Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 196

Прошло много времени с тех пор, как Великая Герцогиня Эрже исчезла из поля зрения. Она не отличалась особой светской активностью, поэтому поначалу её отсутствие не было замечено. Но со временем у некоторых людей постепенно начали расти подозрения. В конце концов, ни одна тайна в этом мире не остаётся сокрытой вечно.

 

«…»

 

Диего угрюмо смотрел на море. Чайки летали с криками вокруг порта, где ряды магазинов были увешаны нарисованными вывесками вместо слов. В этом порту, переполненном посетителями со всего света, было много людей, не говоривших на языке Империи, и поэтому вместо надписей на вывесках использовали изображения.

 

Неаполь, крупный портовый город на юге Империи, был полон людей разных рас и культур, говорящих на иностранных языках. Именно здесь родился и вырос сам Диего, и это место было его домом. Он не посещал Неаполь почти пять лет, но были те, кто помнил его благодаря его былой славе самого известного наёмника города.

 

Диего в штатском без рукавов, с заметными татуировками на руках, рассеяно теребил мочки ушей, украшенные серьгами. Он сидел на корточках, и курил сигарету. Его вид был таким бунтарским и непорядочным, что он смотрелся бы более уместно среди портовых гангстеров.

 

Диего глубоко вздохнул и медленно выдохнул дым. Чезаре послал его в Неаполь, чтобы набрать иностранных наёмников с безупречной репутацией и высокой квалификацией, которых можно было бы использовать или выбросить по мере необходимости. Кроме того, он схватил дворянина, сбежавшего на юг и подверг его краткому допросу. Дворянин не был привычен к суровой жизни, поэтому не выдержал и признался во всём, как только допрос начался.

 

Хотя Диего успешно выполнил все поручения, он не чувствовал облегчения. Напротив, он чувствовал себя так, словно к его груди привязали тугую верёвку, которая душила его. Эйлин, пойманная в таверне на улице Фиоре, теперь была заключена во дворце Великого Герцога. Услышав, что ей надели кандалы на лодыжки, Диего понял, что решающий момент наконец настал.

 

В столице Лотан, Мишель и Сенон отчаянно пытались уговорить Чезаре, но Диего был уверен, что их усилия не принесут результата. Возможно, сами рыцари разделяли его чувство беспомощности.

 

Диего рассеянно смотрел на морскую гладь, покуривая сигарету. Вокруг его ног валялись окурки, но он не мог остановиться из-за сумбура в голове.

 

Действительно ли это правильный путь?

 

Держать Эйлин в плену? Он прекрасно понимал, почему она вообще покинула дворец Великого Герцога, и это лишь усиливало его тревогу. Всё больше людей начинали интересоваться местонахождением Великой Герцогини Эрже, и становилось ясно, что её заточение не продлится вечно. Но как бы он ни пытался убедить Чезаре, тот, казалось, не сдвинулся ни на дюйм. Что же ему оставалось делать?

 

- Проклятие…

 

Диего тихо выругался, туша окурок о землю и готовясь зажечь новый. В этот момент к нему подошёл один из его подчинённых, сопровождавших его на юг, и, задыхаясь, позвал.

 

- Сэр Диего!

 

Диего ответил лениво, однако его спокойное выражение лица исказилось, когда он услышал доклад подчиненного.

 

- Вы должны немедленно вернуться в столицу!

 

- Что?

 

Диего резко поднялся на ноги. Подчинённый смотрел на него с тревогой, его голос дрожал, когда он передавал новости из столицы.

 

- Великой Герцогине выдвинули обвинения!

 

 

 

***

 

 

Тело Эйлин казалось тяжёлым, словно к нему привязали гири. Конечности безвольно болтались, мышцы пронзала боль. Даже после того, как Чезаре принёс из лаборатории обезболивающие и сам вколол их, ей не стало легче. Истощение было не только физическим; её разум и сердце тоже были истощены.

 

Эйлин лежала на кровати, глядя в потолок, затем медленно поднялась и села. Она слегка приподняла одеяло, обнажив металлические кандалы на лодыжке, которые резко выделялись на фоне белых простыней.

 

После ареста в таверне она потеряла счёт времени. Она больше не знала, какой сейчас день, и дни и ночи сливались в её сознании. Она также часто теряла сознание и просыпалась, из-за чего ей было трудно точно отслеживать дни.

 

«Сколько мне придется так оставаться?»

 

Она боялась, что останется в плену до тех пор, пока не истечёт время Чезаре. Она много раз пыталась спросить, сколько ему осталось, но так и не получила ответа. Возможно, именно этого и хотел Чезаре: чтобы Эйлин оставалась взаперти, наблюдая, как уходит его время, ничего не делая, оставаясь послушной пленницей.

 

Но Эйлин не собиралась сдаваться. Нет, она не могла сдаться. Если Чезаре не собирался её отпускать, она была готова сделать всё, что угодно.

 

Пока она молча укрепляла свою решимость, дверь внезапно распахнулась без стука. Только один человек осмеливался войти в её комнату без разрешения - Чезаре.

 

Вошел высокий, мужчина в форме держа в руках горшок с растениями. Маленький горшок был полон маков, за которыми Эйлин ухаживала в лаборатории.

 

- Ты не спишь.

 

Чезаре тихо подошёл к кровати, поставил горшок на подоконник и снял кожаные перчатки. Первым делом он внимательно осмотрел лодыжку Эйлин.

 

Хотя ограничитель был покрыт мягкой подкладкой, предотвращающей натирание, Чезаре всегда следил за тем, чтобы кожа не повреждалась. Эйлин иногда подозревала, что он временно снимал их, пока она спала, но она не могла быть в этом уверена, поскольку это происходило только тогда, когда она была без сознания.

 

Эйлин подняла на него глаза. Чезаре спокойно встретил её взгляд, словно ничего не произошло, словно это были обычные мирные дни.

 

Эйлин тихо спросила:

 

- Кандалы…

 

Голос у нее был хриплый и она откашлялась.

 

- Пожалуйста, отпусти меня.

 

Она говорила четко, но Чезаре тихонько рассмеялся, словно услышал глупую шутку. Он наклонился и нежно поцеловал её в лоб, сказав:  

 

- Ты должна сохранять спокойствие, Эйлин.

 

Она почувствовала лёгкое ощущение, когда его губы коснулись её лба. Затем он наклонился ближе, поцеловал её в уголок глаза и прошептал:

 

- Ты больше не будешь плакать?

 

- …..

 

Эйлин почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы от его вопроса, но сдержалась. Вместо этого она снова стала умолять:

 

- Если ты меня не отпустишь, хотя бы скажи, сколько ещё осталось.

 

Она искренне умоляла, но Чезаре играя с ее волосами сказал:

 

- Цветы начали вянуть, без твоих прикосновений. Позаботься о них.

 

Прежде чем Эйлин успела ответить, раздался стук в дверь. Рука Чезаре дрогнула. 

 

- Ваше Величество, это Сенон. У меня срочное дело.

 

Поскольку Эйлин была заперта в своей спальне, никто не мог навестить ее. Чезаре запрещал другим входить в ее спальню. Поэтому появление Сенона в этот момент было доказательством того, что ситуация была крайне срочной.

 

Чезаре поправил одежду Эйлин, накрыл ей плечи одеялом и направился к двери. Когда он открыл её, Сенон стоял на пороге, застыв в воинском приветствии. На мгновение его взгляд встретился со взглядом Эйлин, которая с удивлением посмотрела на него после столь долгой разлуки.

 

Но этот момент длился недолго: Чезаре слегка наклонился, и Сенон снова сосредоточил на нем свое внимание.  

 

- Что случилось?

 

Сенон сглотнул и нервно произнёс:

 

- Герцог Фарбеллини подал в суд на Великую Герцогиню Эрже. Он обвиняет ее в том, что Великая Герцогиня занимается производством наркотиков.

 

У Эйлин на мгновение перехватило дыхание от слов Сенона. Она знала, что производство опиума может однажды стать проблемой, поэтому Сенон тщательно к этому готовился. Но она никак не ожидала, что тайна, которую собиралась раскрыть, открыв миру «Морфеуса», будет раскрыта таким образом, да ещё и самим Герцогом Фарбеллини.

 

В то время как Эйлин была потрясена, Чезаре выглядел спокойным, словно этого и следовало ожидать. Он просто отдал приказ:

 

- Я сам приду на суд. Действуй по плану.

 

- Да, Ваша Светлость.

 

Сенон уже собирался уходить, когда Эйлин быстро вскочила с кровати, спотыкаясь о цепи.

 

- Нет! - крикнула она, пытаясь встать на ноги. – Я сама должна присутствовать на суде!

 

Сенон и Чезаре оба посмотрели на Эйлин. Сердце её колотилось так сильно, что она почувствовала боль в груди. Она прижала руку к груди и сказала:

 

- Как фармацевт, создавший «Морфеуса», я должна присутствовать на суде!