Онлайн чтение книги Самый слабый укротитель зверей получает всех драконов SSS Weakest Beast Tamer Gets All SSS Dragons
Глава 539: Приручение четвертого года: открытие

Тяжелые слова повисли в воздухе, нагруженные грузом двух лет молчания. Юлиус заметил, как дрогнули плечи Рена при упоминании ее имени.

Рен медленно поднял взгляд от кристаллических структур, которые изучал. Теперь все его внимание, острое и безраздельное, было приковано к Юлиусу.

«За эти два года… она ни разу не пришла взглянуть на статую».

Это заявление сбило Рена с толку. Его глаза широко раскрылись, и Юлиус отчетливо увидел в них вспышку шока, смятения и чего-то еще, глубоко запрятанного.

«…Что ты хочешь сказать?» — голос Рена прозвучал тихо, почти беззвучно.

«Именно то, что сказал. Я регулярно бываю там. Проверяю это место, смотрю на кольца на двери, на кольца на руке нашего Короля… Убеждаюсь, что никто не сможет их снять». Юлиус неопределенно махнул рукой в сторону, где, как он знал, навеки застыла в кристалле форма его отца.

«Хотя мои опасения, кажется, были напрасны. Мой старик и порча постарались на славу — эти кристаллы прочнее адамантита. Сейчас никому не под силу извлечь оттуда реликвии».

В его непринужденном тоне, когда он говорил об отце, сквозили целые пласты невысказанных эмоций. Юлиус научился говорить о Драгарионе с показным, деловым спокойствием, но легкая хрипотца в голосе выдавала: рана под этой оболочкой все еще свежа и болезненна.

Он запнулся, осознав, что слишком долго ходит вокруг да около, оттягивая главное.

«Но я отвлекся, — продолжил Юлиус, поймав и удерживая взгляд Рена. — Возвращаюсь к сути. Я её понимаю. Мне самому… невыносимо тяжело каждый раз смотреть на ту статую. И она, конечно, испытывает нечто похожее… каждый раз, глядя на тебя».

Лицо Рена стало непроницаемой маской, но Юлиус чувствовал — за этим каменным фасадом кипит буря.

«Из-за характера Ларисы— осторожно продолжил Юлиус, — многие могут подумать, что она очень зрелая, блестящая, всегда держит себя в руках. Но на самом деле она всё еще ребенок. Большая часть этого — лишь роль. Маска подобная тем, что все мы надеваем, чтобы выжить в этом мире».

 Юлиус сделал паузу, еще более тщательно    подбирая слова.

«Под всем этим… она просто преданная девочка, согнувшаяся под тяжестью обязанностей, которые не должны были лечь на её плечи. Она притворяется сильной, чтобы защитить себя в жестоком мире знати. Но на самом деле… она просто боится. Боится, что кто-то увидит её слёзы. Что этот фасад силы рухнет — и наш мир безжалостно поглотит её».

Это наблюдение было основано на личном опыте.

Дыхание Рена стало немного неровным, его руки сжимались и разжимались, пока он обрабатывал эту информацию.

«Может быть, поэтому она немного боится тебя», — мягко сказал Юлиус. «Хотя, если честно, ее частный учитель говорит, что она слишком хорошо тебя знает, хотя давно не видела...»

Как это возможно? Ответ заключался в навязчивом внимании к информации из вторых рук, которое было характерно для человека, пытающегося оставаться на связи, сохраняя дистанцию.

Юлиус глубоко вздохнул, прежде чем продолжить с самой важной частью.

«Несмотря на то, что она боится, несмотря на то, что она не признает этого открыто, я думаю, что она скучает по тебе. Лиора и Луна часто навещают ее, и, судя по тому, что они мне рассказывали, она всегда в конце концов осторожно и косвенно спрашивает, чем они занимаются в экспедициях с тобой, просто чтобы узнать о тебе побольше. Как ты, чем занимаешься, упоминал ли ты ее...»

Юлиус посмотрел Рену прямо в глаза.

«Только... не говори ей, что я тебе это рассказал, ладно? Она наверняка убьет меня, если узнает, что я сплетничаю о ее неуверенности».

Это признание было одновременно откровением и мольбой. Юлиус пересек границы, которые он поддерживал в течение двух лет, рискуя доверием своей сестры, чтобы преодолеть разрыв, который причинял боль всем участникам.

Во время этого потока информации Рен странно расслабился, одновременно рассматривая окружающие их кристаллизованные статуи монстров, возможно, как мягкую форму бегства от реальности. Их количество было нелепым... тысячи и тысячи существ, все застывшие в один и тот же момент.

Все они были точно такими же, как те, что находились в пространстве, где произошла финальная битва, и, несмотря на то, что были заморожены, все имели идентичные мана-следы с другими монстрами в том пространстве. Даже у Короля была мана-следы, хотя и другая...

Но пока Юлиус говорил, и теперь, когда он был менее обеспокоен, Рен понял кое-что важное.

Изменения в мане, которые он ощущал, колебания, которые беспокоили его в течение нескольких месяцев... не исходили отсюда.

Кристаллизованные существа были стабильны, их мана-следы были постоянными и неизменными. Что бы ни вызывало нарушения, которые он обнаруживал, это не было связано с этими замороженными монстрами.

Если мана-нарушения не исходили от известного источника искажения, то это было что-то другое...

И тогда он начал ощущать странный сигнал.

Он был едва уловимым, почти незаметным, но определенно другим. Что-то, что пульсировало с ритмом, не совпадающим ни с чем здесь.

Лицо Рен изменилось, когда он осознал это. Его выражение сменилось с замешательства и боли по поводу ситуации с Лариссой на признание, понимание и что-то, что могло быть надеждой. Но теперь...

— Юлиус, — тихо сказал он, и в его голосе прозвучала такая интенсивность, что принц сразу насторожился, — я думаю, здесь есть что-то еще. Что-то, что напоминает мне порчу, но не кристаллизовано.

Юлиус оглядел тысячи замороженных существ, окружавших их, а затем снова посмотрел на Рена.

«Что ты имеешь в виду?»

Юлиус сначала проанализировал это заявление как тактику, чтобы избежать разговора о Лариссе. Момент был слишком удобным, сразу после раскрытия такой личной информации.

«Рен, — вздохнул Юлиус, — я понимаю, что твоя ситуация с Лариссой требует много времени для осмысления, но тебе не нужно менять тему. Мы можем поговорить об этом и...»

«Я уже знал об этом», — ответил Рен слегка раздраженным тоном, что заставило Юлиуса поднять бровь. «Ну, я не знал конкретных деталей, но у меня были подозрения. Но то, что я говорю тебе сейчас, совершенно другое. Здесь есть что-то живое, что-то, что движется».

Юлиус закатил глаза, но, присмотревшись к выражению лица Рена, понял, что мальчик не лжет. Напряжение в его плечах, то, как его глаза систематически скользили по округе, говорили о том, что он действительно что-то обнаружил.

Атмосфера вокруг них незаметно изменилась. То, что было простым исследованием окаменелых руин, стало казаться чем-то другим. Более тихим. Более настороженным.

Тысячи статуй существ, окружавших их, которые еще мгновение назад казались просто трагическими трофеями разложения, теперь выглядели как молчаливые наблюдатели.

Именно в этот момент из земли вылез жук-охотник.

Он был маленьким, не больше пятилетнего ребенка, с темным панцирем, который идеально маскировал его на фоне каменистой земли. Он двигался быстрыми, неровными движениями, типичными для охотящегося существа, зигзагообразно перемещаясь между кристаллизованными статуями, как будто пытаясь найти убежище.

Юлиус оставался неподвижным, но не из-за жука. Его ум обрабатывал более широкие последствия.

«Рен, — медленно сказал он, — в ходе своих исследований в последние месяцы ты заметил увеличение количества низкоуровневых существ в верхних слоях?»

Рен нахмурился, обдумывая вопрос.

«Нет», — признал он через мгновение. «Вообще-то, теперь, когда ты об этом упомянул...»

Его выражение лица изменилось.

«Я понимаю, о чем ты спрашиваешь. Я думал, что после кристаллизации они просто перешли от того, что были добычей для существ из бездны, к тому, что стали добычей для существ из золотого и серебряного слоев. Но во время моего путешествия сюда я не почувствовал ожидаемого увеличения их числа».

Рен начал медленно прогуливаться между статуями, явно обдумывая проблему.

«Слишком мало существ проходят из этого бездонного слоя. Их должно быть гораздо больше, теперь, когда у них есть свободный проход вверх, без основной массы хищников, которые сдерживали их здесь».

Логика была правильной. Кристаллизация должна была создать вакуум власти, позволяющий мелким существам процветать и мигрировать вверх. Тот факт, что этого не происходило, предполагал, что что-то другое поддерживало контроль над популяцией, который кристаллизованные хищники больше не могли обеспечить.

Жук-охотник исчез за статуей, но звук его движения продолжался, что позволяло предположить, что он нашел какой-то туннель или трещину, ведущую вверх.

«Юлиус», — Рен резко остановился, — «тебе нужно скрыть свое присутствие. Полностью».