Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 164

Герцог Фарбеллини в ярости метался перед рухнувшим храмом, кричал и дико размахивал руками. Его вспышки задерживали спасательную операцию, до такой степени, что солдатам пришлось его сдерживать.  

 

Когда Орнелла наконец была спасена, Герцог увидел плачевное состояние своей драгоценной единственной дочери и ударил одного из рабочих, помогавших в спасении.  

 

Ему нужен был кто-то, на кого можно было бы свалить вину за травмы дочери. Рабочий, который неустанно трудился, чтобы спасти жизни, мог только терпеть несправедливость, никто не осмеливался протестовать против Герцога Фарбеллини.  

 

К счастью, Герцог вскоре пришел в себя. Он понял, что сейчас не время для ярости, приоритетом является лечение его дочери.  

 

Он поспешил отвезти Орнеллу обратно в герцогское поместье. Он уже нашел известного врача, специализирующегося на травматологии, в дополнение к их личному врачу. Они немедленно приступили к лечению.  

 

Перед тем, как покинуть руины рухнувшего храма, Герцог Фарбеллини повернулся, чтобы взглянуть на Эйлин. Их взгляды встретились, но он ничего не сказал.  

 

Было очевидно, кто оказал Орнелле первую помощь. Они оказались в ловушке вместе, не было никого, кто мог бы это сделать. Однако не было ни единого слова благодарности. Герцог лишь долго смотрел на Эйлин, прежде чем отвернуться.  

 

Эйлин поникла под его взглядом. В выражении его лица не было благодарности, только необъяснимый гнев.  

 

Может, потому, что я единственная вышла оттуда невредимой?  

 

Среди тех, кто оказался в ловушке в святилище, Эйлин была единственной, кого удалось спасти без единой царапины. Остальные охранники и священники получили серьезные травмы, а некоторые даже погибли.  

 

Только Эйлин осталась невредимой. Это было поистине божественное чудо.  

 

Когда ее вытащили из-под обломков, Сенон, который с тревогой ждал снаружи, расплакался. Он проверил ее состояние, рыдая.  

 

Она хотела заверить его, что с ней все в порядке. Но почему-то не смогла.  

 

- … 

 

Эйлин заёрзала, рассеяно откинув одеяло.  

 

Тут же протянулась большая рука и снова осторожно поправила одеяло.  

 

Чувствуя себя немного смущенной, она подняла глаза. Чезаре молча наблюдал за ней. Смутившись, Эйлин быстро отвела взгляд. Чезаре, не говоря ни слова, снова притянул ее в свои объятия.  

 

С того момента, как ее спасли из руин, Эйлин все время находилась на руках у Чезаре.  

 

Сначала она прижалась к нему просто из чувства облегчения. Но со временем ей стало неловко.  

 

Бесчисленное множество людей собралось для спасательной операции, и она прекрасно осознавала, что за ними наблюдает множество глаз. То, что Чезаре так открыто ее обнимал, заставляло ее чувствовать себя неловко.  

 

Она просила его спустить ее, но он полностью проигнорировал эту просьбу. Лучшим компромиссом, на который она могла рассчитывать, было то, что он будет нести ее только одной рукой, чтобы поддерживать иллюзию, что его травмированное плечо все еще было проблемой.  

 

Даже после того, как они прибыли в поместье Великого Герцога, Чезаре вышел из кареты, все еще неся Эйлин так, словно это было самым естественным делом на свете.  

 

- Миледи!  

 

Сонио, который беспокойно шагал у входа в особняк, побежал к ним. Он выглядел так, будто постарел на десять лет за несколько часов. В тот момент, когда он увидел, что Эйлин в безопасности, он рухнул от облегчения.  

 

Остальные слуги ахнули и бросились его поддерживать. Эйлин, вздрогнув, потянулась к нему, но тут же поняла, что все еще находится на руках у Чезаре. Ее рука бесполезно махала в воздухе.  

 

- Я так рад… что вы в безопасности…это такое облегчение…

 

Сонио повторял эти слова снова и снова, его глаза были затуманены слезами.  

 

Несмотря на свое эмоциональное состояние, он быстро начал суетиться вокруг нее.  

 

- Простите глупость этого старика. Вы, должно быть, устали. Я велю принести еду в ваши покои. Ванна уже приготовлена, пожалуйста примите ее немедленно… 

 

- Я сделаю это.  

 

При словах Чезаре Эйлин и Сонио замерли. Однако Чезаре не стал дожидаться ответа. Не колеблясь, он внес Эйлин внутрь.  

 

Все еще пребывая в оцепенении, Эйлин поняла, что происходит, только когда с нее начали снимать одежду.  

 

Он всерьез собирался искупать ее сам.  

 

- Чезаре! Я сделаю это сама…!  

 

Ее протест не был услышан. Чезаре ничего не сказал, снимая с нее рваное платье, его глаза прищурились.  

 

Теперь, когда она подумала об этом, оказалось, что именно это платье Чезаре подарил ей. Осознание этого заставило ее почувствовать себя виноватой: она разорвала его, чтобы вылечить Орнеллу.

  

Пока Чезаре без усилий раздевал ее, она, запинаясь, что-то объясняла.  

 

- Платье… мне пришлось использовать его для оказания первой помощи Орнелле. Она сильно истекала кровью, поэтому мне пришлось остановить кровотечение и наложить шину на ее сломанную руку…  

 

Где-то в середине своих рассуждений она поняла, что полностью голая.  

 

Обнажение перед Чезаре всегда вызывало у нее чувство неловкости. Но тот факт, что это был не интимный момент, а просто ванна, еще больше смущал.

 

Она инстинктивно прикрыла грудь руками, но Чезаре схватил ее за запястья.  

 

Опустив взгляд, он осмотрел ее. Проверив спереди, он осторожно повернул ее, чтобы осмотреть спину, и убедиться, что у нее нет травм.  

 

Удовлетворившись, он повел ее в ванну. Без всякого предупреждения он поднял и поместил ее в теплую воду.  

 

Эйлин погрузилась в теплую ванну и осторожно взглянула на Чезаре. Он засучивал рукава, готовясь ее мыть.  

 

Она пробормотала себе под нос:

 

- Я действительно могу сделать это сама...  

 

Чезаре, в середине движения, повернулся, чтобы посмотреть на нее. Его лицо было непроницаемым, почти безразличным. Но его взгляд был навязчивым, цепляющимся за нее.  

 

После минуты молчания он шагнул вперед и начал мыть ее сам.  

 

Эйлин попыталась помочь, но Чезаре бросил на нее острый взгляд, и она послушно опустила руки.  

 

Его пальцы коснулись ее лица, когда он вытирал его. Его прикосновение было гладким, без каких-либо признаков травмы. Однако Эйлин помнила, что его руки, когда он ее вытаскивал были покрыты кровью.  

 

Его раны быстро заживали, но она ненавидела то, как небрежно он обращался со своим телом. Она хотела отругать его за это. Но сейчас было не время.  

 

Вместо этого она молча наблюдала за ним.  

 

Голос Чезаре эхом отозвался в ее голове.  

 

«Я испугался, Эйлин».  

 

«Я хочу, чтобы Эйлин Элрод вернулась к жизни».

Слова из реальности и сна переплелись в ее мыслях, отказываясь исчезать.  

 

Она на мгновение закрыла глаза, затем медленно открыла их и заговорила.  

 

- Мои карманные часы ведут себя странно.  

 

Рука Чезаре замерла.  

 

Увидев, что она привлекла его внимание, Эйлин продолжила:

 

- Я не знаю, сломала ли я их, но они постоянно останавливаются и снова идут. Я думаю отнести их в ремонт. И…  

 

Она колебалась.  

 

Могла ли она это сказать?  

 

Она не была уверена. Но не могла держать это в себе.  

 

- Пока я была заперта в святилище… как раз когда оно рухнуло, я на мгновение потеряла сознание. И мне приснился очень странный сон. Это был сон о Чезаре.  

 

Кап.  

 

Капля воды упала с ее мокрых волос, нарушив неподвижную поверхность воды.  

 

Длинные пальцы коснулись ее губ. Затем эти же пальцы погладили пылающую щеку, согретую водой в ванне.  

 

Его голос был тихим, когда он спросил:

 

- Что это был за сон?  

 

- Это был действительно странный сон, совершенно нелепый. Потому что во сне ты приносил жертву всесожжения перед Пантеоном.  

 

Чезаре презирал небылицы. Эйлин колебалась, изучая его лицо.  

 

Но он лишь слегка кивнул, молчаливо призывая ее продолжать.  

 

- Ты приносил в жертву обычных людей. Десять в один день, потом сто на следующий…  

 

Произнеся вслух, она поняла, насколько абсурдно это звучит. Эйлин продолжала говорить, нежно держа его руку, ту, что все еще касалась ее лица.  

 

- Затем пламя на алтаре стало золотым, как будто сошел Бог. Ты загадал желание, но это было так нелепо…  

 

Она замолчала, глядя на Чезаре.  

 

Его алые глаза были пугающе спокойны.  

 

Тихим, ровным голосом он спросил:

 

- Каково было мое желание?  

 

Все это было так абсурдно: и ее смерть и то, что Чезаре приносил в жертву невинных людей на сожжение Богам, чтобы вернуть ее из мертвых.

Эйлин помедлила, прежде чем издать тихий, застенчивый смешок, словно рассказывала скучную шутку.  

 

- Ты хотел вернуть меня к жизни.