Онлайн чтение книги Самый слабый укротитель зверей получает всех драконов SSS Weakest Beast Tamer Gets All SSS Dragons
Глава 533: Укрощение четвертого года: Изоляция-5

Рен оставался взволнованным, сливаясь с землей и продвигаясь сквозь почву, как сквозь воду. Но вместо того, чтобы направиться по установленным маршрутам, ведущим к безопасным туннелям, он решил спуститься прямо вниз, в нерегулируемые зоны, где риски были выше.

Это было логично, если он не хотел, чтобы за ним следили. Хотя его два охранника могли отслеживать его, по крайней мере, они никогда не подходили слишком близко, если он их не вызывал.

Он не хотел сейчас находиться рядом с людьми. Поэтому он не собирался следовать по «безопасным» маршрутам, которые сам помог проложить.

Туннели, покрытые живыми минералами, которые сейчас использовали большинство студентов и шахтеров, были нововведением, появившимся после того, как несколько укротителей разработали живые туннели, используя опубликованные методы Рена.

Материал, покрывающий стены этих туннелей, был подвижным и устойчивым и создавал эффективные барьеры против глубинных убийц, самых опасных существ, обитающих в подземных зонах с бронзовым уровнем плотности маны.

Эти существа всегда были проблемой для массовой добычи кристаллов. Раньше это была специализированная работа только для людей с определенным профилем. Она считалась сложной и не была достаточно хорошо оплачиваемой, чтобы большинство тех, кто мог ее выполнять, занимались ею регулярно.

Работа была опасной и требовала команд опытных укротителей, которые могли координировать сложные стратегии при добыче не столь ценных ресурсов. Уровень несчастных случаев был высоким, поскольку убийцы были незаметны, а специальные знания, необходимые для выживания в глубинах, тщательно охранялись «гильдиями» шахтеров.

Но с улучшением безопасности добыча кристаллов претерпела революционные изменения.

Уже наблюдалось небольшое снижение стоимости кристаллов из-за огромного увеличения их количества, но потребляемый характер кристаллов и выпуск новых постепенно предотвращали слишком сильное падение стоимости.

Новое богатство позволяло большему количеству людей становиться укротителями более высокого уровня, обеспечивая большую свободу действий, которая была бы немыслима еще десять лет назад.

Деревни, которые никогда не производили укротителей серебряного ранга, теперь ежегодно выпускали нескольких кандидатов. Жесткая классовая структура, которая определяла их общество на протяжении веков, начала трескаться под давлением доступного продвижения.

Но все, что Рен помог создать... сегодня казалось ему просто еще одним раздражителем.

Копать в одиночестве вдали от этих новых желтоватых туннелей было более разумно. Кроме того, он планировал спуститься гораздо глубже, чем доходили безопасные туннели.

На глубине 200 метров он начал ощущать присутствие более крупных червей. Их близость указывала на то, что артефакт, который он использовал, заставлял их считать Рен легкой добычей, поэтому он решил отключить его, чтобы прогнать их.

Поведение существ было предсказуемым: их привлекала слабость, как кошек-мотыльков привлекает свет луны. Артефакт был разработан, чтобы маскировать его присутствие, облегчая скрытие. Но сегодня у него не было терпения для таких игр.

Убивать червей сейчас было бы скучно. На сегодня он уничтожил достаточно слабаков.

Наконец, он достиг небольшой жилы, которую обнаружил много лет назад. Сегодня не было посетителей, поэтому он сел в тишине и спокойно начал анализировать естественные кристаллизованные образования маны, растущие на стенах и в мана-«фонтане».

Платиновый ранг. Структуры были сложными, красивыми по своей геометрии, но разочаровывающими по своей плотности. Он мог видеть узоры до этого качества, хотя не мог их разбить, и он также не мог полностью понять, как они связаны с кристаллизацией алмазного ранга, которую он видел у Короля.

Связи должны были быть, искушающее близкие к пониманию. Он мог почувствовать основные принципы, которые управляли тем, как мана уплотнялась в стабильные кристаллические формы, но переход от платины к алмазу оставался за пределами его текущего понимания.

Именно тогда его грибок наконец заговорил.

«Трещина в нефритовом семени, похоже, более проблематична, чем я думал», — сказал он ему прямо в уме. «Она не закрывается сама по себе, как я ожидал. Она продолжает открываться, и остаточная энергия, которую она поглотила от импульса того дня, может влиять на тебя».

«Оставь меня в покое», — пробормотал Рен вслух, не удосужившись ответить мысленно. «Дело не в этом. Я просто открыл глаза на ерунду, которую больше не хочу терпеть».

Это признание было одновременно освобождающим и пугающим. В течение многих лет он принимал критику, наставления и вмешательство других как цену принадлежности к сообществу. Теперь он задавался вопросом, стоит ли это сообщество таких затрат.

«Я настаиваю», продолжал грибок с той раздражающей терпеливостью, которая всегда ему была присуща. «Мне действительно неважны твои гормональные изменения или эмоциональное развитие. Я просто хочу, чтобы ты стал сильнее. Но плохие отношения с теми, кто может помочь тебе получить материалы, могут быть непродуктивны...»

В тоне гриба было что-то еще, что-то, чего он не говорил прямо. Как будто его собственные мотивы были не так просты, как он утверждал.

Гриб всегда представлял себя как чисто сосредоточенного на прогрессе и силе. Но все чаще Рен чувствовал более глубокую сложность в личности своего старейшего компаньона.

«Знаешь,» добавил он после паузы, «возможно... люди, которых я встретил благодаря тебе... не совсем не имеют отношения к нашим целям развития».

Это было странное признание со стороны гриба. Он проявлял необычную заботу о благополучии других людей. Как будто после нескольких лет познания мира через Рена он развил нечто похожее на привязанность к людям из их круга.

Это наблюдение было немного тревожным. Если даже его самый аналитичный, эмоционально отстраненный компаньон развивал сентиментальные привязанности, что это говорило о природе отношений, которые он сейчас отвергал?

Но Рен все же прервал эти мысли с раздражением.

«Я все равно могу все получить сам. Мне не нужна их помощь, их советы или их фальшивая забота». Его голос был более резким, чем он хотел. «Теперь заткнись и дай мне сосредоточиться».

Гриб замолчал, но Рен чувствовал его присутствие как постоянное беспокойство в глубине своего сознания.

Он снова посмотрел на кристаллические образования, пытаясь разгадать их секреты. Они были платинового ранга, но он не мог понять из них многого о бриллиантовом ранге. Структуры, в которых оседала мана, не имели линейных переходов или логических форм эволюции в каждом ранге.

По крайней мере, это было неразличимо для его нынешнего разума.

Каждая кристаллическая формация, казалось, следовала своей внутренней логике, противореча систематическим узорам, которые он привык ожидать от маны более низкого ранга.

Новая сложность была прекрасна, но непостижима.

Разочарование накапливалось, пока он не смог больше этого выносить.

«Черт возьми», — пробормотал он, ударив кулаком по стене. Кристаллы не пострадали, но зазвучали музыкальным звуком, как будто насмехаясь над его непониманием.

Он резко встал и начал продвигаться глубже, выходя из пещеры жил, в поисках доступа к уровням серебряного ранга. Может быть, там он сможет лучше понять основные узоры или, по крайней мере, снова проверить прирост маны.

Пройдя 300 метров, он понял, что глубокие убийцы и живые туннели ведут постоянную борьбу за выживание. Более сильные убийцы уже могли разрушать стены туннелей с помощью более сложных техник, в то время как туннели должны были постоянно укреплять свои конструкции и ремонтировать повреждения, нанесенные этими более сильными хищниками.

Экосистема всегда была жестокой. Хищники и добыча были заперты в бесконечном танце адаптации и контр-адаптации, каждая сторона эволюционировала новые стратегии, чтобы преодолеть защиту другой.

Это была именно та опасная зона, в которую ни один из слабых новых строителей туннелей не осмелился бы зайти.

«Ты снова собираешься посмотреть, как глубоко ты можешь зайти?» — спросил гриб тоном, предполагающим, что он уже знает ответ. «Опасно снова спускаться так глубоко без поддержки».

Рен «проигнорировал» его, но все же придумал оправдание.

«Я пойду посмотрю на различия в накоплении маны. На более высоких уровнях лучше видно, как формируются кристаллические структуры и как они увеличиваются по мере приближения к поверхности».

Объяснение было технически верным, но неполным. Он интересовался структурами маны, но это не было его основной мотивацией для спуска в опасные глубины.

Гриб мысленно вздохнул. Это был фальшивый и странный звук, исходящий от существа, которое технически не дышало.

«Ты не можешь обмануть меня, когда мы делим одно тело», — мягко сказал он ему. «Я чувствую твои настоящие эмоции. Дело не в исследованиях. Дело в побеге».

Это замечание задело Рена глубже, чем он хотел признать. Его гриб знал его лучше, чем кто-либо другой... иногда даже лучше, чем он сам.

«Дело не в побеге», — ответил Рен, но его голос звучал неубедительно даже для него самого. «Дело в том, чтобы делать все по-своему, без постоянных указаний, что мне делать и как себя вести».

«А если мы найдем там что-то опасное, и ты в конце концов выдохнешься и не сможешь подняться наверх?»

«Тогда мы с этим справимся», — ответил Рен с большей уверенностью, чем он чувствовал. «Там, куда я иду, нет ничего опаснее меня...»

«Думаешь, Юлиус будет знать, что делать?» — спросила Луна, глядя в сторону, где охранники связывали нападавших.

«Юлиус тоже переживает много стресса», — задумчиво ответила Лиора. «С учетом всего, что произошло с его отцом, королем, управлением королевством, попытками урегулировать отношения между всеми политическими фракциями... Возможно, он лучше всех понимает, через что проходит Рен».

Одна из охранниц осторожно подошла к ним.

«Вы в порядке, дамы?» — спросила Уми, не вполне скрывая свою обеспокоенность за профессиональным поведением.

«Молодой господин Рен вас обидел?»

«Физически все в порядке», — ответила Лиора. «Но...»

Ей не нужно было заканчивать фразу. Охранницы видели достаточно, чтобы понять, что произошло.

«Мы доложим обо всем Его Высочеству Юлиусу», — сказала Мако, более надежно связывая Леопольда. «Он знает, как поступить в такой ситуации».