Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 62

Замечание Чезаре заставило выражение лица графа Доменико исказиться в недоумении. Оно повторяло выражение ошеломленного удивления Эйлин ранее, когда он упомянул о «собаке».

 

Граф Доменико так и застыл на месте, потеряв дар речи. А Эйлин покраснела и посмотрела на Чезаре. Она не ожидала увидеть его снова сегодня, зная, что он ушел во дворец.

 

Видеть его вчера и сегодня было для нее за гранью понимания. Более того, Чезаре специально приехал, чтобы увидеться с ней.

 

«Я так рада, что стала Великой Герцогиней».

 

Казалось сюрреалистичным находиться с ним в таких отношениях. Подавляя желание ущипнуть себя, Эйлин раздвинула губы.

 

- Я слышала, Вы заняты.

 

- Я, — неторопливо ответил он, поглаживая рукой в перчатке взъерошенные ветром волосы Эйлин. Прикосновение его кожаной перчатки к ее коже заставило Эйлин на мгновение затаить дыхание. Чезаре тихонько усмехнулся, игриво постучав пальцем по носу Эйлин.

- У меня еще есть время навестить жену. Ты не против?

Эйлин не могла не наслаждаться этим. Ее щеки продолжали пылать от щекотливого ощущения. Она тихо ответила:

- Я рада, что вы пришли...

Довольный ее ответом, Чезаре поцеловал румяную щеку Эйлин. Ощущение его губ было одновременно восхитительным и смущающим, заставив Эйлин съёжиться.

 

- Почему ты стоишь здесь, если тебе не хорошо?

 

- А, ну…

 

Вопрос Чезаре вывел Эйлин из мечтательного состояния. Она взглянула на Графа Доменико, которого Мишель увела в дальний угол.

Они были достаточно далеко, чтобы их голоса не были подслушаны. Проверив местонахождение графа, Эйлин встала на цыпочки и тихо прошептала Чезаре на ухо.

- Он говорит, что хочет стать собакой…!

Чезаре расхохотался, услышав это откровение. Его глубокий смех на мгновение ошеломил ее, и тут она поняла свою ошибку.

Ей так не терпелось наконец-то спросить кого-нибудь об этом, что она выпалила самую странную часть без всякого контекста. Эйлин быстро прошептала последующее объяснение:

- Именно. Я сначала не поняла, но оказалось, что граф был тем клиентом, который покупал у меня лекарства. Когда я приехала в гостиницу, он искал меня, и обеспокоенная тем, что могло случиться что-то серьезное, я призналась, что фармацевт это я.

 

В этот момент она остановилась, чтобы извиниться перед Чезаре за то, что она раскрыла свою личность без разрешения. К счастью, Чезаре любезно заверил ее, что она может действовать так, как считает нужным.

 

Почувствовав себя более непринужденно, Эйлин продолжила объяснять.

 

- Благодарю вас, Ваша Светлость. Так или иначе, после этого Граф вдруг заявил, что ему нужно стать собакой Великой Герцогини. Конечно, я никогда не просила его стать собакой. Может быть, это какой-то социальный кодекс, о котором я не знаю? Вы знаете, что это значит, Ваша Светлость?

 

- Мы женаты, но ты продолжаете называть меня «Ваша Светлость».

 

Эйлин снова взглянула на Графа Доменико, прежде чем ответить:

 - Я подумала, что было бы неуместно называть тебя по имени в присутствии других. С этого момента я буду называть тебя только Чезаре. В любом случае, если ты знаешь значение, пожалуйста, скажи мне. Мишель, похоже, тоже не знает…

Однако, в отличие от серьезного поведения Эйлин, Чезаре продолжал смеяться. Через мгновение, все еще улыбаясь, он обратился к Эйлин.

- Похоже, Граф хочет выразить тебе свою благодарность.

 

Хотя любопытство Эйлин осталось неудовлетворенным, слова Чезаре нашли в ней достаточный отклик, чтобы она понимающе кивнула.

 

- Если это так, то я чувствую облегчение.

 

- Если тебе не нравится старая собака, может, мне подарить тебе молодого щенка?

 

- Что? О, мне нравятся все собаки. Но если ты спрашиваешь, не недолюбливаю ли я графа Доменико, то это не так…

 

Пока Эйлин и Чезаре продолжали беседу, Граф Доменико, молча наблюдавший за ними, задумчиво моргнул.

Он взглянул на герцогскую чету, а затем повернулся к стоящей рядом Мишель, и молча вопросительно приподнял бровь.

Мишель, поглощенная поисками в бумажном пакете, встретилась взглядом с графом с выражением, которое, казалось, говорило: «Что происходит?» В глазах Мишель не было и намека на удивление, как будто она привыкла к подобному взаимодействию.

- Хех…, - Граф Доменико сухо усмехнулся.

Он всегда считал, что Чезаре питает глубокую привязанность к своей жене.

Поцелуй в день их свадьбы продемонстрировал преданность Чезаре, как и его способность заставить председателя Сената стать «собакой» Великой Герцогини. Граф Доменико предположил, что Чезаре просто ценит свою прекрасную жену.

Однако, увидеть мужчину, который казался таким же грозным, как клинки и порох, смотрящим на кого-то с такой нежной привязанностью, было неожиданно. Любой дворянин, наблюдавший эту сцену, был бы крайне удивлен.

Смех Чезаре был такой приятный и искренний, что можно было подумать, что он существует только во сне.

Общественное мнение о Великом Герцоге Эрже резко разделилось. Его часто сравнивали с Богом войны, обладавшим не только исключительной внешностью, но и необычайной воинской доблестью.

Чезаре вызывал всеобщее восхищение. Даже когда его взгляд становился свирепым, это воспринималось как суровая сила солдата - качество, которое ценили многие.

Однако те, кто хотя бы мельком видел истинную натуру Чезаре, знали, что не стоит обманываться его красивой внешностью.

Он был лишен человеческих эмоций — неспособен чувствовать жалость, любовь, печаль или сожаление.

Дворянство в целом считало, что, хотя жестокость Чезаре могла быть врожденной, она во многом была сформирована обстоятельствами.

 

Родная мать принцев-близнецов питала глубокую неприязнь к Чезаре. Она винила его в потере благосклонности Императора и стала одержима суевериями, убежденная, что если она проклянет Чезаре, то сможет каким-то образом восстановит свое положение у Императора.

 

Она подвергала юного Чезаре всевозможному колдовству. Заставить его носить свежую кровь зверей, стоя в странных магических кругах, было самым мягким из них.

 

Однажды она дошла до того, что разрезала живого черного козла и заставила Чезаре спать внутри его внутренностей целую ночь. Она заставила его употреблять галлюциногенные травы, в том числе любовные зелья, и запирала в темной комнате на несколько дней без капли воды. Несмотря на эти пытки, Чезаре чудом выжил. Когда даже эти крайние меры не смогли причинить ему вреда, его мать отправила юного принца на поле боя.

 

Обычно благородных мальчиков высокого статуса держали в тылу, чтобы они набирались опыта. Однако, благодаря влиянию матери, Чезаре оказался в гуще сражения, где на собственном опыте познал все ужасы войны.

 

Пережив многочисленные развертывания и заслужив почести, Чезаре в конце концов привлек внимание Императора. Это ознаменовало начало новой фазы неудач. Обрадованный тем, что у него есть такой способный принц, Император отправлял Чезаре в еще более опасные конфликты.

Его жизнь стала поддерживаться кровью и плотью других, и вполне естественно, что Чезаре вырос с жестоким нравом.

Когда принцы-близнецы одержали победу в гражданской войне и захватили трон, Граф Доменико испытал огромное облегчение от того, что именно Леон, а не Чезаре, стал Императором.

Независимо от того, насколько искусен военачальник, человек, лишенный человеческих эмоций, не может быть правителем, искренне заботящимся о народе Империи. К счастью, раньше Чезаре не проявлял особого интереса к политике.

 

Однако в последнее время он начал активно вмешиваться в политические дела. Вызвав переполох в сенате своим требованием возвести триумфальную арку, Чезаре быстро расширил свое влияние, используя непоколебимую преданность Императорской армии. Дворянство относилось к нему все более настороженно…

Наблюдая, как Чезаре радостно смеется вместе со своей женой, граф Доменико почувствовал, что может понять причину преображения Чезаре.

Это отражало его собственные чувства, когда он стал шпионом Кальпена из любви к своей жене. Разница была в том, что это был Чезаре, что делало это несколько невероятным.

Понаблюдав некоторое время за Чезаре и Эйлин, граф Доменико тихонько вздохнул. Тем не менее, он был благодарен за возможность отплатить своей благодетельнице. Воспоминания о том, как он едва не причинил ей вред, до сих пор вызывали у него мурашки по спине.

Если бы он следовал приказам короля Кальпена, его прикованная к постели жена давно бы умерла.

Но судьба подарила ему золотую возможность. Граф Доменико был полон решимости вернуть свой долг всеми силами.

 

Ради Эйлин, Великой Герцогини Эрже.