Онлайн чтение книги Самый слабый укротитель зверей получает всех драконов SSS Weakest Beast Tamer Gets All SSS Dragons
Глава 328: Укрощение 5/8

Сириус на мгновение сосредоточился. Темная аура переплелась с белым светом его тигра. Он не совмещал физические характеристики своих зверей, как это делал Харзан, а объединял их основные способности. Черный змей, обычно невидимый в его тени, вносил свою темную сущность, удваивая исходящую от него силу.

Сельфира пошла по схожему пути. Энергия ее Белой змеи слилась с энергией Черной черепахи, как идеальная гармонизация противоположных энергий. Ее аура усилилась, также удвоив ее силу. Геометрические узоры на ее коже начали смещаться и перетекать, символы перестраивались в новые конфигурации силы.

Харзан наблюдал за этими превращениями с презрением.

Впечатляет- с сарказмом признал он, его искаженный голос странным эхом отдавался в комнате. Но я все равно превосхожу тебя в два раза.

Сириус ничего не ответил. Вместо этого он медленно поднял правую руку, обнажив кольцо с метками, которые, казалось, постоянно меняли форму. Намеренно вытянув руку, он коснулся плеча Селфиры.

Эффект был мгновенным и впечатляющим.

Энергии обоих слились в вихре света и тьмы. Аура Селфиры резко расширилась, выплеснувшись наружу подобно космическому приливу. Черты Черной черепахи и Белой змеи соединились в ней совершенно иначе, чем в безобразном слиянии Харзана.

Получилось мифическое существо, которое мало кто видел Малый Генбу, гармоничное сочетание черепахи и змеи. Доспехи Сельфиры приобрели более сложные узоры, а невидимая белая змея обвилась вокруг ее тела, образовав над головой подобие живой короны.

Давление маны, исходившее от нее, почти полностью совпадало с давлением Харзана. Две огромные силы, давящие друг на друга в совершенном противостоянии.

Впервые высокомерие патриарха Голдкреста пошатнулось. Его аномальные глаза сузились, а между деформированными зубами раздался раздраженный щелчок.

Демонстрация силы длилась еще не более секунды. Харзан, поняв, что ситуация безвыходная, начал втягивать свои бездонные проявления. Пластины вплавились в кожу, отростки отделились, и постепенно он вернулся к человеческому облику, хотя глаза сохранили тревожный фиолетовый оттенок.

У тебя все еще больше старых трюков, чем я думал- нахально заметил он, поправляя одежду, как будто ничего необычного не произошло. Но мой прогресс по-прежнему превосходен. Его можно применить к десяткам, сотням бойцов Он посмотрел на Виктора и Игнатиуса. У меня уже есть несколько друзей, которые доставили вам проблемы Сколько таких колец существует, Сириус? Три? Два?

Сириус не ответил, но кольцо на его руке ненадолго засветилось, после чего, видимо, отключилось.

Селфира тоже вернулась в свою обычную форму, хотя этот процесс, похоже, стоил ей больших усилий, чем Харзану. На лбу у нее выступили мелкие бисеринки пота, а дыхание было слегка неровным. Сила Генбу, хоть и была грозной, но явно требовала от своего владельца определенной платы.

Эта демонстрация была поучительной- сказал Харзан, нарушив напряженную тишину. Его голос вновь обрел человеческие черты, хотя отголоски чего-то другого еще оставались под поверхностью. Но это не меняет моей позиции.

Он направился к двери, ненадолго остановившись перед выходом. Его тень на стене на мгновение стала больше, чем должна была быть, с выступами, которые не соответствовали его человеческой форме.

У вас есть время до рассвета- напомнил он им. После этого я буду рассматривать ваше молчание как объявление войны И теперь, когда вы увидели, с чем можете столкнуться, я надеюсь, что вы сделаете мудрый выбор.

Дверь закрылась за ним со звуком, похожим на печать неизбежной судьбы.

В наступившей тишине пятеро лидеров смотрели друг на друга, и серьезность ситуации давила на них, как каменная плита. Воздух в комнате все еще был испорчен, воспоминания о бездне энергии ощущались как дурной запах.

Он более совершенен, чем мы опасались- шёпотом проговорил Игнатиус, и огонь феникса слегка потускнел, отзываясь на его беспокойство. Это были не простые эксперименты. Они достигли объединения шести зверей в одном теле

Мы стоим на пороге конфликта, к которому не готовы- заключил Юлиус. Рога его Цилиня коротко дрогнули от беспокойства.

Он знает нашу силу почти в совершенстве, но есть еще один фактор, который мы должны учитывать- сказал Сириус, неподвижно глядя на дверь. Неизвестно, сколько измененных солдат у них уже есть.

Их не может быть достаточно, иначе они бы уже напали Как ты думаешь, он действительно решится пожертвовать собой, чтобы Итино смог нас уничтожить? - спросил Артуро, выражая общее беспокойство.

Неважно, решится он или нет- ответил Юлиус, его лицо было серьезным. Мы не можем поддаваться на подобные угрозы, иначе создадим опасный прецедент.

А мальчики? - поинтересовался Виктор. Мы не знаем, заражен ли еще Клейн. Вполне вероятно, что и Кассиан уже заражен.

Селфира на мгновение замолчала, ее взгляд был прикован к двери, через которую ушел Харзан. Так ли обычно говорил лев Харзан? Было ли что-то странное в этой сущности? Или ее старые идеи уже устарели? Но она не могла избавиться от этого чувства

Похоже, власть делает некоторых более незрелыми.

Харзан Голдкрест вместе со своими людьми удалился во временную палатку, которую они установили на границе академии. Его походка была твердой, осанка прямой - идеальный образ победоносного лидера, вернувшегося с успешных переговоров. От него по-прежнему исходил золотистый свет, но он казался тусклее, чем прежде, словно боролся с непроглядной тьмой.

Только самые наблюдательные заметили бы легкую неравномерность его дыхания и едва заметную дрожь в руках, которые он крепко сжимал по бокам.

Как все прошло, мой господин? - спросил его главный советник, как только Харзан переступил порог шатра.

Внутри шатра, освещенного кристаллами тусклого света, виднелись пятеро его ближайших союзников - представители дворянских семей, поставившие свое будущее на поддержку патриарха Голдкреста.

Именно так, как мы и ожидали- ответил Харзан, его голос был тщательно выверен. Пустые угрозы, нравоучения, все та же устаревшая риторика.

Они согласились освободить вашего сына? - спросил другой дворянин с острым лицом и расчетливыми глазами.

Они сделают это до рассвета, если будут знать, что им выгодно- заверил Харзан, расстегивая верхние застежки одежды, чтобы ослабить невидимое давление. Его пальцы слегка пошатывались в застежках, выдавая ухудшение самообладания.

Он сделал жест, и слуги покинули палатку, оставив его наедине с ближайшими союзниками.

Задыхаясь, Харзан опустился на одно колено. Его лицо, прежде бесстрастное, исказилось в гримасе боли. Под его кожей что-то шевелилось, двигалось, ползло, искало выхода.

Мой господин! Один поспешил к нему, но Харзан остановил его грубым жестом.

Не приближайся- приказал он сквозь стиснутые зубы. Его кожа на мгновение приобрела багровый оттенок, под ней, словно извивающиеся черви, пульсировали черные вены.

Полное проявление - шёпотом произносили другие, держась на благоразумном расстоянии. Это

Молчать- прошипел Харзан. С видимым усилием он контролировал свое дыхание, заставляя сущностей бездны полностью отступить. Мне просто нужна минутка.

Остальные наблюдали за происходящим в напряженном молчании. Через мгновение к его коже вернулся естественный цвет, а напряжение в теле слегка ослабло.

Недостаточно- прорычал Харзан, наливая в чашку густую темную жидкость из запечатанной фляги. Он выпил ее одним глотком, заметно вздрогнув.

В другом секторе академии Клейн Голдкрест оказался в комнате, которая, несмотря на наблюдение, была далека от камеры. В его покоях была удобная кровать, стол с едой и даже несколько книг, чтобы отвлечься.

Его не держали взаперти, просто наблюдали, не проявятся ли у него побочные эффекты от энергии бездны. Но с тех пор как этот гни этот раздражающий Рен Патиндер выстрелил в него лучом света, он чувствовал себя совершенно нормально.

Скучающий и немного беспокойный, Клейн подошел к двери, намереваясь попросить еще еды, хотя на самом деле он просто хотел взглянуть на улицу. К своему удивлению, слегка приоткрыв дверь, он обнаружил, что на страже никого нет.

Странно- подумал он, нахмурившись. Наблюдение велось с самого его прибытия.

И тут он почувствовал волну мощной энергии, далекую, но узнаваемую. По его позвоночнику пробежала дрожь.