Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
68 Озарение II

Скарлетт тоже распознала признаки мирового бедствия. Это напомнило ей слова Тайрис, вызвав холодную дрожь по позвоночнику.

«Чёрт бы побрал моё невезение. Мало того, что я встретилась с Хранителем, так мне ещё и приходится одновременно проходить испытание. Я не знаю, чего хочет от меня мир, только то, что мои шансы умереть удвоились. Даже если Салаарк не убьёт меня, мир может это сделать, если я потерплю неудачу. Ба, слишком поздно для задних мыслей!»

Скарлетт отбросила страх смерти и ринулась вперёд. Её тело начало раздуваться и изменяться, удваиваясь в размерах. Её шерсть превратилась в красную чешую толщиной со щит, а на спине скорпикоры появилась пара пернатых крыльев.

Морда превратилась в огненную гриву, только глаза оставались видимыми. Грива Скарлетт превратилась в бушующее фиолетовое пламя, достаточно горячее, чтобы превратить песок в стекло.

Интерес Салаарк был возбуждён, но она не была впечатлена. Изменения, происходящие во время испытания, были лишь косметическими, указывающими на характер потенциального Хранителя. Увы, сила скорпикоры не изменилась.

Скарлетт сплела сразу десять заклинаний, выпустив шквал стихий. Земля вздыбилась, песок превратился в шипы, атакуя Хранителя со всех сторон. Огромные руки вырвались из земли, толкая Салаарк в яму, разверзшуюся под её ногами.

Скарлетт надеялась лишь на то, что объединённые заклинания поглотят и похоронят Хранителя настолько, чтобы она смогла забрать жизнь Балкора.

Град молний и льда обрушился на Салаарк с небес, тьма поглотила её, лишив сил, а расплавленная лава вырвалась из впадины под ней. Салаарк была невозмутима. Все атаки Скарлетт были сведены на нет взмахом руки Салаарк, который превратил шипы и руки обратно в безвредный песок, одновременно закрыв яму.

Белое пламя окружило её тело, рассеивая тьму, поглощая молнии и сублимируя лед.

Несмотря на все усилия Скарлетт, муравей всё равно оставался муравьем.

Скарлетт сосредоточила всю оставшуюся у неё ману в последней атаке. Целые дюны взлетали в воздух, превращаясь в пылающие чёрные метеоры размером с двухэтажный дом. Каждый из них обладал достаточной разрушительной силой, чтобы превратить в кратер город средних размеров.

Все они обрушились на Хранителя, которая была вынуждена поднять обе руки, чтобы заблокировать их все. Салаарк была поражена атакующей силой, которой обладала Скарлетт.

«Какой хитрый противник. Если я пропущу или отклоню хотя бы один из этих пропитанных тьмой метеоров, она наверняка перенаправит его в Забытое перо. Достаточно игр, пора действовать всерьёз!»

Боевой клич Салаарк прозвучал как крик орла, её белая аура расширилась в виде расправленных крыльев, заливших всё вокруг ослепительным светом. Любой другой народ посчитал бы это знаком того, что богиня света спустилась к ним.

Однако племя Забытое перо знало лучше. Они упали на колени, коснувшись лбом песка, поклоняясь Благодетельнице.

Белое пламя и чёрные метеоры сражались ещё долгую секунду, прежде чем свет поглотил всё на своем пути.

Салаарк удивлённо посмотрела на свои ладони. Даже в человеческом обличье она всё ещё была фениксом, и всё же её руки были покрыты ожогами третьей степени и кровоточили из нескольких ран.

— Ты напала на меня, несмотря на то, что знала, кто я, и сумела ранить меня, сражаясь честно и справедливо. Ты заслужила моё уважение. На этот раз я отпущу тебя, но если ты посмеешь напасть на меня снова, я покончу с тобой. А теперь проваливай! — Салаарк открыла Варп-ступени, пропихнув через них обессиленную скорпикору.

У Скарлетт едва хватало сил стоять, поэтому она не оказала никакого сопротивления. Она снова оказалась в лесу, окружавшем академию Белого Грифона.

«Проклятая Салаарк! — внутренне выругалась она. — Как Хранители могут быть такими отстранёнными и самовлюблёнными? Однако её сила намного превосходит мою, и вторая попытка будет самоубийственной. Пора мне перестать тратить время на людей. Совет бесполезен, Хранители не заслуживают доверия. Если я хочу справедливости, мне нужна сила, чтобы взять её своими руками!»

***

Когда Лит вернулся в академию, его мир всё ещё был перевёрнут. Гнев, вызванный ложью Солус, и недоумение, вызванное нарушением их абсолютной связи доверия, боролись в его голове на равных.

Он уже не знал, что думать и что делать. Он перестал оплакивать Защитника с того момента, как принял его смерть, перед тем как покинуть дом Эрнасов. Поход на его могилу послужил Литу средством справиться с чувством потери и принять свою неудачу.

Поэтому ничто не мешало ему обидеться на своего так называемого старого друга за его манипуляции. Однако всё произошло так неожиданно, что ему нужно было время, чтобы переварить это откровение.

Лит отправился в комнату Флории, чтобы вернуть меч. Она была шокирована, увидев его разорванную форму. Левый рукав, казалось, был почти изорван в клочья, а самовосстанавливающая магия формы едва успела предотвратить её распад.

Флория заметила, что, несмотря на все повреждения, нанесенные магической ткани, Лит, казалось, был в полном порядке. Он был без единой царапины и полон сил, но глаза его были мертвы. Он смотрел даже не на неё, а на что-то мимо неё.

Голос его был ровным, мысли были где-то в другом месте, в плохом месте.

— Поблагодари за меня своего отца. Этот меч действительно шедевр, — он протянул его ей обеими руками.

— Обязательно, — кивнула она. — Что-то случилось? Может, хочешь поговорить?

— Многое случилось, но ничем из этого я не хочу делиться, прости. Нам придётся отложить наше свидание. Мне нужно время, чтобы подумать в одиночестве.

Последующие дни были худшими из всех, что Лит пережил с момента своего возрождения в новом мире. До того, как он нашёл Солус, он был по колено в своём личном аду.

Его новая семья была ему чужда, но он сумел смириться с тем, что является каким-то чудовищем и что ему придётся всю жизнь притворяться. Его истинная сущность, его прошлое не были тем, чем он мог поделиться.

Он смирился с тем, что ему суждено быть одиноким даже в окружении людей, тенью в мире огней. Однако найти Солус означало также найти надежду. За последние восемь лет он никогда не был по-настоящему одинок.

Она постоянно присутствовала в его жизни, с того самого момента, как он просыпался утром. Часто она даже принимала участие в его снах. Поначалу его пугало её вторжение в его мысли, все её вопросы о нём и о том, почему он поступает так, как поступает.

Однако со временем их отношения стали более глубокими, чем он мог ожидать. Солус была единственной, кто по-настоящему знал его, с кем он мог поделиться всеми своими самыми глубокими и тёмными секретами, не опасаясь осуждения.

Когда Лит испытывал трудности, будь то принятие его новой семьи или трудности в его жизни, она всегда была его душевной опорой. С каждой преодолённой трудностью жизнь Лита становилась всё легче, но бездна внутри него становилась всё глубже и голоднее.

В конце концов, всего, чего он достиг, он добился упорным трудом, обманом и случайными убийствами. Могар, новый мир, мало чем отличался от Земли. Неписаные правила «каждый сам за себя» и «сила побеждает всё» соблюдались всеми.

Солус была его моральным компасом, часто ставила под сомнение его выбор и заставляла задуматься о последствиях своих действий, но в конце концов она всегда была на его стороне.

Теперь они были разлучены, их мысленная связь оставалась неактивной, поскольку оба они не хотели делать первый шаг. Солус всё ещё мучилась угрызениями совести за свою ложь, живя в постоянном страхе, что навсегда разрушила их связь.

Исключение себя из жизни Лита было её способом искупить свою ошибку и дать ему время, необходимое для осмысления её поступка без внешнего влияния.

Что касается Лита, то он каждый день мечтал снова услышать её голос в своём сознании. Почувствовать её тёплое сострадание ко всем тайнам и жертвам, которые он ежедневно взваливал на себя. Прятаться у всех на виду, лгать даже собственной семье было не так уж плохо, пока она была с ним. Солус знала правду и поддерживала его на каждом шагу, который он делал до сих пор. И всё же он не хотел ни прощать её, ни возвращаться к привычному образу жизни, делая вид, что ничего не произошло.

Ситуация разрывала его на части, словно солнце было закрыто постоянным затмением. Оно по-прежнему было рядом, но он больше не мог ощущать его тепло и свет.

Больше всего его беспокоило то, что он злился на Защитника не меньше, чем на неё.

«Проклятый Защитник! Как он мог так поступить со мной? Или с ней? Любил меня как сына, чёрт возьми. Он обратил нас друг против друга своим идиотским решением. Он оставил меня горевать как идиота, сомневаться во всём, что я сделал, вплоть до того, что я чуть не раскрыл свой секрет семье!»

В это время Лит осознал, насколько он стал зависим от влияния Солус в своей повседневной деятельности. Без неё, постоянно успокаивающей его гнев и заполняющей пустоту, которую он чувствовал в своей жизни, Лит стал более холодным и отстранённым.

Вне уроков он проводил большую часть времени в одиночестве.

Даже его оценки начали падать, хотя и медленно. Не только чувство предательства выбивало его из колеи. Он слишком привык обсуждать все проблемы с Солус, и то, что он был вынужден делать всё в одиночку, только усиливало его чувство потери.

После нескольких неудачных попыток подойти к нему, Фрия, Квилла и Юриал решили, что лучше дать ему немного пространства. Они считали, что ему трудно смириться с тем, что он увидел в шахтёрском городке. Лит почти не разговаривал с ними, и даже когда он это делал, в его голосе слышалось плохо скрываемое раздражение.

«Если Солус нельзя доверять, то я не могу доверять никому», — повторял про себя Лит всё чаще и чаще.

Флория была единственной, кто держался за него, сколько бы раз он её ни отталкивал. Она приходила к нему в комнату, иногда они проводили часы в тишине, каждый готовился к урокам следующего дня.

Она не заставляла его открыться, она надеялась, что её компания поможет Литу понять, что он не одинок. Если ему нужна помощь, он просто должен попросить.

Лит был ей благодарен. Флория была первым человеком в новом мире, который подошёл к нему без скрытых намерений. Её больше интересовало то, кем он был, а не то, что он умел делать.

Её забота и преданность ему были единственным плюсом в его ситуации. Но в то же время это усугубляло ситуацию, заставляя его осознать, что она всего лишь молодая девушка. Как бы сильно он ни хотел разделить с ней своё бремя, он просто не мог этого сделать.

Прошла неделя, настроение Лита с каждым днём становилось всё хуже. Иногда он даже ужинал в одиночестве в своей комнате, чтобы его не беспокоили товарищи.

Мало того, что его отношения с Солус зашли в тупик, так и он ещё настолько привык говорить с ней обо всём, что в последние дни часто устанавливал мысленную связь по привычке, чтобы тут же её отключить.

В то утро, прежде чем прозвучал гонг, возвещающий о начале первого урока, во всех классах и на всех факультетах появилась голограмма Линьоса.

— Дорогие мои ученики, я должен сделать объявление, — голос директора был твёрдым, но сам он выглядел измождённым. Под глазами у него были чёрные круги, и, несмотря на то, что не пошло и третьего десятка лет, его волосы уже поседели. — В этом году произошло много событий, некоторые хорошие, некоторые плохие. Все академии потеряли своих сотрудников из-за нападения Балкора, что вызвало дополнительную задержку в нашей деятельности. Чтобы дать всем возможность оплакать своих близких и в знак уважения к тому, через что вы прошли, корона постановила, что в этом году не будет третьего экзамена. Ваши оценки будут зависеть исключительно от ваших ежедневных оценок в течение третьего триместра. Оценки будут объявлены в последний день обучения в академии, но вы уже сейчас можете узнать свою оценку по определённому предмету, спросив у профессора, отвечающего за него. Если по какой-либо причине вы не удовлетворены своими результатами, вы можете подать заявку на практический тест, чтобы заново оценить свои навыки. Имейте в виду, что профессора имеют право как повысить, так и понизить вашу оценку, если вы решите на это пойти. У нас осталось всего две недели до зимних каникул. Вы можете назначить тест в любое время до этого срока. Хорошего дня.

Группа Лита вышла из академии на утренний обход в сопровождении профессора Айронхелма. Лит был рад такому повороту событий, у него не было никакого желания снова нянчиться со своими спутниками или притворяться, что ему не всё равно, какой урок Линьос собирался преподать остальным студентам.

Каждый день без Солус был пыткой, он чувствовал, как его ярость и ненависть растут без предела. Ему требовалась огромная сила воли, чтобы не сорваться каждый раз, когда что-то или кто-то его беспокоил.

Лит знал, что рано или поздно ему придётся столкнуться с ней. Держать Солус на расстоянии не приносило ему никакой пользы. Наоборот, пустота, которую создавало её отсутствие, была постоянным напоминанием о том, что Солус нужна ему как личность даже больше, чем способности, которые давала ему их связь.

Он уже был на той стадии, когда едва мог заботиться о Флории. Если бы вся академия взорвалась у него на глазах, Лит бы и глазом не моргнул. Он не мог дождаться зимних каникул, чтобы наконец-то провести три месяца в одиночестве.