Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
115 Настоящий друг I

— Смотри глубже. Вторая жизненная сила скрыта первой, как слабая мелодия может быть легко перекрыта громкой музыкой, — сказал Лит.

— Подожди, ты хочешь сказать, что тоже можешь слышать жизненные силы? Боги, какое облегчение. Я уже начинала думать, что это признак безумия, — радостно сказала Квилла, наконец-то найдя родственную душу.

— Что ты имеешь в виду? Я думал, что это может каждый талантливый целитель.

— Манохар — единственный, кто без проблем признается, что слышит жизненные силы, и, как ты знаешь, быть «как Манохар» не очень хорошо, — она захихикала, делая вторую попытку на Сканера. — Боже правый! Это потрясающе! — сказала Квилла, наконец обнаружив вторую жизненную силу Лита. — Она похожа на ту, что есть у Императорских зверей, но их не окружает черная сфера, и они не выглядят сражающимися. Я никогда не видела ничего подобного.

И больше не сможет. Сканер требовал физического контакта, и обычно те, кто прикасался к Мерзости, не выживали слишком долго.

Если жизненная сила человека выглядела как смесь блоков лего и деталей конструктора, а жизненная сила Императорского зверя — как горящая звезда, то Мерзость — как пустая черная сфера.

— Когда именно ты изучила Императорского зверя? — спросил Лит. Даже он смог провести аналогию только после того, как рассмотрел неудачную попытку Каллы в становлении личом.

— В магии света большинство зверей разбираются ужасно, поэтому, когда они получают травмы, Владыка леса отправляет их в академию на лечение. Я всегда хотела понять, почему магические звери могут использовать другой вид магии, и думаю, что ответ кроется в разнице между нашими жизненными силами. Они совершенно не похожи.

«Это потому, что мы два разных вида, — подумал Лит. — Разница в том, что зверь рождается частично Пробужденным, но ограниченным двумя элементами, в то время как мы, люди, всегда можем использовать все элементы, но у нас нет врожденного сродства с ними».

— Твое состояние действительно уникально. Две твои жизненные силы дополняют и усиливают друг друга. Вероятно, это объясняет, почему ты всегда так быстро восстанавливаешься, — сказала Квилла поверх своих размышлений.

— То есть?

— Всякий раз, когда ты получаешь повреждения, твоя человеческая жизненная сила пытается их исправить, как это происходит с каждым другим человеком. Что делает тебя особенным, так это то, что твоя другая жизненная сила способна помогать и питать первую, делясь с ней частью своей энергии. Это означает, что, теоретически, это не только может привести к тому, что твоя человеческая жизненная сила со временем будет исправлена, но и к тому, что ты сможешь прожить столько же, сколько и обычный человек. В два раза больше жизненной силы — в два раза больше продолжительность жизни, — сказала она.

— Прости, Квилла, но я думаю, что это не так. Мои жизненные силы переплетены между собой, когда одна иссякнет, умрет и другая. Кроме того, если ты хорошенько присмотришься к ним, то у них одна и та же энергия. У меня нет двойного количества жизненной силы, она просто перетекает из одной формы в другую. Иначе трещина, которую я получил, спасая Защитника, уже бы зажила, — вздохнул Лит.

Квилла снова применила к нему Сканер, на этот раз меньше сосредоточившись на том, каким чудом является пациент с двумя жизненными силами, и больше на том, какие последствия может иметь такая вещь.

— Ты прав. Это как две бутылки с одной и той же жидкостью. Но все равно это бессмыслица, — Квилла вдруг потеряла дар речи. Она любила Лита как брата, но страх перед неизвестностью начал закрадываться в ее сердце.

Если вторая жизненная сила Лита не была ни болезнью, ни следствием спасения Защитника, то это открывало вопрос о том, кем был Лит. Сначала страх умереть от руки оди не оставлял места для сомнений, а потом, когда они вернулись домой, ее привязанность к нему растоптала осторожность.

Но теперь, когда Квилла была вынуждена столкнуться с крупицами правды, которые мог предложить ей Лит, она не знала, как реагировать. С одной стороны, она должна была бояться неизвестного существа, сидящего перед ней, но с другой стороны, Лит всегда оставался Литом.

Его странные способности не меняли ни того факта, что он был ее первой влюбленностью, ни всего того времени, которое они провели вместе, ни того, что он несколько раз рисковал своей жизнью, чтобы помочь ей, в том числе и против оди.

И все же она не могла просто отмахнуться от всего, как будто ничего не изменилось.

— А твои родители знают? — спросила она.

— Нет. Это не то, о чем можно рассказать легкомысленно. Привет, мам. Привет, папа. Помните, как Орпал постоянно говорил, что я монстр? Так вот, знаете что, он был прав, — Лит ответил грустной улыбкой.

— Это неправда, ты не монстр! — Квилла сказала прежде, чем успела обдумать свои слова, удивив даже саму себя.

— Ты очень добра, но мы оба знаем, что большинство людей положили бы меня на лабораторный стол только потому, что я сильнее среднего, не говоря уже об этом феномене, — Лит махнул рукой на свое тело.

— А Флория знает?

— Знает. Я бы никогда не втянул ее в отношения, не дав ей понять, в какую кашу она ввязывается.

— Это было очень смело. Для обоих вас, — Квилла задумалась, сможет ли она принять в качестве парня гибрида человека с чем-то.

— Не, это не было храбростью, по крайней мере, с моей стороны. Как только я понял, что Флория влюбилась в меня, что все становится серьезно, я раскрылся перед ней в надежде отпугнуть ее.

— Ух ты, это самый мудацкий поступок, что я слышала. Почти так же плохо, как расстаться с помощью записки, — с усмешкой сказала Квилла. Для монстра Лит был чертовски человечным.

— Ты права, но ты же знаешь, что это вполне в моем духе. Она заслуживала кого-то получше, кого-то нормального. Но она все равно приняла меня и хранила мой секрет все это время. Ты даже не представляешь, как много это для меня значило.

— Ты планировал когда-нибудь рассказать мне?

— Нет. Я не хотел рисковать одним из своих единственных четырех друзей-людей. Кроме тебя, Флории, Фрии и Селии, у меня никого нет. Родителям я не сказал по той же причине, потому что боюсь их реакции, — сказал Лит.

— Значит, кроме меня и Флории никто не знает? — Квилла не знала, бояться ей или льстить тому бремени, которое ей теперь придется нести.

— Защитник тоже знает об этом. Как я уже говорил, я не контролирую трансформацию. К тому же это произошло, когда я пытался спасти ему жизнь, иначе, думаю, я бы тоже не стал ему рассказывать. Как ты думаешь, почему я решил работать рейнджером в одиночку? Чтобы держаться подальше от людей, насколько это возможно.

— А что насчет Камилы? — любопытство брало верх над Квиллой.

— Она пока об этом не знает. Но поскольку мы уже почти год вместе, я думаю, что пора либо двигаться дальше, либо совсем отказываться. Учитывая все, что между нами произошло, я не могу позволить ей строить планы на будущее, не зная ничего о настоящем мне.

Лит не собирался ни повторять ошибок Защитника, ни играть с чувствами Камилы. Он никогда не планировал так сильно полюбить ее, и мысль о том, чтобы потерять ее, причиняла адскую боль, но сокрытие правды лишь отсрочило бы неизбежное.