Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 141

Это была просьба без прикрас - простая и неукрашенная. Но Эйлин не могла пошевелиться. Ее тело застыло, словно связанное непререкаемым приказом.

 

Жар от руки, сжимающей ее запястье, был интенсивным. На мгновение она подумала, что это лихорадка от раны, но беспокойство быстро исчезло.

 

После нескольких дней ухода за травмами Чезаре Эйлин осознала тщетность своей заботы. Несмотря на ее усердные усилия по очистке и лечению раны, чтобы предотвратить заражение, это всегда было актом самоуспокоения. Стойкость Чезаре не требовала ни лекарств, ни вмешательства.

 

Эйлин попыталась освободиться, но его крепкая хватка не собиралась ослабевать.

 

Она дернула несколько раз, но его хватка осталась непреклонной. Она не была достаточно сильной, чтобы повредить ее запястье, но этого было более чем достаточно, чтобы удержать ее на месте. Наконец, Эйлин слабо пробормотала:

 

- Я тебе…не нужна.

 

Ее голос был чуть громче шепота, хриплый, когда она вдыхала. Слабый, горько-сладкий травяной аромат витал вокруг него. Чезаре обычно пах порохом и кровью, но сейчас была только мягкая эссенция трав, смешанная с прохладным ароматом леса.

 

Тишина между ними была тяжелой. Только звук их медленного, синхронного дыхания заполнял тихую комнату. Его рука оставалась на ее запястье.

 

Если она продолжит избегать его, это, скорее всего, будет длиться бесконечно. У нее не было смелости встретиться с ним взглядом, но у нее было еще меньше желания оставаться в этом общем пространстве.

 

Поколебавшись, Эйлин наконец собралась с силами, чтобы поднять голову. В тот момент, когда она это сделала, их глаза встретились - как будто он этого ждал.

 

Они молча смотрели друг на друга. Ни Чезаре, ни Эйлин не говорили, их взгляды застыли.

 

В спальне было темно, лампа отбрасывала теплый свет, который не соответствовал яркости дневного света. Эйлин сказала еще тише.

 

- Пожалуйста, отпусти меня.

 

Но Чезаре лишь слегка наклонил голову. Его взгляд, твердый и непреклонный, задержался на ней, прежде чем опуститься на ее плотно сжатые губы.

 

- Как мне сделать так, чтобы ты простила меня? - спросил он.

 

Эйлин старалась не выдать негодования, глядя на него. Его хватка на ее запястье медленно ослабла, его рука скользнула вверх по ее руке, прежде чем обхватить щеку.

 

Эйлин раздвинула губы ровно настолько, чтобы заговорить. Ей хотелось сказать так много - столько, что хватило бы на три дня и ночи разговоров.

 

Но она знала, что это бесполезно. Что бы она ни говорила, до него это не дойдёт.

 

Чезаре уже установил свой курс и неуклонно следовал ему. Он не собирался его менять - не ради нее.

 

- …Пожалуйста.

 

Все, что смогла выдавить из себя Эйлин - это отчаянный шепот.

 

- Не причиняй вреда…

 

Слезы хлынули и покатились по ее щекам, увлажняя руку, которая обнимала ее лицо.

 

- Пообещай мне, что не причинишь себе вреда необдуманно.

 

Она чувствовала себя глупо, думая, что ее слезная мольба может показаться жалкой, но она не могла сдержать слез.

 

Как бы она ни умоляла, она знала, что не сможет помешать ему идти по выбранному пути. И все же всем сердцем она хотела встать у него на пути.

 

Несмотря на ее сердечную мольбу, Чезаре не ответил. Он просто долго смотрел на нее, а затем наклонился для поцелуя.

 

Эйлин слишком хорошо понимала, что его поцелуй был его ответом - отказом. Проглотив рыдания, она приняла его губы. Вкус был соленым от слез.

 

Когда Эйлин слегка отпрянула, спрятав язык за губами, он последовал за ним, дразня. Мягкое, податливое прикосновение их губ создавало влажные звуки.

 

Чезаре слегка коснулся ее нёба, уговаривая сглотнуть. Когда она это сделала, он поцеловал ее глубже, как будто в знак одобрения.

 

Ее сердце готово было разорваться от горечи, которую она испытывала к нему, но ее тело предавало ее, неудержимо дрожа под его прикосновением. Подавленная этим противоречием, она заплакала еще сильнее.

 

Чезаре наконец отстранился, его голос был тихим, когда он пытался утешить ее.

 

- Не плачь.

 

Эйлин вытерла слезы дрожащими руками.

 

- Всхлип… ты всегда… всегда так делаешь. Если не хочешь говорить, просто… целуешь меня…

 

Она хотела ясно выразить свое разочарование, но слова выходили несвязными. Однако Чезаре, казалось, понял.

 

Когда он увидел, что она плачет, выражение его лица дрогнуло. В его алых глазах промелькнула тень удивления, словно он не осознавал, насколько сильно его действия подавили ее.

 

Эйлин уставилась на него, ее залитое слезами лицо изучало каждую едва заметную перемену в выражении его лица.

 

Чезаре всегда был равнодушен к другим. Ему не нужно было успокаивать или утешать; его роль была командовать. Но Эйлин всегда была исключением.

 

Когда она была младше, Чезаре успокаивал ее слезы сладостями, книгами или игрой. Но теперь, когда она выросла, их отношения стали глубже, и таких методов уже было недостаточно.

 

Бессознательно Чезаре обратился к физической близости как к решению проблемы.

 

- …Понятно.

 

Он тихонько усмехнулся, его улыбка была окрашена беспомощностью. Затем он снова поцеловал ее - на этот раз не глубоко, а мимолетным прикосновением губ. 

 

- Как тебя утешить сейчас?

 

Его прямолинейное признание оставило Эйлин безмолвной. Широко раскрыв глаза, она уставилась на него, а он лишь поцеловал уголки ее глаз.

 

Его язык прошелся по мокрым ресницам и уголкам глаз, заставив ее вздрогнуть и отпрянуть. Но он не остановился, нежно слизывая ее слезы.

 

Его губы скользнули к ее уху, прикусив его раскрасневшийся кончик, прежде чем провести по его изгибу языком. Влажные, интимные звуки, казалось, отдавались эхом прямо в ее голове, посылая дрожь по позвоночнику.

 

- Как мне сделать так, чтобы ты простила меня? - пробормотал он, его язык на мгновение скользнул ей в ухо, прежде чем отстраниться. Чувственность его действий окрасила ее лицо в глубокий багровый цвет.

 

- Обещай мне, - пробормотала она, смутившись. - Обещай, что ты больше не будешь подвергать себя опасности. Что ты не сделаешь ничего безрассудного, как в прошлый раз... Ах!

 

Прежде чем она успела закончить, она обнаружила себя прижатой к кровати. Чезаре легко переместился на нее, его движения были грациозны, как у хищника. Эйлин запаниковала и попыталась оттолкнуть его, но он произнес одно слово, которое заморозило ее.

 

- Больно.

 

Руки Эйлин безвольно упали, сцепившись на груди, словно связанные. Она подняла на него дрожащие глаза.

 

- Ты не можешь... твоя рана снова откроется, - торопливо сказала она, нервно поглядывая на его плечо. Бинты могли в любой момент окраситься кровью. 

 

Чезаре, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания.

 

Хотя его тело заживало неестественно быстро, это все равно занимало время. Он признал, что даже при его быстром выздоровлении, эта конкретная огнестрельная рана полностью заживет не менее чем через неделю.

 

Она беспокоилась, что рана может ухудшиться, продлевая его боль. Неважно, насколько кратко, она не хотела, чтобы он страдал.

 

Пока мысли путались, мозг Эйлин перегрузился, и в голову пришло абсурдное предложение.

 

- Я…я буду сверху!

 

Слова вырвались в полном отчаянии, инстинктивная попытка изменить позу. Но непреднамеренные последствия заставили ее замереть.

 

Руки Чезаре сжали ее талию, когда он посмотрел на нее, его алые глаза мерцали в свете лампы. Ее сердце болезненно сжалось от слабой, необъяснимой настойчивости, которую она, как ей показалось, увидела в его взгляде.

 

Это была глупая мысль, и она отчитала себя за это. Но прежде чем она успела подавить свои эмоции, Чезаре заговорил, его голос был спокойным и искренним.

 

- Прости, Эйлин.