Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 153

В тот момент, когда был задан вопрос, граф Бонапарт замер. Было хорошо известно, хотя и косвенно, что Великий Герцог Эрже души не чаял в Эйлин Элрод, как будто она была его собственной дочерью.

 

Однако, когда король Кальпена кипел отмщением за смерть своего сына, ни один дворянин не думал выбирать своей целью Эйлин Элрод. В то время она была никем – всего лишь дочерью Барона.

 

Даже при самых благоприятных обстоятельствах наивысшим стремлением для кого-то вроде нее было бы стать любовницей Великого Герцога. Однако Великий Герцог не проявлял к ней никакого романтического интереса, и она рассматривалась как мимолетная фигура, которая исчезнет, когда его странные привязанности в конце концов угаснут.

 

Когда Кальпен решил посягнуть на честь Великого Герцога, выбор Эйлин Элрод казался нелогичным. Однако каким-то образом появились слухи о том, что она замешана в нарушениях, связанных с наркотиками. План состоял в том, чтобы очернить репутацию Великого Герцога, связав его протеже с такими преступлениями.

 

Граф Бонапарт охотно поддержал этот план. Если бы все пошло так, как задумано, Эйлин Элрод судили бы за преступления, связанные с наркотиками, и при достаточном давлении со стороны знати она бы быстро встретила свой конец на гильотине.

 

Но почему они вообще выбрали Эйлин Элрод?

 

Бонапарт напрягся, пытаясь вспомнить, но он просто следовал приказам. Он никогда не задавался вопросом, почему ее выбрали. В то время он думал, что было бы забавно увидеть ее на эшафоте.

 

Его разум опустел, холодный пот тек по спине. Великий Герцог ждал. Если он не даст осмысленного ответа, он окажется в смертельной опасности. Отчаянно копаясь в своих воспоминаниях, он откопал слабый фрагмент старого разговора.

 

- Я слышал, как кто-то... кто-то, кто хорошо знал Вашу Светлость, упомянул имя леди Элрод. Я не знаю, кто это был, только то, что этот человек был высокопоставленной особой...

 

- Граф, вы тоже занимаете высокое положение.

 

Резкое замечание Великого Герцога заставило Бонапарта вздрогнуть. Это было правдой, мало кто превосходил его по званию, и сузить круг подозреваемых было несложно. Но вместо того, чтобы признать это, граф выдавил из себя нервный смешок.

 

Великий Герцог слегка нахмурился и пробормотал что-то загадочное.

 

- Даже на этой высоте есть куда стремиться.

 

Бонапарт с тревогой изучал лицо Великого Герцога. Он был готов заявить о своей невиновности в недавнем покушении, надеясь объясниться и просить о пощаде. Но Великий Герцог, казалось, был совершенно не заинтересован в стрельбе. Его единственной заботой был Кальпен, как будто это было его целью с самого начала.

 

Почему Великий Герцог был зациклен на королевстве, давно вычеркнутом из истории? Бонапарт вздрогнул, когда его охватило странное беспокойство.

 

Он собрался с духом и попытался заговорить.

 

- Ваша Светлость…

 

Когда он открыл рот, чтобы упомянуть о покушении, его взгляд метнулся к плечу Великого Герцога. Вместо своей обычной военной формы Великий Герцог был одет в идеально сшитый костюм, словно для того, чтобы скрыть любые повязки или травмы. Ткань лежала гладко, без морщин, как будто он не был ранен.

 

Бонапарт вдруг вспомнил, как естественно двигался Великий Герцог. Не было никакой скованности, никаких признаков человека, недавно пережившего огнестрельное ранение в плечо.

 

Это было невозможно.

 

Даже если прошло время, никто не смог бы восстановиться полностью настолько, чтобы двигаться так свободно. Губы Бонапарта задрожали, когда фрагменты начали вставать на свои места.

 

- Ваше плечо…

 

Глаза Великого Герцога, прежде опущенные в раздумье, поднялись, чтобы встретиться взглядом с Бонапартом. Отражение его собственного испуганного лица в алых радужках вызвало у него озноб.

 

Слова инстинктивно сорвались с его губ.

 

- Ваше плечо… оно… зажило?

 

Осознание пришло к нему, как только он заговорил. У Великого Герцога, который, как предполагалось, выздоравливал во дворце, не было никаких причин быть здесь, если только он не намеревался сделать это с самого начала.

 

- Спасибо за вашу заботу.

 

Великий Герцог протянул руку. Сзади подошел один из его рыцарей и почтительно вложил в нее пистолет. Резкий щелчок заряжаемого патронника зловеще разнесся эхом.

 

- Я полностью выздоровел, Граф, - небрежно заметил Великий Герцог, сжимая оружие длинными, крепкими пальцами.

 

Глядя на черный ствол, направленный на него, Бонапарт потерял контроль, задрожал и обделался. Прежде чем вонь успела распространиться, по подземелью прогремел одиночный выстрел.

 

***

 

Эйлин часами следила за состоянием Графини Доменико. К счастью, доза Морфеуса сработала: Графиня наконец-то погрузилась в мирный сон, избавившись от стонов боли, которые так долго ее мучили.

 

Граф, впервые за много лет наблюдавший, как его жена спит без дискомфорта, разразился рыданиями. Он пытался подавить шум, боясь потревожить ее.

 

- Я начал готовиться к похоронам, - сказал позже Граф, провожая Эйлин, его глаза были красными и опухшими. Всем, даже ребенку, было мучительно очевидно, что Графиня приближается к концу. И она, и ее муж давно уже приняли эту истину.

 

- По крайней мере, она может чувствовать себя комфортно до последних мгновений... Это большое утешение. Спасибо вам, правда.

 

Граф повторил свою благодарность, пообещав официально поблагодарить Эйлин позже. Пытаясь найти нужные слова, Эйлин сделала несколько неуклюжих попыток утешения, прежде чем вернуться в резиденцию Великого Герцога.

 

Упоминание Графа о похоронных приготовлениях тяготило ее. Оно напомнило ей о смерти ее матери - похороны, усыпанные любимыми лилиями матери, экстравагантное зрелище, которое стало возможным только благодаря помощи Чезаре.

 

То, что должно было стать скромной церемонией, на которой присутствовали только Эйлин и ее отец, превратилось в грандиозное событие благодаря Чезаре и его солдатам.

 

Она всегда хотела отплатить ему за доброту, но когда его родители умерли, она не смогла ничего сделать.

 

Когда умерла мать Чезаре, Эйлин была слишком мала, и он даже не сказал ей об этом до гораздо более позднего времени. А когда умер покойный Император, отец Чезаре, государственные похороны были далеко за пределами участия Эйлин.

 

Она не видела его во время национального траура, так как Чезаре был поглощен политическим хаосом императорского престолонаследия. Затем началась гражданская война между принцами, которая только увеличила пропасть между ними.

 

Воспоминания о Чезаре в основном относились к ее детству - времени, когда их связь была наиболее сильной.

 

Думая о тех временах, Эйлин также вспомнила своего отца, Барона Элрода. С тех пор как Чезаре запер его на далекой ферме, она его не видела. Хотя она написала несколько писем, они остались без ответа.

 

Тем не менее отец оставался ее отцом. Она чувствовала, что должна хотя бы навестить его.

 

«Мне нужно навестить его… узнать, как у него дела».

 

Когда эта мысль пришла ей в голову, ее рука инстинктивно коснулась лица. Она больше не пряталась за очками и челкой, и открытость теперь казалась естественной.

 

Мир так сильно изменился, и хотя она иногда чувствовала страх, она знала, что никогда не сможет вернуться в прошлое. Жизнь рядом с Чезаре стала ее реальностью.

 

Когда она вошла в спальню, ее встретил тихий голос.

 

- Ты поздно, Эйлин.

 

Чезаре ждал ее, пропахший порохом и кровью.