Онлайн чтение книги Самый слабый укротитель зверей получает всех драконов SSS Weakest Beast Tamer Gets All SSS Dragons
Глава 476: Маленький Доктор-Укротитель

Маленькие кристаллы маны наконец-то исчезли из мана-видения Рена.

Он с удовольствием наблюдал, как последние кристаллизованные фрагменты растворялись в кровеносной системе Чжао, возвращаясь в невидимое состояние и впитываясь обрабатывающими щупальцами.

Профессор теперь лежал более расслабленно, его дыхание стало менее тяжелым, а напряженные черты лица постепенно смягчались.

Преображение было поразительным. Если раньше мана-каналы Чжао были закрыты кристаллическими препятствиями, то теперь они протекали с невероятной легкостью. Каждый растворенный фрагмент означал еще один шаг назад от грани смерти.

«Вторая фаза», — пробормотал Рен, вытирая руки, прежде чем взять прозрачный гель, полученный из тканей амфибий.

«Ты уверен, что знаешь, что делаешь с тканями другого вида?» — в третий раз спросил один из экспертов, его голос был напряженным от беспокойства, поскольку он чувствовал внутренние изменения с помощью корней Венеры и наблюдал за работой парня.

Рен не отрывал взгляда от своего пациента. «Да, и даже если у него будет какая-то побочная реакция или гиперчувствительность, нам просто нужно будет вылечить это в реальном времени... Мне нужно держать его мана-каналы закрытыми, пока целители работают. Если во время лечения повреждений образуется больше кристаллов, первый шаг не будет иметь никакого смысла...»

Процесс кристаллизации, который едва не убил Чжао, будет продолжаться, если они не смогут создать барьеры, чтобы предотвратить повторное образование.

«Это будет похоже на ремонт корабля, пока он тонет», — поняла Лиора, и её хорошее понимание процесса удивило врачей, которые чувствовали, что забыли и недооценили, каково это — быть детьми этого возраста.

Медицинский эксперт с Паразитической Венерой с растущим интересом наблюдал за внутренними органами пациента, пока Рен вводил адаптируемый гель с помощью водных элементалей.

Процесс требовал крайней осторожности. Каждая инъекция должна была быть сделана точно над мана-циркуляционной системой, создавая защитную матрицу вокруг мана-каналов, чтобы помочь естественным процессам заживления.

«Микротравмы действительно заживают», — прошептал он, в его голосе слышалось недоверие.

«И нет никаких побочных реакций... Даже рубцов нет, все медленно регенерирует. Как будто гель создает каркас, на котором восстанавливается исходная система».

Рен продолжал работать, не отрывая глаз от своей задачи.

Он был абсолютно сосредоточен, как будто читал невидимые инструкции и без сомнений выполнял их. Его руки двигались с твердой уверенностью, каждое нанесение геля было рассчитано с точностью до миллиметра.

Целители работали по очереди вокруг стола, поддерживая жизненные системы Чжао в стабильном состоянии, пока Рен выполнял более тонкую работу. Троих уже пришлось заменить из-за истощения маны, но прогресс был неоспорим.

«Циркуляция его маны улучшается», — сообщил второй эксперт, мужчина с Пчелой-пиявкой. «Уровень токсичности также постепенно снижается».

Юлиус обменялся облегченным взглядом с Луной и Лиорой. Похоже, он действительно может выжить.

Преобразование было заметно даже для неподготовленного глаза. Кожа Чжао, которая приобрела нездоровый бледный оттенок из-за отравления маной, постепенно возвращалась к своему нормальному цвету. Его дыхание, ранее поверхностное и затрудненное, становилось более глубоким и регулярным.

Драгарион наблюдал за сценой со своего места у стены, и на его уставших губах играла улыбка.

«Лучше, чем ожидалось», — пробормотал он, анализируя не только работу Рена, но и более широкие последствия. «Может быть, слишком хорошо».

«Отец», — подошел Юлиус, заметив задумчивое выражение лица короля. «Вам нужно отдохнуть. Я вижу, что ты устал, а мы не знаем, сколько это еще продлится...»

«Ммм», — Драгарион отмахнулся, отвлеченно. «Я хочу посмотреть, чем это закончится».

В его выражении лица было что-то, что Юлиус не мог до конца понять. Смесь одобрения, любопытства и чего-то, что могло быть... беспокойством?

Это выражение было чем-то знакомым, таким же, как у Драгариона, когда он обдумывал новые путешествия.

«О чем ты думаешь?» — спросил Юлиус, узнав или, может быть, вспомнив это особое выражение.

Драгарион улыбнулся еще шире, но в его глазах все еще была видна усталость. «О, просто некоторые возможности...»

Его пауза была значительной.

«Интересно, что еще он может знать...»

Юлиус нахмурился, но прежде чем он успел спросить что-то еще, в комнате раздался голос Рена.

«Мне нужно, чтобы вы поддерживали стабильность и локализацию вашей системы исцеления в течение следующих десяти минут», — проинструктировал он целителей. «Я собираюсь поглотить последние остатки маны из системы, и не должно быть никаких колебаний».

Медицинские эксперты сконцентрировались еще сильнее, очарованные уровнем точности, который он демонстрировал.

♢♢♢♢

В глубинах бессознательного состояния Чжао продолжали раскрываться воспоминания.

Поляна была временным убежищем, но Чжао знал, что не может оставаться там бесконечно. Игривая кошка продолжала рыскать по периметру, и хотя запах лекарственных трав держал ее на расстоянии, Чжао боялся, что она может к нему привыкнуть.

Он работал плавно, обрабатывая лекарственные листья с помощью тех скудных ресурсов, которые у него были. К счастью, ему не нужно было много... в колбах, которые он нес, уже были необходимые остатки ферментирующих веществ, а растения, которые были в его распоряжении, были отличного качества.

Ему нужно было только отжать листья и смешать экстракт с остатками из колб.

Эта работа была даже медитативной в своей простоте. Каждый лист нужно было отжимать с точно выверенной силой, чтобы лекарственные вещества были в максимальной концентрации. Слишком слабо — и эффективность снижалась; слишком сильно — и появлялась горечь, которая могла вызвать побочные реакции.

«Через несколько дней ферментации они будут готовы, и я смогу восполнить то, чего мне не хватало для платиновых колец», — шёпот он, работая, и время от времени смотрел на когтевое дерево, растущее из гигантского трупа.

Его заинтриговала структура дерева. В том, как сохранилась древесина, было что-то неестественное, как будто она мгновенно окаменела. Он потрогал поверхность в поисках подсказок, но материал был твердым, как самые плотные кристаллы маны, и не раскрывал своих секретов.

«Что ты такое?» — прошептал он, проводя пальцами по скрученным ветвям.

Дерево молчало, храня свои тайны.

После дня работы и «беспокойного отдыха», всегда начеку из-за Игривой Кошки, которая продолжала наблюдать, Чжао принял решение.

Когти могли подождать. Его миссия — нет.

«Король может быть в беде», — сказал он себе, упаковывая рюкзак, набитый до отказа новыми лекарствами.

♢♢♢♢

Игривая Кошка на мгновение потеряла интерес к Чжао.

Ее внимание переключилось на что-то, двигавшееся на противоположном краю поляны, возможно, на какого-то меньшего обитателя леса Золотого 3, которому не повезло привлечь ее внимание. Что бы это ни было, оно дало Чжао нужную ему возможность.

Активировав максимальную скрытность, он скользнул с когтевого дерева к противоположной стороне поляны. Его движения были призрачными, каждое перо его Туманной Совы поглощало звук и скрывало его присутствие.

Эта техника требовала идеальной координации между способностями его зверя и его собственными движениями. Каждый шаг должен был быть выполнен с точностью, каждое дыхание контролируемым, каждое перемещение веса рассчитанным, чтобы не создавать вибраций, которые могли бы насторожить хищника.

«Теперь уже недалеко», — подумал он про себя, не смея даже шептать.

Край третьего золотого кольца приближался. Чжао чувствовал это в воздухе, в тонком изменении давления, плотности маны, в самом качестве света. Исходя из принципа почти линейного увеличения размера колец, он должен был быть недалеко от платиновой территории.

Он был прав.

Граница появилась перед ним как невидимая, но неоспоримая линия из-за разницы в экологическом составе. Воздух по ту сторону мерцал слабым платиновым свечением, а концентрация маны заметно увеличилась.

«Первое платиновое кольцо», — прошептал он, чувствуя одновременно ужас и триумф.

Именно тогда он услышал низкий рык позади себя.

Игривая Кошка заметила его отсутствие.

Чжао не стал оглядываться; приближающийся звук был узнаваемым. Огромные лапы ударяли по стволам в ускоряющемся ритме, резкий пронзительный рык кошачьего хищника, который обнаружил свою добычу, пытающуюся сбежать.

Это уже не была просто игровая погоня; это было личное.

«Чёрт возьми, толстый садистский зверь!» — прошипел он, снова отказавшись от всякой попытки скрыться.

Он мчался на полной скорости к платиновой границе, его мышцы горели, когда он выходил за пределы своих возможностей.

Рев становился все ближе. Чжао почти чувствовал горячее дыхание Игривого Кота на своей шее, воображаемое, но ужасающее в его воображении.

«Давай, давай, давай», — подбадривал он себя, сосредоточив все свое существо на достижении границы.

Платиновая линия приближалась. Пятьдесят метров. Тридцать. Двадцать.

Когти просвистели в сантиметрах от его спины.

Десять метров.

Пять.

Чжао пересек платиновую границу в тот же момент, когда когти Игривой Кошки коснулись воздуха, где он был секунду назад.

На мгновение Чжао подумал, что ему удалось сбежать. Здесь было очень мало деревьев, на которые можно было бы запрыгнуть...

Платиновый воздух обволок его, как тяжелое одеяло. Его дыхание сразу стало затрудненным, и ему пришлось заставить свою систему маны работать, чтобы избежать перегрузки энергией в венах.

Ощущение было ошеломляющим. Это было не просто увеличение плотности маны; это было как вдыхание жидкой силы. Каждый вздох угрожал наполнить его систему большим количеством энергии, чем она могла безопасно обработать.

Но разочарованный рык позади него не прекратился на границе.

«Нет, нет, нет», — прошептал Чжао, обернувшись и увидев, как Игривая Кошка пересекла границу, прыгнув с последнего дерева с упорной решимостью.

Существо на мгновение пошатнулось, приземлившись на землю, когда плотная мана ударила по нему, но его одержимость Чжао преодолела любой дискомфорт. Его черно-белые пятна стали ярче в заряженной энергией среде, а его глаза, устремленные на Чжао, не теряли фокуса.

Эта настойчивость была пугающей. Это не было рациональным поведением хищника; это была одержимость, выходящая за пределы нормальной психологии зверя.

«Именно так, как и предполагали следы рядом со следами короля», — с растущим ужасом понял Чжао. «Кошки не всегда уважают границы».