голова. Ей хотелось что-нибудь сказать, всё, что угодно. Но чья-то рука крепко сжала её дрожащую руку.

 

Эйлин медленно посмотрела в сторону. Сенон слегка покачал головой, его лицо было суровым. Затем он снова попросил судей позволить ему выступить в защиту Великой Герцогини.

 

Судебный процесс возобновился в напряжённой обстановке, но мало кто смог сосредоточиться. Сенон мужественно продолжил свою защиту, хотя нервничал и потел под пристальным взглядом Императора.

 

Ссылаясь на ходатайство, поданное в пользу Эйлин профессорами Университета Палерчия, он убедил судей и присяжных в эффективности «Морфеуса».

 

Присяжные вынесли оправдательный вердикт. Однако трое судей единогласно признали обвиняемую виновной.

 

Тем не менее они не стали выносить смертный приговор, запрошенный Герцог Фарбеллини. Вместо этого они даровали Великой Герцогине помилование, постановили лишить Великого Герцога Эрже военных полномочий и предоставили разрешение на производство и продажу «Морфеуса» под государственный надзор на определённых условиях.

 

После завершения заседания Великий Герцог и Герцогиня первыми покинули зал суда. Репортеры, возможно, уже осведомленные о решении суда, бросились к ним, но были остановлены солдатами.

 

Граждане Империи собравшиеся перед зданием Парламента, зашептались, заметив медаль, сорванную с груди Чезаре. Было ясно, что значение этого станет известно всей Империи ещё до конца дня.

 

Эйлин, едва избежав толпы, села в машину. Чезаре умело сопровождал её, усадив на центральное сиденье и сел рядом с ней. Наконец, Эйлин смогла покинуть здание Парламента.

 

Машина направилась в резиденцию Великого Герцога. Однако в резиденции должна была остаться только Эйлин, а Чезаре должен был поехать прямо во дворец Императора. Он был отстранён от должности Верховного главнокомандующего и должен был уладить соответствующие дела.

 

Лотану было поручено вести машину домой. Обычно это была работа водителя, но сегодня, из соображений безопасности, Лотан взял управление на себя.

 

После того, как машина отъехала от толпы, в салоне стало тихо. Несмотря на тепло, Эйлин почему-то стало холодно. Чезаре посмотрел в окно и небрежно спросил:

 

- Злишься?

 

Эйлин, которая сидела с опущенной головой, выдавила из себя голос:

 

- Зачем ты это сделал?

 

Она не ждала ответа, ведь уже знала, что он скажет. Не дожидаясь ответа, она пробормотала:

 

- Господин Чезаре…я вас ненавижу.

 

Его красные глаза слегка дрогнули. Возможно, он ожидал, что она заплачет или будет винить себя. И он не ошибся. На самом деле Эйлин чувствовала, что хочет задушить себя.

 

Но это было не единственное чувство, терзавшее ее сердце.

 

- Ты, так... как будто всё действительно кончено... выбрасываешь все...

 

Его самопожертвование и отказ от всего были для Эйлин наказанием. Каждый раз, когда она видела след от медали, сорванной с его мундира, ей казалось, будто её сердце пронзает нож. Это было словно предзнаменование неминуемой смерти, и она не могла этого вынести.

 

Эйлин прикусила губу, чтобы говорить чётче. Она пыталась успокоить неровное дыхание, но Чезаре внезапно притянул её к себе.

 

Эйлин тут же оказалась в его объятия. Без всяких объяснений Чезаре поцеловал её. Когда их губы соприкоснулись, она поняла, что вот-вот задохнётся.

 

Он вдохнул в неё жизнь. Эйлин постепенно восстановила дыхание, крепко обнимая его.

 

- Агх...

 

Но даже после того, как она полностью отдышалась, Чезаре не отпускал её. Он продолжал целовать её, пока она не почувствовала лёгкую боль, а затем отстранился.

 

Эйлин подняла опущенные глаза и встретилась с его багровым взглядом, который с самого начала смотрел прямо на неё, словно ожидая чего-то.

 

- Эйлин.

 

Он нежно коснулся её щеки и спросил:

 

- Ты собираешься посетить храм?

 

В ответ на его успокаивающий, мягкий вопрос Эйлин тихонько вздохнула. Она подумала, не доложил ли об этом Лотан, но Чезаре усмехнулся и ответил, что лишь догадался.

 

- Иди.

 

Затем он легко дал ей разрешение. Эйлин не могла поверить этому разрешению и несколько раз моргнула. Она не понимала, почему он так легко позволил ей пойти в храм, если сам ненавидел ее попытки спасти его.

 

- Лотан, позаботься об Эйлин.

 

- Да, Ваша Светлость.

 

Чезаре, все еще улыбаясь, дал краткие указания Лотану, пока тот вёл машину. Он отпустил Эйлин из своих объятий, приглаживая ее растрепанные волосы.

 

- Я не отказываюсь от всего ради тебя, Эйлин. На самом деле все наоборот.

 

Прошептал Чезаре, когда она с изумлением посмотрела на него.

 

- Сегодня тот день, когда я отдам тебе всё.