Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 36

Мягкий шепот был восхитительным, посылая дрожь глубоко в ее существо. Эйлин почувствовала покалывание в животе. Она не понимала связи между пением и поцелуями, но, покраснев, искренне ответила на вопрос.

- У меня нет музыкального слуха…

В ответ Чезаре усмехнулся и легонько поцеловал ее в лоб.

- Пойдем прогуляемся по саду? Посетителей будет не так много.

Посещение императорского дворца, где жил Император, было редким явлением. Но даже при посещении редко могло остаться время на неспешную прогулку по садам. Эйлин согласилась на предложение Чезаре пойти в сад.

Ее лицо оставалось открытым. Чезаре прямо просил ее оставаться в таком виде, поскольку в это время почти никто не проходил мимо. Он сказал, что хочет поговорить, глядя ей в глаза.

Несмотря на то, что его тревожный взгляд вызывал у Эйлин дискомфорт, ради Чезаре, который всегда говорил с ней по-доброму, она решила на некоторое время показать свое открытое лицо.

«Если он проявит хоть малейший признак недовольства, я смогу немедленно это скрыть».

Она быстро схватила свои очки, чтобы надеть их, когда понадобится, а затем пошла рядом с ним по коридору. Когда они направились в сад, Эйлин на мгновение замешкалась и открыла рот.

- Ну, гм… если честно…

Если она не сможет открыть закрытую дверь в свою лабораторию, то никак не сможет получить приданое. Эйлин не хотела продавать кирпичный дом, если это было возможно; это было наследство ее матери, и она также хотела защитить апельсиновые деревья в саду.

Поэтому у нее не было выбора, кроме как честно раскрыть свое затруднительное положение. С чувством, что ей хочется спрятаться в мышиной норе, Эйлин призналась в своих обстоятельствах.

- Мне нужно открыть лабораторию, чтобы организовать приданое.

В тот момент, когда Чезаре остановился, Эйлин, которая шла впереди, не задумываясь, сделала несколько шагов вперед, прежде чем вернуться к нему.

Чезаре закрыл лицо рукой. Его рука была большой, а лицо сравнительно маленьким, так что казалось, что его лицо полностью закрыто одной рукой.

Спустя мгновение Чезаре глубоко вдохнул, а затем выдохнул, прежде чем опустить руку.

Эйлин, которая смотрела на Чезаре, смутилась. Это потому, что на его лице все еще была улыбка, которую он не успел стереть. Улыбаясь, Чезаре спросил:

- Кто сказал тебе такие ненужные вещи? Это Орнелла?

Не было смысла отрицать. Эйлин помедлила и ответила:

- Я забыла об этом, а она мне напомнила. Так что я начинаю готовиться с сегодняшнего дня.

Чезаре ответил так, словно нашел эту историю забавной.

- Сколько ты собираешься принести?

Хотя она имела в виду определенную сумму, когда пришло время сказать Чезаре, та показалась ей слишком скромной. Эйлин неопределенно пробормотала:

- Э-э, как можно больше….

- Ты что, собираешься продавать опиум или что-то в этом роде?

- Нет! Нет, совсем нет! Это определенно не так. Просто есть некоторые дорогие инструменты, используемые для исследований, поэтому я подумала об их продаже.

Эйлин ответила в смятении, следя за его реакцией. Она не могла понять причину постоянных смешков. Чезаре тихонько усмехнулся и сказал что-то, чего Эйлин не поняла.

- Я уже получил приданое.

Это было то, о чем Эйлин понятия не имела. Она на мгновение подумала, что ее отец заплатил приданое заранее, но это показалось маловероятным. Гораздо более убедительным было думать, что приданое вместо него дала проходящая мимо фея-кошка.

- Прошу прощения, Ваша Светлость. Могу ли я спросить, кто дал Вашей Светлости приданое?

Когда она осторожно спросила, Чезаре внезапно протянул руку. Пораженная тем, что его рука тянется к ее груди, Эйлин вздрогнула, но он сунул руку в карман фрака. Чезаре показал Эйлин серебряные карманные часы с озорной ухмылкой.

- От леди Элрод.

- Ваша Светлость…

Эйлин тихонько его позвала. Просто платиновые карманные часы в качестве приданого за предложение руки и сердца Великого Герцога Эрже. Он, казалось, из жалости проигнорировал тот факт, что это было пустяком.

- Но, Ваша Светлость, это…

- Следует ли мне изменить свое имя на «Ваша Светлость»?

- Че… Чезаре.

Она неловко пошевелила языком, чтобы произнести его имя. Произносить имя средь бела дня почему-то было неловко. Эйлин отмахнулась от странных мыслей в голове и продолжила.

- Это слишком мало, чтобы считаться приданым.

Чезаре не ответил. Солнце скрылось за облаками, затемнив окрестности. В полуденной тени мужчина загадочно улыбался. При виде его прекрасной улыбки Эйлин вспомнила, как впервые осознала его опасность.

- Эйлин.

Он медленно открыл рот.

- Раньше… у меня были такие же часы. Это был подарок на память от приговоренного к смертной казни заключенного.

Удивителен был сам факт, того что у Чезаре были карманные часы из платины, но подумать только они принадлежали заключенному...

Многие искали вещи заключенных, потому что верили, что они приносят удачу. Однако Чезаре никогда не был таким человеком. Он презирал ненаучные вещи, такие как суеверия, астрологию и старые легенды.

- Они были сломаны, стрелки не двигались, но я их берег…

Его тон был легким, как будто не значительным, но при этом создавалось ощущение, будто он несет в себе что-то тяжелое.

- Мне пришлось использовать их, чтобы вернуться.

Он громко рассмеялся.

- Поэтому, я уничтожил их собственными руками, Эйлин.

Словно уничтожив себя, а не часы, Чезаре схватил Эйлин за запястье и притянул к себе. Его фрак упало на землю, незамеченный обоими.

Он опустил голову и прошептал на ухо Эйлин.

- Но раз уж ты подарила мне такие же часы, разве они не дороже золота?

Эйлин, которая только что слушала, едва разжала губы, чтобы позвать его по имени.

- Чезаре…

- Тебе больше не нужно давать приданое.

Он сжал Эйлин еще сильнее. Она почувствовала удушающую боль, не в силах ничего сказать. Несмотря на крепкий захват, Чезаре говорил нежно.

- Ты и так дала мне слишком много.

***

Вздохнув, Орнелла опустилась на диван, нервно покачивая ногой. Тут же подбежала служанка и, приподняв подол ее платья, сняла туфли. 

Осторожно отставив туфли в сторону, она энергично помассировала ногу Орнеллы, одетую в шелковые чулки.

Когда Орнелла протянула руку, другая служанка, стоявшая рядом, сняла с нее перчатки, а затем протянула заранее приготовленную зажженную сигарету.

Орнелла глубоко вдохнула дым, отчего ее щеки ввалились. Откинувшись на спинку дивана, она выдохнула со вздохом, позволяя дыму рассеяться.

Обычно Орнелла предпочитала толстые сигары.

Однако курение таких толстых сигар считалось неприличным поведением. Поэтому на людях она курила только тонкие сигареты.

Когда изящная Орнелла слегка выдыхала дым из своей тонкой сигареты, мужчины хвалили ее за неповторимое очарование. Даже она находила это весьма соблазнительным.

Однако, будучи дамой знатной семьи, она не считала чрезмерное курение чем-то положительным, поэтому курила только тогда, когда хотела кого-то соблазнить.

Услышав о прибытии Чезаре, Орнелла решила, что это хорошая возможность, и поспешила туда.

- Ха!

Орнелла фыркнула, вспомнив о своей неудаче. Она просто не могла понять это логически.

Орнелла знала об Эйлин Элрод уже давно. 

Дочь няни, воспитавшей Чезаре. 

Эйлин, которую обожали за ее миловидность в детстве, когда она сопровождала Чезаре во дворце.

Биологическая мать Чезаре изначально была дворцовой служанкой. Она провела ночь с Императором, но после этого не получила никакой благосклонности. Однако, по какой-то счастливой случайности той ночью она забеременела и родила близнецов-принцев.

Несмотря на свое восхищение Леоном, Орнелла была очарована поразительными чертами Чезаре — вороными волосами и огненными глазами, которые некоторые находили тревожными. Это было не просто физическое влечение, а скрытое очарование, которое кипело под поверхностью. Однако это увлечение осталось безответным. На самом деле, Чезаре глубоко ненавидел Орнеллу.

Его биологическая мать ни разу не кормила его грудью, поэтому не будет преувеличением сказать, что Чезаре вырастила няня.

Возможно, именно поэтому его нынешний интерес к дочери няни не считался чем-то необычным. Родословная, в конце концов, оставалась первостепенной.

Но возвести подругу детства, воспитанную в доброте, до положения Великой Герцогини?

Орнелла вообще не могла понять намерений Чезаре. Нет, она даже не хотела их понимать.