Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
49 После шторма I

— Я не понимаю. Что это такое? Как тебе удалось выжить после взрыва? — Скарлетт была рада видеть, что Калла выжила, даже если она была сильно ранена.

Большая часть теней, которые обычно покрывали её массивное тело, исчезли, оставляя её полностью открытой. Лишь слабый туман охватил зону, где должны были быть её внутренние органы. Одна из её передних лап отсутствовала, а красный свет, который обычно горел в её глазах, почти пропал.

Свет в её глазах замерцал, и Калла рухнула на землю.

— Выжить — это слишком сильное слово. Давай просто скажем, что я не полностью мертва. Что касается твоих вопросов, то это немного сложно объяснить. После моей эволюции люди и магические звери начали меня избегать. Они не захотели увидеть то, что лежит за пределами моего внешнего вида, поэтому я начала проводить больше времени с различными племенами старшей нежити. Я чувствовала, что больше не принадлежу этому лесу, поэтому начала искать себе новую семью.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше? Я бы их проучила! — взревела Скарлетт от возмущения.

— И к чему это приведёт? — фыркнула Калла. — Ничего не изменится. Они будут притворяться перед тобой и продолжат отстраняться от меня, как только ты отвернёшься. Мне не нужна чья-то жалость или защита.

Её голос был слабым, но наполнен решимостью.

— Однако старшая нежить всегда относилась ко мне с уважением. После того, как я приняла мою дочь, я серьёзно раздумывала о том, чтобы обратиться в истинную нежить вместо того, чтобы застревать в этой наполовину испечённой форме. Итак, я начала исследовать кровавые ядра, экспериментируя на себе, чтобы посмотреть, как они взаимодействуют с живым телом и с полноценным ядром маны. В худшем сценарии я бы стала истинной нежитью. Ничего не изменилось бы для меня. Я бы всё ещё оставалась пробуждённой, а Нок последует за мной, даже если бы у меня было три головы. Фактический результат был довольно не впечатляющим. Второе ядро ничего не делает, кроме поглощения достаточного количества моей энергии, чтобы поддерживать себя. Поскольку у меня не было никаких побочных эффектов, я сохранила его как объект для исследований, чтобы вылечить Мину. Больно это признавать, но я надеюсь, что то же самое лекарство поможет и мне. Это так расстраивает — всегда оставаться в одиночестве.

Калла сделала паузу, тень внутри её тела продолжала уменьшаться.

— Только благодаря моим экспериментам, когда я забрала магию тьмы, которая использовалась для поднятия нежити, я смогла избежать перегрузки, распределяя энергию между обоими ядрами. Таким образом, даже если одно бы разбилось, второе всё равно осталось бы целым. Проблема в том, что теперь оба ядра имеют почти равную силу, и я не знаю, какое из них будет преобладать.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила Скарлетт, желая, чтобы она смогла сделать то же самое, что и Лит смог сделать для Защитника.

— Немногим. Просто жди меня, пока я не вернусь, и будь моим другом независимо от результата. Кроме того, я была бы очень признательна, если ты поможешь мне найти безопасное для жизни место для меня и Мины. Твой лес нам не подходит.

Калла окончательно сдалась истощению, свет в её глазах померк полностью. Если бы не несколько клочков тьмы которые всё ещё плавали над ней, было бы невозможно отличить её от мёртвой туши.

Скарлетт почувствовала глубокую боль внутри себя. Сделав свой выбор — помочь людям, она поставила под угрозу своих подчинённых, результатом стала смерть большинства из них. М'Рук умер, сражаясь с доблестными, оставив её без заместителя командующего, и многие другие также были серьёзно ранены или покалечены.

Пока они были живы, она могла исцелить их, но лесу потребуется много времени, чтобы исцелиться от ран. Всего за два дня боевая сила её территории сократилась вдвое.

Её дорогая подруга Калла теперь была на грани смерти, Защитник почти умер, и она не могла не считать, что это была её вина. Её высокомерие ослепило её. Она была настолько уверена в своих силах, что почти потеряла всех, кем она дорожила.

«Теперь я понимаю, почему члены Совета настолько отстранённые. Чем дольше ты живёшь, тем более болезненно терять кого-то. Я знала М'Рука и Каллу с тех самых пор, когда они были детёнышами, я растила их, как будто они были моими собственными. Теперь М'Рук мёртв. Калла выживет или превратится в истинную нежить, и в любом случае она покинет лес навсегда. Я была настолько одержима угрозой мерзостей, преследуя свой “генеральный план” и всегда держа в уме основную картину, что этим я проигнорировала детали. Те маленькие, драгоценные детали, которые делают мою жизнь достойной жизни. Я пренебрегала как жизнью моих поданных, так и их счастьем. Может быть, я стала слишком стара, чтобы быть владыкой леса. Может быть, Лигейн прав, я должна оставить свою территорию для кого-то лучше меня и стремиться стать Хранителем. Во имя Великой Матери, я никогда не думала, что день, когда я устану от жизни, мог когда-либо прийти».

Скарлетт была глубоко погружена в мысли, когда она услышала движение справа от себя.

Защитник встал и впервые за всё время которое они знали друг друга, он, казалось, был без ума от ярости.

— Не волнуйся, Защитник. Твой друг в порядке, я удостоверилась в этом лично, — попыталась успокоить его Скарлетт.

— В порядке? Как ты смеешь называть потерянные десятилетия его жизни «в порядке»? Почему, чёрт возьми, ты не остановила его? — указал он, повернув морду в сторону иссохшего тела Лита. Он потерял так много массы своего тела, прежде чем потерять сознание, что был неузнаваемым.

— Ты что, хотела, чтобы он умер, сумасшедшая сука! Ты думала, что я совсем оглох? Я слышал весь ваш разговор с этой напыщенной задницей, кем бы она ни была. Можешь забыть о том, чтобы снова когда-либо просить меня о помощи! Если ты не хочешь сделать из меня своего врага, то тебе лучше сделать так, как я скажу.

Скарлетт кивнула. Из-за чувства вины она даже не могла найти оправданий своим действиям.

— Как только Лит проснётся, ты скажешь ему, что я мёртв.

— Что? — Скарлетт такого не ожидала.

— То, что он сделал, было глупым, безрассудным и детским. Сейчас он, может, вёл себя мудро и могущественно, но его более ранние действия были действиями ребёнка, который по любому поводу закатывает истерику, — поделившись своими жизненными силами, Защитник смог увидеть жизнь Лита точно так же, как Лит видел его жизнь.

Он всё ещё не мог поверить, что его друг был на самом деле старше, чем он сам, и пришельцем из богом забытого мира. И всё же это откровение не изменило чувств Защитника по отношению к нему. Даже наоборот, это сделало их глубже.

— Он прошёл через большую боль, может быть, даже слишком большую, но это не оправдание для того, чтобы положить конец своей жизни в безумной попытке спасти меня. Если Лит узнает что я выжил, он не постесняется повторить ту же ошибку снова. Я бы умер, оставив свою самку в одиночестве, ну и что? Он не остановился ни на секунду, чтобы подумать о том, что он сам оставляет позади. Всё, о чём он заботился, это держать жизнь и смерть в своих руках, как будто это было игрой, и он отказался принять поражение. Его одержимость с контролем рано или поздно убьёт его. Ему нужно снова испытать боль от потери, чтобы начать ценить то, что у него есть. Его семья, его друзья, маленькая самка и ты, Солус, — сказал Защитник кольцу на пальце Лита, шокировав Солус.

— Солус? — спросила Скарлетт.

— Самка, которая обитает в кольце. Это её имя.

Скарлетт некоторое время размышляла. Имя было совершенно незнакомым. Она понятия не имела, что это было что-то, что Лит придумал годы назад, поэтому все её знания были бесполезны в решении тайны её существования.

— Ты тоже должна хранить мой секрет от него, иначе он никогда не изменится. До сих пор он жил, отталкивая всех, никогда не позволяя людям сблизиться с ним и выдумывая одно оправдание за другим, чтобы оправдать свои действия. Он потерял годы, прежде чем начать ценить даже свою собственную семью. Если он продолжит так действовать, то он поймёт, насколько он заботится о тех, кто вокруг него, только после того, как он потеряет их навсегда, а затем он превратится в ещё одного Балкора. Такую судьбу ты хочешь для него, Солус? Жизнь в самоизоляции с последующими массовыми убийствами без заботы о последствиях?

Даже если бы Скарлетт позволила ей ответить через связь разума, Солус не знала, что сказать. Ранее она пыталась остановить Лита, но она была слишком измотана, чтобы пробить барьер, который воля мира воздвигла вокруг него, чтобы предотвратить вмешательство извне.

— Пожалуйста, Солус, послушай меня, — продолжил Защитник. — Это единственный способ помочь ему. Если ты расскажешь ему о его успехе, ты просто насытишь его одержимость. Это будет только вопросом времени, прежде чем он снова это сделает. Он пострадает от факта моей смерти, но это должно подействовать как тревожный звонок. Ему нужно перестать поддаваться своей одержимости. Мы существуем, постепенно проходя через свои надежды и мечты на будущее, которые осуществляются или нет в результате наших действий. Наши жизни похожи на реки, пути которых пересекаются, иногда кратко, иногда надолго, создавая связь. Эти связи — то, что позволяет нам оставить частичку себя позади. Наше наследие не ограничивается нашим потомством. Каждый человек, которого мы встречаем, меняет нас, как и мы меняем их. Я знаю, что он будет страдать из-за того, что потерял меня, но это не конец света. Либо он научится открывать себя другим вместо того, чтобы отстраняться в попытках планировать и готовиться к тому, что может произойти и, возможно, не произойдёт, либо он в конечном итоге оборвёт свои связи со всеми, чтобы избежать страданий. Что бы он ни решил, по крайней мере, он найдёт свой путь в жизни. То, что мы собираемся ему предложить, это шанс понять, что каждый день драгоценен и не должен быть потрачен впустую на месть и самобичевание.

Солус не говорила ни слова, она плакала.

— Солус, это мои последние слова, поэтому, пожалуйста, найди способ передать их Литу. Ненависть — это двусторонний меч. Она может дать вам силу противостоять вашим врагам и защитить тех, кого вы любите. Тем не менее, если это становится вашей причиной жить, а не просто инструментом для выживания, то она превратится в яд, который поглотит вас. Даже если мы встретились поздно в нашей жизни, даже если мы не одной расы, знай это. Я всегда любил его как сына и всегда буду любить.

Солус все еще была нерешительной, лгать Литу было тем, о чём раньше она никогда и не думала. Она даже не знала, была ли она способна сделать это.

— Скольких людей он когда-либо называл друзьями? — прозвучал в её уме голос Защитника.

[Только тебя и меня], — ответила она.

— Тогда ты знаешь, что я прав. Скарлетт, отправь меня обратно в Люцию. Я уйду со своей самкой, чтобы не позволить ему обнаружить правду.

Скарлетт рассеяла пространственную печать, отправляя Лита в полевую больницу через Варп-ступени, прежде чем открыть ещё одни для Защитника. Она решила, что, если уж ей удалось пережить третью и последнюю ночь, то как только её лес восстановится, она загонит и убьёт Балкора, как монстра, которым он и являлся.

***

Как и предсказал Балкор, годовщина дня смерти его семьи была худшим днём, который все в четырех оставшихся академиях когда-либо испытывали. Профессора провели утро, леча раненых, считая мёртвых и посылая уведомления семьям жертв.

После событий прошлой ночи выжившие чувствовали себя безнадёжными. Несколько профессоров, в том числе Траск, умерли, другие, как Налир, были так сильно ранены, что они не могли участвовать в финальной схватке.

Академия Белого Грифона пострадала с наименьшим количеством жертв в течение первого дня, но теперь они почувствовали, что вытянули короткую соломинку. Их академия была единственной, которая потеряла всех своих эволюционировавших зверей, кроме владыки леса.

Без Каллы не было защитных массивов, чтобы ослабить врага, или её армии нежити, которая забирала весь наносимый врагом урон. Без Защитника, бегавшего как молния через поле битвы любая задержка при запросе об отправке подкреплений может оказаться смертельной.

Лит, Флория и Юриал были госпитализированы и держались вдали от битвы. Флория проснулась около полудня. Помимо тяжёлого истощения, она чувствовала себя хорошо. Она понятия не имела, что произошло после того, как она была поражена молнией.

Когда она увидела Лита, лежащего на кровати рядом, её сердце пропустило удар. Он был смертельно бледным и выглядел как шестидесятилетний мужчина, его волосы стали совершенно серыми, а некоторые места его головы были лысыми. С кожей, обтянувшей его кости, он был похож на скелет. Всё его тело горело лихорадкой, заливая кровать потом.