Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
111 Одному суждено восстать I

— В то же время мужчина-гибрид борется за свое будущее. Это позволяет ему двигаться вперед и принять перемены, а не пытаться по глупости вернуть навсегда утраченное прошлое. Будет интересно посмотреть, какую сторону он выберет, если когда-нибудь определится, — сказал Могар.

— Ты хочешь сказать, что он может остаться гибридом? — спросила Салаарк. — Я всегда думала, что гибрид — это просто временное состояние отпрысков сильных видов, пока они не достигли зрелости.

— И ты была права, — Могар кивнул. — Но теперь все изменилось, и я тоже. Гибрид теперь идет по пути к статусу Хранителя, и даже Мерзость, которую я посчитал гиблым делом, смогла эволюционировать в нечто новое. По моим меркам все меняется довольно быстро, и только время покажет, к лучшему это или к худшему.

***

Тем временем внутри комнаты для обмена телами Лит боролся за сохранение своего сознания. Его потрескавшаяся жизненная сила была на грани разрыва, выносливость истощилась, а всей оставшейся маны не хватало, чтобы зажечь свечу.

Лит сражался, бегал и плел заклинания без остановки уже несколько часов — до такой степени, что Бодрость возвращала ему менее 20% от максимальной силы. Бой с оди и необходимость постоянно поддерживать броню скинуокера в усиленном состоянии истощили его силы как никогда раньше.

— Ты в порядке, Лит? — спросила Флория, помогая ему лечь на пол.

[Ты в порядке, Солус?] — Лит все еще был так напуган тем, что чуть не потерял ее, что постоянно проверял ее состояние.

[Я в полном порядке, перестань меня об этом спрашивать], — она хихикнула.

— Я в порядке. Мне просто нужно поспать несколько часов. Максимум неделю, — ответил он Флории.

— Черт, черт, черт! — Квилла стояла на коленях рядом с ним и проверяла его жизненные показатели. — Это действительно плохо. Ему нужен абсолютный покой. Он очень близок к тому, чтобы еще больше сократить срок своей жизни.

Затем она разнесла близлежащую кучу пыли, которая когда-то была потерянной расой оди, и нанесла свой отпечаток на пространственное кольцо Элкаса, забрав все свои вещи и вещи Флории. Квилла взяла с собой несколько зелий, некоторые из которых были необходимы для стабилизации жизненных сил пациента после процедуры Скульптуры Тела.

Она заставила Лита выпить тоник, стабилизатор, а затем использовала магию света четвертого уровня, чтобы убедиться, что его тело получило необходимую энергию света для восстановления после многочисленных ран. Все повреждения, полученные крыльями, были перенесены в человеческую форму в виде открытых порезов на спине Лита.

Лит протестовал секунду или две, прежде чем напряжение от процесса лечения и стресс от боя заставили его заснуть. Только когда Квилла убедилась, что и тело Лита, и его жизненная сила вне опасности, она позволила себе расслабиться.

— Нам нужно многое наверстать, — сказала она, бросив многозначительный взгляд на сестру. —Вам двоим предстоит многое объяснить, но сейчас я слишком усталая и счастливая, чтобы заботиться об ответах.

Она обняла Флорию, наслаждаясь ее теплом. Пока она работала в комнате управления реактором маны, Квилла ненавидела себя за то, что бросила Флорию в руках оди. Она знала, что Лит сделал бы все, чтобы защитить ее, но для Квиллы это не было оправданием.

Она понятия не имела, кем был Лит, но в ее глазах быть немного нечеловеком было небольшой ценой, если это означало быть достаточно могущественным, чтобы защитить тех, кого она любила. Затем она в последний раз проверила состояние Лита, прежде чем тоже заснуть.

Даже если красные цепи и залечили дыру в ее груди, ее выносливость была истощена всем тем лечением, которое она провела, и жизненной силой, которую она передала Литу. Забота о двух големах также отняла у нее немало маны.

Физическое состояние Флории было довольно неплохим благодаря тому, что Лит после убийства Джииры придал ей Бодрости. Она вооружилась до зубов, стоя на страже на случай, если еще какие-нибудь конструкты, магические звери или другие остатки сил оди могут высунуть свои уродливые головы и напасть.

Когда металлические двери открылись, ее клинок двинулся так быстро, что шея Морока начала кровоточить еще до того, как он успел заметить рану, которую открыл кончик ее эстока.

— Сначала твоя сестра ударила меня по яйцам так сильно, что я не знаю, способен ли я еще иметь детей, а теперь ты чуть не превратила меня в шашлык? Что с вашей семьей не так? — спросил он, отталкивая лезвие пальцем.

— Ты хоть раз слышал слово «постучаться»? Это не только очень вежливо, но и не дает другим повода думать, что ты чертов враг, который пытается пробраться внутрь и прикончить нас, — сказала она.

— Справедливо. Может, мы уже уйдем? Меня тошнит от этого места, и я понятия не имею, остались ли здесь еще големы.

Флория прикидывала возможности. Обычно она беспокоилась о спасении своих солдат и ассистентов, но тот факт, что они ушли, совершенно не заботясь о ее благополучии, в то время как даже Морок пришел на помощь, ужасно разозлил ее.

— Нужно подождать, пока их состояние немного стабилизируется. Тогда мы уберемся отсюда, — именно столько времени она была готова ждать возвращения своих товарищей. Все они были совершенно здоровы, тогда как Лит нуждался в медицинской помощи.

— Хочешь, я осмотрю окрестности в поисках наших сбежавших друзей, пока вы будете отдыхать? — спросил Морок.

— Нет. Я не могу взять на себя сразу несколько магических зверей или големов из плоти и одновременно защищать их. Ты нужен мне здесь.

— Не волнуйся, я их посчитал. Если те, что напали на нас еще в самом начале, были все, то их осталось только двое. Если они умные, то будут держаться от нас подальше.

— Мы с Квиллой сами убили одного, — сказала Флория.

— Еще лучше! Значит, остался только один. Шансы, что он нападет на нас, почти... Черт! — его оптимизм завял, когда металлическая дверь снова открылась, впуская последнего голема.

Солус очень устала, но она не могла спать вне своей башни, поэтому видела и слышала все, что происходило в комнате.

«Может быть, Лит прав, и сглаз действительно существует?..» — подумала она.

Однако конструкт медленно двигался, его руки были подняты в воздух, а силовое ядро обнажилось, выступая из каменной оболочки. Теперь, когда все до единого оди были мертвы, отпечаток рабских рун, вырезанных на его жизненной силе, исчез.

Теперь он был волен делать все, что захочет, если это не противоречит его протоколам, например причинять себе вред. Увидев боль и страдание в глазах человека, привитого к конструкту, рука Флории заколебалась.

Убийство из милосердия отличалось от самозащиты.

<— Пожалуйста, я н... —> — существо попыталось сказать, используя всю силу воли, чтобы сдержать крики боли.

У Морока не было проблем Флории. Он насмотрелся на големов на всю жизнь и не мог дождаться, когда уйдет на заслуженный отдых. Его молоты разбили силовое ядро, избавив существо от страданий.

— Он пытался что-то сказать! — сказала Флория.

— Тогда он должен был говорить быстрее. Я не собираюсь подвергать риску последнего королевского мастера кузнечного дела... то есть моих драгоценных друзей ради ходячего мертвеца, — Морок надеялся, что Флория не заметит, с какой жадностью он уставился на серебряную палочку в ее кармане.