Онлайн чтение книги Нечестивый муж A Wicked Husband
1 - 16

В его заявлении было что-то странное. Это был первый раз, когда Эйлин подарила ему часы.

«Может быть, он получил что-то подобное от кого-то другого?»

Это не имело особого смысла.

В конце концов, даже если бы подарок был тщательно выбран и куплен в изысканном магазине на Венью-стрит, у Его Светлости не было шанса столкнуться с таким же дизайном.

Чезаре родился принцем и теперь, как Герцог, он был одним из самых знатных людей в Империи. Это означало, что вещи для него были сделаны на заказ, тщательно спроектированы и изготовлены, чтобы не было никаких дубликатов где-либо еще. От одежды и обуви до мебели и даже ручек, все имущество Великого Герцога было бесценными вещами, самой высокой оценки.

Его коллекция карманных часов не была исключением. Эйлин могла сказать это, поскольку видела их несколько раз прежде. Каждые были украшены дорогими драгоценностями и замысловато отмечены знаками отличия императорской семьи.

Простые, без украшений, платиновые карманные часы, купленные Эйлин, несомненно, никогда не привлекут внимания Чезаре. Кроме Эйлин, не было никого, кто осмелился бы подарить ему что-то подобное.

Пока Эйлин погружалась в свои сложные мысли, Чезаре достал из коробки часы. Белые часы резко контрастировали с черными кожаными перчатками.

Щелк.

Раздался тихий звук отстегивающегося ремешка на перчатке. Он посмотрел на устройство в своей ладони. На мгновение мимолетный проблеск мелькнул в его глазах.

Короткая дрожь рассеялась прежде, чем Эйлин успела что-либо заметить. Чезаре крепче сжал часы, словно решив никогда их не выпускать, и улыбнулся.

- Мне они нравятся.

В тот момент, когда Эйлин увидела веселое, улыбающееся лицо Чезаре, ее дух успокоился. Когда ее напряженный разум начал расслабляться, слезы потекли по щекам.

- Про…

Слезы полились, как из крана. Несмотря на то, что она поспешно сняла очки, чтобы вытереть их тыльной стороной ладони, это было бесполезно. Эйлин тихо плакала и просила прощения у Чезаре.

- Прошу прощения, Ваше Превосходительство. Мне очень жаль!

- О чем ты говоришь?

- Агх, это... ах, я плачу!

- Ты извиняешься за это?

- Нет, я извиняюсь за все.

Чезаре тихо вздохнул, снял вторую перчатку и положил ее в карман рядом с карманными часами. Он нежно обхватил лицо Эйлин, откинул ее челку и вытер влагу вокруг глаз большим пальцем.

- Я даже не могу заставить себя рассердиться на тебя, не говоря уже о том, чтобы видеть твое заплаканное лицо.

Он нахмурил брови, смахивая ее слезы. Прищурив глаза, он тихо пробормотал:

- Я даже намеревался быть с тобой строже.

Сердце Эйлин упало. Это было то, чего она боялась. Он действительно был расстроен! Он даже планировал быть еще злее! Какое глубоко тревожное откровение!

Его отказ встретиться с ней ощущался как конец света. Эйлин в отчаянии посмотрела на Чезаре, ее голос дрожал, когда она спросила:

- Могу ли я спросить, почему вы злитесь?

Чезаре не раскрыл этого сразу. Он подождал, пока Эйлин не прольет, казалось, целое ведро слез, прежде чем заговорить.

- Он предложил продать тебя.

Глаза Эйлин расширились от удивления, услышав его рассуждения.

- Он был готов продать девушку, которая еще даже не дебютировала в обществе. Заграничной свинье, не меньше. Он требовал от меня денег и при этом угрожал, понимаешь? Этого было бы достаточно, чтобы разозлить кого угодно, не так ли?

Слишком ошеломленная, чтобы продолжать плакать, Эйлин на мгновение забыла о своих слезах. Она могла приблизительно понять намерения своего отца за такими действиями.

Используя брак как предлог, ее отец намеревался вымогать у Чезаре деньги и выделять часть из них иностранным дворянам, чтобы придать «браку» вид законности.

После смерти матери ее отец открыто жаловался на нехватку богатства, несмотря на привязанность Великого Герцога к Эйлин. Только после триумфального возвращения Чезаре из похода жалобы прекратились. 

Вглядываясь в глаза Эйлин, потемневшие от заходящего солнца, Чезаре задал вопрос.

- Ты все еще собираешься позволить выдать себя замуж за эту старую свинью?

Эйлин энергично покачала головой. Чезаре вытер ее заплаканные ресницы и спросил снова.

- Что ты предлагаешь нам делать, а?

- Я не знаю…

Как было бы замечательно, если бы она могла просто отказаться делать то, чего не хотела. В жизни Эйлин было не так много моментов, когда она имела возможность самостоятельно принимать решения. Даже сейчас она чувствовала, что ее тянет за собой чья-то прихоть.

Не имея возможности ответить немедленно, она опустила взгляд и почувствовала легкое сжатие на своих плечах.

- Почему ты не знаешь, Эйлин?

Голос Чезаре пронзил тьму, одинокий маяк среди черноты. Его лицо приблизилось, их дыхания смешались, а носы слегка коснулись друг друга.

- Ты должна выйти за меня замуж.

Дыхание Эйлин участилось, сердце забилось в груди. Чезаре держал ее на периферии, словно она была нежной птицей, пойманной в его хватку.

- Ты обижаешься на меня, хотя бы немного?

Эйлин не отвечала, но Чезаре и не настаивал. Он уже знал ответ.

Эйлин слегка приоткрыла губы, ее охватило чувство смирения. Отказаться сейчас означало бы остаться с несчастной судьбой.

Связанная невидимыми ограничениями, она сдалась неизбежному.

- Я выйду за вас замуж…

Его губы были как полумесяц кровавой луны, изгибаясь в короткой улыбке, прежде чем опуститься и встретиться с ее губами. Эйлин задыхалась и дрожала в его объятиях, чувствуя, как большие руки обнимают ее талию.

Его хватка была крепкой, и Чезаре начал медленный, томительный поцелуй, удерживая ее от отстранения. Он нежно покусывал ее губы, уговаривая их разъединиться, затем скользнул языком внутрь.

Эйлин колебалась, не зная, что делать со своими. Это не удивило Чезаре, и он с радостью провел ее в их первом непристойном уроке, переплетая ее язык со своим собственным. Ощущение его языка, мягко скользящего по ее небу, было достаточным, чтобы послать дрожь по позвоночнику.

- Ах! Ммм!

Из горла Эйлин вырвался тихий звук, выдающий ее дискомфорт. Это побудило Чезаре усилить хватку, прежде чем медленно провести рукой по ее спине, прокладывая путь вдоль позвоночника.

Странное само по себе отчетливое ощущение, не боль и не удовольствие, терзало низ ее живота. Это было не удобно, но знакомо по их предыдущим поцелуям.

Между ног возникло незнакомое влажное ощущение, заставившее ее инстинктивно сжать напряженные бедра. Осторожными движениями она подняла руку из неудобного положения и нежно положила ее на грудь Чезаре.

Хотя она не собиралась отталкивать его, Чезаре прекратил поцелуй, медленно отрывая их губы, и молча посмотрел на Эйлин.

Столкнувшись с его алыми глазами, мысли Эйлин переместились к макам. Несмотря на их чарующую привлекательность, они были ядовиты внутри. Подобно истинной природе Чезаре, те, кто задерживался рядом с ним, становились зависимыми от его привлекательности, как от опиума, несмотря на пагубные побочные эффекты.

Эйлин не была исключением. Она осознала его опасную натуру в нежном возрасте одиннадцати лет, в садах императорского дворца. Она решила притвориться невежественной, несмотря на множество пугающих ситуаций, с которыми столкнулась с тех пор.

Когда она встретилась с пристальным взглядом Чезаре, то внезапно осознала их близость, разделенную только низкой оконной рамой. Слишком поздно, она заметила дискомфорт от давления края окна.

Чезаре, должно быть, тоже это заметил, потому что отпустил ее, позволив Эйлин отступить назад.

- Эйлин.

- Да?

- Почему ты не съела торт?

- У меня нет аппетита.

Она сейчас ничего не могла почувствовать на вкус, независимо от того, что ела. Эйлин опустила голову и, сжимая в руках одежду, с трудом смогла заговорить.

- Я хочу увидеть своего отца.

- Вероятно, лучше с ним не встречаться.

Его заявление должно было содержать в себе некоторую правду. Раз Чезаре отговаривал ее, то встреча с отцом, несомненно, могла привести к чему-то неприятному. Судя по нежеланию Чезаре раскрыть местонахождение отца, это было очевидно.

Но Эйлин не могла уклоняться от этого вечно. Она рискнула войти в этот запретный замок, решив заявить на него свои права. Позволяя себе обнажать свою уязвимость перед тем, кого лелеяла, и теперь, обнаружив себя еще более запутавшейся в своем долге перед ним, только усугубляла свое бремя.

- Насколько хуже все может быть?

Горько спросила Эйлин.

- Все в порядке, просто... пожалуйста, дайте мне с ним встретиться.

Видя, что он колеблется, она добавила еще один аргумент, чтобы убедить его. 

- Нам также нужно поговорить о… браке.

Чезаре неохотно согласился, хотя на его лице все еще было недовольное выражение.

- Ладно, тогда пойдем вместе.

- Вы, должно быть, заняты. Я пойду одна, если вы...

Она собиралась попросить его показать ей дорогу, чтобы не доставлять ему больше хлопот, но Чезаре быстро закрыл это окно возможностей. Глядя вниз на Эйлин, которая замерла от удивления, он прошептал, как бы увещевая.

- Теперь, теперь, Эйлин. Не будет ли более уместно пойти со своим мужем?