Онлайн чтение книги Самый слабый укротитель зверей получает всех драконов SSS Weakest Beast Tamer Gets All SSS Dragons
Глава 413: Война Укротителей-Символические Стены (2/2)

Харзан наблюдал, как его армия начала готовиться к штурму стены.

Войска выстраивались в неплотные формации, состоящие из небольших групп, давая друг другу пространство. Эти формирования отражали стратегию полного охвата элементалей, но также и нечто более фундаментальное, касающееся природы войны в их мире.

В мире укротителей войны никогда не были одинаковыми. Все зависело от уровня бойцов высшего ранга, выбора зверей и культуры эпохи. А эта эпоха была особенной во многих отношениях.

Укротители, используемые в войне, были в основном самого высокого уровня, как минимум Серебряного 1. Не потому, что укротитель уровня Бронзы-2 не мог навредить укротителю уровня Серебра-1, а по более сложным культурным причинам, которые лежали глубже в их сознании, чем простая математика.

Вероятно, два или три укротителя уровня Бронзы-2 могли бы завалить Серебряного-1, в большей или меньшей степени в зависимости от индивидуальных навыков и типов стихий. Разрыв не был непреодолимым, если правильно скоординировать действия.

Так почему же они не использовали больше войск более низкого ранга, когда в одном только Харзане было около 50 000 возможных бойцов уровня Бронзы 2?

Их элитарная культура. Они использовали эти «рабочие ресурсы» только в крайне необходимых случаях.

Такая ситуация могла возникнуть только в том случае, если индивидуальная сила была настолько несопоставима, а самоощущение - настолько высоко, как в голове, так и в теле воина, принявшего зверя.

Для большинства психологическая трансформация, пришедшая вместе с силой, была столь же значительной, как и физическая.

Доходило до абсурда: те, кто чувствовал себя сильным, предпочитали рисковать собственной шеей, чем позволить «слабым» украсть славу битвы. Использовать оружие вместо собственной силы считалось еще более постыдным.

Но были и практические причины. Большинство обычного оружия, железного, стального, даже из особых сплавов, просто не выдерживало столкновения с закаленными телами и природной броней высокоуровневых укротителей.

Хотя они могли легко ковать оружие с помощью своих способностей к стихиям огня и земли, тот факт, что сражались в основном сильнейшие, означал, что оружие быстро ломалось при столкновении с такими стойкими солдатами. Экономика войны приспособилась к этой реальности и сосредоточилась на пище и лечебных материалах.

Из материалов монстров иногда получалось неплохое оружие, но даже оно меркло по сравнению с практичностью прямого использования способностей зверей для создания когтей, земляных копий или магического деревянного оружия. Использовать собственную способность в качестве оружия было более практично, более эффективно и, безусловно, более впечатляюще... даже лучше, чем запустить классический огненный шар или клинок ветра.

По крайней мере, таково было общее мнение.

Использование обычного оружия вообще воспринималось как слабость, необходимая только в войне Железного или Бронзового ранга. Поэтому его не изучали и не вкладывали в него много времени и кристаллов.

Солдаты приготовились так, словно ждали этого момента месяцами. Из их кулаков вырастали когти, другие закаляли свою кожу, как естественную броню, или создавали искусственные варианты. В симфонии рева, воя и кличей появились ездовые звери, которых было большинство.

Воздух сгустился от временной маны, когда тысячи укротителей одновременно призвали свои силы.

Одни создавали огненные снаряды, парящие над ладонями, другие - кристаллизованные водные щиты, сверкающие, как сапфиры, а те, кто был повыше рангом, творили вещи, достойные зависти: объединяли стихии в сложное оружие, пульсирующее смертоносной энергией.

Некоторые укротители возле Харзана вызывали копья из земли и дерева, и их заостренные наконечники появлялись из земли с быстрым звуком, рассекающим утренний воздух. Это была обычная тактика для специалистов по защите от элементалей... Копья обеспечивали досягаемость, их можно было добавить к защитной стене или бросить во врага.

Но при виде этих направленных вверх остриев Харзан почувствовал невольный холодок по позвоночнику, представив себе что-то неприятное на острие одного из них.

«Нет, - мысленно успокаивал он себя, - она не может выполнить свое обещание, потому что это будет тактической ошибкой».

Начинать войну, пытаясь уничтожить его первым, когда он окружен десятью тысячами верных солдат, было бы для старухи чистым самоубийством. На самом деле Харзану было бы очень выгодно, если бы она попыталась... Убийство Селфиры Эшенвей в бою, даже если бы вся его армия помогала ему, мгновенно придало бы ему признание и устранило бы одного из его самых опасных противников.

В тот момент это был просто блеф, пустая угроза, призванная сохранить лицо и моральный дух группы.

«Вперед!» проревел Харзан, и десять тысяч голосов отозвались боевым кличем, от которого земля задрожала под ногами.

Перед ними выросла стена. Его войска расположились в общем строю эпохи, земляные и деревянные элементали - впереди, создав «неудержимую волну», которая превратила саму стену в щит и оружие.

Укротители земли начали лепить существующие структуры, поглощая стену в новые образования, которые, подобно гигантскому монстру, продвигались к территории Яно. Это было не вторжение, а трансформация, и такая стратегия позволяла им укреплять позиции, сохраняя оборону.

Дома на окраинах центрального города исчезали за огромным земляным монстром, который обволакивал их и присоединял к Голдкресту, не спрашивая разрешения. Те немногие мирные жители, которые остались в своих домах и не убежали вглубь города, теперь были вынуждены поддерживать логистику стены.

В течение нескольких минут все шло как по маслу. Солдаты продвигались вперед довольно быстро, создавая широкий коридор стен, который все больше углублялся во вражескую территорию. С воздуха постоянно поступали сообщения: минимальное сопротивление, захваченные цели, непрерывное продвижение.

Все было слишком просто.

Это ощущение мучило Харзана, как зуд, который он никак не мог унять. По его опыту, когда военные операции проходили без препятствий, это обычно означало, что впереди ждет настоящее испытание.

«Мой господин», - подъехал гонец на красном орле, выражение его лица было озабоченным, что сразу привлекло внимание Харзана. «Воздушные сводки с фронта».

«Сопротивление?»

"Вот что странно, милорд. Сопротивления нет. Другая сторона просто... убежала".

Харзан нахмурился, его инстинкты немедленно насторожились. Он ожидал какого-то сопротивления, хотя бы сдерживающих сил, чтобы замедлить продвижение, пока Яно организует соответствующий ответ.

«А войска, которые Селфира выдвинула к стене?»

«Это еще более странно, милорд». В голосе гонца слышалась растерянность, словно кто-то докладывал о чем-то бессмысленном. "Разведчики докладывают, что по ту сторону стены почти безлюдно. Только минимальные патрули, которые Яно выставил вначале, и те отступают на безопасное расстояние, не вступая в бой."

«Сколько гражданских?»

"Несколько разбросанных домов с семьями, которые не переехали, как и те четыре, что мы уже поглотили, но не более того. Такое впечатление, что они покинули всю верхнюю часть почти в пятидесяти километрах от бездны".

Харзан почувствовал, как в желудке поселилось что-то холодное. Если грамотный враг оставлял территорию без боя, это обычно означало, что он задумал что-то получше.

Он огляделся, впервые заметив, что новые стены, которые возводили его войска по мере продвижения, стали выше и ближе друг к другу. То, что начиналось как широкий коридор, теперь казалось более узким, более замкнутым.

Как в тюрьме.

"Это всего лишь базовая оборонительная тактика для моей армии, которая не может сдержать меня, - напомнил он себе, пытаясь сохранить уверенность. Для моей силы они больше похожи на дымовую завесу".

Но инстинкт подсказывал ему совсем другое. Территория, на которую он претендовал, продвигаясь к мосту, могла быть не такой уж и большой, как ему казалось.

И все же наступление, натиск 10 000 солдат, политическая необходимость показать свою силу...

И теперь, в неестественной тишине, окружавшей его продвижение, земляные валы, окаймлявшие его армию, казалось, прислушивались к каждому слову, к каждому плану, следили за каждым движением.

В ожидании.