Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 149

Новость о визите Леона и Орнеллы стала неожиданностью. Хотя для Леона было естественным навестить своего раненого брата-близнеца, но то, что Орнелла будет сопровождать его, было неожиданно. Эти двое редко появлялись вместе, что делало ситуацию необычной.

 

«Теперь, когда я об этом думаю, то на охотничьем фестивале они тоже были вместе».

 

Эйлин изначально предполагала, что это делается для того, чтобы публично подтвердить, что их помолвка - это больше, чем просто формальность. Однако, посещать вместе частное мероприятие, такое как посещение больного, казалось чрезмерным.

 

Было ясно, что Орнелла питает чувства к Чезаре, но ее гордая натура не позволила бы ей проявлять инициативу таким образом. Эйлин нашла ситуацию странной и не могла избавиться от любопытства.

 

Она так погрузилась в свои мысли, что пропустила вопрос Чезаре. Его взгляд остался прикованным к кристаллам Морфеуса, когда он снова спросил:

 

- Все еще расстроена из-за меня?

 

- А? Нет, дело не в этом… - запинаясь, пробормотала Эйлин, поспешно подняв глаза, чтобы ответить, но тут же почувствовала, как его большая рука уперлась ей в подбородок.

 

Его хватка была крепкой, но не болезненной, он направил ее подбородок вверх. Когда его пальцы мягко надавили на обе стороны ее челюсти, губы естественным образом раздвинулись. Острый взгляд Чезаре скользнул по ней, словно проверяя самые глубины рта.

 

Эйлин покраснела от смущения, тепло разлилось по ее лицу. Когда она инстинктивно попыталась свернуть язык назад, чтобы скрыть это, его низкий голос прервал ее движение.

 

- Не двигайся.

 

Его тон был как у взрослого, ругающего ребенка - терпеливый, но властный. Смирившись, Эйлин держала рот открытым, нервно ожидая. Она понятия не имела, что он пытался проверить, но это казалось интимным до унижения. Ее взгляд метался по комнате, избегая его глаз, но когда она наконец украдкой взглянула на него, их глаза встретились.

 

- Ах…

 

Мягкий звук сорвался с ее губ, и Чезаре наклонился, запечатывая их в поцелуе. Глаза Эйлин расширились от удивления от неожиданного жеста. Его взгляд оставался на ней, не дрогнув, даже когда он углубил поцелуй. 

 

Его язык проследил каждый уголок ее рта, намеренно исследуя, пока влажный, непристойный звук не наполнил воздух. Тело Эйлин нагрелось с головы до ног. После того, как он полностью распробовал ее, Чезаре наконец отстранился, оставив ее бездыханной и ошеломленной. 

 

В резком контрасте с ее беспорядком, Чезаре казался совершенно собранным. Его губы слегка покраснели, единственное свидетельство их поцелуя. Словно для того, чтобы закрепить момент, он наклонился, чтобы мягко, быстро поцеловать ее, прежде чем небрежно спросить:

 

- Как далеко ты продвинулась с Морфеусом?

 

Вопрос вырвал Эйлин из тумана. Ее щеки горели от воспоминаний о поцелуе, но она заставила себя сосредоточиться. Сейчас не время зацикливаться на его внезапной близости.

 

Чезаре был главным благодетелем ее исследований Морфеуса. Хотя он дал ей полную свободу действий, она еще не информировала его о своем прогрессе - упущение, за которое она теперь чувствовала себя виноватой. Учитывая огромные ресурсы, которые он вложил в ее работу, Эйлин поспешила ответить.

 

- М-мне удалось извлечь анальгетические свойства! Эти кристаллы - Морфеус, сейчас они в форме порошка, но сначала они образуют кристаллоподобные образования. Далее я готовлюсь к испытаниям на людях, но…

 

Чезаре молча слушал, как она объясняла, его взгляд был твердым и непроницаемым. Когда она замолчала, он спокойно спросил:

 

- Ты собираешься проверить это на себе?

 

- Да! Я подумала, что сначала сама испытаю это, чтобы увидеть эффект…

 

Эйлин замолчала, внезапно почувствовав себя неловко. Что-то было не так в том, чтобы сказать это Чезаре. Однако его следующий вопрос был таким же мягким, как и первый.

 

- Но ты не испытываешь никакой боли. Как ты сможешь оценили его эффективность?

 

Это был весомый довод, с которым Эйлин боролась сама. Пока она колебалась с ответом, пальцы Чезаре слегка коснулись уголка ее глаз, его прикосновение было обезоруживающе нежным.

 

- Я не ругаю тебя, - заверил он ее. - Я говорю, что есть и другие, которым это может принести больше пользы. Например…

 

Чезаре пристально посмотрел на нее и продолжил:

 

- Председатель сената.

 

- Ты имеешь в виду Графа Доминико?

 

Граф Доминико, президент Сената, был постоянным клиентом во время ее пребывания в гостинице, покупая обезболивающие для своей неизлечимо больной жены. Однако он не связывался с ней уже некоторое время, что было необычно, учитывая состояние его жены. Эйлин даже договорилась, чтобы он связывался с великим герцогством напрямую, если ему понадобится больше лекарств.

 

Вспышка беспокойства пробежала по ней. Она сделала мысленную заметку написать ему, как только закончит говорить с Чезаре.

 

- Что вы обсуждали с рыцарями?

 

Неожиданный вопрос поразил Эйлин. Она как раз собиралась отправить письмо графу Доминику, когда слова Чезаре заставили ее сердце пропустить удар.

 

Эйлин знала, что Чезаре прекрасно осведомлен о ее ежегодных визитах, чтобы почтить память дочери Лотана. Но это был первый раз, когда он спросил, о чем они говорили во время этих визитов.

 

«Мишель ему все рассказала?»

 

Она напряглась, беспокоясь, что Мишель могла раскрыть о чем она просила рыцарей. Мысли Эйлин метались, пока она пыталась оценить реакцию Чезаре, но выражение его лица оставалось нейтральным.

 

«Может быть, он просто спрашивает, как бы невзначай…»

 

Цепляясь за эту надежду, Эйлин тщательно пересказывала мирские истории и пустяковые разговоры, которые она вела с рыцарями, намеренно опуская все важное. Чезаре слушал с легкой улыбкой, не выказывая никаких признаков подозрения.

 

***

 

Охотничий фестиваль внезапно закончился, его зловещие события привели лес и его священные земли в смятение. Свидетельства хаоса остались нетронутыми, мрачное напоминание о том, что произошло.

 

Чезаре стоял перед разрушенным алтарем, некогда украшенным благоухающим кедром и цветами. Приношение так и не было сожжено; его цель осталась невыполненной.

 

Хотя была предпринята попытка восстановить алтарь после того, как он был осквернен кровью, ритуал фестиваля в конечном итоге был заброшен. Впервые в истории Империи охотничий фестиваль остался незавершенным.

 

Священники предложили провести церемонию в храме, чтобы загладить вину, но Чезаре отверг эту идею. Значение ритуала заключалось в его точном исполнении; будучи нарушенным, он становился бессмысленным.

 

Чезаре сорвал с алтаря увядшую лилию, ее лепестки безжизненно поникли. Он быстро осмотрел ее, прежде чем бросить обратно в кучу подношений. Его взгляд стал жестче, когда он посмотрел на алтарь.

 

Он намеревался разорвать связь между Траоном и его Богами, гарантируя, что они больше не смогут вмешиваться в дела Империи.

 

- Лотан, - позвал он.

 

Рыцарь, молча стоящий рядом, тут же шагнул вперед и протянул Чезаре открытую бутылку ликера. Чезаре вылил содержимое на алтарь, и резкий запах алкоголя наполнил воздух.

 

Действие имитировало традиционное приношение, но намерения Чезаре были какими угодно, но не благочестивыми. Чиркнув спичкой, он поджег алтарь. Огонь взревел, пожирая испорченные подношения.

 

Пока пламя танцевало и разрасталось, мимолетная тень мелькнула на лице Лотана. Чезаре заметил это и спросил, его тон, казался безразличным:

- Как прошел мемориал?

 

- Благодаря визиту леди Эйлин, это был приятный день, - ответил Лотан, отрывая взгляд от огня. Он повернулся к Чезаре и низко поклонился. - Как всегда... благодарю вас, Ваша Светлость.

 

Много лет назад именно Чезаре спас Лотана из огня, уничтожившего его дом. Он вытащил Лотана и его дочь из ада, хотя вскоре после этого ребенок умер от отравления дымом.

 

Вина за то, что он подверг опасности своего хозяина и не смог спасти дочь, преследовала Лотана с тех пор. Каждый шрам на его теле, каждая вспышка огня служили постоянным напоминанием о его неудаче.

 

Чезаре, полностью осознавая муки Лотана, никогда не присутствовал на поминках сам. Вместо этого он тихонько посылал небольшие подарки, вроде плюшевого мишки, которого Лотан положил на могилу дочери в этом году.

 

Когда искры от костра развевались на ветру, Чезаре повернулся к Лотану. Его алые глаза, отражавшие пламя, были такими же тревожными, как и всегда, и Лотану было трудно встретиться с ним взглядом.

 

Почти небрежным тоном Чезаре сказал:

 

- Кажется, Эйлин попросила Мишель об одолжении.

 

На его лице задержалась легкая улыбка, когда он добавил:

 

- Знаешь, что это было?